…и земля содрогнулась… 

Глава 9: Новый толчок

От изучения бумаг Джона Винчестера оторвал грохот, приглушенный вскрик и последовавшие за ним весьма сочные проклятия. Джон отшвырнул бумаги в сторону и помчался в комнату сыновей, где нашел Дина, стоящего на коленях возле кровати, словно он собирался молиться. Это могло бы показаться забавным, если бы не пепельный цвет лица и не грязные ругательства, который он цедил сквозь стиснутые зубы.
Дин стоял на коленях, согнувшись, упираясь головой в матрас, и не подал вида, что услышал, как отец вбежал в комнату.
Джон упал на колени рядом с сыном.

- Дин? Дин, что с тобой? – его руки подхватили парня и быстро ощупали на предмет новых повреждений. – Дин?
Тот поднял голову и взглянул на отца со смесью страха и злости.
- Десять гребаных шагов! – прошипел Дин сквозь зубы. – Я отжимался семьдесят четыре раза в минуту, а теперь не могу сделать и десяти шагов, чтобы не грохнуться на пол! – Дин оперся на плечо отца и обхватил себя здоровой рукой. – Черт!
- Давай я тебя уложу, - Джон встал с колен и осторожно поднял сына. – Не торопись.

По лицу Дина катился пот, грудь высоко вздымалась, словно ему приходилось с силой втягивать в себя воздух.

- Тебе тяжело дышать?
- Все нормально.
- Дин!
- Все в порядке. Рука болит, но не сильно. Ерунда, - Дин отвел взгляд.
- Тебе две недели, как сняли гипс. Еще рано нагружать ее.
- С каких это пор? – Дин быстро взглянул на отца. – Когда я в последний раз ломал руку, ты заставил меня отжиматься в тот же день, когда сняли гипс.
- Сейчас другое дело, - Джон протянул руку, но Дин дернул плечами, сбрасывая отцовскую ладонь.
- Я слишком долго выздоравливаю…
- Дин, притормози немного. Дай себе время. Ты был ранен и очень серьезно.
- Я и раньше попадал на больничную койку! Но всегда поправлялся. Мне никогда не требовалось столько времени! – выкрикнул Дин, вскакивая на ноги.
- Сядь! – Джон испугался, что сын сейчас начнет вышагивать по комнате, но тот остался стоять возле кровати. – Сядь немедленно! Это приказ.

Тяжело дыша, Дин взглянул на отца и подчинился.

- Со мной все было в порядке! То есть заболело, когда я перешагнул через защитную линию, но со мной все было нормально! Я принял душ, я приготовил обед, я сделал все, чтобы вернуть прежнюю форму! – голос Дина дрогнул и Джон вдруг понял - что-то в словах сына очень обеспокоило его. Но что именно, он пока не мог понять. И это злило и огорчало.

Он вздохнул и вдруг почувствовал, как ноздри защекотал приятный аромат. Рот сразу наполнился слюной.

- Ты приготовил обед?
- Ну да, - Дин неловко пожал плечами. – Хотя пришлось повозиться. Готовить было не из чего. Я не знаю, кого ты посылал в магазин, но этот дурак принес только овощи, фрукты и какую-то траву. Из еды в холодильнике только дохлая мышь.
Джон усмехнулся.
- Тебе нужно было лежать в постели!
- Мне надоело. Кроме того, я не могу лежать и ничего не делать. От меня проку – ноль.
- Ты не бездельничаешь, Дин. Ты поправляешься. И от тебя точно не будет проку, если ты истечешь кровью. Слышишь? Я требую, чтобы ты полностью поправился!
- Я пытаюсь, - выкрикнул Дин. – Но, черт побери, на это уходит слишком много времени! – он потянулся к отцу, и тот крепко прижал его к себе. – Что со мной, папа?
- Я не знаю, сынок. Но делаю все, чтобы узнать.
- Я хочу помочь.
- Ты можешь помогать, не вылезая из кровати, - Дин фыркнул и украдкой вытер глаза. – И ешь свои овощи!
- Ну, спасибо! А я думал, что хуже мне быть уже не может, - буркнул он и получил ласковый подзатыльник.
- Я серьезно говорю, Дин. Я не хочу, чтобы ты шлялся по дому, не хочу, чтобы ты готовил, не хочу, чтобы ты пересекал защитную линию, не хочу, чтобы ты вообще покидал кровать. Ты мне это обещал, помнишь?
- Нет! – сварливо пробурчал старший сын. – Я обещал быть спокойным. И я спокоен.
- Отлично. В таком случае ты можешь лежать в кровати или на диване, можешь смотреть телевизор. Встать ты можешь только, если тебе понадобится в сортир. Ясно?
- Но папа…
- Я отдал приказ.
- Да, сэр, - неохотно ответил Дин, сел на кровать и откинулся на подушки. – Но я правда хочу помочь.

