Путеводитель. Сезон 6 
Сэм Винчестер
Знаете ли вы?
Джаред Падалеки знаменит своими розыгрышами, но сам он выделяет один, которым «особенно гордится». «Мы снимали в центре города, было очень поздно, около трех часов утра, и я выпустил воздух из всех шин машины Миши Коллинза. Правда, потом кто-то ему рассказал, так что розыгрыш был испорчен».
 |
СЭМ: А я-то ждал… не знаю даже, объятий, святой воды в лицо, хоть чего-то[1].
В начале шестого сезона Джаред Падалеки узнал, что его персонаж лишился души, однако, актер и раньше догадывался, что с Сэмом будет что-то не ладно. «Пребывание в аду должно как-то на тебя повлиять, – говорит Джаред Падалеки. – Ты немного изменишься. К тому же внутри Сэма некоторое время находился Люцифер, так что я не представляю, как бы он смог остаться прежним».
И Джареду очень нравилось играть своего героя в новой ипостаси. «Несколько моих любимых сцен в этом сезоне показывали Сэма, который действует с абсолютным механическим профессионализмом, хладнокровно и расчетливо, – рассказывает он. – Это было очень захватывающе, поскольку многие годы Сэм был чувствительным, эмоциональным парнем. Было очень интересно сыграть его полную противоположность». Настолько полную, что новый Сэм без сомнений убивал ни в чем не повинных людей. «Я играл так, словно Сэм думал: «Это хороший парень, но если я убью его, то спасу тех двоих, а двое живых лучше, чем трое мертвых». На что Дин мог бы возразить: «Ты кто такой? Ты вообще не должен убивать людей, твоя задача найти способ их спасти!» На что Бездушный Сэм мог бы ответить: «Если так охотиться, это создаст больше риска для меня». Ничего подобного в предыдущих 104 сериях не было».
«Мне нравилось играть бездушного Сэма! – восклицает Джаред Падалеки. – Есть цитата, которую я очень люблю: «Каждый человек – герой своей собственной истории». В четвертом сезоне, в ситуации с Руби и Лилит, Сэм сильно пострадал от подобной самонадеянности. Он все повторял: «Вы все неправы. Правильно поступаю именно я. Я убью Лилит! Давайте, помогайте мне». Он спрашивал: «Почему вы не одобряете мои действия, ведь я готовлюсь к тому, чтобы убить самого сильного демона?» И в шестом сезоне, когда у него не было души, он по-прежнему делал то, что считал правильным, только он стал более расчетлив, поскольку чувств у него не было. Он ко всему подходил логично и рассудительно: «Ты – демон, и даже если ты мне нравишься, ты можешь убить человек десять. Так что я лучше убью тебя одного, и тем самым спасу десятерых». Его подход был чисто математическим. «Одна смерь или десять смертей? Ответ: одна смерть». Было очень занятно играть такого героя. Я знал, что это будет непросто, поэтому старался сделать все, что мог. Моя работа, как актера – понять, почему персонаж делает то, что он делает. Даже в том случае, если я сам никогда не смог бы сделать ничего подобного. Я же не могу избавиться от души! Поэтому мне нужно было вообразить, что думает тот, кто ее лишился. Я не хотел играть Сэма злым или скучным. Я не хотел, чтобы Бездушный Сэм болтался по экрану с каменным лицом и наводил на зрителей тоску».
«Было очень весело играть комедийные ситуации, – прибавляет Джаред Падалеки. – Например, серия с феями. Дин заявляет: «Меня похитили пришельцы, а ты тут спишь с какой-то девицей?» А Сэм отвечает: «Ну, я тебя уже поискал…». Создается забавный контраст точек зрения.
