СЕРДЦЕ ДРАКОНА 

ГЛАВА 7

Диана Кэмпбелл упорно старалась внушить дочери один урок: лучшее оружие охотника – не дробовик. И не святая вода. И даже не клеймор, способный убить и вампира, и демона, и семью гулей. Лучшее оружие охотника – библиотечная карточка.

Но убедить в этом дочь, опытного пятнадцатилетнего бойца, было задачкой не из легких.

На второй день пребывания в Сан-Франциско, рано утром, Диана отвела Мэри в гигантское белое здание городской общественной библиотеки. Главный ее филиал находился на углу Ларкин и Гроув-Стрит, в административном районе.

День был ощутимо прохладный, и когда они вошли в здание, особой перемены температуры не заметили. Шагая через вестибюль, Мэри тихо проговорила:

– Мам, знаешь, мы бы и сами могли справиться… мы с Джеком, в смысле, – поспешно добавила она. – А ты бы пошла с папой.
– Нет, спасибо, – возразила Диана. – Ты же знаешь, как я ненавижу кем-то прикидываться. Оставим маскарад твоему отцу – у него хорошо получается.
– Да уж, – ответила Мэри с ноткой разочарования в голосе.

Вчера Сэмюэль не ложился допоздна, притворяясь агентом ФБР, так что они решили дать ему выспаться. Визит к коронеру не принес много полезной информации, но Сэмюэль собирался, выспавшись, извлечь из нее все возможное и попытаться найти общий знаменатель между четырьмя жертвами.

Диана улыбнулась. Она видела дочь насквозь – та просто хотела провести побольше времени наедине с юным мистером Бартоу. В общем и целом Диана, конечно, не могла ее винить, но она не собиралась оставлять свою пятнадцатилетнюю дочку без присмотра с восемнадцатилетнем парнем. Да, он из семьи охотников, но подростки есть подростки.

Мэри опустила глаза, наверняка смутившись прозрачности своих намерений, но повеселела, как только увидела Бартоу, который опирался на трость у входа в научный отдел.

– Готовы?
– Абсолютно, – Мэри перестала хмуриться и широко улыбнулась.

Диана хмыкнула, и они отправились прямиком к справочному столу, за которым на высоком стуле сидела молодая женщина с длинными прямыми темными волосами, крупным носом и сияющей улыбкой. Носила она легкое синее платье и голубую вязаную кофту.

– Могу я вам помочь?

Нацепив свою самую широкую улыбку, Диана отозвалась с преувеличенным среднезападным акцентом:

– Здрасти, мисс… надеюсь, да! Мы только что знатно развлеклись в Чайна-тауне и хотели бы узнать побольше о тамошних людях. Вы нам посоветуете хороших книжек на почитать?

Библиотекарь коротко кивнула.

– Что ж, я посмотрю, что тут можно сделать. Видите ли, большинство книг о восточной культуре на китайском языке, и они находятся в нашем корпусе в Чайна-тауне. Но несколько книг о китайской культуре есть и здесь, и некоторые из них на английском. Вас какой-то конкретный аспект интересует?
– Забавно, что вы спросили, потому что куда бы мы ни пошли, моя дочь постоянно слышит, как народ толкует о чем-то под названием «драконье сердце», и мы просто помираем от желания узнать, что бы это могло означать.
– Что ж, есть от чего оттолкнуться, – библиотекарь спустилась со своего насеста. – Ну, дракон – очень важная часть китайской культуры. Посмотрим, что у нас имеется.

Она отвела их к огромному шкафу с десятками узких ящичков – картотеке, где все заголовки были распределены по темам. Библиотекарь сноровисто выбрала ящики, озаглавленные номерами и категориями, начиная со «180 – Восточная философия», и в считанные минуты нашла несколько книг с историческими справками о драконах.

«Тайны Древнего Китая, надо же», – с восхищением отметила Диана. – «Эта женщина и правда свое дело знает».

