СЕРДЦЕ ДРАКОНА 

ГЛАВА 4

Сэмюэль Кэмпбелл ненавидел Рождество.

То есть, он ничего не имел против самого праздника. Честно говоря, он на это не осмеливался, потому что стоило ему поднять тему, как Диана бросала на него свой фирменный взгляд и принималась читать лекции о зимнем солнцестоянии. О том, что многие культуры празднуют смерть и возрождение солнца, так как солнце дает жизнь, и бла-бла-бла.

Сэмюэль все понимал, правда. Он понимал, что именно поэтому христиане празднуют рождение Иисуса Христа в это время года. Раннему христианству хорошо удавалось совмещать языческие и иудейские ритуалы, чтобы подсластить переход в свою веру. Он всегда находил иронию в том, что ранняя церковь преуспевала в этом куда лучше современной.

Сэмюэля даже не беспокоило, насколько коммерческим сделался праздник – с изображениями Санта Клауса на банках с «Кока-Колой» и магазинами, изо всех сил старающимися разлучить людей с их денежками.

Не то чтобы его жутко раздражал и тот факт, что с каждым годом шумиха начиналась все раньше и раньше. Едва календарь успел показать декабрь, а все уже завертелось – с рекламой по телевизору, объявляющей специальные рождественские акции и распродажи.

Даже принцип «Мир на Земле, добро людям» присвоили хиппи, и Сэмюэлю это было не по душе. И все же мысль была хорошей, пусть и наивной.

Нет, что он терпеть не мог в Рождестве, так это время. Монстры просто обожали солнцестояния, особенно зимнее. В конце концов, больше всего на свете они любили выбираться по ночам, а самая долгая ночь года быстро приближалась.

И никто не любил темноту больше вампиров. Сэмюэль скорчился в кустах около уединенного дома, стоящего в конце неосвещенного тупика в Биг-Спрингс, чуть дальше платной дороги. Тут было холоднее, чем в заднице бурильщика, но, судя по полученным от Отца Каллапсо данным, именно здесь жил вампир. Последние несколько дней Сэмюэль провел, выслеживая этого конкретного кровососа. Большинство его жертв были девочками-подростками, слишком глупыми, чтобы сказать «нет» человеку, желающему отвезти их к себе домой. Разумеется, по опыту Сэмюэля, девочки-подростки были дурочками почти поголовно, и он благодарил Бога, что его пятнадцатилетняя дочь Мэри скорее всего в это большинство не входит.

Своевольная, вредная, дерзкая, да – Мэри была именно такой. Сэмюэль хотел бы послушную маленькую девочку, но дочь успела повидать слишком много мерзостей этого мира. Когда практически с рождения учишь ребенка защищаться, стрелять, драться ножом и тому факту, что чудовище в шкафу не только самое настоящее, но и может – и должно – быть убито, надеяться на послушание – пустая трата времени.

Вдали послышался быстро приближающийся рокот двигателя. Вскоре Сэмюэль увидел машину, которая производила этот шум – навороченный понтовый автомобиль с хвостовыми плавниками из тех, что парни используют, чтобы впечатлить девчонок. Он не был в курсе тонкостей – Сэмюэль только знал, что машины начинают двигаться, когда давишь на газ, и останавливаются, когда бьешь по тормозам.

А Мэри, скорее всего, смогла бы назвать точные характеристики, так как все свободное время проводила в мастерской автомеханика. Там за ней увивался какой-то мальчишка, подрабатывающий после школы, и Сэмюэль все собирался поближе к нему приглядеться. Просто времени не хватало.

Единственное его утешение состояло в том, что из-за собственных внеклассных занятий Мэри, пожалуй, была слишком занята, чтобы заниматься чем-то, кроме разговоров. Жизнь охотника не особенно подходит для романтики.

Однажды Сэмюэль попытался объяснить это дочке.

– А как же вы с мамой? – не согласилась Мэри.
– Это другое, – слабо заикнулся Сэмюэль.
– Как? – не повелась Мэри.

