Я выбрал 
Глава 17. Разгадка
- Как он меня – что? – начал Дин... И вдруг покраснел, покраснел горячо, так что все веснушки утонули в этом жаре, залившем щеки... – Папа... – беспомощно проговорил разом охрипший голос.
- Я не хотел говорить, - кажется, отец пожалел о том, что сказал, - Дин, ты пойми... не обвиняю тебя.
- Что?
Видел? Он видел?...
В голове Сэма негромко прозвучал сигнал тревоги... Откуда он?... Он представлял, что именно мог увидеть отец, но... видел? Как?
Он был… в Прайде?
Этого не может быть. В Прайд не было доступа людям. Туда попадали только пленные... Ну и временные Наставники. Одержимые, как говорил Дин. Значит... значит? Почти неосознанно он придвинулся к Дину – и заметил, как дрогнули руки отца. Словно тот хотел отшвырнуть его от старшего сына.
- Убери от него руки.
- Папа, прекрати!
Дин руку убирать не стал – наоборот, его ладонь чуть шевельнулась, словно ободряя.
- Сэм не не... Он не... – в первый раз юноша видел, как его разговорчивый и острый на язык брат не мог подобрать слов. – Перестань. Сэмми, спокойно, разберемся.
- Пусть скажет, что видел. И кто привел его в Прайд. – рука Сэма как бы невзначай оказалась совсем близко от талии брата. Пистолет он достать не успеет, но может, хоть нож?... Неужели он одержимый? Или был одержимым? Может, поэтому и продал? Нет, Дин же говорил, что это не он... Но Дин мог и не знать. – юноша напрягся, - И почему он не помог, если видел! Пусть скажет!
В воздухе отчетливо запахло грозой...
- Я не был в вашем демонском городе! – остатки сдержанности Джона полетели к черту, и взгляд темных глаз полыхнул яростью пополам с презрением, - Но я видел тебя, Тирекс! – сказал прозвище – как выплюнул.
Сэм вздрогнул, когда ему в лицо швырнули его прошлое имя.
- Я не Тирекс.
Только спокойней…
- А с этого места – поподробней... – глухо проговорил Дин, - Что ты видел, папа?
Пристальные взгляды скрестились, такие гневные, такие похожие…
Гнев и боль, боль и вызов, отец – и сын...
«Ну... по правде сказать, мы не очень-то ладим…» - вдруг зазвучал в памяти Сэма далекий голос пленного охотника.
Да уж…
Не очень.
Миновало несколько секунд – таких долгих... И Джон Винчестер отвел взгляд.
- Не стоило заводить этот разговор. Я пока не буду. Но я прошу... быть... поосторожней.
Стукнула дверь.
На пороге возникли двое. Пастор Джим мягко улыбнулся, миссис Хиггинс вполне предсказуемо скрестила руки на груди.
- Опять!
- Прости, - Джон тяжело поднялся, - Я уже ухожу.
- Ну уж нет! – Дин резко встал, - Рассказывай!
- Не сейчас, Дин.
- Сейчас!
Каким-то краем сознания юноша даже посочувствовал отцу – кто-то, а он знал, насколько упрямым может быть старший…Взгляд Джона почему-то показался затравленным.
- Дин...
- Рассказывай!
- Рассказывай, Джон, - мягко посоветовал пастор Джим, присаживаясь на край постели Сэма. – Пора.
- Пойду принесу вам ужин, - вздохнула миссис Хиггинс.
Дверь за ней тихо закрылась.
- Рассказывай.
С приходом пастора Джима почему-то стало легче, словно его мягкая аура сгладила острые углы. Или дело в чем-то другом? Может быть, два… то есть три Винчестера в одной комнатке – слишком много, и им нужен был кто-то еще? Но грозовое облако, готовое прорваться штормом, постепенно таяло.
- Пап? - Дин смягчаться не спешил. Но Джон его понимал – нельзя было так давить. Он сильный мальчик, его старший сын. Упрямый, вспыльчивый иногда и гордый, но сильный... Зря он так с сыном, теперь придется рассказать все, а что будет дальше? Дурак ты, Джон Винчестер. Несдержанный дурак. Расхлебывай теперь.
- Хорошо.
Тихая комната, в которой постепенно темнело, и голос Джона, глухой, почти без интонаций начинает повествование.