Однако спустя несколько часов чтения – всех категорий от «Сверхъестественные явления» до «Палеозоология» – они обнаружили очень мало информации, имеющей отношение к данной конкретной охоте. Они узнали очень много всего о драконах, но ничего, что бы особенно подходило к уликам.

Закрыв последние книги из тех, что принесла молодая библиотекарь, Мэри подняла взгляд на мать и Джека.

– Куча отсылок к людям, поджаренным большой ящерицей, но ничего, что бы объясняло, почему тела порезаны, – проговорила она и скептически предложила: – Может, мы вовсе не дракона ищем, а кого-то, одержимого драконом. Кого-то с мечом?

Диана помотала головой, чтобы в мозгах прояснилось. Все найденные описания представляли драконов с когтями, как у орла или медведя – ни то, ни другое не соответствовало аккуратным разрезам, о которых рассказывал Сэмюэль.

– Не знаю, – отозвалась она. – Ни в одной книге ничего такого нет, но оно не менее вероятно, чем все остальное.

Хуже того, в найденной информации не содержалось ни единой отсылки к сердцу дракона, разве что в самом смутном смысле. Говорили, что человек с «сердцем дракона» обладал огромной силой характера – что никак не подходило к беганию по Фриско и кромсанию людей в ошметки.

Диана громко захлопнула собственный том, а потом они с Мэри и Джеком отнесли книжки к деревянной ручной тележке, стоящей под знаком с написанным четкими заглавными буквами словом «Возврат».

– Да уж, только время впустую потратили, – вздохнула Мэри.
– Эй, да ладно, – запротестовал Джек. – Иногда знание о том, на что ты не охотишься, помогает выяснить, на что ты должен охотиться.

Но даже он не выглядел абсолютно убежденным в собственных словах. Тем не менее, Мэри вцепилась в идею.

– Ты так считаешь? – спросила она.

Диана бросила на Джека благодарный взгляд. Последнюю пару часов она твердила то же самое, но из уст матери Мэри не желала ничего слышать. Так что та же идея, высказанная человеком примерно ее возраста, воспринималась лучше. Не мешал также и факт, что человеком этим был симпатичный парень.

Женщина в голубой кофте уже ушла, и за столом сидела другая – старше, с темными волосами в пучке с начесом. Судя по виду, она была азиатского происхождения – кстати, уже третьим библиотекарем с утра. В отличие от первой женщины, эта была одета чуть более строго – в белую блузу, серый свитер и длинную темно-бордовую юбку.

– Вы нашли, что искали, мэм? – поинтересовалась библиотекарь.
– Боюсь, не все, – с преувеличенным разочарованием отозвалась Диана.

Она чуть было не забыла про голос «среднезападной мамаши», но вовремя спохватилась. Как она и говорила Мэри, Сэмюэлю лицедейство давалось лучше. Диана предпочитала либо читать о чем-то, либо это что-то пристрелить.

– О, мне жаль, – вполне искренне проговорила библиотекарь.
– Да не, все нормально, пожалуй, – Диана показательно улыбнулась. – Мы узнали кучу всего о китайской культуре и о драконах, что, конечно, круто. Просто больно охота знать, что весь этот народ имел в виду под «сердцем дракона».

Библиотекарь нахмурилась.

– Какая интересная тема, – с любопытством заметила она. – Вы уверены, что вам нужна именно китайская культура?

Вопрос поставил Диану в тупик.

– А почему вы спрашиваете?
– Ну, хотя в китайском фольклоре много отсылок к драконам, выражение «сердце дракона» я слышала только по отношению к японскому воину, жившему около сотни лет назад, – пояснила библиотекарь. – В принципе, его как раз и называли Драконье Сердце.

Диана загорелась интересом, но сумела остаться в образе и принялась выспрашивать подробности.

– Не знаю, – медленно проговорила она. – Мы-то слышали про него в Чайна-тауне, а не в Джапан-тауне, – она хихикнула. – Кстати, Джапан-таун вообще бывает?

Мэри пихнула ее локтем в ребра.