Джон какое-то время молча изучал бледное, но решительное лицо старшего сына.

- Хорошо. Я хочу, чтобы ты написал все, что можешь вспомнить про эту охоту, начиная с момента, как мы расстались на пороге нашего дома. Все. Даже самые незначительные детали.
Он взял со стола тетрадь и ручку и протянул сыну.
- Все? – ухмыльнулся тот, но Джон был серьезен.
- Все, вплоть до ее веснушек и марки туалетной бумаги в ее сортире.
- Папа… это уже грубо.
- Учитывая, что она, возможно, и не женщина…- Джон взглянул на ухмыляющегося сына. – Дин, ради Бога! Когда ты вырастешь?
- Что ж, - Дин взял ручку и тетрадь. – Не думаю, что с этим возникнут проблемы, учитывая, что я никогда не иду развлекаться до того, как закончу работу, и, принимая во внимание, что эта работа не была закончена… - он возвел глаза к потолку и прикусил кончик ручки…

Когда Сэм вернулся из школы, Дин спал. Сэм наступил на ручку, едва удержался на ногах, выругался, бросил рюкзак в угол комнаты, обошел кровать и пристально вгляделся в лицо спящего. Дин выглядел лучше, на щеки еще не вернулся румянец, но он спал, раскинувшись, а не свернувшись, как в больнице, и это радовало. Из-под спины брата торчал кусок смятой бумаги. Сэм подумал, а потом осторожно потянул бумагу на себя. Дин не проснулся, лишь перекатился на бок, засунув под подушку здоровую руку. Сэм нахмурился - обычно Дин спал очень чутко, - и одним движением вытащил листок.
Тихо прикрыв за собой дверь, Сэм спустился в кухню, где сидел, зарывшись в бумаги, Джон.

- Пахнет вкусно, - Сэм потянул носом.
- Обед, - коротко ответил отец, не поднимая головы. – Могу разогреть.
- Я сам могу, - Сэм открыл дверцу микроволновки, заглянул внутрь и повернулся к отцу. – Это ты готовил?

Удивленный недоверчивым тоном его голоса, Джон на мгновение оторвался от бумаг, взглянул на сына и снова опустил голову.

- Я умею готовить.
- Ага, - Сэм пожал плечами. – Кто же спорит. Тосты у тебя отлично получаются. И сухари… и бутерброды… и даже яичница с беконом… иногда.
Сэм замолчал под сердитым взглядом отца.
- Как в школе?
- Как в школе, - Сэм попробовал кусочек, прежде чем включить микроволновку. Даже холодная еда была вкусной. Фирменный знак Дина.
Джон кивнул и снова углубился в чтение.
- Тебе оставить? – Сэм поставил на стол тарелку и потянулся за вилкой.
Ответа не последовало.

Пожав плечами, Сэм вывалил еду на тарелку и пристроился на самом уголке стола, единственном свободном от бумаг.

- Как Дин? – спросил он с полным ртом.
- Скучает, - буркнул Джон. – Думаю, он рад, что ты пришел.
- Он спит, - Сэм взглянул на отца, тот на мгновение поднял голову.
- А-а, ну ладно.
Сэм протянул отцу смятый листок.
- Думаю, это он для тебя писал.
Джон взял бумагу и впился в нее взглядом.
- Отвратительный почерк, - проворчал он. – Ну почему он так мельчит! Чтобы это прочитать очков мало, нужен микроскоп.