И Сэмюэль сдался, понимая, что ответа у него нет.

Машина выкатила на подъездную дорожку, бегущую вдоль дома. Сэмюэль проверил лежащие рядом лук, стрелы и мачете. Стрелы нужны были, чтобы замедлить вампира, а мачете – чтобы отрезать ему голову.

Заглушив двигатель пафосного маслкара, тварь вылезла с водительского места и обогнула машину, чтобы открыть пассажирскую дверцу своей жертве. Кровосос точно вписывался в образ – высокий и привлекательный. Он носил длинные бакенбарды, как и все современные ребята, которые не были хиппи, синий пиджак и галстук. Несмотря на ситуацию, Сэмюэль восхитился его умелым подходом к делу.

Большинство вампиров выглядели порядочно старомодными – с ощущением времени у не-мертвых было паршиво. Так, один из них выглядел на сорок, но рассказывал, как сражался с «Джерри» во время «Великой войны». Множество ветеранов Первой мировой все еще называли ее Великой войной, но для любого, кто был солдатом во Второй мировой войне – включая Сэмюэля – речь шла уже о «наци» и «краутах».

Когда вампир открыл дверцу, чтобы выпустить девушку, Сэмюэль услышал знакомое хихиканье.

– Какой потрясный дом! – сказала Мэри куда более высоким и визгливым голосом, чем обычно.

Даже в полутьме можно было разглядеть, что у нее широко распахнуты глаза и открыт рот.

Сэмюэлю пришлось признать, что он в некоторой степени гордится способностью дочери входить в роль – но гордость эту охлаждал факт, что он использовал собственную пятнадцатилетнюю дочь в качестве приманки для кровососа. Но работа есть работа. Вампиру нравились подростки, а у Сэмюэля была дочь-подросток. Так что именно ей пришлось стать девушкой, которая заманит тварь в дом, не подвергая опасности других ни в чем не повинных девочек.

Сэмюэль услышал тихое ворчание еще одного мотора, развернулся и увидел семейный пикап Кэмпбеллов, медленно едущий по дороге. Луна почти не светила, фары были выключены, поэтому машина была практически невидима. Если бы он не ждал автомобиль, то, наверное, и сам бы его не заметил.

Водителя Сэмюэль не видел, но знал, что за рулем сидит его жена Диана.

Пошарив в кустарнике, он поднял лук и подхватил стрелу. Придется покинуть укрытие, чтобы прицелиться: если он не встанет, то не сделает хорошего выстрела, а этим – учитывая, как близко Мэри – рисковать не хотелось. Поэтому он поднялся на ноги, прицелился и спустил тетиву.

Стрела рассекла воздух и вонзилась прямиком вампиру в спину, продырявив синий пиджак и застряв в хребте.

Вампир слегка дернулся от удара.

– Ой, – спокойно сказал он и развернулся, хмурясь, чтобы посмотреть, откуда прилетела стрела. Потом он рассмеялся.
– Ах, понятно, – вампир изобразил аплодисменты. – Браво вашим великолепным умениям, сэр, но вы допустили одну довольно-таки критическую ошибку.
– Не думаю, – оскалился Сэмюэль.
– Вы, правда, думали, что эта стрела ранит меня? – с широкой ухмылкой продолжал вампир. – Сама по себе? Нет.

Внезапно тварь пошатнулась.

– Что?..
– Но перед тем как сюда прийти, – сказал Сэмюэль, – я окунул наконечник в кровь мертвеца.

Вампир с шипением упал и принялся кататься по газону перед домом. Кровь мертвеца была ядом для него и ему подобных. Мэри тем временем спокойно отступила в сторонку, заняв безопасный наблюдательный пункт.

Сэмюэль потянулся за мачете.

