Supernatural: Дневник Джона Винчестера
http://fargate.ru/supernatural/     supernatural-fan-2010@yandex.ru

Я выбрал

Глава 1. Столкновение

Сэм с трудом открыл глаза.
Голова... болит...

Машина еще полыхала. Время от времени в небо взлетали снопы розово-фиолетовых искр и клубы зеленого дыма – горело их снаряжение. Сэм скрипнул зубами. Вся экипировка «Волчат» - в пепел, чтоб этому охотнику адских углей в штаны заполучить! Сволочь, скот, * * *!
Сэм дернулся, нащупывая нож... и сжал кулаки, почувствовав, что связан. И оружия нет. И стимулятора…
Сволочь-охотник успел его обыскать. И связать.
Зачем?
Ведь остальные мертвы. Почему он жив?

«Это пока, - шепнул ехидный внутренний голос, - Пока он не выпытает то, что его интересует. А потом отправишься вслед за остальными»

Сэм невольно прикусил губу ( за это движение ему много раз перепадало – отсутствие хладнокровия каралось неуклонно, но отвыкнуть он так и не смог). Болевой порог у него высокий, но страшно все равно было.
Не хочу, чтоб моя жизнь кончилась так! Нам обещали другое!
Волосатику тоже обещали. И Би. Вон они на дороге лежат. А убивший их охотник собирает остатки снаряжения. Вот он наклонился, перевернул тело... Посмотрел в лицо убитому... что-то проговорил, но даже обостренный слух Сэма из-за треска пламени уловил только «юнцы зеленые».
Сэма скрутило от ненависти.
Ты, немочь людская, крыса помойная, ты за это поплатишься! Клянусь своей демонской кровью, ты поплатишься, не будь я Тир, сын Азазеля! От ярости и напряжения у него потемнело в глазах... Раненый висок дернуло-ужалило вспышкой боли, и он снова провалился в забытье.

В себя его привела холодная вода.
Обожгла лицо, намочила рубашку. Глаза непроизвольно распахнулись... и опять зажмурились – слишком светло. Потихоньку привыкая к свету, он шевельнул ресницами... и столкнулся с суровым взглядом зеленых глаз.
Охотник.
Тот самый охотник, который был избран объектом тренировки для их группы, для «Волчат».
Дин Винчестер, установочные данные: потомственный охотник, возраст 19-20 лет, тренированный, реакция быстрая. Импульсивен. Способен на неожиданные поступки.
Инструкции: опасен, проявлять осторожность, по возможности допросив по стандартному перечню вопросов, убить…

- Очухался, парень? – спросил охотник, - Поговорим?
- О чем, человечишко? – Сэм инстинктивно сымитировал презрительно-высокомерную интонацию Наставников. Чтоб разозлить человека. Пусть попытается подойти и ударить – можно будет попробовать сбить с ног и вырваться. Жаль, конечно, что нет стимулятора, наручники не порвешь… Сэм мысленно подобрался, уже видя боевую схему, но человек не купился.

Только усмехнулся.

- Человечишко? Не слишком ты вежлив, демонское отродье! А как насчет святой воды? – охотник недобро прищурился, плавным движением вынимая из кармана куртки плоскую флягу. Серебряную, - Как она тебе придется по вкусу, адская тварь?

Святая... что? О чем это он? Святым может быть оружие. Или огонь. Но вода? Сэм недоуменно перевел взгляд с фляжки на лицо охотника и обратно и тут же постарался принять вид независимый и спокойный. Какой бы напиток эта человеческая тварь не называла таким странным наименованием, ничего хорошего он не обещает. Сэм перебрал варианты: кислота? Яд? Спирт? Какой-нибудь гадостный эликсир? Держать лицо. Не показывать страха.
Кажется, у него не очень получилось. По лицу охотника прошла какая-то тень, точно он засомневался или растерялся.... но она тут же исчезла, и парень ослепительно улыбнулся:

- Вот видишь, и ты можешь быть вежливым, демоненок. Рассказывай, что творится?

Вступать в разговоры с человеком?
Ему?
Человек забыл, где его место!

- Рассказывай!
- Хорошо, - съехидничал «волчонок» нарочито покорным тоном, плавно соскальзывая на вызывающую насмешку, - Что творится, да? Ладно. Я сижу на стуле в какой-то хижине, под разрисованным в звездочку потолком, а рядом топчется озабоченный охотник, которому больше поговорить не с кем.