Сэм расправился с обедом, сполоснул посуду и поспешил вернуться в спальню, которую они делили с Дином. Убедившись, что защитные линии целы, он достал из рюкзака учебник, тетради и занялся домашней работой, время от времени поглядывая на спящего брата.
Через час с четвертью, закончив с английским и историей, Сэм потянулся и покрутил затекшей шеей, раздумывая за что взяться: математику или биологию. Обычно Дин помогал ему с биологией и проверял выполненное задание по математике, что было очень странно, учитывая, что сам Дин никогда не делал домашнюю работу.
Задумавшись, Сэм разглядывал спящего брата, пока, наконец, не понял, что видит. Дыхание Дина было частым и рваным, брови нахмурились, на лбу залегли складки. Сэм поднялся, не зная, что предпринять. Это мог быть просто дурной сон. Неловко припадая на затекшую ногу, он тихо подошел к кровати брата, присел рядом с ним и положил руку на плечо. Через мгновение Дин расслабился, словно отвечая на контакт, его дыхание выровнялось, морщины разгладились.
Сэм улыбнулся и вернулся к домашней работе.

Вытащив из рюкзака учебник по алгебре, он раскрыл его на нужной странице и принялся читать условие задачи, покусывая карандаш.
Прочитав задачу, Сэм поднял голову, взглянул на Дина и нахмурился. Казалось, кошмар вернулся. Брови брата опять сошлись над переносицей, голова Дина металась на подушке, с губ срывались тихие стоны.
Сэм отбросил учебник, подбежал к брату и снова положил руку ему на плечо, но во второй раз это не сработало. Дин дернулся и открыл глаза.

- Эй, братишка. Это я, - Дин зажмурился и стиснул в кулаке простыню. – Дин? Дин, что с тобой? – брат прикусил губу, стараясь сдержать стон. – Дин, что с тобой? Ответь мне! Больно? Тебе больно? Принести твое лекарство? – лицо брата заливала меловая бледность. – Дин, ты пугаешь меня!
- Сэмми… - едва слышно прошептал брат.
Нет! – только и мог думать младший Винчестер. – Нет, Господи! Только не это! Не снова!
- Дин, ты держись, ладно? Ты только держись! Мы вызовем ско… - Сэм замер на полуслове и широко распахнутыми от ужаса глазами уставился на грудь брата.
Футболка Дина быстро окрашивалась в темно-красный цвет, словно на нее пролили краску.
- ПАПА!!!!

Джон ворвался в комнату спустя пару секунд, сжимая в руке дробовик. Быстро оглядев комнату, он уставился на сыновей.

- Сэм?
- Я не знаю, что случилось, - захлебываясь словами, затараторил младший. – Ему что-то снилось… плохое… он стал задыхаться. Я посидел с ним, и все прошло, а потом… я не знаю… он стонал и снова стал задыхаться… папа, у него кровь!
Джон метнулся к Дину и сразу увидел окровавленную футболку. Дин задыхался, одна его рука была прижата к груди, а другая комкала быстро намокающую ткань. Джон попытался мягко отвести его руки, но Дин сопротивлялся.
- Сынок, я должен посмотреть.
Даже если Дин и услышал отца, он никак не отреагировал на его слова. Джону пришлось применить силу. Разведя руки сына в стороны, он прижал их к кровати.
- Сэм, снимай футболку.
Дин сопротивлялся изо всех сил, Сэму удалось лишь немного задрать край.
- Принеси ножницы и срежь ее к чертям!

Сэм помчался на кухню.
Когда футболка была срезана, Винчестеры увидели пропитанную кровью повязку.
Дин стонал, пытаясь свернуться в комок.

- Тихо, тихо, малыш. Я здесь, я рядом, - бормотал Джон, заработав удивленный взгляд от младшего сына. Сэм давно не слышал, чтобы отец говорил с Дином таким мягким голосом и с такой любовью. – Сэмми, тебе придется его подержать, пока я буду его осматривать.

Сэм с отцом поменялись местами. Прижимая к матрасу руки брата, Сэм бормотал что-то глупое ему на ухо, стараясь успокоить, не отрывая взгляда от его груди, с которой Джон осторожно срезал повязку.

- Папа!
- Я вижу, - мрачно ответил Джон и пошел к двери.
- Ты куда?
- За святой водой.

Все было пропитано кровью, но не это было самым страшным. Сильнее пугало то, что повязка почему-то прикрывала лишь крохотный кусочек все еще кровоточащей татуировки. Пластырь оставался на том же самом месте, что и раньше. И раньше он закрывал весь символ. А это означало…

- ПАПА!
Сердце Сэма было готово выпрыгнуть наружу, он с трудом держал себя в руках. Сейчас нужно оставаться спокойным. Ради Дина…
- Сэм, держи его как можно крепче, ясно? – Джон появился в комнате с большой флягой святой воды. Сэм проглотил слезы и кивнул.
- Все будет хорошо, Дин, - прошептал он, наваливаясь на брата.

