Интервью Дженсена Экклза для бразильского журнала Sci-Fi News 

Дженсену Экклзу удалось оставить такое бесперспективное занятие, как съемки в дневных мыльных операх и устроить свою карьеру на телевидении в прайм-тайм, дав жизнь Дину Винчестеру, самому очаровательному охотнику на демонов на всём ТВ. Великолепная актёрская игра всегда была существенной частью «Сверхъестественного», особенно в пятом сезоне, и Дженсен — одна из главных причин того, что шоу имеет успех и недавно перевалило за значимую веху - сотую серию. Его персонажу пришлось выбирать между семьёй и верой, а самому актёру приходится делать пусть и не такой апокалипсический, но в равном смысле интересный выбор: быть актёром или режиссёром? Крепко пожав мне руку, он рассказал о своей карьере, ролях и о будущем, как в сериале, так и в профессии вообще.

Недавно я общался с Джимом Бивером и Мишей Коллинзом, и они...

Как мне вас жаль! (смеётся) Ужас, правда? Никак не возьму в толк, зачем их до сих пор приглашают (смеётся).

Они рассказывали о том, насколько изменилось шоу. Как вы относитесь к тому, что сериал от рассказов о «городских легендах» перешёл к спасению всего человечества?

Поначалу я колебался и немного нервничал, что приходится касаться этой непростой темы. Но Эрик (Крипке, создатель «Сверхъестественного») сказал мне: «Послушай, я не пытаюсь переписать Библию, я лишь использую некоторые её элементы в своей выдуманной истории». И я решил не думать об этом, ведь, кроме всего прочего, я происхожу из глубоко верующей семьи. Я не переживал особо, потому что в шоу ничто не оскорбляет мои чувства. Последнее, чего мне хотелось бы, так это услышать от своей бабушки (имитирует голос бабушки): «Ты понимаешь, что творишь в своём сериале, мистер?» (смеётся) К счастью, они (семья) всё понимают и никогда не ворчат по этому поводу.

Быть может, это и не оскорбительно, но, наверное, нелегко, будучи верующим, на пороге Апокалипсиса сказать «нет» Михаилу. Ведь согласиться было бы «правильно», и в этой ситуации ни один истинный христианин даже задумываться бы не стал.

Согласно той истории, что мы рассказываем - да, конечно. Но мне было интересно играть Дина, почти лишенного веры. Он реагирует на ситуации совсем не так как я. Многие спрашивают меня, что общего между мной и Дином, а я говорю, что наши взаимоотношения поменялись с течением времени. В начале мы были очень похожи, потому что я не знал, кто такой Дин, и поэтому на экране он был моей копией. Но со временем мы со сценаристами и Эриком выявили характер этого парня и теперь, поверьте, он говорит, ведёт себя и думает совершенно не так, как Дин первого сезона или я. Он упрямый и одновременно забавный. Он — парень, который всегда (почти всегда) может добиться девушки. Мои отношения с ним сильно изменились и всегда удивляют меня, постоянно проявляется что-то новенькое. Вот почему мне так нравится быть актёром.

Если говорить о положении дел, то в то время, когда большинство телешоу с трепетом ждали сообщений о возобновлении, вам о новом сезоне сообщили достаточно рано. Как это сообщение изменило обстановку на съемочной площадке?

Снизилось напряжение, и мы смогли думать о действительно важных вещах, вместо того, чтобы шушукаться за кулисами и переживать о ходе переговоров или сомневаться насчёт перспектив следующего года. Хорошо знать, что у тебя есть работа на год вперед, особенно в нашей индустрии. Но зато добавилось работы у сценаристов. Им нужно придумать что-то на следующий сезон. Честно говоря, шестой сезон вызывает у меня наибольший интерес, потому что, когда Эрик придумывал «Сверхъестественное», у него был пятилетний план. И он остался ему верен. Он никогда не говорил: «слушайте, они хотят сделать шестой сезон, давайте-ка немного растянем пятый и продлим его ещё не годик». Эрик не из таких сценаристов, и вряд ли это изменится. Когда он ставит какие-то вопросы, он всегда на них отвечает, и в этом отличие нашего шоу от других. Наше шоу внушает доверие, и аудитория это чувствует.

ОСТОРОЖНО - ДАЛЬШЕ СПОЙЛЕР!!!

