Путеводитель. Сезон 4 
Новые горизонты «Сверхъестественного»
Знаете ли вы?
Во время четвертого сезона Джаретт Визелман написал для «Нью-Йорк Пост» статью, которую назвал: «В «Сверхъестественном» самые лучшие названия серий». В статье он особо выделил «Ты здесь, Господи? Это я... Дин Винчестер» (Are You There, God? It's Me... Dean Winchester), «Большая шишка, Сэм Винчестер» (It`s the Great Pumpkin, Sam Winchester) и «Крис Энджел – унылое говно» (Criss Angel Is a Douche Bag) как смехотворные, но блестящие названия.
КАСТИЭЛЬ: Дин, опасною стезей твой брат пошел. И нам неведомо, к чему все это приведет[1].
Одна из причин, почему сезон за сезоном мы продолжаем смотреть «Сверхъестественное», это то, что сценаристы постоянно добавляют в мифологию что-то новенькое, чем подогревают наш интерес. Не стал исключением и четвертый сезон.
«Самое большое изменение в нашем сериале можно выразить одним словом – ангелы», – говорит создатель сериала Эрик Крипке.
А ведь ангелы едва не остались за бортом шоу. В течение первых трех сезонов Крипке жестко придерживался правила: «никаких ангелов». Старший продюсер Сара Гэмбл ввела тему ангелов в серии 2.13. «Небеса обетованные». «Именно из-за моего правила таинственное существо из этой серии не было ангелом, – рассказывает Эрик Крипке, – я не хотел, чтобы они присутствовали в сериале. Я лелеял идею, что единственная сила добра в нашей вселенной – это люди. Потные, нескладные, запутавшиеся люди против ужасных сверхъестественных монстров. Но в человечестве заложена та сила, те возможности и та капелька милосердия, которые, в конце концов, позволят добру восторжествовать. Таков мой взгляд на мир и я хотел отразить его в сериале. Я не хотел, чтобы пришли могучие добрые существа и спасли людей. Спасение должно приходить от главных героев, а иначе, в чем смысл истории? Так что я был против ангелов. Но затем между третьим и четвертым сезоном я стал размышлять о том, что мифология демонов изрядно нам наскучила. Каждый раз, когда в черновике серии третьего сезона появлялся демон, Боб Сингер и я тяжело вздыхали и спрашивали друг друга: «И что мы будем с ним делать на этот раз?»
А затем у Эрика Крипке наступило озарение. «Я слонялся по дому, – рассказывает он, – и ломал голову над тем, как нам расширить и обновить мифологию и что еще, кроме демонов, можно придумать? Я помню этот момент, я помню, где конкретно в доме я находился, и я помню свою мысль – ясную и четкую: если взглянуть на проблему с точки зрения инь-янь, то у монетки всегда две стороны, и ангелы – это противоположность демонов. Мне сразу вспомнился Кристофер Уокен в фильме «Пророчество» и я сказал себе, а ведь ты можешь сделать ангелов плохими ребятами. Ангелы вроде бы стоят за правое дело, ведь они воюют на стороне Небес. Но это солдаты. Я вспомнил об убийствах первенцев, о Содоме и Гоморре и, подведя итог размышлениям, решил: у нас будут ангелы, но они будут ужасными созданиями. Отдавая должное Саре, скажу, что именно она впервые показала мне поэмы Райнера Мария Рильке о том, какой ужас могут внушать ангелы. А где-то на периферии сознания уже сидела мысль, что в своем истинном облике ангелы – это мощь, которая ошеломляет и пугает».
Осознав, что концепция ангелов вполне может сработать, Эрик Крипке понял, что, более того, ангелы просто необходимы сериалу. «Мы пытались создать ощущение, что где-то за кадром происходят масштабные битвы, но при этом у нас была только одна воюющая сторона, – объясняет Крипке. – У нас были демоны. Еще были охотники, но при нашем бюджете мы не могли позволить себе снять такие схватки демонов с людьми, какие мы хотели. У нас просто не было возможности. Зато ангелы представляли собой еще одну армию. И теперь они могли вести масштабные битвы – за кадром. И всю эту закадровую войну можно было не показывать. Чтобы ввести ее в сюжет, нужно было просто упомянуть ее в диалогах. С ангелами история приобрела размах, наша мифология стала чем-то вроде эконом-варианта «Звездных войн» или «Властелина колец». Мы могли говорить о большой войне между ангелами и демонами, но по-прежнему сюжет вертелся вокруг двух мушкетеров в классической тачке. Нам открылись новые горизонты, которые мы могли исследовать».
