…и земля содрогнулась… 
Глава 4: Живой
- Папа!
Джон поднял голову и взглянул на младшего сына. Глаза Сэма были прикованы к брату. Джон проследил за его взглядом и одним прыжком оказался у постели сына. Ресницы Дина дрожали.
- Да. Сынок, давай, - Джон накрыл его руку своей ладонью. – Давай, сынок, борись. Пришло время просыпаться.
Ресницы Дина дрогнули снова и медленно разлепились. Зеленые, прозрачные как бутылочное стекло глаза смотрели прямо, ничего не видя.
- Сэмми, врача!
- Сейчас! Дин, ты только держись! Я сейчас вернусь! – младший Винчестер пулей выскочил из палаты.
Тревожно загудели окружающие кровать приборы.
- Дин! Дин, держись мальчик. Я здесь. Я рядом…
Это последнее, что услышал Дин, прежде чем снова провалиться в спасительное забытье.
Открыть глаза оказалось непосильной задачей. Он слышал, что где-то далеко звучат приглушенные голоса, но не разбирал слов. Каждый раз, когда он пытался открыть глаза, голоса становились все громче и отчетливее. Кто-то находился рядом. Кто-то приподнял ему веки, и в глаза больно ударил яркий свет. Он глухо застонал и попытался отвернуться. Кровь оглушающее стучала в ушах, что-то противно пищало…
Дин запаниковал. Он попытался снова закрыть глаза и вернуться в темноту, которая надежно укрывала его, не позволяя никому до него добраться, но его не пускали. Он чувствовал, что кто-то держит его за руку. Кто-то говорил с ним, стараясь успокоить, но это не помогало.
Что-то жесткое царапало горло. Его губы сомкнулись вокруг постороннего предмета. Больно! Он начал задыхаться, поднял руку, чтобы избавиться от мешающей дышать штуки, но его остановили, крепко схватив за запястья.
А затем пришла долгожданная темнота, и он с радостью упал в нее.
Так прошло несколько дней. Дин то приходил в себя, то снова впадал в беспамятство. Но промежутки бодрствования становились все длинней, и врачи приняли решение отключить его от аппарата искусственного дыхания. Трубку удалили, Дин задышал самостоятельно.
Он лежал на больничной кровати абсолютно измотанный и опустошенный, чувствуя, что что-то нужно сделать, причем срочно, но не в силах вспомнить, что именно за дело осталось незавершенным. Это незнание убивало его.
Поэтому он просто лежал, сжимая руку брата. Сэм был рядом, и папа был рядом. И хотя он знал, что они защитят его, беспокойство почему-то не оставляло.
Несколько раз приходили копы. Дин нервничал: в семье Винчестеров копы всегда ассоциировались с неприятностями, но отец был почему-то на удивление безмятежен. Он сидел рядом, гладил сына по волосам и что-то тихо шептал ему на ухо. Он не делал так со дня смерти матери, и сейчас Дин, не запоминая слов, просто отдался этому забытому ощущению, наслаждаясь каждым его мгновением.
Дин изо всех сил старался запомнить то, что говорил ему отец, но память отказывалась служить ему. Поэтому он просто старался держать глаза открытыми и сконцентрироваться на голосе отца и тепле руки брата.
Так он и засыпал.
- Прошло уже три дня, - устало проворчал Джон. – Разве ему не должно стать… лучше?
Доктор Рейли понимающе улыбнулась.
- Мистер Винчестер, я уже говорила вам - последняя КТ показала наличие небольшого внутримозгового кровотечения.
- Но вы сказали, что этого не стоит опасаться. Вы сказали, что как только оно остановится, все придет в норму.
- Правильно.
- Тогда почему он не выздоравливает?
- Он выздоравливает! Все показатели улучшаются, он самостоятельно дышит. Я знаю, вам тяжело видеть сына в таком состоянии, но выздоровление – длительный процесс. Дайте ему время.
- У него проблемы с памятью. Он почти не двигается.