– Мам! Слушай, это ведь может быть именно то, что мы ищем, – она нервно теребила свой неизменный браслет с брелоками.
– Да, дорогая, – сказала Диана и, потирая бок, заговорщицки улыбнулась библиотекарю. – Подростки… ну что тут поделаешь.
– Да, они и вправду бывают нетерпеливы, – согласилась та. – Отвечая на ваш вопрос, действительно, есть часть города, которую мы зовем Джапан-таун… кстати, там мои родители живут.
– Есть у вас какие-нибудь книжки, в которых рассказывается об этом воине? – спросила Диана. – Боюсь, дочка мне не даст покоя, пока мы чего-нибудь не отыщем.
– По меньшей мере, одну я вспомнить могу… но боюсь, она вам особо не поможет. Видите ли, она на японском. Я могу подать запрос, но если вы не читаете на этом языке… – она пожала плечами и умолкла.

Джек ступил вперед.

– Не проблема, – коротко сказал он. – Сколько нужно ждать эту книгу?

Библиотекарь снова пожала плечами.

– Обычно час или около того. Но боюсь, до закрытия мы ее не получим.
– Но вы сможете придержать ее для нас до завтрашнего утра? – жадно поинтересовался Джек.
– Разумеется, – библиотекарь заразилась его энтузиазмом. – Только мне нужно ваше имя.
– Джон Рит. Р-И-Т.
– Очень хорошо, мистер Рит. Я сейчас же сделаю запрос и отложу книгу, чтобы вы смогли взглянуть на нее утром. Просто подойдете сюда и назовете свое имя.
– Шикарно, – он повернулся к Диане. – У меня есть друг на отделении востоковедения в Беркли. Он задолжал моим родителям услугу, так что сможет нам подсобить.

Уладив дело, они пересекли вестибюль и окунулись в свежий ранний вечер Сан-Франциско. Солнце ярко сияло в небе, так что воздух прогрелся, и дул приятный легкий ветерок. Что Диана полюбила в этом городе с прошлого раза, так это постоянство погоды. Такое ощущение, что он навечно застрял в весне.

Мэри с любопытством уставилась на Джека.

– Джон Рит?
– Джон – мое настоящее имя, но раз папу звали так же, все называли меня Джеком, – объяснил он. – Понимаешь, как Джека Кеннеди. А «рит» по-нидерландски «трость».
– О, – отозвалась она. – Круто.

Диана перебила их:

– Мэри, нас с тобой нужно вернуться в отель и проверить, зарегистрировался ли Сэмюэль, – она повернулась. – Джек, мы можем тебе позвонить, когда узнаем, что делать дальше.
– Конечно. Кстати, я могу пойти с вами, и мы пообедаем. Я знаю отличное местечко…

Мэри просияла, но Диана знала, как отреагирует Сэмюэль. Мало того, что он был уверен в намерении Джека изловчиться и остаться с Мэри наедине, о его пренебрежении к другим охотникам чуть ли не легенды ходили. Он точно заартачится, предложи ему пообедать вместе с парнем, особенно так скоро после предыдущего раза.

– Прости, Джек, – искренне сказала она. – Не сегодня. Мы позвоним тебе, ладно?
– Разумеется, – голос Джека казался таким же разочарованным, как лицо Мэри.

Диана схватила дочь за руку и буквально потащила к автобусной остановке. Все было точно, как она сказала библиотекарю.

Подростки… ну что тут поделаешь.

Под личиной агента ФБР Сэмюэль в Чайна-тауне на помощь и не рассчитывал. В принципе, даже его европеоидная внешность играла против него. Может, стоит отправить туда Мэри, пускай изобразит открытую новым идея девочку-хиппи, пытающуюся постичь восточную культуру. А он будет тихонько следовать за ней.

Вздремнув, Сэмюэль решил отправиться на место первого убийства, расположенное в Иннер-Мишн, где встретил свою смерть Майкл «Куряга» Верландер.