Несмотря на то, Джаред играл Бездушного Сэма с большим удовольствием, иногда это было очень непросто, особенно в сценах с Дженсеном Эклзом. «За пять лет я привык определенным образом общаться с Дженсеном в кадре, – рассказывает Джаред. – Причиной, по которой наши персонажи так хорошо сочетаются, является то, как мы с ним реагируем друг на друга. Это обмен эмоциями: он что-то делает, и это заставляет меня подумать о чем-то, что-то почувствовать и что-то сказать. Это в свою очередь заставляет его что-то сказать, и я снова что-то чувствую, и т.д.. Так что запрет на показ эмоций создавал очень необычные ощущения. Скажем, чья-то реплика должна по идее вызвать в твоем персонаже задумчивость, и ты хочешь это изобразить, а потом спохватываешься: «Ой, я же не должен ничего чувствовать». Много-много раз я просил сделать еще дубль с формулировкой: «в этом дубле я был слишком эмоционален». И это забавно, ведь обычно Сэм полон сострадания, всегда готов выслушать, он сопереживает и рвется помочь. Когда Кастиэль делает что-то неправильное, например, сует руку внутрь тела мальчика, то тот, кто должен его остановить – это, как правило, Сэм. А вместо этого в ситуацию вмешивается Дин, а Сэм только безучастно наблюдает. Играть это было непросто, и несколько раз я себя одергивал. И когда я получил душу назад, это было как возвращение домой. Как говорится, в гостях хорошо, а дома – лучше. Хорошо снова лечь на правильный курс».
Кстати, об эмоциональном отклике. Джаред Падалеки знает, как заставить смеяться или плакать Мишу Коллинза. У них идет длительная война розыгрышей. «Миша забыл в столовой свой IPhone, а я его нашел. Я знал, что это Мишин, поскольку накануне он показывал мне его. И я подумал: «Ну, Миша, ты попал!», – вспоминает Джаред Падалеки. – Я схватил телефон и подумал: «Что же с ним сделать? Как разыграть Мишу? Знаю! Я пошлю себе смски». У Миши был тарифный план, по которому он платил пятьдесят центов за каждое исходящее сообщение. И я стал набирать сообщения, посылая в каждом по одной букве, которые должны были сложиться в текст: «Я должен лучше смотреть за своими вещами и не забывать их в столовой». Я набирал «я» и отсылал, затем набирал «д», и отсылал, «о» – и отсылал и т.д. Я послал около сотни смсок и стоило это около пятидесяти долларов. Тем временем Миша лихорадочно разыскивал везде свой телефон, думая, что потерял его.
 |
В конце концов, я сказал ему: «Миша, у меня для тебя хорошая новость – твой телефон не потерян. Я на сто процентов уверен, что он находится в радиусе тридцати метров от тебя». Он стал искать. Я пристроил телефон на лобовое стекло одного из грузовиков съемочной группы, так что он его нашел. Потом я сказал ему: «Ты заметишь, что твой счет за телефон немного вырос. В этом месяце ты отослал слишком много смсок». Только позже я осознал, какой я идиот. Ему каждое отосланное сообщение стоило пятьдесят центов, но мне каждое принятое стоило двадцать пять. Я посылал все эти буквы себе, думая, что я очень умный, но не догнал, что с меня возьмут половину суммы, которую возьмут с него. Надо было послать сообщения кому-то еще. Так что я посмеялся над собой, а Миша надо мной, поскольку мой розыгрыш зацепил и меня».
Так же, как и Миша Коллинз после розыгрыша Джареда Падалеки, Кастиэль «смеялся последним», когда Сэм попытался убить сверхсильного ангела ангельским клинком. У Сэма ничего не получилось, так как оказалось, что Кастиэль больше не ангел. Попытку Сэма можно считать местью за то, что Кастиэль так подло снес в мозгу Сэма стену, сдерживавшую ад. А еще вернул ему воспоминания о тех методах, которыми пользовался Бездушный Сэм, охотясь без Дина. Для того, чтобы Сэм смог все это пережить и идти вперед, очень важен ответ на вопрос: как он будет справляться со своими ужасными воспоминаниями? Ни мы, ни Джаред этого не знаем, но он предсказывает, что «седьмой сезон будет полон проблем».
- ↑ 6.01. «Ссылка в тихую гавань».