«Еще одним следствием этой идеи стало то, что впервые Дин стал центральной и важной частью мифологии. Мы всегда рассматривали Сэма, в качестве избранника темной стороны, но нам никогда не приходило в голову сказать: «Так может, Дин – это избранник сил света!» Дин перестал быть дополнением к мифологии Сэма, и это породило множество сюжетных идей».
«В первый день четвертого сезона я вошел в комнату сценаристов, посмотрел на людей, которые до тех пор следовали моему правилу «никаких ангелов», и сказал: «Ладно, ребята, у нас будут ангелы… но они ублюдки». И когда мы начали обсуждение, все сразу поняли, что мы открыли двери в новую вселенную. И сразу возникли вопросы: какова мораль ангелов, что значит творить зло во имя добра. И это привело нас к вопросу о Боге».
Знаете ли вы?
В сентябре 2008 г. Джаред и Дженсен приняли участие в гонках Red Soap Box Derby[2]. Они были одеты в форму ванкуверской хоккейной команды Канукс, и соревновались друг с другом. Джаред выиграл, и перечислил 1000 $ выигрыша в Детскую клиническую больницу Святого Иуды. Дженсен отдал свой приз 500 $ организации «Врачи без границ».
«Ввод ангелов был очень эффективной идеей, она впрыснула в сериал адреналин, – вспоминает Эрик Крипке. – Эти первые месяцы работы над четвертым сезоном пока что являются самыми плодотворными моментами моей карьеры. Все были энергичны, увлечены и работали сообща. Люди каждый день приносили свежие потрясающие идеи о нашей новой вселенной и ее битвах, и серии впитали все это. Из всех моих знакомых я – самый законченный пессимист, я никогда ничего не хвалю. Но даже я чувствовал, что четвертый сезон хорош».
Еще одной причиной, по которой ввод ангелов был стопроцентным попаданием, является тот факт, что люди только думают, что знают, кто такие ангелы, но на самом деле это не так. Эрик Крипке и его команда черпали вдохновение в рассказах об ангелах как о наводящем ужас Небесном Воинстве. Это открывало безграничные возможности для сюрпризов и неожиданных сюжетных поворотов. «Когда у нас есть секреты и мы знаем, как будем их раскрывать, мы можем развивать сюжет более последовательно и внятно, чем это было в других сезонах. С первого дня написания сценариев мы знали, кто такие наши ангелы, мы знали, что, в конце концов, они окажутся плохими ребятами. Мы знали, что на самом деле они хотели начать Апокалипсис. Знали, что Руби и Лилит работали вместе, чтобы манипулировать Сэмом, привести его на темную сторону, и заставить убить Лилит. И что последним шагом освобождения Дьявола будет своего рода самоубийство Лилит. И поскольку мы все это знали, то чувствовали себя уверено и могли поиграть с сюжетом. Мы использовали много обманных ходов, но если вы оглянетесь назад, то увидите, что хотя все не так, как вам казалось раньше, все события складываются в единое целое. Вот почему четвертый сезон – это наша удача».
Конечно, был шанс, что сюжетную линию ангелов ждет та же судьба, что Дом у дороги, детей со сверхспособностями или Белу. «Мы не знали заранее, идея с ангелами удачная или нет, – признает исполнительный продюсер Боб Сингер. – В каком-то смысле персонаж сам диктует авторам свою судьбу, он выводит нас к новым сюжетным поворотам. Хотя мы его создаем, мы следуем за ним, и, если позволить персонажу вести, то сюжет становится полон неожиданностей. Это лучше, чем загнать себя в жесткие рамки и сразу сказать, как долго тот или иной герой проживет в сериале».
Важнейший фактор, определяющий, как далеко пойдет персонаж – это актер, его играющий. «Если бы Кастиэль не был столь харизматичным и сложным героем, мы бы устали от ангелов, убили его, и свернули их сюжетную линию, – говорит Эрик Крипке. – Это уже бывало в прошлом с не оправдавшими себя идеями. Большая часть заслуг принадлежит Мише Коллинзу. Он отлично сработался с Дженсеном и Джаредом, и достойно смотрелся рядом с ними кадре. Он идеально подходил на роль, его игра была тонкой, интересной и захватывающей. Благодаря актеру вам хотелось больше узнать о персонаже. В конечном счете, мы рассказывали мифологию ангелов именно через Кастиэля. Он первый, кто открыл ее для зрителя, и он развивал ее. Захария, Уриэль и Анна оживили мифологию и сделали ее классной, но все началось с Мишиного Кастиэля. Я очень признателен Коллинзу за столь чудесное исполнение и за то, что он славный парень, с которым легко работать».
Шестнадцать свечей.