Дин тяжело дышал, хватая воздух искусанными губами. Неожиданно символ на его груди сдвинулся с места. Сэм в ужасе замер, наблюдая, как татуировка медленно поползла к сердцу Дина, оставляя за собой страшный кровавый след.
Дин выгнулся и закричал.

- Держи его! – рявкнул Джон, отрывая кусок бинта. – Готов? – Сэм кивнул. – Дин? – старший сын молчал. Джон присел на кровать и наклонил флягу. Святая вода тонкой струйкой потекла на грудь Дина. Джон принялся нараспев читать латинские фразы.

Эффект последовал мгновенно и превзошел все ожидания. От кожи на груди Дина повалил дым, парень закричал так, словно его поджаривали заживо. Сэм с трудом удерживал бьющееся под ним тело.

- Сейчас. Потерпи… - Джон не знал, кого уговаривает. Он сильнее наклонил флягу, вода потекла быстрее. Дин корчился в руках Сэма и умолял отца остановиться. Из-под зажмуренных век текли слезы. Он просил, умолял…

Символ на его груди извивался, стремясь избежать воздействия святой воды, но не исчезал, даже не побледнел.
Джон продолжал лить воду, он должен избавить сына от этой штуки. Она причиняла ему боль! Она убивала его!
Глазами, наполненными ужасом и слезами, Сэм наблюдал за действиями отца.
Джон старался не встречаться с ним взглядом. Не сейчас. Он не знал, что это за штука, не знал, кто и для чего сделал это с его мальчиком, он только знал, что должен избавить Дина от нее. Но то, что избавление причиняло сыну еще большую боль, ранило его сильнее, чем всаженный в живот нож.
Джон отставил флягу и вытянулся на постели рядом с Дином, поглаживая его мокрые от пота волосы. Парня трясло, его прозрачные от боли глаза, не видя, смотрели в потолок, дыхание было рваным. С губ срывались стоны и просьбы, обращенные к отцу.
Джон сжал руку сына в ладонях, шепча ему обещания, которые он, возможно, не сможет сдержать. Но Дин продолжал молить его, и слезы лились по его пепельным щекам.

- Папа, - дрожащими, непослушными губами прошептал Сэм, вытирая рукавом мокрое от слез лицо.

Джон не ответил. Взяв кусок бинта, он принялся мягкими, осторожными движениями вытирать кровь с груди Дина. Символ переместился ближе к сердцу и по-прежнему кровоточил. Дин дрожал, его зубы стучали, как от холода. Джон склонился над ним и нежно поцеловал в лоб.

- Обними его, Сэм, - тихо сказал он.

Сэм потряс головой, стараясь избавиться от воспоминаний о том, что сейчас видел, и снова прижал Дина к себе.
Джон смочил бинт святой водой и прижал его к символу. Дин дернулся, вскрикнул и обмяк, потеряв сознание.
Старший Винчестер проверил пульс на его шее – удары были слишком частыми и беспорядочными. Джон закусил губу и щедро плеснул из фляги на символ.

- Папа! Хватит! – выкрикнул Сэм. – Хватит! Слышишь? Остановись! Прекрати!
- Еще немного, Сэм. Нам нужно убрать эту дрянь.
- Нет! Прекрати это прямо сейчас! Папа! Ты же убиваешь его!

У Джона тряслись руки, он до крови прикусил губу, но приказал себе продолжать. Нельзя отступать! Еще немного, и эта дрянь уйдет! Исчезнет! Дин выдержит. Он сильный.

- Папа! Нет!

Сэм выбил флягу из рук отца и в страхе уставился на лицо брата. Сейчас Дин выглядел так же плохо, как в первый день в больнице.
Джон вытер пот с лица. Он должен использовать всю воду. Он всегда так поступал. Нужно вылить воду, и проклятая вещь исчезнет. Почему же этого не произошло?
Дрожащими пальцами он нащупал пульс на шее сына.

- Сэм, аптечку. Быстро!
Младший сын метнул на отца гневный взгляд, сел, привалившись к спинке кровати, и устроил потерявшего сознания брата у своей груди.
- Сам иди, - он обвил Дина руками, словно боясь выпустить его даже на секунду.

