Путеводитель. Сезон 4 
Небеса и Ад
Знаете ли вы?
Контактные линзы, которые Трейси Динвидди носила, изображая ослепшую Памелу Барнс, практически лишали зрения ее саму. «Все по очереди водили меня и поворачивали в правильном направлении, – рассказывает она. – И все равно я натыкалась на предметы. Однажды Джулия МакНивен ржала надо мной все время, пока меня снимали, и когда сказали: «Стоп, снято», она уже была просто в истерике».
- Идея: Тревор Сэндс
- Сценарий: Эрик Крипке
- Режиссер: Дж. Миллер Тобин
- В ролях: Джулия МакНивен (Анна Милтон), Миша Коллинз (Кастиэль), Женевьев Кортез (Руби), Трейси Динвидди (Памела Барнс), Марк Ролстон (Аластар), Роберт Уиздом (Уриэль)
- Музыка: «Ready For Love» by Bad Company
Дин и Сэм отказываются сдать Анну и ангелы нападают. Внезапно Анна заставляет ангелов исчезнуть, используя заклинание на крови, которое «само возникло» у нее в голове. Братья помещают Анну в тайную комнату Бобби, и используют ведьмовские мешочки, чтобы спрятаться от ангелов и демонов. Приглашенная на помощь Памела Барнс гипнотизирует Анну и к ней возвращается память. Анна рассказывает, что на самом деле она – ангел, который вырвал свою благодать и пал на землю.
Используя сведения о падении якобы метеоритов, Сэм находит место приземления благодати – это Юнион, штат Кентукки. Но когда братья приезжают на место, благодати там уже нет. Пока они прячутся в амбаре, ангелы передают Дину сообщение – если он не выдаст Анну, его вернут обратно в ад. Позже Анна говорит Дину, что он должен простить себя за то, что делал в аду. Она целует его, и они занимаются любовью в Импале. Руби вызывает Аластара и говорит, что отдаст ему Анну, если он оставит ее и Винчестеров в покое. Вместо согласия Аластар начинает пытать ее, и Руби обещает привести его к Анне. В это время Дину снится Уриэль, который говорит, что благодать Анны у него, и что если Дин не отдаст Анну, он убьет Сэма.
Дин сообщает Кастиэлю, где они, но сразу после прибытия ангелов появляются и демоны. Начинается драка, во время которой Анне удается вернуть свою благодать. Она превращается в ослепительный белый свет, и Аластар исчезает вместе с ней. После того, как Кастиэль и Уриэль уходят, Дин хвалит Сэма за его план стравить ангелов с демонами. Позже Дин рассказывает Сэму, что его четыре месяца в аду на самом деле были сорока годами, и после тридцати лет непрерывных мучений он согласился на предложение Аластара и стал пытать другие проклятые души.
СЭМ: Где Бобби?
ДИН: В Доминикане. Сказал, если что-то сломаем, будем покупать.
СЭМ: Работает над делом?
ДИН: Надеюсь. А то с него станется кайфовать в гамаке, нацепив свою засаленную кепку.
СЭМ: Мой мозг от этой картины усох.
«Что мне по-настоящему нравится в «Небесах и Аде», так это идея, что две мощные силы гоняются за одним из персонажей, и поэтому герои могут манипулировать ими, стравить их, а сами тем временем тихо смыться. Я всегда любил этот сюжетный ход, – говорит создатель сериала Эрик Крипке. – Все гоняются за этой красивой, напуганной девушкой, и Джулия МакНивен поразила всех нас тем, какой милой, уязвимой и умной она сделала Анну».
«На самом деле я всю серию писал ради этой сцены в амбаре, где все стороны сходятся вместе, – заявляет Эрик Крипке. – И мне очень нравится, как она получилась». «Съемки были очень непростыми, – продолжает режиссер Дж. Миллер Тобин. – Обычно подобные сцены снимают за два дня, а у нас был только один. Каждый элемент сцены требовал определенной подготовки. Чтобы все получилось, надо отрепетировать элементы драки, и определенным образом их снять. Композиция кадров, где будут добавлены видеоэффекты, должна быть согласована с координатором видеоэффектов Айвеном Хайденом. Все это напоминает сложение гигантского паззла».
Знаете ли вы?
Когда Трейси Динвидди спросили, хотела бы она быть экстрасенсом в реальной жизни, она ответила: «Я и есть экстрасенс. Но хочу ли я заниматься этим профессионально? Нет - я люблю сюрпризы!»