Он услышал, как хлопнула дверь пикапа, и увидел Диану, шагающую к дому с канистрой бензина в руке. В тусклом свете новой луны казалось, будто она отрастила хвост, но это были всего лишь ножны клеймора^[1] Сэмюэля, болтающиеся у нее на поясе. После того, как Сэмюэль отрежет кровососу голову – тем самым убив его – они сожгут тело.

Внезапно передняя дверь распахнулась, и на крыльцо вышли пятеро. Вид у них был очень недовольный.

Все пятеро демонстрировали заметно заостренные клыки.

– А, проклятье, гнездо! – воскликнул он и снова схватился за лук.

Но не успел он и стрелу приладить, как один из вампиров подскочил к нему и вырвал лук.

– Мне так не кажется, мясо, – прорычал вампир.

Однако стрела осталась зажатой в правой руке Сэмюэля, и он воткнул ее вампиру в живот.

Отобрав у ошарашенной твари лук, Сэмюэль схватил колчан, повесил его на плечо, выхватил еще одну стрелу и быстро оценил обстановку.

Двое вампиров насели на Мэри, а оставшиеся двое – на Диану. Обе отбивались, и расстояние было слишком маленьким, чтобы рисковать выстрелом.

Схватив мачете, он полоснул по горлу вампира, которого до этого пырнул в живот. Удар не отрезал голову, но вместе с параличом от крови мертвеца должен был вывести тварь из строя. Его всегда можно прикончить позже.

Сэмюэль бросился на помощь Мэри, но его успел перехватить один из вампиров. Он уже прицеливался к горлу Сэмюэля, как вдруг громом грянуло эхо – это Мэри выстрелила из пистолета, который на всякий случай всегда носила с собой. Пуля ударила вампира в колено. Рана, разумеется, его не убьет – да и вообще заживет очень быстро – но от толчка вампир упал.

Сэмюэль быстро кивнул дочери и развернулся к поверженному созданию, а Мэри взялась за того, который наседал на нее.

Вампир крепко зажимал колено левой рукой, из раны сочилась кровь и пятнала землю. Он поднял голову и зарычал на Сэмюэля.

– Вот за это ты умрешь медленно, плешивый.

С поразительной скоростью тварь вскочила на ноги и замахнулась на Сэмюэля. Тот инстинктивно вскинул мачете, чтобы отразить удар. Лезвие рассекло плоть и с мерзким влажным звуком вонзилось в кость.

Пока вампир дергал руку, пытаясь освободиться от лезвия, Сэмюэль ногой пнул его в живот. Кровосос завалился на спину, и Сэмюэлю пришлось выпустить рукоять мачете. Тварь с рычанием снова изготовилась к прыжку, но Сэмюэль быстро воспользовался отравленной стрелой как копьем, вонзив ее в живот противнику. Локтем он ударил вампира в лицо, отчего руке стало так же больно, как слабой вампирской челюсти, перехватил рукоять мачете и выдрал его из плоти вампира. В лицо брызнуло горячим.

Несколько секунд вампир еще трепыхался, но скоро кровь мертвеца лишила его сил, и Сэмюэль быстро обезглавил его.

Вытирая лицо рукавом, Сэмюэль оглянулся посмотреть, как дела у женщин.

Как только на крыльце появились пятеро вампиров, Диана выронила канистру и вытащила из ножен клеймор, принадлежавший деду Сэмюэля. Она вообще лучше управлялась с мечом, а Сэмюэль – с луком и стрелами, поэтому для охоты драгоценное оружие доверяли ей.

Происхождение claidheamh mór всегда было предметом оживленных споров в семье Кэмпбеллов, частично в силу того факта, что дедуля Кэмпбелл всякий раз, когда его спрашивали, откуда взялся этот меч с корзинчатым эфесом, рассказывал новую историю. То меч рождался в Клане, который сражался бок о бок с Красавчиком принцем Чарли. То он принадлежал Уильяму Уоллесу – занятное предположение, учитывая, что клейморов с корзинчатыми эфесами в четырнадцатом веке не существовало. А однажды дедуля Кэмпбелл заявил, что сам использовал его, чтобы помочь в краже Скунского камня. В принципе, дедуля пытался привязать к этому мечу любое значимое событие в истории Шотландии.