…Иногда бывают в жизни дни, когда все хорошо. Сидя в больничном коридоре в ожидании возвращения Сэма, Джон Винчестер рассматривал зеленые ветви каштана, почти заглядывавшего в окно. Синее небо, зеленые листья. Молоденькая темнокожая медсестра негромко щебечет по телефону о пустяках. И никакой охоты сегодня!
С самого утра обычная глухая тяжесть потери и неукротимая жажда, постоянно гнавшая его на охоту, куда-то отступают. Сэм весь светится, с веселой лукавинкой поглядывая на старшего, а старший, накрывая на стол, кладет рядом с тарелкой брата большое золотистое яблоко. У Сэма день рожденья, и Дин не позволит забыть про него так, как про собственный. И про рождество. Мальчики подросли. Дин уже охотник. Его маленький солдат почти взрослый... Вон и подарок сам купил, и отцу про день рожденья напомнил.
Джон покачал головой. Иногда послушный сын здорово удивлял его. Дин был надежен как скала, Джон мог спокойно оставить на него младшего и не волноваться о безопасности сыновей (случай со штригой окончательно приучил мальчишку к ответственности), но знать наизусть около сотни молитв (спасибо, пастор), отлично оказывать первую помощь и при этом хватать в школе двойки? И сейчас... Дин, такой дисциплинированный и исполнительный – солдат, да и только – и этот день рожденья…
Да где ж там Сэм?
Сколько должно занимать обследование?
Девушка закончила болтать и нетерпеливо посмотрела на часы. И украдкой пожала плечами. Жест почему-то тревожит...
- Мисс, сколько времени проходит обследование?
- Минут пять, - мулатка снова нетерпеливо смотрит на часы, - Доктор давно должен пригласить вас. Не понимаю... Странный он сегодня какой-то.
Пять?
Но прошло уже пятнадцать. Странный? СТРАННЫЙ?
Джон рванулся с кресла...
Мулатка ахнула, дверь отлетела прочь, но возмущенного вскрика не было. Ничего не было...
Комната была пуста.
...Со времени исчезновения Сэма прошли три недели, он уже знал, что пропало еще больше сотни детей, уже знали, что с малышами что-то не так, поняли, что демоны похищают по приказу, и пока не найдено ни одного тела...
Охотники лезли из кожи, пытаясь вычислить общее и предотвратить исчезновение других, но пока не выходило. Билл Харвелл выступил с идеей объединиться – хватит, мол, каждому вариться в собственном соку, вместе сильнее будем... Мысль хорошая, но прошла мимо Джона – он сходил с ума.
Сэмми... Сэмми, его младший, его мальчик, совсем ребенок!
А он думал, что хуже тех беспросветных дней после смерти Мэри ничего быть не может...
Может! Неизвестность жгла и мучила, он не допускал мысли, что Сэмми мертв, но представить, что он жив и во власти демонов…
От этих мыслей темнело в глазах и сами собой сжимались в кулак руки.
…Джон закончил рисунок и потянулся к свече. Толстой свече темного воска. На месте. Все на месте. И абрамелиновое масло, и камедь пчел, все остальное... Ему стоило немалого труда достать это и отвязаться от Бобби, который потребовал «не делать глупостей». Пришлось пообещать и выбрать место поглуше, что не мешали. Это не глупость и «замаскированное самоубийство», как выразился Джим. Просто это то, что он должен сделать, вот и все.
Все усилия и одиноких охотников, и этой Лиги, пока не привели ни к чему. Ни Сэма, ни других так и не нашли, хоть миновало уже четыре с лишним месяца. Пару раз поступали сообщения о найденных детских телах – группах по пять-шесть человек, охотники кидались проверять местность, но без толку... Пусто, только трупы малышей... Последний раз такая группа обнаружилась в России у какого-то режимного объекта, и охотники схлопотали крупные неприятности с местными властями. И напрасно. Демоны словно ушли в подполье, исчезли все следы их активности, наступил полный штиль.
А Джону каждый вечер приходилось смотреть в глаза Дина и качать головой.
Дин… С ним было сложней всего.