Для Джулии МакНивен, которая никогда раньше этого не делала, работа в сцене со спецэффектами стала открытием. «Я понятия не имела, как всё будет выглядеть на экране после съемок, – говорит она. – Сцену, где Анна возвращает благодать, снимали три часа, и я представить не могла, на что это будет похоже». Правда, когда она увидела финальный монтаж, то сказала, что «это выглядит потрясающе». Даже Айвен Хайден в начале работы не имел представления, как все должно выглядеть. «Сначала отдел спецэффектов должен был предложить несколько сумасшедших и клеевых идей, – рассказывает он. – Когда мы планируем видеоэффект, то пытаемся понять, что же на самом деле происходит. Например, что происходит, когда ангел возвращает себе благодать? В сущности, Анна родилась заново. Поэтому ее матка стала для нас точкой начала своего рода ядерной реакции. И когда энергии стало слишком много, и тело человека не смогло ее вместить, оно взорвалось. Симпатичный получился кусочек».
Другим симпатичным кусочком была любовная сцена ангела и человека. «И Дженсен, и Миллер очень уважительно ко мне относились. Они делали все, чтобы мне было комфортно сниматься в этой сцене, – говорит Джулия МакНивен. – Было забавно. Режиссер все время громко кричал распоряжения, вроде: «Проведи рукой по его груди… так, хорошо, стой. Теперь стяни с нее джинсы, и не торопись. Хорошо. А теперь…» Мне казалось, что я снимаюсь в легком порно».
«Эрик говорил, что зрители годами ждали, чтобы кто-нибудь занялся любовью на заднем сидении Импалы, так пусть это будут Дин и ангел, – рассказывает режиссер Дж. Миллер Тобин. – Эрик совсем не волновался, что зрители сочтут пошлым конец сцены, где запотевшие окна сразу вызывают в памяти «Титаник». Но сам Эрик Крипке говорит немного другое. «Когда я смотрел эту часть серии, я буквально чувствовал, как вселенная скептически качает головой», – вспоминает он. Джулия МакНивен с ним не согласна. «Одна из вещей, которые я люблю в «Сверхъестественном» – это отсылки к другим произведениям искусства, – говорит она. – Сначала я об этом не знала, но потом мне рассказали, что когда я провела рукой по запотевшему окну, получился рисунок ангельских крыльев».
По крайней мере, когда Джулия МакНивен была раздета, она снималась в любовной сцене. А это гораздо приятнее, чем снимать сцену пыток. «Я ненавижу, когда нервничаю. В эти моменты на меня нападает нервный смех, поэтому почти всю сцену пыток я хихикала, – рассказывает Женевьев Кортез. – И я знаю, что членам съемочной группы тоже было неуютно, так что я продолжала острить и поддерживать непринужденную атмосферу. Ситуация была очень неловкая. Я была привязана, почти без одежды и был жуткий холод. Джулия оставалась со мной все время съемок, и поскольку я была связана, она накрывала меня, и вытирала «кровь», когда она текла, куда не надо. Мне очень помогло, что рядом со мной был друг».
Марк Ролстон вспоминает, что кроме наготы, кое-что еще выбивало Кортез из колеи. «Я держал демонский нож у самого ее лица, и она нервничала по этому поводу, – рассказывает он. Сам же Марк Ролстон считает сцену пыток самой любимой в этой серии. «Сцена пыток была… просто блеск!»
«Мы пытались сделать место, где пытают Руби, как можно более мерзким и отвратительным, ведь это такая нехорошая сцена, – замечает художник-постановщик Джерри Ванек. «Мне кажется, то, что ее пытают в мужском туалете, делает ситуацию еще более грязной, – добавляет главный художник Джон Марцинюк. – Мы снимали в одном из муниципальных зданий. Эти мрачные декорации вполне бы подошли фильмам ужасов, вроде «Пилы». Отбитый кафель, разбитые раковины и унитазы… Сцена получилась очень жуткой».
РУБИ: Что?
ДИН: Ничего. Просто… ангел с демоном на заднем сидении машины. Смахивает на начало плохого анекдота. Или сексуальную фантазию из «Пентхауса».
СЭМ: Чувак, не путай реальность и порно.
ДИН: По-твоему, это похоже на реальность?