Сьерра, дочь координатора трюков Луи Болло, получила на шестнадцатилетие подарок, о котором фанатки сериала могут только мечтать. Но подарок она не приняла.
«Я поговорил с Дженсеном, – рассказывает Луи Болло. – Сказал, что у дочки день рождения, и попросил позвонить и поздравить ее». Он ответил: «Да, да, конечно». Но когда он позвонил, трубку взяла моя жена и сказала, что дочка спит. Жена разбудила ее и сказала: «Сьерра, это Дженсен, он хочет с тобой поговорить». А дочка сквозь сон ответила: «Я устала, скажи, что я позвоню ему завтра». Жена передала это Дженсену, и он воскликнул: «Что? Никто не смеет меня динамить!» Он, конечно, разыграл весь этот гнев, но мне думается, это был первый раз в жизни, когда его отбрили. Естественно, когда Сьерра проснулась, она была в ужасе: «О, нет! Почему я так сказала!?»
Знаете, почему Луи Болло был единственным, кто играл себя в серии 6.15 «Весь мир – театр»? Профсоюз имеет жесткое правило насчет двойной занятости: ты не можешь одновременно быть членом съемочной группы и актером. Но координатор трюков является независимым специалистом, поэтому ему можно. Источник: конвенция в Германии в 2011 г.
Очевидно, что с четвертого сезона и далее ангелы оказали огромное влияние на сериал. Но большой скачок рейтингов в первой же серии сезона показал, что сработали и другие факторы. Возможно ли, что тайна ангелов открылась еще до премьеры? «Мы сделали все, чтобы сохранить их в секрете, – подтверждает Эрик Крипке. – Мы на многое пошли, чтобы информация не просочилась. Мы публиковали фальшивые объявления на подбор актеров, поскольку эти объявления частенько попадают в интернет. Мы публиковали диалоги, которые заставляли зрителей думать, что сериал пойдет в совершено другом направлении. Мы даже меняли имена персонажей. Учитывая, что в наше время информацию очень трудно удержать, мы очень неплохо справились. Многие были поражены появлением ангелов, но увеличение рейтингов на премьере сезона с ними не связано. Причина в том, что мы закончили третий сезон на сумасшедшей неопределенной ноте. Мы ведь оставили Дина висеть на цепях в аду! После такого финала всем было ужасно любопытно, как мы собираемся все это разгребать. Мне кажется, что постепенно, путем сарафанного радио наш сериал увеличивал число своих фанатов, и в комбинации с ожиданием продолжения это дало всплеск рейтингов».
Сверхъестественные указатели.
Когда съемочной группе необходимо идеальное место для сцены на открытом воздухе, менеджеры по натурным съемкам Расс Гамильтон и Пол Локхид всегда его находят. Вот только они не могут гарантировать, что остальная съемочная группа тоже его найдет… поскольку стрелки-указатели, которые они оставляют, часто бесследно исчезают. «Фанаты забирают их для коллекции, – объясняет Гамильтон. – Однажды почти все наши указатели исчезли в течение часа. Мы каждый сезон меняем условные надписи, но информация, какие из указателей наши, все равно попадает в интернет. Не то, что мы не рады фанатам на площадке, но нельзя же, чтобы за нами таскались двадцать человек». «Большинство фанатов уважают нашу работу, – добавляет Локхид, – и когда мы снимаем в общественных местах, мы отводим им специальное место для наблюдения».
В межсезонье и старые, и новые фанаты гадали, насколько большую часть ада им доведется увидеть. Будет ли это горящий в аду Дин? Или это будет Дин, который ищет выход из ужасного лабиринта? Предпримет ли Сэм отчаянную попытку спасения? Реалии телебюджета и расписание съемок были таковы, что зрители увидели лишь короткие мгновения пребывания Дина в аду. Естественно, сценаристы хотели бы большего. «Мы обсуждали, что именно мы можем показать, – рассказывает Сара Гэмбл. – Ведь наши возможности невелики. Это была трудная задача. Но не из тех задач, которые заставляют вздыхать, нервничать и страдать. Это был вызов, который вдохновлял».