После первого шока, после недоверия: «Папа, он же был с тобой!», после лихорадочных поисков и отчаянной надежды Дин... изменился. Сначала на смену беспрекословному послушанию пришло упрямство – тихое, ожесточенное. Вечер за вечером он ставил на стол три тарелки, вечер за вечером укладывал в ранец Сэма учебники по расписанию. Нераспакованным остался подарок, ожидавший Сэма в день его рождения. Джон не сразу обратил на это внимание - слишком изматывали его беспрестанный поиск и тревога за малыша… А когда обратил – было поздно.
Дин перестал подчиняться.
Двенадцатилетний мальчишка, надежный и послушный, беспрекословно исполнявший все приказы, превратился в молчаливого агрессивного подростка с замкнутым взглядом. Он не спорил, но часто делал все по-своему, почти перестал разговаривать, а тренировался просто с одержимостью. Джон видел такое выражение лица у солдат в горячих точках, но там он хоть знал, как вышибить из них дурь, а с мальчишкой такое не пойдет. Надо что-то другое... Но что?
А потом Дин сорвался и оказался на больничной койке. Сцепился с троицей хулиганистых старшеклассников. Директор не знала, то ли извиняться перед отцом пострадавшего ученика, то ли высказывать возмущение – потому что ее головная боль, шайка трудных учеников, тоже выглядела здорово помятой.
А Дин молчал, не собираясь ни объяснять ничего, ни оправдываться, ни даже отвечать.
- Мальчик растерян и дезориентирован, - объяснял Джону психолог-консультант, – Простите, что я спрашиваю… но пропавший брат - это не первая его потеря? Что ж, это заметно. Он слишком замкнут на семье, и, подсознательно опасаясь новых потерь, старался быть идеальным сыном и братом, заботиться о вас. А сейчас, сами понимаете… Мальчику нужна смена обстановки. Желательно в другой семье погостить. Есть у вас друзья?
…Легкий щелчок зажигалки – и к потолку потянулся ровный бездымный огонек…
Спокойней.
Еще свеча.
Внимание.
Последняя…
Ну где же ты, тварь?
Шорох! Нет... это только крыса…
- Смотрите-ка, кто тут… - послышался негромкий снисходительно-насмешливый голос. – Джон-Джон-Джон... Наш бравый охотник. Наш непримиримый охотник на нечисть… И готов заключить сделку с демоном?
Джон резко обернулся.
Он стоял там – невысокий худощавый мужчина со едкой улыбкой на тонких губах… И с желтыми глазами, которые Джон не раз видел в кошмарах.
Гулко отдался удар сердца, похолодевшие ладони стиснули пистолет, поднимая на уровень глаз…
- Верни моего сына, демон.
Он не узнал своего голоса. Как из прошлого выплыл этот командно-яростный тон, от которого когда-то перед сержантом Винчестером мгновенно побросала оружие шайка террористов. Он чуть двинул стволом, смещая прицел – убивать нельзя. Сразу нельзя...
- Ну!
Но демон вдруг шагнул навстречу. И палец на инстинктах нажал на курок…
Выстрел! От светло-синей куртки демона отлетела пуговица. За полсекунды Джон успел пережить вспышку страха (неужели убил? Как тогда искать малыша?!) и злости на себя… Придурок, учил же тебя Элкинз не торопиться...
Но полсекунды прошли. И… что-то не так! Желтоглазая тварь не собиралась падать и корчиться. Демон опустил глаза, с интересом тронул свежую дыру на своем нагрудном кармашке и покачал головой:
- Джон, Джон... Ты меня разочаровываешь, честное слово. Разве тебя не учили, что демонов не убивают, а изгоняют? Или ты плохо учился? А еще образцовый охотник…
Не подействовало! Не подействовало...
Но почему?
Он же читал про кольт, и среди охотников про него легенды ходили. Он полторы недели потратил, чтобы проследить его следы в музее, а потом выкрасть из одной частной коллекции! Он даже Дина не навещал эти недели.
Не дождавшись ответа, демон прищурился. Почти незаметный взмах рукой – и тело отрывается от земли. Кирпичная стена врезается в спину, в глазах темнеет от удара по голове. Тварь приближается. Он пробует дернуться, поднять руку с пистолетом, хоть святой воды достать, отогнать... хоть попробовать! Но тело пришпилено к стене, распластано, точно жук под стеклом... и даже пальцем не шевельнуть…
А тварь уже близко.
Взгляд желтых глаз – в упор.
В груди медленно разгорается боль. Винчестер... дурак... упрямый...