Единственной историей, которой Сэмюэль действительно поверил, была та, что дед поведал на смертном одре, когда завещал меч ему. К тому времени Сэмюэль уже знал правду о созданиях, рыскающих в ночи. Дед лежал на кровати с балдахином и слезящимися глазами смотрел на юного Сэмюэля так пристально, как только мог. Терзающий внутренности рак скручивал его частыми приступами кашля. Дед рассказал о семейном claidheamh mór, и о том, как с восемнадцатого века этим мечом поразили множество злобных тварей.

«А теперь», – кашляя, сказал дед, – «я хочу, чтобы ты убивал им собственных чудовищ».

Диана вытащила меч как раз вовремя – на нее набросились два вампира, один спереди, второй сзади. Сделав выпад перед собой, она проткнула им грудь первой твари. Горячая кровь брызнула во все стороны, и вампир зарычал. Второго она ударила локтем в лицо, чем временно вывела его из строя. Крепче стиснув пальцы на серебряной рукояти клеймора, Диана выдернула его из груди первого вампира и, воспользовавшись инерцией, развернулась вместе с мечом, задев второго, который подбирался сзади.

Лезвие вонзилось вампиру в руку, снова брызнула кровь.

Но тут первый, не обращая внимания на колотую рану, схватил Диану за волосы. Кожу на голове стянуло. Диана отбивалась, в то же время пытаясь уследить за вторым вампиром, который отшатнулся, держась за поврежденную руку.

Первый вампир предсказуемо нацелился на ее шею, но заполучил только полный рот льняной ткани, одураченный толстым шарфом телесного цвета. Но Диана понимал, что шарф сдержит тварь лишь на секунду – как только замешательство пройдет, вампир вцепится в ее сонную артерию.

Но секунда – это именно то, что нужно было Диане.

Она снова умело взмахнула мечом по ровной дуге. С такого близкого расстояния лезвие клеймора прошло сквозь шею вампира даже несмотря на неудобный угол.

Голова не отвалилась полностью, а осталась неловко свернутой вбок, когда вампир свалился на землю.

– Ах ты, грязная потаскуха! – выдохнул второй вампир и мясистой рукой схватил Диану за шею.

Хватка стала крепче, дыхание перехватило, и Диана ощутила, как ее ноги отрываются от земли.

– Ты поплатишься за то, что натворила!

Диана отчаянно вцепилась в вампирское запястье свободной рукой, а другой попыталась подтянуть клеймор.

Ни одна из тактик успехом не увенчалась.

Воздух со свистом рассекла стрела – глухой удар, толчок: стрела вонзилась вампиру в раненую руку. Несмотря на боль, наверняка прошившую его тело, существо упрямо сжимало шею Дианы еще несколько секунд.

У Дианы уже запрыгали мушки перед глазами, когда тварь свалилась на землю. Наконец, хватка ослабла, и Диана рухнула рядом с вампиром, найдя в себе силы снова вдохнуть драгоценный воздух.

С трудом поднявшись на ноги, она добила первого вампира, а затем обезглавила обездвиженного, который чуть было не прикончил ее.

Только потом она развернулась и улыбнулась мужу:

– Неплохой выстрел.
– Не за что, – отозвался Сэмюэль.

После чего с помощью мачете расправился с вампирами, которые наседали на него и Мэри.

– Думаю, – проговорила Диана, – нам нужно поговорить с отцом Каллапсо.

Мэри уставилась на нее.

– Зачем? Это ведь он нас на них вывел.
– Его информация оказалась неверной, – объяснил Сэмюэль. – Между одним кровососом и гнездом - огромная разница.

Диана взвесила в руке клеймор – не хотелось прятать его в ножны нечищеным. Подобрав свободной рукой канистру бензина, она приблизилась к мужу и дочери.

