СЕРДЦЕ ДРАКОНА 

ГЛАВА 15

Линь Сунь любил свою работу.

Работа была не тяжелая, не требовала особых усилий и позволяла ему общаться с людьми. Линь всегда был, как говорят американцы, человеком компанейским.

Он переехал с семьей в Сан-Франциско еще мальчиком и немедленно принялся заводить друзей. В отличие от старшего брата и младшей сестры – в лучшем случае сдержанных, в худшем болезненно застенчивых, также как отец, мать и дедушка – Линь ладил со всеми, кого встречал.

Повзрослев, он надеялся найти работу с людьми. Библиотекарем, может быть, или еще кем-нибудь в сфере обслуживания.

Но он быстро понял, что его надежды не имеют никакого значения, особенно когда подрос достаточно, чтобы узнать правду касательно того, почему родители покинули Китай.

Триады оказали его родителям услугу. Чтобы расплатиться, им пришлось переехать в Сан-Франциско и пообещать, что все три ребенка будут работать на босса, известного под кличкой «Старик».

Для его сестры, Лен, это означало стать хостесс в борделе. К облегчению отца, проституткой ее не сделали. Все ее обязанности состояли в том, чтобы подносить напитки и иногда позволять клиенту купить напиток для нее.

А его брат стал личным мальчиком на побегушках у Старика.

Линь был благодарен Старику за то, что тот переговорил с ними перед раздачей назначений в банде, потому что Старик сразу же понял, что у него дар общаться с людьми. Таким образом, к шестнадцати Линь уже работал официантом в одном из ресторанов триад, а потом дослужился до метрдотеля.

Что означало каждый день беседовать с людьми, приветствовать их, рассаживать, присматривать, чтобы им понравилась еда, и просто наслаждаться общением с представителями рода человеческого. Каждый день он все больше понимал, что его судьба могла сложиться куда хуже. Брата, Цюаня, застрелили из проезжающего мимо автомобиля в прошлом году. Жизнь Лен, хоть ее и не заставляли спать с клиентами, была беспросветной и едва ли собиралась измениться к лучшему.

Линь был не особенно высокого мнения о Томми Шине. При Старике дела шли гладко, а Томми все пытался изменить существующий порядок вещей просто ради перемены, вне зависимости от того, шло это на пользу или нет. Возникало ощущение, что он стремился лишь к тому, чтобы не делать дела по примеру Старика, невзирая на то, правильно это было или не очень.

Хуже того, он позволял полукровкам, таким как Альберт Чао, работать на него и продвигаться по службе. Вероятно, это было приемлемо для американцев, которых не особенно заботила расовая принадлежность, но среди настоящих китайцев, таких, как Линь и его семья, подобная практика не поощрялась – и уж точно не поощрялось вознаграждение всяких ублюдков руководящими должностями.

Поэтому Линь не стал «приглядывать» за небритым американцем, который обедал, не снимая наушников. Наверное, мужик слушает то, что американцы считают музыкой – слишком громкие звуки на вкус Линя – и полностью выпал из происходящего вокруг. Или он просто невежливый. Линь вполне ожидал этого от американцев, хотя здесь их видел нечасто.

Ресторан «Услада Шиня» не входил в большую часть путеводителей и обслуживал больше местных, чем туристов, так что американцы с улицы забредали редко. А приложившие усилия, чтобы его найти, обычно могли похвастаться лучшими манерами. В любом случае, если Чао хотел, чтобы он приглядывал за мужиком, это явно пустая трата времени. К тому же, у Линя имелись заботы поважнее. Учитывая гибель подручных Томми Шиня, Линь боялся, что Чао поднимется в триадах еще выше, и ничего хорошего из этого не получится. Разумеется, ничего тут не поделаешь – Томми не станет слушать простого метрдотеля.

Так что максимум, на что был способен Линь – тихонько кипеть от злости, стоя на возвышении около входа в ресторан.