Мальчики…
- Ну как?... – почти шепчет насмешливый голос, - Не пожалел о своей глупости?
- Пошел... в ад, тварь!
- Ты путаешь, кто хозяин положения, охотник, - боль становится нестерпимо давящей, словно в груди поселился тяжеленный железный паук... – Но я пока не буду тебя убивать. У тебя такая вкусная злость, приятно пробовать...
Боль отпускает, съеживается до терпимой… Он снова может видеть, и ненавистное лицо, сначала размытое, потом вполне четкое, глумливо улыбается:
- Поиграем еще, Джон? Что у тебя там припасено? Святая вода? Освященное железо? Смешной человечек… Ну же, Джон, ты же пришел требовать, так говори хотя бы.
- Скажи, что с Сэмом. Что с ним?
- Он жив. Пока. Ну-ну-ну, мы же договорились, кто хозяин положения, правда? Не стоит дергаться, Джонни. Он жив…
Легкое касание... головокружительное ощущение падения... и кирпичные стены вдруг смазываются, исчезают, сменившись на легкие решетчатые переборки.
- Смотри.
Их больше ста, детей в темных мешковатых футболках. Ровные ряды детских фигур на полу. Тонкие руки, дрожа от напряжения, отжимаются от цементного пола. Ближе всех – тоненькая фигурка с остриженной головой. Карие глаза смотрят в пол, губы сжаты в нитку...
Сэмми. Сэмми!
Видение исчезло. От острого, невыносимого чувства потери хотелось кричать. Сэмми…
- Зачем тебе мой ребенок, демон?
Тонкие губы пренебрежительно искривляются:
- Ты что-то путаешь, Джон. Это мой сын.
Демоны лгут. Спокойно. Но спокойно не получается:
- Врешь!
- Демоны лгут, а? – понимающе кивает тот, - Ну-ну... Верь в то, что тебе удобно. Джон, а зачем ты хочешь его забрать? Чем ты отличаешься от меня? Разве ты спрашивал у Сэма, хочется ли ему переезжать каждые несколько недель? Разве ты спрашивал, как твои дети относятся к бесконечным тренировкам? Ты спросил у Дина, каково ему стать приманкой?
Тварь... Мерзкое отродье ада! Если б не ты! Джон скрипнул зубами.
- Нет, Джон, ты ничем не лучше меня. Я взял жизнь твоей жены, она оказалась не в том месте, не в то время. А ты отбираешь жизнь у своих детей – понемножку, по капельке, каждый день. Заставляешь становиться тем, что хочется тебе. Так что...
Демоны лгут. Врут, врут, врут, то неправда... Он просто бьет по больному…Он... Мальчики его семья, он не мог!... Ложь...
- Это неправда.
- Как скажешь, - соглашается тот, - Как скажешь. Можешь утешаться тем, что с такой тренировкой наш мальчик дольше проживет. А может и вообще выживет. Если тебе все еще интересно, что станет с этим ребенком. В нем ведь демонская кровь, ты в курсе?
- Нет!
- Нет?
И снова заброшенный завод пропадает, сменяясь на мягкий свет ночника и игрушки у постели ребенка… Детская? Детская Сэма! Незнакомец в черном плаще. Рука над кроваткой. И капли черной крови, падающие в растерянно открытый рот малыша…
- Вот так становятся демонами, Джон. Второй способ. Нравится?
От внезапного понимания, почему погибла Мэри, от гнева, от страха за Сэма у Джона темнеет в глазах. Он рвется, он обдирает руки о камень, пытаясь вырваться из невидимой хватки. Сволочь, мразь, адская тварь, будь ты проклят!
- Я убью тебя.
- Ты мне надоел, - сообщает демон, - Убирайся. Но запомни, Джон: попробуешь найти Сэма – я убью его. Понял? И тогда заберу второго. Твой старший, конечно, вряд ли выживет, но какая разница?
Он наклоняется и поднимает с пола бесполезный кольт.
- Не возражаешь, я возьму на память?
... Он давно ушел, подбрасывая на ладони кольт, а Джон сидел на бетонном полу, не в силах встать.
Демон выпотрошил его.... Заглянул в глаза, покопался в мозгах и... выпотрошил. Все.
....Кирпичный завод не изменился за этот год – та же заброшенность. Та же грязь и битое стекло, пустые пивные бутылки. Граффити на стенах.