Я с нетерпением жду шестого сезона, потому что мы нажали кнопку «перезагрузки».

Как так? Кстати, как вообще можно продолжать после того, как свершился Апокалипсис?

Мы только что преодолели гигантский перевал и вступили на неизведанную территорию. Апокалипсиса удалось избежать. И поэтому мы махнём на несколько лет вперёд и посмотрим, что станется с Винчестерами, какой будет их жизнь (прим.переводчика - слова Дженсена о возможном временнОм скачке шестого сезона в несколько лет впоследствии не подтвердились). Ничего не могу с собой поделать, но мне вспоминается финальная сцена из фильма «Повелитель бури» (получившего Оскара в 2009 году), когда главный герой стоит перед полкой с кукурузными хлопьями в супермаркете и не знает, что ему делать. Парень обезвреживал бомбы в Ираке, но растерялся в супермаркете! Это не его реальность, так же как и для Дина не быть охотником - значит попасть в совершенно чужой мир. Вся его жизнь была посвящена одному делу, он был практически в добровольном рабстве, а теперь пришло его время столкнуться с реальностью. Для меня это совершенно ново с актёрской точки зрения, и я гораздо больше узнаю о жизни Дина, вот почему я так доволен. Придётся заняться самоанализом, встретиться с внутренними монстрами.

Каким вам видится развитие отношений между Сэмом и Дином в пятом сезоне? Они потеряли веру друг в друга, потом снова сошлись вместе, опять разделились, но всё равно они до сих пор вместе...

Их отношения колеблются между доверием и недоверием. Они хотят верить друг другу, но постоянно происходит что-то, что разрушает эту веру. Когда такое случается, они начинают сомневаться друг в друге, но одновременно всегда происходит что-то, что не даёт им окончательно эту веру потерять. Мне нравится эта динамика, эта постоянная борьба, определяющая их отношение друг к другу в каждой серии или сезоне. Подобные метания влево-вправо притягивают внимание зрителей, потому что никто не знает, до чего доведет братьев жизнь, да ещё зрители постоянно сомневаются: до сих пор ли они команда? Не планируют ли они что-нибудь друг у друга за спиной? Кто первым даст слабину?

Ну, тот факт, что во время Апокалипсиса они могут попытаться убить друг друга, тоже, знаете ли, оптимизма не добавляет...

Именно! Они как Каин и Авель. Кто первым нанесёт удар - вот главный вопрос.

Все эти изменения касались, например, выбора песен в Импале или страсти к чизбургерам? Вы тоже любите и то и другое?

По большей части, надо признаться, здесь я виноват (смеётся). Классический рок был всегда; на этом настаивал Эрик: в классической тачке должен быть классический рок. Полагаю, он просто устал от огромного количества попсы, наводнившей ТВ (смеётся). А еда — моя вина! К чему лгать? (смеётся) В самом начале в одной из сцен возле меня положили сосиски. Я взял и съел одну. Режиссёр сказал: «ешь дальше, это смешно!» (смеётся). Тогда я подумал, что это здорово, но мне даже и в голову не могло прийти, что после того случая Дин будет набивать рот при каждой возможности. Обожаю чизбургеры!

Я должен спросить: как получилась сцена с песней «Око тигра»? Она была запланированной или спонтанной?

(смеётся) Она была спонтанной! В машине играла музыка, я должен был отбивать ритм, а Джаред (Падалеки) должен был подойти, стукнуть по крыше и сказать что-то вроде: «чувак, вырубай музон, у нас есть дела поважнее». Он решил не делать этого и посмотреть, что я сделаю. Вот я и сделал (смеётся).

Роль Дина дает вам возможность одновременно играть и драму, и комедию, и боевик. Лучшей возможности актёру не найти. Какой из жанров вам больше нравится?

Тот, который даёт мне возможность работать (смеётся). Боевик и комедия меня привлекают сильнее, однако, я предпочитают работать с людьми, которые помогают мне совершенствоваться как актёру. В детстве я занимался спортом и заметил, что улучшаю свои навыки, играя против более опытного противника. В этом случае я прикладывал больше усилий и добивался большего. Так что, если бы мне выпала возможность хотя бы пообщаться с настоящими талантами и перенять у них хоть толику их знаний и умений, то это было бы потрясающе. Работать актёром на ТВ значит постоянно развиваться. Я начал интересоваться тем, как перемещается кинокамера и тем, как режиссёр рассказывает историю через объектив. Съемки – это не только игра актера для развлечения публики. Мне очень интересно видеть, как всё происходит и понимать внутренние мотивы, почему нужно выбрать, например, тот или иной угол съёмки. За последние пять лет я многому научился.