Он все еще был не рад, что Диана убедила его оставить Бартоу при деле. Сэмюэль терпел его присутствие, и да, именно он навел их на охоту, но Сэмюэлю просто не нравилось соседство с охотниками. Те вечно полагали, что другие чувствовали все так же, как они, но, по мнению Сэмюэля, придурок всегда остается придурком, а, как оказалось, придурков среди них было немало.

Шагая по Герреро-стрит, он заметил кучку людей, которые собрались вместе и выкрикивали лозунги. Один из них, взгромоздившись на ящик из-под молока, произносил речь. Некоторые держали плакаты с надписями типа «Мир» и «Занимайтесь любовью, а не войной». Большая их половина носила вареные футболки, от одного вида которых у Сэмюэля болела голова, и почти всем отчаянно требовалась стрижка – включая женщин. Некоторые ходили босиком, другие носили сандалии.

Один мальчишка сидел около колонки и бренчал на гитаре, но крик стоял такой, что музыки не было слышно.

С одной стороны, Сэмюэль понимал тех, кто не желал сражаться в войне в Юго-Восточной Азии. Отслужив во время обеих Мировых войн и в Корее, он знал, что разница между ними большая. В первой стоило воевать, а вторая просто была предлогом отправлять людей на смерть без понятной на то причины.

Кажется, Вьетнам больше смахивал на случай с Кореей. Но, положа руку на сердце, Сэмюэль не мог согласиться с певцом из «Битлз», который мурлыкал: «Дайте миру шанс».

Потому что если ты это сделаешь, то, считай, проиграл.

Врагом были не вьетконговцы, не китайцы, не Советский Союз и не жители Северной Кореи. Проклятье, врагом были даже не нацисты. Настоящий враг был чаще всего незаметен, неизвестен и намного хуже.

Единственным способом остановить настоящего врага оставалось сражаться с ним. Единственной альтернативой были поражение и смерть. А Сэмюэль в ближайшее время умирать не собирался.

Но все же, думал он по пути к многоквартирному дому, он не мог так просто винить людей за то, что они относятся ко всему этому именно так. Пока не узнаешь – по-настоящему не узнаешь – каков мир на самом деле, кажется, что лучше дать миру шанс, чем умереть в далеких, никому не нужных, джунглях.

А все-таки постричься бы им не помешало.

Добравшись до третьего этажа, Сэмюэль увидел, что полицейская лента по-прежнему прикреплена к дверной раме, болтается на ней и трепещет от почти неощутимого ветерка. Учитывая, что коридор тут не подметали и полы не мыли со времен, когда японцы разбомбили Перл-Харбор, эта конкретная деталь беспорядка особенного шока не вызвала.

Он уже хотел постучать в дверь, покрытую стикерами со знаком мира и другими странными наклейками, как та отворилась и явила его взору очень сердитое лицо. Огромный крючковатый нос помещался между крохотными глазками и узким ртом, облагороженным густыми усами. К сожалению, усы были кирпично-рыжие, а волосы – включая настойчиво требующие подравнивания бакенбарды – темно-каштановые. Контраст вышел смехотворный, и только благодаря своему опыту с маскировкой Сэмюэль смог поверить, что волосы на лице незнакомца настоящие.

– Чё надо, мужик? – резко спросило лицо.

Припомнив обрывки из рассказа Бартоу и дела Верландера, Сэмюэль осведомился своим лучшим громоподобным голосом:

– Вы Фредерик Горзик?
– А кто интересуется?

Сэмюэль показал фальшивое удостоверение и авторитетно ответил:

– Специальный агент Джонс.

Он рано узнал, что агенты ФБР никогда не называют себя «агент такой-то» и, собственно, не зовут себя агентами ФБР. Мелочь, но эта мелочь могла поддержать или испортить легенду.

Горзик моргнул, и немного злости с него слетело.

– Ладно.
– Если вы Фредерик Горзик, – продолжил Сэмюэль, – у меня к вам несколько вопросов, касающихся смерти Майкла Верландера.
– А если не он?

Сэмюэль едва заметно улыбнулся.

– Тогда мне придется арестовать вас за нарушение границ частной собственности.