Только на бетонном полу новые белые линии.
И снова он зажигает свечи.
И смотрит в желтые глаза.
- Джон... А я и не ожидал, что ты можешь быть таким непонятливым.
На этот раз демон даже не дает применить оружие. Удар вышибает дыхание... во рту вкус крови… Ноги демона вплывают в поле зрения... Надо встать...
Встать, солдат!
Ну же...
- Знаешь, Джон, я даже люблю таких как ты... – вкрадчиво замечает демон, присаживаясь рядом, - Твердолобых... Вас интересно ломать. Чем бы тебя достать, а? Твой второй сын ведь еще жив, нет?
Паника хватает горло в удушающий захват
Не трогай... НЕТ!
- Жив... – довольно кивает желтоглазая тварь. – Раскинь мозгами, Джон: долго он будет живым, если я пошлю сейчас к нему своих?
Нет...
- Нет!
- Будем считать, ты со мной расплатился. Пока. Очухаешься – позвони сыну. Если он сможет ответить!
Вкус крови и пыли...
Темнота.
Больничная палата, писк приборов и закрытые глаза сына... Уклончивые слова врачей. Расспросы полицейских. У вас есть враги, мистер Винчестер? Кто мог ворваться в ваш дом, мистер Винчестер? Кто мог ранить вашего сына?
Укор в глазах Бобби: предупреждал же тебя… Неловкий жест: возьми, это амулет. Защита по максимуму. Надень ему на шею...
И бессильная ярость, и страх... И клятва себе: я больше не подставлю тебя, мальчик. Никогда.
Три года.
Очередной глухой закоулок в полузнакомом городе. От асфальта поднимается зеленовато-черный дымок. Очередная уничтоженная нечисть.
Негромкие аплодисменты. За спиной. Леденящий укол в сердце...
- Ты! Я тебя не звал!
- Нет-нет, Джон... Ты хорошо усвоил урок... Я не для этого нашел тебя. Кстати, спасибо, зрелище было интересное. Редко мне доводится видеть, как вы работаете, охотники...
- Что тебе нужно?
- Ну-ну... – демон поднимает руку в дикой пародии на успокаивающий жест, - Не стоит так нервничать, Джон. Я здесь, чтобы устроить... как это у вас, людей? Ах да, родительское собрание.
- Что?!
- Хочу показать тебе успехи сына.
- Что с Сэмом?
- Не Сэмом, - качает головой желтоглазая тварь, - Уже нет. Смотри.
Знакомо-ненавистное ощущение, что пол уходит из-под ног – и Сэм, это Сэм?
Лицо подростка мало похоже на умное, но наивное личико сына – сосредоточенно-замкнутое, напряженное выражение, сжатые губы. И плеть в руках, которую он раз за разом опускает на спину какого-то мальчишки...
Сэмми...
Сквозь жуткое видение наплывает другое – пустое шоссе, горящая машина, от нее идут трое подростков. Сэмми – среди них.
Потом чей-то дом с распахнутыми дверями. Сэм аккуратно вкладывает в ножны небольшой кинжал…
Площадка, песок, по которому движутся сцепившиеся в драке фигуры...
Сэм отшвыривает соперника, опрокидывает на спину и безжалостно бьет в лицо и в живот.
- Вот так, Джон. Сэма больше нет. Есть Тирекс.
...Очередной город, очередная уничтоженная тварь, очередная дорога за плечами...
И демон, спокойно подошедший к нему прямо на бульваре.
- А ты оказывается, эгоист, Джон. Присядешь?
Тонкие губы растягиваются в довольной, очень довольной усмешке. Как у пообедавшего вампира…
- Сбежал от моих ребят, а?
- Что?
- Ну, не притворяйся, Джон, ты же недаром убрался из города так быстро? Нет?
- Что тебе нужно? – разговаривать с адской тварью было невыносимо тяжело. Даже сердце рядом с желтоглазым билось тяжелей – словно сжимаясь в кулак для удара.
Несколько секунд тяжелого молчания.
И желтоглазый снова улыбается.
- Что ж, так даже лучше. Знаешь, Джон, мои дети подрастают. Им пора сдать экзамен на... скажем так, на верность.
- Что тебе нужно?