- Как только кровотечение прекратится, и отек начнет спадать, все восстановится. А пока он должен отдыхать. Я понимаю, вы расстроены, но не торопите его. Дин молодец. Он борется, но дайте ему время.
Джон кивнул.
- Я понимаю. Просто я… я… я хочу, чтобы он поправился.
- Он поправится, - пообещала Рейли и вышла из палаты, оставив Винчестеров одних.
Джон опустился в кресло рядом с кроватью Дина и взялся за дневник. Хотя Дин оставался в сознании все дольше и дольше, ему сложно было долго держать глаза открытыми, поэтому он большей частью спал. Джон уставился в дневник, не понимая, что читает. Ему требовались ответы на вопросы, но сейчас Дин был не в состоянии дать их. Как он очутился в городе за много миль от места охоты? Где машина? Джон провел немало времени, обыскивая город, но не нашел никаких следов Импалы. Как Дин добрался до Боуи?
Одно Джон знал точно – это работа не полтергейста. А раз так, то нужно готовиться к новой охоте. И готовиться серьезно.
- Ты можешь назвать свое имя? – невролог посветил Дину в глаза фонариком.
Дин моргнул и попытался отвернуться.
- Дин Винчестер, - едва слышно прохрипел он.
Врач взглянул на Джона, и тот кивнул, подтверждая.
- Отлично. Ты знаешь, какой сегодня день?
- Нет, - прошептал Дин.
Сэм вложил в руку брата пластиковый стаканчик с прохладной водой. Дин улыбнулся, но рука дрожала так, что он едва не расплескал всю воду, пока донес стаканчик до рта. Сэм покачал головой и поспешил на помощь. Сделав пару глотков, Дин устало уронил голову на подушку и закрыл глаза.
- Дин, я попрошу тебя запомнить три слова. Пожалуйста, сосредоточься. Сможешь?
Дин кивнул, не открывая глаз.
- Ручка. Морковь. Клоун. Запомнил?
Дин слабо усмехнулся.
- Сэмми боится клоунов.
- Ничего подобного! – возмутился младший.
- Боишься!
- Нет!
- Да!
- Мальчики! – Джон понял, что пора вмешаться.
Доктор улыбнулся.
- Дин, ты знаешь, где находишься?
Прежде чем ответить, Дин вздохнул и прикусил губу от боли. На лбу выступила испарина.
- Больно…
- Голова болит?
- Все.
Дин обхватил себя здоровой рукой и зажмурился. Боль терзала тело, он даже не мог сказать, где она началась и что болит сильнее. Чей-то голос звучал рядом, но он не разбирал слов.
- … так. Теперь лучше?
- Папа?
- Я здесь, - рука отца стиснула его руку.
- Дин, ты меня слышишь?
Это, кажется, врач. Но какой? Откуда он здесь?
Дин вцепился в отца, стараясь не кричать.
Чьи-то пальцы приподняли ему веки. В глаза больно ударил свет.
- Дин, ты помнишь слова, которые я просил тебя запомнить?
- Ручка.. клоун… - Дин пытался зажмуриться, - и… еще что-то…
- Правильно. Не спеши.
- Я хочу домой. Папа, пожалуйста, мы можем пойти домой?
- Скоро, малыш, скоро. Сначала тебя нужно подлечить.
- А как же полевая хирургия?
- Боюсь, сейчас ее недостаточно, - Джон взъерошил ему волосы. – Придется полежать еще немного.
- Сэмми боится клоунов, - Джон усмехнулся. – Папа?
- Да, сынок…
- Мне так жаль…
Улыбка сползла с губ Джона.
- О чем ты жалеешь, сынок?
Но Дин уже не ответил. Наркотики, введенные в капельницу, уменьшили боль и погрузили его в беспокойный сон.
- Как он? – Джон взглянул на невролога.
- Еще рано говорить что-то определенное. Я зайду к нему попозже.
Когда за врачом закрылась дверь, Сэм тихо подошел к отцу и тронул его за плечо.
- Папа…
В голосе подростка звучали слезы.
- Иди сюда.