Подействует? Подойдет? Сэм напряженно ждал. Нет. Нет, даже за флягу свою не хватается. Да что ж он, непрошибаемый?

- Озабоченный? – человек хмыкнул и с нехорошим прищуром оглядел пленника с головы до ног, - Приятель, а ты точно «поговорить» хотел сказать?

Взгляд прошелся по коже как терка. Кровь бросилась в лицо. Даже горло закололо. Нет. Этого дразнить опасно. Осторожней.

- Пошел ты! – только и смог проговорить Сэм…

Тот зло усмехнулся:

- Не по нраву? Последний раз предупреждаю – будь повежливей, а то окажешься в аду раньше, чем подумаешь об этом! Рассказывай. Все. О пропавших в последние полтора месяца охотниках.

Сэм молчал.

- С ними ведь случилось то же самое, верно? Подошел милый мальчик и попросил помочь поменять колесо на пустынной дороге? А потом выстрелы в спину. Так?

Тварь догадливая! И почему только Би по тебе промазала!

- Вы поэтому вселились в детские тела?

Зеленые глаза охотника полыхнули злостью, но вместо страха пленник ощутил хорошо знакомое чувство сладкой ярости, столько раз приходившее на помощь в постоянных стычках «молодняка»... Ты, мелочь! Я тебя не боюсь, понял, человечек?!

- * * * я тебя, - прошипел Сэм прямо в застывшее лицо охотника, - Понял, * * *?! Понял?! * * *!

Он бросал слово за словом в лицо парня, пока тот, гневно нахмурившись, не взмахнул рукой.

С той самой флягой.

Сэм инстинктивно зажмурился, когда прозрачные брызги хлестнули по лицу. Грудь и шея вымокли разом. Холодная вода (святая, и что?) отрезвила. Сэм умолк и сжался, ожидая неизбежной боли. Стало очень тихо... Так тихо, что плеск воды в той самой фляге показался громким. И шорох капель, падающих на исчерченный каким-то узором каменный пол.

Секунда длилась и длилась, а боль все не приходила. Странно.
Тогда он поднял голову.
Охотник опустил руку. И не двигался. Только смотрел... оцепенело. Словно небо рухнуло...

- Ты... человек? Настоящий?

Что? Как он смеет?
В их городе, Прайде, форпосте нового будущего, слово «человек» считалось оскорблением. Заслышав такое, воспитанники лезли в драку, наплевав на все дисциплинарные меры.
Наставники, конечно, наказывали за потасовки, но куда хуже было стерпеть оскорбление. Они – избранные, дети Азазеля, будущие предводители, будущие властители земли. И позволить сравнить себя с низшей расой – расписаться в собственной слабости. Стать изгоем. Так что ответ на такое один – в морду, и быстро!

Сэм оскалился. Эх, морда далеко.
Бледная, кстати, морда. Словно призрак увидел.

- Кристо, - это слово человек почти прошептал.

Сэм чуть не хихикнул, несмотря на веревки.
Нашел кого вспомнить, человечек. Ты бы еще архангелов приплел. Тоже персонажи из человечьих сказок!

- Кто ты? – охотник почему-то побледнел, - Кто ты, говори!
- А то что?
- Кто ты?

- Ты тупой, охотник? Хотя что я говорю… Знаешь, свежий анекдот про вас? В чем разница между охотником и дубиной? Дубина не сможет зарядить пистолет… У нее рук нет!

Сэм дерзил. На расчете.
Ну же, подойди. Ну, ударь... Давай же, ты должен разозлиться!
Но охотнику было не до злости. Он замолк, растерянно ероша короткие русые волосы. Обвел глазами каменные стены, звезду на потолке... Сунул руки в карманы. Потом, напряженно нахмурившись, сдернул со стола сумку. Резкое движение – и на колченогий стол высыпается небольшой ворох вещей. Очень знакомых вещей.
Ножи темной стали с вплавленной в металл эмблемой их города – стрелы, бьющие в небо. Два переделанных пистолета. Дротики с разной окраской. Снотворное, парализующее, яд. Черное стекло ампул... Гримуар. И цепочки с ритуальными значками.
Их снаряжение. Подобрал-таки, сволочь.