- Материал. Забавно будет, если Тир попробует свои навыки на тебе. Представляешь, какая картинка: охотника пытает собственный сын-демон. Как тебе?
Демон говорил легко и оживленно, словно предлагая одобрить пиво или посмеяться над шуткой.... По-приятельски. От ненависти в глазах темнеет – еще немного, и он бросится на эту тварь, забыв об оружии, с голыми руками.
- Но получилось даже лучше. Намного лучше.
- Что?
- Предупреждать надо сына, что уезжаешь, Джон...
Он не помнил, как рванулся вперед. Руки сами сжались на горле ненавистной твари...
- Ты его не тронешь! Не трогай Дина, не трогай, не трогай, слышишь?!
- Дурачок. – демон точно не заметил хватки на своей шее, - Я – нет. А вот малыш Сэмми уже тронул. И не раз...
Комната с белыми деревянными стенами, стол в пятнах крови... распростертое тело. Синяки, перекрещивающиеся рубцы, искусанные губы...
Дин!
Аккуратным рядом на столе окровавленные инструменты…
Глаза Дина закрыты, и когда его в очередной раз касается раскаленный прут, он вздрагивает и морщится, но не кричит, только хрипит… Шея и руки точно перевиты резко проступившими венами. Так только от невыносимой боли бывает, Джон видел…
Нет. Демоны лгут!
Прут гаснет. Чья-то рука с размаху бьет Дина по щеке, хватает за подбородок, заставляя посмотреть вверх. Может, при этом что-то говорится, но голоса не слышно. Только видно. Руки... потом спину и плечи... почему-то голые бедра…
Он отказывается верить, что это Сэм, даже когда видит лицо. То, что происходит, слишком чудовищно даже для закаленного охотника.
Юнец дергает Дина к себе, к краю стола, не обращая внимания на то, что кандалы тут же врезаются в скованные запястья, выкручивая руки… Пинком раздвигает ноги. Снова бьет, заставляя лежать не вырываясь. И жадно набрасывается, скалясь от удовольствия.
Это невыносимо – смотреть на такое. Навалившееся тело, толчки, сначала размеренные и сильные, потом торопливые, жадные, проступающая кровь, мучительно искаженное лицо сына. Как рана в живот, тогда, в прошлом, в порту, прокаленном сумасшедшим летним солнцем, когда один из террористов все же взорвал гранату, а потом почти сутки без госпиталя раненые лежали на пирсе… Как та драка, из детства, когда на него набросились вшестером, и он думал, что целых костей не осталось. Как лгать полицейским о смерти Мэри, потому что нельзя сказать правду, он не может попасть в психушку, он должен отомстить. Невыносимо.
- Отлично работает, - голос демона доносится словно издалека... сквозь гул... точно после обстрела... – Тирекс - один из лучших учеников.
Джон замолкает.
В палате тишина. Мертвая.
Это неправда! Сэм заметил, что стиснул кулак и поспешно разжал пальцы – контроль, Ти... то есть Сэм, не забывай о контроле. Даже если сердце швыряет то на лед, то в кипяток, помни о контроле.
Спокойно…
Пусть Дин скажет сам – это ложь, то видение. Этого не было!
Дин молчал. Тишина длилась и длилась, секунда за секундой, все тяжелей и накаленней… и наконец лопнула.
- Вот оно что... – наконец задумчиво проговорил пастор Джим, - Вот, значит, почему ты отказывался брать напарника. И почему… хм...
- Да…
- Папа, как ты мог? – голос Дина ощутимо дрогнул, - Проклятье, как ты мог?
- Дин…
- Поверить демону… Ушам не верю… Почему ты ничего не сказал?!
- Дин, я хотел защитить тебя!
- С ума сойти. Защитить, да? Ты его бросил! Бросил! Ты хоть знаешь, что с ним... Черт, папа...
Что было... А что было? Боль? Страх? Постоянное напряжение и постоянное одиночество… Не надо про это, Дин. Все равно уже ничего не изменишь. И неожиданно Сэму стало легче.
Оттого что он ошибался, и отец оказался не таким, как он думал. Его, Сэма, не продали. Нет… Он и не понимал, как давило на него это неполное воспоминание, это внутреннее осознание того, что его предали и продали. Это мучило где-то глубоко внутри, это приходило неясными подсознательными ощущениями о собственной ненужности, о том, что, наверное, он был недостоин любви папы, раз его так… он только сейчас понял, когда это кончилось. Нет. Предательства не было. И стало проще. Легче.