– Не то что бы все наши источники на сто процентов достоверны, – заметила она. – Надо просто удостовериться, что данные, которые он нам дает, по максимуму надежные. В конце концов, нам повезло, что святой отец нам вообще информацию передает… и не думает, что это все безумие.

Сэмюэль нахмурился.

– Ага, должно быть, тот обряд экзорцизма, который мы провели для него три года назад, сыграл свою роль. Он нам должен.

Диана хотела было что-то возразить, но потом осеклась и кивнула на окровавленные трупы.

– Я и правда, не хочу спорить…

Мэри издала драматичный вздох.

– Да ладно тебе, мам… можно подумать, я ни разу не слышала, как вы ссоритесь.
– Она не про тебя говорила, маленькая мисс, – вмешался Сэмюэль. – Она имела в виду, что нам все еще нужно избавиться от шести вампирских трупов и сжечь дом, чтобы им не воспользовались снова. Один раз гнездо – всегда гнездо.
– Точно, – поддержала Мэри. – Давайте с этим покончим, чтобы я смогла смыть с себя кровь.

Диана потянулась и запястьем коснулась ее лица. Там и вправду оказалась липкая кровь. Если уж на то пошло, в крови они были все.

– И пап? – продолжала Мэри. – Мне пятнадцать, так может, пожалуйста, покончим с «маленькой мисс»?
– Я подумаю, – уголком рта улыбнулся Сэмюэль.

Мэри только метнула на него убийственный взгляд. Диана покачала головой и приподняла канистру.

– Давайте, дорогие мои, за работу.

Мэри всегда считала банальностью надпись «Кэмпбеллы» на почтовом ящике перед домом. Как будто вернулись старые добрые деньки из ее детства.

Но старые деньки были не такими уж хорошими – в самом деле, не такими хорошими, как думало большинство людей. Люди считали реальностью то, что видели по телевизору, но Мэри испытала на собственной шкуре, сколько фантастики бывает в жизни.

Мир менялся. Все это, разумеется, знали. Благодаря телевидению, все знали, что происходит – Вудсток, стрельба в Кентском университете, беспорядки в Уоттсе, Вьетнам, Закон о гражданских правах, поход на Вашингтон, убийства доктора Кинга и сенатора Кеннеди, Нил Армстронг на Луне – и никто не ждал, что все останется по-прежнему.

Но Мэри имела представление, как сильно все изменилось с того дня, когда ей было одиннадцать и она смотрела, как родители изгоняют мстительного духа.

Приземление на Луну состоялось всего несколько недель назад. Мэри считала, что это чудесно. Ни Диана, ни Сэмюэль не проявили особенного интереса, тем более, похоже, в Сент-Луисе объявился шейпшифтер, и они готовились вывести авто на шоссе и проверить слухи.

– Но папа, – сказала тогда Мэри, – а что, если мы улетим в космос, и избавимся от монстров?

Сэмюэль тогда не нашелся с подходящим ответом, так что просто пожал плечами и снова взялся за сборы.

Бывали времена, когда Мэри гадала, каково это – вести нормальную жизнь. Чаще всего она была счастлива, что нормальной жизни у нее нет, потому что единственным способом иметь нормальную жизнь - было оставаться в неведении. Конечно, тогда она могла бы ходить на Дни Рождения, тусоваться с друзьями и делать все остальное, чем занимаются подростки, но она бы и не подозревала, что вампир, шейпшифтер или еще какое-нибудь гнусное создание могут в любой момент явиться и убить ее.

Нет уж, знание – сила. Она предпочитала знать, чего ждать. И если это означало меньше свиданий, ничего страшного.

Предав огню вампиров и их дом, они уехали из Биг-Спрингс. Как только они приехали, Мэри первым делом направилась в ванную. Ее длинные светлые волосы слиплись от вампирской крови, и это было просто ужасно. К тому же, если пустить в душ маму или папу, они будут мыться целую вечность.