- Вы ведь не просто компания подростков, двинутых на сатанизме и черной магии, верно? - глаза парня жестко блестели, и рукоять ножа легла в его ладонь легко и привычно, - Кто вы?
- Иди в Преисподнюю! Там узнаешь.
- За последнее время пропало семь охотников. И в двух случаях рядом замечали компанию подростков… Правда разных. Про темнокожих, которые в твоей команде, парень, никто раньше не поминал. Сколько вам лет?
- Пошел ты... – огрызнулся Сэм. При виде ампул его привычно замутило… Он терпеть не мог пить «черняшку», как называли это зелье питомцы Азазеля. Трижды в сутки глотать это жгуче-горькое – фу! Противно до тошноты.

До тошноты…
Фу, тошно как... Сэм почувствовал, как горло сдавило горячим обручем. В глазах почему-то потемнело. Что это? Что с ним? Он же еще не пил ничего. Не пил!
Адское пламя…
Охотник что-то спросил, но Сэм не услышал. В ушах нарастал давящий шум, мускулы натянулись – напружились, задергались в дикой пляске. Судороги... Почему?
Его бросило в ледяную дрожь. Потом в жар...
Потом… стало… темно.

Тепло.
Первое, что он ощутил, вновь возвращаясь в мир живых, - это тепло.
Тепло и не больно. Он живой. Не ранен. Даже, кажется, чем-то укрыт. Веревки... Нет. Веревки на месте. Так, дышать ровней. Осторожно, не спеши. Не открывая глаз, Сэм постарался понять, что творится вокруг и где его враг, но его пробуждение было замечено.

- Очухался? – послышался знакомо-ненавистный голос.

Притворяться дальше было без толку. Юноша открыл глаза.

- Полегче? – охотник сидел неподалеку и чистил оружие. В зеленых глазах блеснуло странное выражение, – Пить хочешь?
- Где я?
- Там где и был. В церкви. Старой.
- И почему я живой?
- Самому интересно, - прищурился Винчестер, - Первый раз такое вижу. Скрутило тебя очень быстро. Доберусь до вашего Азазеля – башку откручу.
- Что?! – имя Великого – в устах человека! Как?! - Как ты смеешь?!
- А он смеет посылать детей? Я убил двух подростков, проклятье... – охотник зло отбросил тряпку, - Черт, парень, а он смеет подсадить вас на эту черную пакость? Ты б помер, если б я тебе ее не влил!

Сэм пропустил это мимо ушей. Так он и поверил, что охотник его поил «черняшкой», подпитывал пленника кровью Великого… Бред же! С какой стати? И не имеет он права так об Отце и Повелителе!

- Заткнись!
- Сам заткнись! Наслушался я твоего бреда по маковку! Как вас воспитывают, как лепят вот таких... Хочешь к своему великому – катись, не держу! Нравится тебе по морде получать – убирайся! Нравится? Скажи, нравится?!
- Замолчи! Замолчи!... Ты ничего не знаешь!... Ты...

На этот раз подействовало - охотник перестал орать. Схватил со стола второй пистолет, выщелкнул магазин. Пальцы вслепую затанцевали на вороненой стали, разбирая незнакомое оружие. Чужой пистолет (может даже его, Сэма) легко подчинился умелым рукам, послушно раскрывая свои секреты... Эх, жаль, заряжено не ядом.

- Как раз я – знаю, - негромко проговорил охотник, - Тебе ведь пятнадцать, парень, да? Спросишь, откуда я это знаю?

Сэм не спрашивал. И так скажет.

- Семь лет назад по стране прокатилась волна исчезновений. Пропадали дети. Всем по восемь лет, все родились в один и тот же промежуток времени… И больше их никто не видел. Ничего не припоминается?

Нет!
Не припоминается!
Нет...
Да.

Как во сне, промелькнула картинка из того времени, прошлого... он за заднем сиденье машины, на коленях прыгает маленький коричневый щенок, и в лицо бьет теплый ветер, и кто-то смеется рядом, большой, живой, ласковый… То, что он не должен вспоминать. То, что никогда не вернется. Нельзя вспоминать прошлое, нельзя, будь ты проклят! Мне за имя сколько раз доставалось, за то, что помню...
Охотник отложил пистолет. Зеленые глаза смотрели как-то непонятно. Словно... нет-нет, непонятно.

- Видишь? Ты человек, парень. У тебя где-то есть отец. Мать. Как тебя зовут?

Он даже не понимает, что это оскорбление...

- Тир, - машинально ответил Сэм привычной кличкой. И обозлился. Его прозвище было Тирекс, и он позволял звать себя Тиром только Наставнику. Проклятый охотник! Как он смеет! Растормошил, разозлил, заставил назвать себя… Сволочь приставучая! Эх, жалко пули были не с ядом!
- Ладно, - вздохнул охотник напряженно, - Ладно... Послушай. Хочешь, я тебя отпущу?
- Что-о?