А кошмар дрессировки в Прайде он сможет перебороть. Боль, страх, наказания – не самое страшное, Дин. Это было, и это кончилось... Кончилось. Благодаря тебе.
- Спокойней, - мягко проговорил пастор Джим.
- К черту спокойствие! Папа, почему ты не сказал?!
- Я не хотел портить тебе жизнь!
- Да уж, это у тебя получилось.
- Ты был ребенком, Дин, - пастор говорил тихо и убедительно, - Он не мог взвалить тебе на плечи такое бремя…
- Не припомню, чтобы папу останавливали такие мелочи. Почему, папа?! Я имел право знать, что ты купил мою жизнь у демона! За Сэмми!
- Дин!
Пастор встал:
- Дин, в тебе сейчас говорят боль и гнев. Успокойся. Не слушай голос вины, он лжет. Что бы ни выбрал Джон, это был его выбор. Ты в нем не виноват.
Виноват? Дин считает себя виноватым? Хорошо, что здесь пастор Джим, мудрый и спокойный... Хорошо. Сэм бы не понял сам, что Дин может винить себя за папино решение. Нет, братишка, тут ты неправ.
- Дин, не надо, - вдруг услышал юноша собственный голос.
- Что?
- Не злись. Не так уж… - Сэм поколебался между словами «Джон» и отец» и выбрал третье, - Не так уж он виноват. Этот демон просто правильно провел ломку. Когда читаешь мысли, это просто.
- Ломку?
- А разве не видно? Стандартная процедура ломки для объекта категории «В». Этап первый: вызвать у объекта неуверенность в себе, как правило, в профессиональном плане. Этап второй: сообщить какие-либо негативные факты, лишающие привлекательности желаемую объектом цель. В данном случае – сообщить о демонской крови. Этап третий: вызвать чувство вины. Четвертый: поставить перед объектом какую-либо заведомо невыполнимую задачу, угрожая в случае неудачи дорогим людям или предметам и наказать за невыполнение... Повторять цикл до тех пор, пока объект не прекратит сопротивление. Тогда этап пятый – либо создать зависимость и использовать, либо уничтожить
И запоздало кольнула мысль, что бы случилось, если б Джон поступил иначе...
Вряд ли бы демон убил воспитанника... В таком случае уничтожают заложника. Потом объект. Дин бы погиб. И все.
Так, спокойно. Отключить эмоции. С точки зрения логики все правильно. Отец сберег последнего члена семьи. Дин выжил, вырос и спас брата. Все нормально.
- Все нормально. ....- повторил он вслух, - Он еще долго продержался. Категория «В» - сильная личность. Сломался на ребенке. Все на чем-то ломаются.
И снова стало тихо… Пока все переваривали сообщение.
- А ты знаток… - Джон просверлил его взглядом. Не слишком добрым.
- Джон… - укорил пастор. Тот мрачно посмотрел на друга и отвел глаза.
Сэм с трудом сохранил на лице маску спокойствия-внимания.
- Я хороший ученик.
- Я запомнил!
- Перестали, а? – Дин переводил взгляд с одного на другого, - Пап! Сэм!
- Джон, в этой комнате нет нечисти. Стоит успокоиться и...
- Нет?
- Пап, если ты мне сейчас скажешь, что поверил демону, я...
- Трудно не поверить после такого!
- Ничего «такого» не было! – о щеки Дина можно было спичку зажигать.
- Неужели?! Почему я застал вас в... – он наткнулся взглядом на участливое лицо пастора и договаривать не стал, - Дин, я поэтому и попросил психолога, чтобы...
- Довольно!
Все замолкли. В пылу спора появление миссис Хиггинс заметил только Сэм, все остальные сидели и стояли спиной к двери и были слишком заняты… Грозная леди поставила на тумбочку поднос и мрачно воззрилась на Винчестера-старшего. Машинально Сэм отметил, что ужин на двоих...
- Джон, ты болван! – безапелляционно заявила пожилая леди, - Если предпочитаешь верить демонам, а не своим мальчикам, марш отсюда, здесь не отделение для душевнобольных.
- Тереза! Это семейное дело!