Сэм тотчас подтащил стул вплотную к креслу отца, сел и положил голову на его широкое плечо. Джон крепко обнял младшего сына.
- А что если он не выздоровеет?
- Он поправится, Сэм. Он же Винчестер! – Джон не мог отвести взгляда от бледного, покрытого ссадинами и синяками лица сына. – Кроме того, кто-то должен дразнить тебя клоунами. У него это получается гораздо лучше, чем у меня.
Невролог вернулся вечером. Дин не спал почти два часа - самое длинное его бодрствование за последние пять дней. Он лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к бормотанию Сэма на фоне тихого бормотания телевизора.
- Привет, Дин. Ты меня помнишь?
Голос был знакомым. Дин открыл глаза, взглянул на врача, застонал и снова закрыл глаза.
- Вы – парень с фонариком.
- Точно. И зовут меня доктор Петерсон.
- Только держите свой фонарик от меня подальше.
Джон выключил телевизор и пошел к кровати.
- Я просил тебя запомнить три слова, - сказал доктор, просматривая клипборд с данными. – Можешь мне их назвать?
- Два, могу. Ручка и клоун.
- Хорошо. Третьим словом было – морковь. Не помнишь?
Дин пожал плечами.
- Терпеть не могу овощи.
- Да? – доктор улыбнулся. – Тогда как насчет дерева? – Он отложил клипборд и подошел к изголовью кровати. – Голова болит?
- Никогда не думал, что она столько весит.
Сэм усмехнулся и уже собрался отпустить какую-то колкость, но перехватил серьезный взгляд Джона и благоразумно прикусил язык.
- Но она болит?
- Не знаю, - Дин вздохнул. – Все болит.
- Ты помнишь, что с тобой случилось? Почему ты оказался в больнице?
Дин покачал головой.
- Почему он не помнит? – тихо спросил взволнованный Джон.
- У него сильное сотрясение. Исследования показывают, что отек спадает, так что скоро он все вспомнит. Кроме того, он на обезболивающих - это тоже играет свою роль. Пока волноваться не о чем. Дин, ты помнишь три слова, которые я просил запомнить?
- Дерево, ручка, клоун, - быстро ответил Дин и вдруг распахнул глаза. – Моя машина!!!
Доктор вопросительно приподнял бровь.
- Я не помню, что случилось с моей деткой!
- Об этом мы позаботимся позже, - пообещал врач, но Дин только фыркнул.
- Вам легко говорить! Это же не ваша машина!
Сначала Джона не очень волновало то, что Дин не может вспомнить, что произошло. В конце концов, врачи обещали, что память вернется. Но время шло, отек мозга спал окончательно, исследования не показывали больше никаких нарушений, но память так и не вернулась. И тогда Джон начал беспокоиться. Он пытался поговорить с сыном один на один, просил рассказать ему об охоте, но все, что смог вспомнить Дин - это то, как он вышел из дома и сел в машину, отправляясь в дорогу. Он так и не вспомнил, как попал в Боуи, и что произошло.
Врачи говорили, что потеря памяти - обычное дело при таких травмах, но Джону это нравилось все меньше и меньше. Ему нужно было знать, с чем придется иметь дело.
Однажды ночью его разбудил громкий стон Дина.
- Что? – Джон тер глаза, прогоняя сморивший его сон, и старался говорить шепотом, чтобы не разбудить сопящего в кресле Сэма.
- Со мной что-то не так…
- Все в порядке, сынок. Все хорошо. Тебе здорово досталось, но ты поправишься, - Джон провел пальцами по мокрому лбу сына. – Поспи. Тебе нужен отдых.
- Я… я вспоминаю, - Дин облизнул пересохшие губы. – Не все, но кое-что…
- Что? Что ты вспомнил? – Джон наклонился над сыном, почти прижавшись ухом к его губам.
- Это… полтергейст…
- Что?
- Его там не было. Дом был пуст, - дыхание Дина было рваным, словно ему не хватало воздуха. – Я ничего не нашел.
- Ничего?
- Ничего. Никакого полтергейста…
- А что там было?
- Западня.