Внезапно он осознал, что потеет. Томми раздражал его еще тем, что настаивал на включении отопления, стоило температуре на улице хоть чуточку понизиться. Поэтому Линю нравилось место на возвышении: здесь он мог наслаждаться случайным прохладным сквознячком, когда кто-нибудь открывал входную дверь.

Но сейчас стало чересчур жарко даже на вкус Томми. Гадая, откуда могут идти необычные волны жара, Линь развернулся и…

…и столкнулся с самым жутким зрелищем в своей жизни.

В столбе огня, тянущегося к потолку, стоял человек. От него до Линя осталось всего несколько метров, и он продолжал наступать, занеся охваченный пламенем меч.

Линь не мог закричать. Не мог дышать.

Не мог двинуться с места.

Он остолбенел от вида окружающего незнакомца огня и этих ужасных глаз…

Держа наготове меч-крюк, Джон, перескакивая через ступеньки, спустился по лестнице и ворвался в главный зал ресторана. Первый взгляд выхватил одновременно несколько ключевых фигур.

Во-первых, посетители, которые вопили, тыкали пальцами, орали и спотыкались о столы и стулья, пытаясь от чего-то убежать, хотя источник их ужаса загораживал единственный выход.

Во-вторых, метрдотель, который замер как вкопанный, пока все вокруг него заходились в панике.

В-третьих, самурай, который стоял в кольце огня, занеся пылающую катану.

«Это что-то новенькое», – решил Джон.

Самурай – Джон рассудил, что это он просто обязан быть Сердцем Дракона – двинулся на метрдотеля, который словно к полу примерз.

Джону пришлось распихивать паникующих посетителей, чтобы пробраться в переднюю часть зала. Столы были сдвинуты чересчур тесно, и люди буквально наступали друг на друга, силясь убежать. Крики смешивались с пронзительным звоном бьющегося стекла и фарфора – тарелки и стаканы сыпались на пол.

К тому времени, как Джон добрался до нужной точки, Дорагон Кокоро подобрался к метрдотелю почти вплотную.

Встав позади твари, Джон махнул мечом в попытке подцепить ронина крюком, словно меч был тростью и он сдергивал плохого актера со сцены водевиля. Но меч ни за что не зацепился.

Призрак даже ничего и не заметил.

Джон размахнулся еще раз, на этот раз целя в шею.

Демон круто развернулся и отмахнулся мечом. Джон едва успел отвернуться, и языки пламени опалили ему волосы.

«Он обжигает только выбранную цель, – сообразил Джон. – Он способен поджарить меня так же легко, как остальных жертв».

Но после этой короткой атаки, ронин снова развернулся к цели.

Однако пока он отвлекался на Джона, метрдотель, кажется, вышел из ступора и принялся шевелить задницей. С внезапным криком он во всю прыть выскочил за дверь.

Джон плавно встал между Дорагоном Кокоро и выходом.

– Мимо меня не пройдешь, – сказал он и поднял меч.

Сквозь танцующее пламя Джон видел, как посетителя продолжают что-то кричать друг другу по-китайски и пытаются сбежать через кухню и уборные. Позади них у подножия лестницы, с которой сбежал Джон, стоял Альберт Чао, а рядом молодой человек с торчащими пиками волосами.

Чао выглядел рассерженным.

Драконье Сердце поднял катану и бросился на Джона.

Джон шатнулся назад, на волосок от пылающего клинка. Призрак ударил сбоку, Джон парировал удар собственным мечом, и отдача от удара металлом по металлу едва не заставила его выронить оружие.

Покрепче сжав пальцы на рукояти, Джон снова замахнулся, на этот раз целя туда, где билось бы сердце ронина, будь он жив. Бобби говорил, что надпись расшифровывается «Пронзи сердце дракона», возможно, именно это и имелось в виду.

Увы, удар оказался не более успешным, чем два предыдущих. Меч прошел насквозь, будто Джон сражался с пламенем. Хотя столкновение меча-крюка с катаной ощущалось вполне себе реальным.

Дорагон Кокоро снова замахнулся, и снова Джон поднял меч, отражая удар.