Горзик издал звук, который мог бы идти от лопнувшей трубы.

– Я не нарушаю, чувак. Я и есть Фредерик Горчик.

Сэмюэль заметил, что он произносит «Горчик», а не «Горзик».

– Прошу прощения, что неправильно произнес вашу фамилию, – сказал он и махнул вглубь квартиры. – Могу я войти?
– Конечно, да.

Горчик, до этого загораживающий проход, открыл дверь шире, развернулся и провел Сэмюэля в маленькую гостиную.

В стену по левой стороне были вбиты металлические опоры, а на них размещались деревянные книжные полки. Большая их часть была набита книгами, но на одной стоял проигрыватель, а на полу под ним пристроились колонки.

Справа стоял диван, а стену украшали заляпанные постеры с рекламой разных концертов, фестивалей и выставок. Сэмюэль узнал несколько групп с пластинок, которые Мэри просила покупать для нее на дни рождения и рождество.

Ковер выглядел дешевым, грязноватым и вылинявшим, но было ясно видно, что недавно его пылесосили. А еще из него был вырезан прямоугольный кусок, прямо перед видавшим виды кожаным диваном. Сэмюэль вспомнил: в деле Верландера упоминалось, что журнальный столик сгорел, и пепел вместе с ковром под ним отправили на анализ в лабораторию. Это объясняло вырезанный кусок.

Молча осмотрев гостиную, Сэмюэль повернулся к Горчику.

– Мне нужно знать, что мистер Верландер делал в вашей квартире.
– Абы что, вот что! Слушай, я укатил на Вудсток в августе, понимаешь, чувак?

Сэмюэль ничего не ответил, и он продолжил.

– И когда я там очутился, до меня дошло, Нью-Йорк-Сити, вот оно! И я остался. Я уже попросил Курягу… ну, мистера Верландера, да? Попросил посмотреть за квартирой, пока я на фестивале. Так что я позвонил и сказал смотреть дальше, пока я пытаюсь выбиться, понимаешь?
– Выбиться?
– Ну, собирать залы. На мою музыку, чувак.
– И что случилось? – спросил Сэмюэль.

Горчик начал отчаянно размахивать руками.

– Чувак, он мою кошку посеял! Мои вещи ломал, даже пластинки поцарапал! Чуть всю квартиру не спалил. А потом еще помер вдобавок, так что даже возмещения убытков не потребуешь.
– Мне жаль слышать о ваших неприятностях, мистер Горчик, – проговорил Сэмюэль со всей возможной искренностью, которой, кстати, много не наскреблось, а потом добавил: – Но мне нужны детали. Вы не знаете, кого он развлекал, пока был здесь?
– Любого, кто травки принесет, вот кого, – Горчик сглотнул и поспешно выпалил: – Э, но я тут ни при чем. Не мое это.

Бросив взгляд на кухоньку, Сэмюэль заметил много пустых пакетов из-под картофельных чипсов и улыбнулся про себя.

– Я убийство расследую, сынок… мне совершенно неважно, что курите вы или мистер Верландер.
– А, ладно.

Горчик, судя по голосу, не поверил, но вдруг просиял.

– О, слушай, чувак, знаешь, с кем бы тебе словечком перекинуться? Миссис Хользаур. Она живет по соседству, в 3С, и всегда все замечает. Я попросил ее приглядеть за Курягой, понимаешь? Может, она что и видела. Не знаю уж, говорили ли лега… копы с ней или нет.

Сэмюэль снова улыбнулся про себя, но решил не реагировать на завуалированное выпроваживание. Вместо этого он присел на корточки около дыры и заметил несколько желтых кристалликов. Сера. Не то что бы у Сэмюэля на этой стадии остались какие-то сомнения, но сера подтвердила, что тут случилось нечто, о чем он с семьей должен позаботиться, и быстро.

Может, тут побывал дракон, может, нет, но демон был вовлечен точно. Поднявшись на ноги, Сэмюэль знаком показал, что собирается уходить.