Отпустит он. Как же! Я что, похож на дурака из людей?

- Честно отпущу. В обмен.
- А-а... – Сэм поневоле заинтересовался – это похоже на правду. – Сделка?
- Сделка.
- На объект?

Охотник удивленно поднял бровь, и Сэм нетерпеливо пояснил:

- Что делать? Показать, как действует оружие? Рассказать чего-то? Переспать с тобой? Что?

Парня передернуло.

- Нет. Ответь на пару вопросов.
- Пару – это сколько?
- Два. Но честно.
- И тогда отпустишь?
- Клянусь. Идет?
- Идет, - Сэм быстро склонился к привязанной правой руке и зубами рванул кожу на запястье, в знак скрепления сделки. – Спрашивай.

И опять этот непонятный взгляд – точно он видит голубого вендиго или вампира-донора. Что ты тянешь, сволочь?! Спрашивай уже!

- Там, среди вас... – Сэм с удивлением смотрел, как охотник запнулся, - Вы ведь все одного возраста, так? Ты говорил в бреду. Среди вас… Есть там мальчик? Он... черт, я не знаю рост! Его зовут...
- Без имен, охотник. Прошлое имя сжигают при посвящении. Их нельзя вспоминать.
- Хорошо. Хорошо... У него каштановые волосы. Темные глаза. У него родинки две, вот здесь! Есть такой?

Сэм покачал головой. Родинки. Наивный охотник. Все особые приметы уничтожили еще тогда, в первую же неделю после Отбора. Шрамы, родинки, парню из «Тигров» даже горб вылечили... И у него. Он плохо помнит, как это было - шок, боль, страх, но что-то убирали и у него. Вроде на плече? Или на лице?

- Нет. Твой родич?
- Да. Ты точно знаешь? Ты всех знаешь?! Это точно?
- Не ищи. Я такого не знаю. А я знаю всех, кто остался.
- Кто остался? – повторил охотник хрипло, - А остальные... куда?

Наивный, точно.
Их было почти сто человек. А осталось 46. Выживает сильнейший.

- Это точно? – спросил охотник еще раз. Зацепило. Лицо белое, глаза отчаянные, – Ты клянешься? Точно?
- Все, кто не выжил, давно там, - Сэм кивнул на каменный пол.
- Ясно, - проговорил охотник каким-то неживым голосом. – Ясно...

Он застыл у стола, слепо рассматривая разбросанные ампулы, оружие и запятнанные кровью салфетки... Уперся ладонью в пыльную столешницу, наклонил голову, застыл, сжимая в руке какой-то темный медальон, так, что пальцы задрожали… и вдруг резким рывком сгреб несколько ампул и с маху бросил в стену! Брызнули осколки, полыхнуло черным дымом, по стене зазмеились извилистые дорожки...

- С* * *! – простонал охотник отчаянно... - * * *! * * * и * * *!... Тварь... Азазель... Тварь проклятая… Тварь, тварь, тварь! Ох, * * *…

Черный дым скрывал его лицо, но Сэму показалось, что по его лицу пробежали светлые горошины. Он... это что, слезы?
Не такой уж и непрошибаемый он, этот парень...
На этот раз Сэм промолчал. Он отомстил за свою поимку. Не соврал. Но и правды не сказал. Дети Азазеля изменились, изменились до неузнаваемости, и охотник пройдет мимо своего родича, даже если в упор с ним столкнется. Хорошая месть получилась, вон как корчится... Лучше б получилось, только если б сам родич его и прикончил. Хорошая месть. Теперь даже если охотник его убьет, то будет не так обидно…

Машина остановилась. Не говоря ни слова, все с тем же окаменевшим лицом, охотник выбрался из-за руля, обошел автомобиль и распахнул дверцу у пассажирского сиденья. Сдернул укрывавшее Сэма покрывало, вытащил на обочину дороги. Ночь еще не закончилась, предрассветный ветер потихоньку раздвигал облака на востоке, мягко шелестела зелень (кажется, кукуруза).

Неужели и правда отпустит?
Охотник достал нож. Широкий, грозный, удобный, он зло блеснул в свете полнолунья.
Отпустит?

- Вот что, парень, - чуть хрипловато проговорил напряженный голос, - У тебя есть выбор. Я сейчас разрежу веревку, вот эту. И уеду. Остальные сам распутаешь.