Мэри стянула блузку и джинсы и швырнула их в корзину для грязной одежды. Когда они все помоются, Диана отнесет вещи в прачечную вместе с тем особенным мылом, к которому ее пристрастил Син, знакомый охотник.

Стоя под горячей водой и втирая в волосы детский шампунь – она рано узнала, что именно детский шампунь лучше всего оттирает грязь органического происхождения – Мэри думала о том, что за охотой на вампиров последует школьный день с ничего не подозревающими одноклассниками.

Иногда она жалела, что нельзя заполучить и то, и другое: жить нормальной жизнью и оставаться охотницей. Но она понимала, что это невозможно. Увы, из-за этого в школе она была в некотором роде изгоем – как для учеников, которые считали ее странной, так и для учителей и администрации, которых раздражали ее чересчур частые пропуски занятий. К их неудовольствию, от бесед с родителями девочки особого толку не было, и ситуация не менялась.

Вероятно, именно поэтому после уроков она при любой возможности проводила так много времени в автомастерской. Там работал Джон Винчестер. Хороший парень и приятно обычный. Но он не был похож на многих старших школьников, которые элементарно казались тупыми. Джон всегда очень рассудительно ко всему относился – будь это домашнее задание, война или политика…

К тому же, он не осуждал Мэри, как другие ребята. Он уважал ее личную жизнь и во времена, когда женщины жгли лифчики и требовали равноправия, он обращался с ней как с человеком, а не как с девчонкой.

Разумеется, иногда она хотела, чтобы с ней обращались, как с девчонкой. Несмотря на горячий душ, Мэри вздрогнула при мысли, что бы сказал папа, узнай он, о чем она думает.

Такие мысли были детским лепетом по сравнению с тем, что делали некоторые девочки в школе. Некоторые из них и вправду выкидывали свои лифчики, не брили подмышки и вытворяли другие немыслимые вещи.

Посмеиваясь про себя, Мэри выключила душ. Она бы с радостью задержалась еще на несколько минут, но это было бы нечестно по отношению к родителям, от которых, должно быть, тоже порядочно несло. Вытираясь, Мэри поняла, что хихикает – это она-то, проведя вечер в роли приманки для вампира, намеревающегося высосать ее кровь, посчитала сжигание лифчиков и волосы подмышками «немыслимыми вещами».

Обычно она сушила волосы феном, но сейчас решила дать им высохнуть на воздухе, чтобы освободить ванную для Дианы.

Закутавшись в полотенце, Мэри открыла дверь, впуская порыв прохладного воздуха.

За дверью, скрестив руки и притопывая, стояла Диана.

– Наконец-то.
– Прости, – повинилась Мэри, хотя торопилась, как могла.
– Тебе письмо пришло, – сказала Диана, заходя в ванную. – Я оставила его на комоде.
– Спасибо, мама, – и Мэри прошлепала по коридору в свою спальню.

Прикрыв дверь, она сбросила полотенце. Полотенце грудой свалилось на пол около корзины для стирки – вместе с остальной грязной одеждой, которая всегда оказывалась на полу, а не в корзине, на которую мать впустую потратила деньги (именно так всегда говорила Диана). Мэри открыла верхний ящик комода, чтобы достать белье. А в процессе заметила оставленный Дианой конверт.

На письме были шестицентовая памятная марка «Растение для более красивых городов» и почтовый штемпель Сан-Франциско. Обратного адреса отправитель не указал, но Мэри он и не требовался – она сразу узнала почерк. Открыв конверт, она прочитала и письмо, и вложенную туда же вырезку из «Сан-Франциско Кроникл». Потом натянула «вареную» футболку и джинсы-клеш.

Но открыв дверь, Мэри помедлила. Она сняла футболку и сменила ее на белую блузку на пуговицах. Если придется убеждать отца ехать в Сан-Франциско, лучше делать это не в том, что он называет «шмотками хиппи».