– Большое спасибо за содействие, мистер Горчик. Вы очень помогли.
– Без проблем, чувак. Просто надеюсь, вы изловите парня. Куряга был придурком, но такого он не заслужил.

Сэмюэль вышел в коридор, и дверь за ним захлопнулась. Он постучал в 3С. В отличие от двери в жилище мистера Горчика, эта дверь была чистая, с потускневшим медным номером.

Ему открыла низенькая морщинистая женщина с папильотками в волосах, одетая в застиранное домашнее платье. В губах была зажата зажженная сигарета.

– Вы миссис Хользаур?
– Вы полицейский, мистер? – скрипучим голосом поинтересовалась она.
– Вообще-то федеральный агент… специальный агент Джонс.
– Плохо. Я надеялась, вы окажетесь полицейским, потому как ни один со мной не разговаривал.

Она затянулась.

– Прошу прощения, мэм?

Миссис Хользаур выдула дым Сэмюэлю в лицо и откашлялась.
– Я этим полицейским говорила, что того человека убили, я просила их со мной поговорить, ведь я все знаю про йиппи, и про пришельцев, и про китаезов, и всякую всячину.
– Вы сейчас говорите про убийство вашего соседа Майкла Верландера, да?
– Он мне не сосед. Он присматривал за квартирой моего соседа. Один из этих йиппи, или как их там зовут. Будь мой муж жив, он бы их обоих пристрелил, зуб даю.
– Разумеется, миссис Хользаур, – быстро сказал Сэмюэль. – А что там с пришельцами и… и китаезами?
– Пришельцы, понимаешь, это они сделали марихуану. Люди эту штуку, понимаешь, покурят и в пришельцев превратятся, а потом они нас завоюют. Я так полиции и говорила, при всякой возможности говорила, а они ничего не делают!

Она снова затянулась.

Семья Кэмпбеллов рано усвоила одну вещь: на сумасшедших стоит обращать внимание, зачастую среди плевел можно найти зерно. Так что Сэмюэль ждал и слушал, как миссис Хользаур распространяется о марихуане и заговоре пришельцев по уничтожению американской молодежи. Когда она, вроде бы, утихомирилась, он начал задавать вопросы.

– А причем тут китайцы?
– Так это ж ясно, нет? Этот йиппи попросил меня впустить его друга, пока он ходил на встречи со своими дружками пришельцами. Сказал дать этому парню, Альберту, попить.

Сэмюэль просиял.

– Альберту?
– Ага, сказал, дать этому Альберту чаю. Как будто я нанималась китайских чудиков поить.
– Вы его угостили чаем?

За этот вопрос Сэмюэль получил еще одну порцию дыма в лицо.

– Конечно, нет! Как по мне, пусть Альберт сам, когда хочет, чаи гоняет. Проклятый китаеза, они нас завоевывают! Моргнуть не успеем, все станем узкоглазыми дьяволами, как они, и что с нами тогда будет, а? – она затянулась и выронила сигарету на линолеум. – Будь мой муж жив, он бы из своего дробовика их всех перестрелял, известное дело.

Сэмюэль уклончиво покивал, тщательно не выдавая охватившей его радости.

– Спасибо, что уделили время, миссис Хользаур. ФБР ценит ваш вклад, и будьте спокойны, мы уделим вашему заявлению то внимание, которого оно заслуживает.
– Ага-ага, вы как и все мужики, сплошные разговоры, никакого дела, вот в чем ваша проблема. Будь мой муж жив, он бы вам в голову дробовик нацелил, как пить дать.

Сэмюэль оставил за спиной миссис Хользаур, которая продолжала жаловаться себе под нос на пришельцев, йиппи^[1] и китаезов и рассказывать, что ее муж сделал бы со своим дробовиком. Его походка сделалась бодрее, потому что теперь у него было имя.

Альберт.

Он сомневался, что Куряга решил попросить чокнутую соседку дать Альберту чаю. Но он вполне мог попросить ее впустить человека по имени Альберт Чао.

Теперь только оставалось выяснить, кто такой Альберт Чао и что ему понадобилось от Куряги.