Ему доводилось тренироваться с мечом в бытность морским пехотинцем, но по большей части в церемониальных целях. Потом Калеб познакомил его с немолодой женщиной по имени Лара, опытным и поразительно быстрым мечником. Он навсегда запомнил лучший ее совет: «Следуй инстинктам. Не думай о том, что делаешь, просто действуй!»

Когда Драконье сердце бросился на Джона, тот не думал.

Просто действовал.

Каждый удар ложился все ближе. Каждый ответный приходил все позже.

Удары призрака были невероятно и неизменно сильными, а Джон был всего лишь человеком и начал уставать.

Ему требовался новый план, раз уж меч, кажется, не решал проблему.

А потом окружающее Драконье Сердце пламя начало тускнеть. Взглянув на лестницу, Джон увидел, как Чао что-то бормочет.

Спустя мгновение призрак растворился. Пол под ним остался невредимым.

Люди все еще метались по залу, и Джон заметил, что человек с волосами торчком и Чао пытаются сквозь суматоху пробраться к нему.

У него полностью отсутствовало желание отвечать на вопросы, поэтому он по примеру метрдотеля выскочил за дверь. К счастью, людей на Пасифик-авеню было еще больше, чем в ресторане. Туристы всех мастей и размеров присоединились к местным и запрудили пешеходные дорожки. Джон сумел затеряться в толпе, стараясь тщательнее прикрыть меч курткой и стараясь не напороться на лезвие.

Так он добрался до автобусной остановки и решил, что, когда доберется до отеля, первым делом позвонит Бобби и сообщит, что его меч – липа.

Альберт поверить не мог. Просто не мог.

Все шло так хорошо, а потом какой-то гайдзин все испортил, прямо как те люди двадцать лет назад. У этого даже меч при себе имелся.

Альберт поспешно отослал духа обратно. Слишком много свидетелей, а Линь все равно смылся.

К несчастью, дел он уже натворил. Томми и еще двое официантов бросились вслед за гайдзином. Альберт чувствовал себя глупцом, позволив неприязни к Линю перевесить здравый смысл. Цель была в том, чтобы распоряжаться Драконьим Сердцем незаметно и убирать тех, кто встает на пути.

Линь не стоял у Альберта на пути, он просто был идиотом.

Альберт никогда не добьется успеха, если продолжит делать такие тупые ошибки.

Вздохнув, он прошел через зал, стекло и керамика хрустели под ногами. Посетители начали успокаиваться, некоторые проверяли, не ранены ли, и все, задыхаясь, шептали что-то друг другу. Через пару секунд Альберт понял, что все говорят об одном и том же: через двадцать лет Сердце Дракона вернулся.

Поначалу возник соблазн прикрикнуть на них, чтобы заткнулись, сказать, что все это глупости и суеверия, но он быстро понял, что так делать не стоит. В конце концов, трудно не поверить в то, что увидел собственными глазами. К тому же, раз он уже открыл ящик Пандоры, возможно, получится обернуть ситуацию себе на пользу.

Томми протопал обратно и яростно проревел:

– Что это было, черт побери?!
– Судя по всему, – отозвался Альберт, – это был Драконье Сердце. Пытался убить Линя.
– Я другое видел, – возразил Томми. – Он хотел убить того туриста с мечом, – он улыбнулся. – Почему-то Сердце Дракона пытался защитить нас.

Улыбка растаяла.

– Ал, мне надо, чтобы ты разыскал все, что сможешь, об этом существе… откуда оно взялось, чего хочет, почему нам помогает. И кого, блин, оно пыталось убить.

Один из официантов – Альберт не вспомнил имени – подал голос.

– Босс, а разве не это создание убило Джонни и…
– Точно, – Томми потер подбородок. – Нужно больше информации. Давай, Ал, у тебя вечно идеи появляются… что это за тварь и чего она от меня хочет. Найдешь мне ответы?

Альберт вежливо поклонился.
– Разумеется, Томми.