Отпускает... вот дурак.

- Идет. А какой выбор?
- Простой. Можешь пойти вон туда. За тем полем ваша машина и твои... друзья. Вас наверняка ищут. Можешь остаться здесь и по этому телефону вызвать полицию. Наврать, что был в машине, на вас напали, ничего не помнишь... И тогда через несколько дней вернешься домой.

Нашел дурака! Домой? Домой…
Сэм закусил губу. Он всерьез?
Всерьез.

Нож «лизнул» веревку быстро и мягко, и первый узел распался. В нагрудный карман скользнула небольшая коробочка. Мобильный телефон… Охотник отступил назад и посмотрел ему в глаза.

- Уходи. Только сначала хорошо подумай.

Сэм промолчал.
Полагалось сказать в ответ что-нибудь вызывающее, и очень хотелось съязвить, но он промолчал, хотя уже видел, что охотник не передумает. Он, может, и низшая раса, может, дурак, верящий в честное слово, и он точно уничтожил их команду… и все-таки отпустил.

- Человек ты или… - не договорив, охотник махнул рукой. И пошел к машине, с полным безразличием повернувшись к врагу спиной. Вот дурак.

Или нет?
Огни машины истаяли за поворотом дороги, а юный «сын Азазеля» все смотрел вслед, потому что опустить глаза на оттопыренный кармашек с мобильным телефоном было нельзя, а пойти к сгоревшей машине невыносимо…
Будь ты проклят, охотник!

- Тирекс! Эй! Фи-у! – Дог свистнул с края тренировочной площадки и помахал рукой. Не отрываясь от упражнения по отрабатыванию ударов, Сэм недовольно глянул на него – опять этот дурак режим нарушает. Может, ему просто нравятся наказания? Ну и пошел бы тогда отсюда! Если так уж сам любит дыбу и порку, чего других подставлять? Сэму и так влетело за потерю группы, за упущенную жертву, за пропавшее оружие. Еле встал, хоть процедура была стандартная.

Хорошо хоть не догадались про плен и переговоры с человеком. Был бы тогда в их сотне еще один «не выживший».

- Тирекс!
- Не мешай! – рявкнув в ответ, Сэм сбил дыхание и разозлился, - Чего надо?!
- К наставнику!

Оп-па...
Сэм замер на полушаге, чувствуя, как холодеет внутри.
Сегодня же не его очередь! Почему?...
Неужели узнали?

Окна домиков промелькнули блестящей цепочкой, и Сэм замедлил бег перед темной дверью с привычными латинскими символами.

- Тирекс к наставнику! – выдохнул он, невольно подобравшись. Такой вызов сам по себе испытание, никогда не знаешь, на что нарвешься (наставники редко «наставляли» только разговорами, особенно не местные, а приходящие), а тут еще это...

Дверь распахнулась.

- Тир, мальчик, входи, - пригласил знакомый мягкий голос, и у Сэма немного отлегло от сердца. Наставник не злится. Хотя это, конечно, не гарантия… Даже довольный наставник может так отделать, что не встанешь, унесут. Но это редко.

Сэм всегда старался улучить минутку и полюбоваться на комнаты наставника – это не стандартные домики воспитанников. Отличившимся разрешали заказать себе кое-какие вещи, и Сэм присматривался, чтоб знать, что заказывать...
Но сегодня было не до того. С порога взгляд споткнулся-зацепился за два незнакомых лица. Снова чужаки. Жесткие лица, цепкие взгляды. Адское пламя, зачем? Или... за кем?
Не показывать страха.

- Входи, Тир. Как ты думаешь, зачем мы вызвали тебя?
- Вам нужен отчет, Наставник?
- Нет, Тир. Это касается вашего проваленного задания. И твоего обучения.

Губы пересохли разом.

- Да, наставник?

Тот не отводил от него черных глаз.

- Ты уже в курсе, что начался новый экзамен? Двое уже сдали. Третий нет. А ты у нас тоже в первой пятерке по успеваемости. Твоя очередь.

Ну это не так плохо. Хотя экзамены тоже разные бывают.
Наставник встал. Мягко шагнул вперед. Сэм почти догнал его в росте, и теперь пронзительные черные глаза смотрели не свысока.