У Джона не нашлось слов, чтобы возразить подростку и ответить на такое неповиновение. Поэтому он молча развернулся и отправился в ванную за аптечкой.
Вернувшись, он встал возле постели, наблюдая, как Сэм пытается привести брата в чувство.
Кровать тихо скрипнула, когда Джон присел на край. Ножницами он срезал остатки окровавленной футболки и бросил их на пол.
Сэм сидел, прижавшись щекой к макушке Дина, тихо покачивая его и прося очнуться. Но Дин не реагировал.
Джон все сделал быстро и аккуратно: промыл рану, залил ее антисептиком и наложил повязку.
Ему стоило большого труда держать себя в руках. Он старался убедить себя, что это еще не конец, что он не проиграл, что найдет выход и спасет сына.
Потом они с Сэмом переодели Дина, и Джон попытался привести его в чувство.
Он осторожно похлопал сына по щекам, но потребовалось несколько минут, чтобы ресницы Дина дрогнули, и он начал постанывать. Парня снова затрясло.
Джон укутал обоих сыновей одеялом, отнес аптечку обратно в ванную и достал с полки банку с таблетками, которые Дину выписали в больнице. Открыв крышку, Джон задумался. В обычный день он мог дать сыну три, максимум четыре таблетки. Но врачи предупреждали, что действие лекарства отрицательно сказывается на работе почек, поэтому следует быть очень осторожными.
Джон решил не рисковать, он вытряхнул на ладонь две таблетки и убрал банку на место.
Тщательно растерев таблетки в порошок, он смешал их с водой и, прежде чем вернуться в спальню, взглянул на себя в зеркало. То, что отразилось там, могло напугать кого угодно. Джон вздохнул.
Сэм приподнял Дина за плечи, чтобы тот мог выпить лекарство. Дин закашлялся, но проглотил воду.
Джон принес второе одеяло, укрыл мальчиков, убрал беспорядок в комнате и присел на стул возле кровати.

Он все сделал правильно, почему же не сработало? Он понятия не имел, что это за символ, что он означает. Кто и зачем сделал это с его сыном. Он не имел ни малейшего представления, что делать дальше.

Дин умирал. Это все, что ему было известно.
Символ на груди Дина изменился. Он не только переполз ближе к сердцу, он изменился внешне: странное животное превратилось в множество мелких символов. Изменились и письмена.
Все исследования придется начинать с нуля. Может быть, на этот раз Бобби удастся опознать чертов рисунок?
Джон вздохнул и поднялся. Почему-то сейчас он чувствовал себя неловко рядом со своими мальчиками, словно вторгался во что-то очень личное и очень сокровенное. Словно врывался туда, где его не ждали. Взгляды, которые время от времени бросал на него Сэм, ясно давали это понять.
С тяжелым сердцем Джон оставил сыновей одних и вернулся к своим исследованиям.

Сидя за кухонным столом, Джон почувствовал, что сожалеет о том, что мало внимания уделял своим детям. Ему вдруг стало понятно, что в какой-то момент они перестали быть одной семьей, а он не заметил этого. Он не разговаривал с сыновьями, как это делают обычные отцы. Он не играл с ними, не дурачился, не проводил вечера за спорами и возле телевизора, наблюдая за бейсбольными матчами. Он даже не мог успокоить их, объяснив, что в темноте нет чудовищ. Они больше никогда не будут его мальчиками. Они выросли. И ему придется с этим считаться.
Сэм. Сэм очень изменился. Раньше он плакал, когда Джон уходил на охоту. А потом перестал. И от этого становилось больно, но ничего уже нельзя было исправить.
Джон поднялся, чтобы сварить себе кофе. Нельзя раскисать. Сейчас не время. Если он размякнет, то подвергнет сыновей опасности. Они с Сэмом все уладят. Но не сейчас. Потом, когда все будет кончено. Сейчас он должен сконцентрироваться на деле.
Он быстро набросал рисунок на листке бумаги. Джон не был уверен, что нарисовал точно, но сейчас он просто не мог снова подвергнуть Дина такому испытанию. Да и Сэм бы не позволил. Поэтому пришлось ограничиться тем, что он успел разглядеть и запомнить.
Джон вышел в прихожую, надел куртку, запихнул рисунок в карман и отправился на почту, чтобы отправить Бобби факс.