Вы говорите как настоящий режиссёр. Вы не думали заняться этим делом?

Забавно, что вы спросили. Я ещё об этом не упоминал, но мне предложили стать режиссёром одной из серий следующего сезона. Вы и представить себе не можете, как я взволнован.

Вы можете назвать номер серии или рассказать что-нибудь о сценарии?

Я пока ещё не знаю. Мне только сказали: «Ты заслужил!» Я об этом не просил, поэтому мне особенно приятно. Не было переговоров, не вмешивались агенты, просто команда признала мою заинтересованность и мои идеи. Они заметили моё активное участие в съёмках, а, когда мне выдавалась такая возможность, я даже помогал режиссировать. Если режиссёр спрашивал моего мнения, я всегда выдвигал предложения по расположению актёров, камер, передвижению в кадре, чтобы усилить напряжённость сцен. Мои предложения помогали ускорить процесс, и всё получалось. Когда я получил предложение, я почувствовал себя неловко и был удивлён! Многие хотят быть режиссёрами «Сверхъестественного».

Вы открыли в себе склонность к режиссуре только в «Сверхъестественном» или вы и раньше задумывались над этим?

Это случилось во время шоу. Раньше меня не тянуло к режиссуре.

У вас не только появляются новые идеи, но новое восприятие также влияет и на стиль вашего исполнения роли, не так ли?

Очень сильно влияет, потому что мои интересы распространяются дальше конкретной сцены, и я беру на себя смелость обращать внимание на другие художественные аспекты: на освещение, на камеры. Теперь я даже сценарии читаю по-другому, я не просто заучиваю роль, но начинаю задумываться над тем, как своими силами улучшить сцену. Например, если в сценарии говорится, что предстоит разговор в комнате мотеля, я знаю, что у меня не будет места для передвижений, потому что камера будет закреплена, поэтому мои действия будут ограничены небольшим пространством или столом или чем-то в этом роде, мне нужно быть готовым к этому. Актёр и камера работают совместно.

Начнётся ли в подобной ситуации обычное соревнование, не собирается ли Джаред тоже заняться режиссурой?

(смеётся) Нет. Главным образом потому, что он в этом не так заинтересован, как я. Он уважает мои увлечения и был рад за меня. Когда я ему рассказал, он сказал: «Потрясающе, старик! Ты заслужил. Всё будет здорово!» За последние пять лет я с ним провёл больше времени, чем с кем бы то ни было, так что мы очень хорошо знаем друг друга.

Вы такой молодой и находитесь в центре внимания, удивительно видеть, как серьёзно и глубоко вы рассуждаете о режиссуре. Особенно это удивительно потому, что молодые звёзды, в большинстве своём, постоянно мелькают на страницах жёлтой прессы. Вас там не увидишь. Это замечательно, не правда ли?

Это действительно очень хорошо. Я не стремлюсь к такого рода вниманию. Мы снимаемся в Ванкувере, поэтому мне проще оставаться в стороне от Голливудского безумия. Но даже если бы мы были ближе к Голливуду, это мало что изменило бы. Мы снимаемся по 12-14 часов в день. У нас просто ни на что нет времени, некогда думать о глупостях вроде того, чтобы снять рубашку и носиться по Лос-Анджелесу (смеётся).

Ваши фаны были бы счастливы!

(смеётся) Нельзя забывать, что мне уже 32, и я не какой-то глупый пацан. Я хочу сделать карьеру и отношусь ко всему очень серьёзно, я уважаю свою работу. Это не значит, что у меня скучная жизнь, она далеко не скучна, я живу весело. Я развлекаюсь так же как и все, но я знаю, что делать это каждый день — только себе вредить. Актёр — тонкая профессия. Множество хороших людей, добившихся успеха, сошли на нет только потому, что не сосредоточились на самом главном. Я не хочу закончить как Кори Хайм. Это трагедия, но, в то же время, и хороший урок для любого молодого актёра.

 Назад