Диана, как обычно, приняла душ в рекордно короткое время и уже вытиралась к тому времени, как Мэри вышла из комнаты. В своем махровом халате она спустилась по лестнице вместе с дочерью. Сэмюэля они нашли в столовой – он просматривал спортивный раздел «Лоренс Джорнал». Не желая ждать, пока женщины закончат мыться, он предпочел обтереться губкой над кухонной раковиной, так что теперь был чистый, но в подмоченных рубашке и штанах.

Мэри сразу взяла быка за рога.

– Возможно, в Сан-Франциско есть работа, – объявила она.

Отец оторвался от газеты:

– Что, прости?
– То письмо, которое я получила, – Мэри протянула письмо и вырезку. – Оно от…

Сэмюэль поморщился.

– Только не говори, что от Яфета. Этот чокнутый хиппи…
– …во Флориде, – сказала Диана. – Помнишь, он перебрался туда в прошлом году?
– Нет, не помню, – вздохнул Сэмюэль. – Я не слежу за плохими поэтами, – он снова обратился к Мэри. – Так от кого оно?
– От Джека Бартоу. Помнишь его?

Сэмюэль с гримасой выдернул письмо из руки Мэри.

– Ага, помню.

Выглядел он так, словно наступил во что-то дурнопахнущее.

– Да ладно тебе, пап, он классный.

Тут вступилась Диана, вечный дипломат.

– Он показал себе очень умелым наблюдателем сверхъестественного, Сэмюэль.
– И еще более умелым наблюдателем нашей дочери, – парировал Сэмюэль, не поднимая взгляда.

Кэмпбеллы побывали в Сан-Франциско годом ранее, выслеживая ведьму, которая в череде мистических убийств двигалась к западу. Бартоу – он был всего лишь на несколько лет старше Мэри, и его семья тоже охотилась, пока не погибла от зубов стаи адских гончих – помог выследить ту ведьму.

Мэри решила, что Бартоу неимоверно крут, что, разумеется, сводило Сэмюэля с ума. На самом деле между ними было много общего, но Сэмюэля волновало только то, что Джек – парень, заинтересовавшийся его дочерью.

Сэмюэлю вообще никто не нравился, особенно мальчишки, которые, по его выражению, подбивали к ней клинья. Мэри терпеть не могла эту фразу.

Диана встала за Сэмюэлем и прочитала письмо и вырезку через его плечо. Потом подняла глаза.

– Он считает, это дракон?
– Такого не бывает, – с нажимом произнес Сэмюэль.
– Возможно, – проговорила Мэри. – Но что-то убило тех людей именно так, как это делают драконы. Трупы были порезаны в лохмотья и поджарены до хрустящей корочки.

Диана осторожно вытащила вырезку «Кроникл» из руки Сэмюэля.

– Тут сказано, что первое тело – в Иннер Мишн – было найдено утром четвертого ноября.
– И что? – не поняла Мэри.
– Третье ноября – последнее новолуние.

Пристыженная Мэри опустила голову. Новолуния и полнолуния всегда могли похвастаться сверхъестественной активностью. Было очень глупо с ее стороны забыть это.

– Возможно, это просто дух, и так получилось, что он действует, как дракон, – сказала Диана. – Но тот факт, что и второе, и третье убийства произошли в Чайна-тауне, едва ли помогает.
– Так мы поедем? – с надеждой поинтересовалась Мэри.

В прошлый раз ей очень понравился Сан-Франциско, и ей очень хотелось снова увидеть этот город.

К тому же, завтра намечался тест по истории, к которому ей некогда было готовиться, и поездка была отличным поводом от него отвертеться.

Сэмюэль поднял глаза на Диану, и та кивнула.

– Ладно, – согласился он. – Собираем вещи.
– Я позвоню Марти, – сказала Диана.

Она имела в виду Мартина Янковица, турагента. Он всегда умудрялся быстро раздобыть относительно дешевые рейсы.

Мэри побежала к себе в комнату. Раз уж они летят в Сан-Франциско, она непременно упакует вареные футболки, что бы там отец ни говорил.