- Тогда стоит орать потише! А если в твоей голове сохранилось хоть немного ума, то ты попросишь у меня запись осмотра пациента!
- Я просил!
- А ты попроси вежливо! – хмыкнула та. И железной рукой повлекла Джона из палаты. – Между прочим, святой отец, вам тоже не стоит нарушать режим моих пациентов!
- И в мыслях не было! – искренне заверил пастор, - Вы в порядке, мальчики? Тогда я, пожалуй, пойду…
На пороге врач обернулась:
- А вы...
- Что? – удивительно слаженно вопросило младшее поколение Винчестеров.
- Есть и спать!
Спорить с миссис Хиггинс – дело зряшное, так что, оставшись в одиночестве, братья первым делом поделили содержимое подноса. Молча. Как загипнотизированные. Несколько раз переподсунули друг другу самые аппетитные кусочки, и только потом опомнились. И даже улыбнулись – напряжение, вызванное встречей с отцом, постепенно уходило…
- Ты как?
- Получше, чем ты.
- Слушай… - Дин нерешительно улыбнулся, - Если ты переживаешь из-за отца, то не стоит. Отец отойдет. Не думай.
- Я знаю. Он поймет, что то видение – вранье. И про другие засомневается... Я же «знаток».
- Нашли знатока, - беззаботно махнул рукой братец, с аппетитом вгрызаясь в тост, - Меня-то не сломал!
- Ты нестандартный, - вздохнул Сэм.
- Еще бы! Таких как я, один на миллиард, приятель!
- И ведешь себя неправильно. А мысли я читать не умею. Так что уязвимых точек не нашел.
- А искал?
- Конечно. Знаешь, я вообще думал, что ты ненормальный.
Дин удивленно нахмурился, но в коридоре послышалось сердитое гудение миссис Хиггинс, и он машинально принялся расстегивать рубашку. Разговор временно прервался.
Чуть позже Дин все-таки спросил:
- Значит, у меня нет «уязвимых точек»? Я супер!
- Вообще-то есть...
- Какие?
Сэм пожалел, что сказал. Хотя...
- Целых две. Только... давай на ушко шепну.
- Хм... идет. – Дин наклонился. – Так какая моя слабость?
- Ну первая – ты боишься еды.
Дин замер.
- Прости? – рука с хрустким кусочком хлеба невольно опустилась, - Старик, ну это уж...
- А кто боялся супокашу? – «безжалостно» напомнил Сэм, - Забыл?
Зеленые глаза Дина весело блеснули:
- Старик, но она и в самом деле была страшная! Напугала до…
- До потери аппетита?
- И не надейся! Врагов не боятся, их уничтожают! – Дин «уничтожил» золотисто-румяный тостик и подмигнул, - А какая вторая?
- Что вторая?
- Слабость.
- А-а… - Сэм прикинул варианты, но, в конце концов, шея не так уж болела, - Наклонись-ка снова….Ближе... вот так… Щекотка!
Слабость Сэм просчитал совершенно правильно! Легонькое движение пальцев – и Дин рухнул как подкошенный!
- Сэмми!
- Что? – невинно осведомился тот. Шея побаливала, но плевать! Очень хотелось сгладить тяжелый разговор веселым дурачеством. Так что – держись, Дин!
- Отважный охотник боится щекотки!
- Сэм, да ты… - зеленые глаза зажглись пониманием, - Да ты…ты изверг!
- Растяпа!
- Нахал!
- Мазила!
- Заноза!
- Винчестеры! – рявкнул от двери знакомый голос, - Спать немедленно!
Братья вздрогнули. Нет, смеяться все-таки было больно...
- Дин...
- Умммм? – ответил полусонный голос.
- Дин... а я тебя не…а?
- Уффф, - старший кое-как отклеил лицо от подушки и разжмурил один глаз, - Не что?
- Не ранил? Ну, в подвале.
- Мелкий, ты что? Опять кошмар? – Дин сел.
- Н-н-нет... Просто... а почему ты тогда здесь?
Дин со вздохом рухнул обратно.
- Заноза! – проворчал он, - Спи уже. И гордись – я супермен!
- А?
- Только никому не говори. Я переспорил миссис Хиггинс! Она не разрешала…
- Ди-и-ин… Ты крут.
- Я суперкрут, приятель! Спи. И чтоб никаких кошмаров!
- Договорились...