«С точки зрения творчества для сценаристов это было чудесное время, – согласен с ней Эрик Крипке. – Но для продюсеров и съемочной группы в Ванкувере этот год был самым трудным и тяжелым». Трудно было с самого начала. Со времен третьего сезона из-за кризиса бюджет был заморожен. «Общая сумма денег осталась той же, но теперь больший ее процент уходил на заметно выросшие (после забастовки) зарплаты членов группы. На сами съемки денег оставалось гораздо меньше, чем раньше. Результатом стала отмена одного съемочного дня. В большинстве сериалов девятый день съемок – это день, когда снимает вторая съемочная группа. Пока первая группа снимает сцены из следующей серии с Джаредом и Дженсеном, вторая группа подчищает хвосты и снимает сцены вроде крупных планов радио в машине или настенных часов. Но поскольку наши замыслы всегда были амбициозны, наша вторая группа обычно снимала не только мелочевку, а целые сцены, правда, без Сэма и Дина. И теперь у нас больше не было денег оплачивать вторую группу, и мы должны были снимать каждую серию за восемь дней, а ведь даже девять – это очень сжатый срок. Вместо двенадцатичасового рабочего дня, что само по себе экстремально, в четвертом сезоне нормой стали четырнадцать и даже пятнадцать часов работы. Все жутко выматывались и обычно ворчливо называли пятницу «пяботтой» потому, что пятница означала рабочий день до четырех утра субботы, и затем рано утром в понедельник надо было начинать новую неделю».
«А еще у нас были проблемы с командой продюсеров, которая работала в Ванкувере. Было много разногласий между этими продюсерами и съемочной группой, и, к несчастью, Боб (Сингер) и я не могли все время находиться на площадке, чтобы сглаживать острые углы. Проблемы с продюсерским составом мы решили между четвертым и пятым сезонами, а до тех пор съемочной группе приходилось работать в очень сложных условиях. То, что они умудрялись отлично справляться со своей работой, вызывает уважение и восхищение».
А потом к изнуряющим условиям работы прибавилась кончина Кима Маннерса посреди сезона. «Абсолютно все глубоко переживали его потерю, – говорит Эрик Крипке. – Ким был очень сильной личностью. Он был необыкновенным человеком, и его невозможно заменить. Мы даже не пытались. Он очень многое сделал для качества сериала, и для многих в съемочной группе он был, как отец. Всех, от мелких сошек до продюсеров он знал по имени, знал, что происходит в их жизни и как поживают их родители. И, вдобавок ко всему этому, он был блестящим режиссером. Все наши режиссеры повышали свое мастерство благодаря советам, подсказкам и поддержке Кима. Его смерть проделала огромную брешь в съемочном процессе, но всем нам нужно было продолжать работать. Без паузы, чтобы все это переварить. И все продолжили работу потому, что Ким хотел бы этого. Мне кажется, он бы смутился от того, что кто-то плачет или горюет по нему. Но, тем не менее, было много слез и много скорби».
«Метаморфозы» – последняя серия, снятая Кимом Маннерсом
Знаете ли вы?
В четвертом сезоне сериал перешел к съемкам на цифровые камеры. «Я даже не подозревал об этом, – признает режиссер Джим Конвей[3]. – Это произошло так безболезненно. Они проделали потрясающую работу по сохранению визуального ряда сериала».
«Я восхищен нашей съемочной группой, я горд той работой, которую они проделали, учитывая все эти обстоятельства – и я часто им это повторял. Я говорил им: «Ребята, это наши лучшие серии, снятые в самых что ни на есть плохих условиях». Я всегда их любил, но этим сезоном они просто сорвали мне крышу. Они – лучшая съемочная группа на телевидении».
И это понятно, ведь «Сверхъестественное» – лучший сериал на телевидении! И многие считают, что четвертый сезон на сегодняшний момент является лучшим из всех. «Четвертый сезон – мой любимый, – комментирует Эрик Крипке, – Им я максимально творчески удовлетворен. В этом сезоне все сошлось вместе. В прежних сезонах всегда был дисбаланс между качеством одиночных серий и серий, относящихся к мифологии сериала. В каких-то сезонах мифология была сильнее, а в других выигрывали серии, стоящие особняком. И мы никогда не имели все сразу – до четвертого сезона, в котором была и самая внятная мифология, и самые забавные одиночные серии. Если бы я знал, как это повторить… но это случилось само собой».
Будем надеяться, то же самое будет случаться во многих последующих сезонах…
Мускулы и мозги.
Джаред Падалеки и Женевьев Кортез начали встречаться во время съемок четвертого сезона. Женевьев согласилась поделиться с нами инсайдерской информацией о Джареде. «Когда я впервые увидела его, я решила, что он – симпатичный клоун, – признает она. – Но когда я узнала его лучше, я осознала, что это один из умнейших людей, которых я когда-либо встречала. Другие не всегда это видят, поскольку он постоянно хохмит и улыбается, а еще обожает спорт. Но на самом деле он очень много знает и может поддержать разговор обо всем на свете. Это не перестает удивлять. Например, мы говорили о том, куда поехать отдыхать. Он не просто сказал: «Италия – это клево, поедем туда», но изучил всю историю Италии. Он невероятно любознательный, и очень любит учиться. Я постоянно стараюсь не отстать от него».