- Вы – питомцы Азазеля. Будущие властители... – напомнил демон, - Ты это помнишь?
- Да, наставник...
- У вас будет все, у вас будет власть, столько, сколько сможете удержать, вы сможете получить любого, кого захотите… Сделать своим. Заставить его выполнить любое ваше желание... Сладко, верно? – голос сплетал-опутывал привычной паутиной, и хотелось не думать, забыть обо всем, привычно подчиниться…как всегда. Если б ему только не надо было скрывать правду о задании! Нельзя расслабляться.
- Да...
- Но только лучшие из вас получат это, - ладонь демона скользнула по его плечу, одобрительно погладила мышцы. – Самые достойные. Ты хочешь быть среди достойных, Тир?
- Да, наставник.
- Пришла пора доказать это. Сегодня ты получишь жертву. Человека. Сломай его, сделай покорным – и докажешь, что можешь подчинять. Что достоин править.
- Сроки?
- Неделя. Нет, пожалуй, две – твоя жертва строптива. Кстати, я думаю, тебе будет приятно заполучить именно его.

Что?

Два чужака, переглянувшись, наклонились и подняли с пола тело, до сих пор скрытое столом… Скованное, связанное, с немыслимо выкрученными руками. С разбитым ртом.
И с зелеными глазами, которые он не хотел бы больше видеть никогда!
Дин Винчестер.
Адское пламя!
Пленный тоже увидел его – глаза расширились. Узнал.
Сэм похолодел.
Если только охотник сейчас откроет рот, если только скажет про прежнюю встречу, Сэму конец. Он не только провалил задание. Он еще и скрыл от наставника информацию… Если только охотник проговорится...
Значит... значит надо, чтоб не сказал.
Сэм быстро опустил ресницы, разорвав зрительный контакт.

- Я могу приступать?

Сердце колотилось как бешеное, так, что в ушах шумело…

- Конечно. Если нужен будет совет, обращайся. Инструменты тебе сегодня выдадут. Мы уверены в твоем успехе, мальчик, – ладонь наставника снова погладила его плечо, скользнула по спине…- Можешь взять его.

Сэм торопливо шагнул вперед и взвалил несопротивляющееся тело на плечи. До домика доберется, дальше действие стимулятора кончится…

- Да, Тир! – толкнул в спину мягкий голос.
- Что, наставник?
- Не убей его. Это приказ… Ты же не хочешь, чтобы экзамен не засчитали?

Глава 2. Экзаменационный материал

Глава 2. Экзаменационный материал.

Дорогу до домика он просто пролетел, ничего не видя на пути.
Слишком много сил отнимала ноша.
Слишком много мыслей и чувств кипело-сталкивалось-клокотало внутри. Его выбрали в первую пятерку! Для него специально поймали жертву! Его ценят, ценят! Он на особом счету... Наставник ведь так и сказал...
А если б он узнал? Узнал, что один из его воспитанников попался... пропустил прием черняш... преисподняя, прием «крови Повелителя», и в бреду выложил охотнику половину секретов их города-лагеря? Что он принял освобождение из рук человека, охотника... и даже в спину ударить не попытался? Если б он узнал... если узнает... будет еще одна показательная казнь. Как расправились с вечным путаником Тюфяком этой весной.
Нельзя, чтоб узнал!
И зачем только этот охотник попался! Лучше бы...
Проклятье.
Значит, надо сломать его и приказать молчать.
Сломать... Он должен справиться.

О!
Сэм замер на пороге собственного домика. Перемены. Вторая половина комнаты была пуста. На постели не было белья, стол передвинули, на стене появилась длинная низкая полка с инструментами, а в углу уже смонтировали блоки-растяжки. Ага, ясно... Все готово.
И соседа куда-то переселили... Сэм облегченно вздохнул. Значит, с этим парнем он будет наедине.
Наедине...
Сэм уложил свою ношу на стол.
Тот молчал. Вряд ли из-за тихого характера. Скорей всего, его помяли при поимке. Вон, даже глаза закрыты. Ага... По голове приложили. Это ничего. На всякий случай Сэм глотнул еще стимулятора. Теперь он сможет даже быка удержать, не то что раненого охотника, не способного серьезно сопротивляться.
Аккуратно и быстро он убрал часть веревок, закрепив руки и ноги охотника в прочные браслеты. Так. Теперь осмотр.
Неторопливо и методично юноша срезал с пленного всю одежду. Его не зря дразнили умником, он все делал с расчетом. Кто-то бы на его месте сразу начал с крутых мер. А если объект болен? А если ранен, и боль его добьет? И вообще...
Так.
Тело здорового сильного человека. Хорошо развитые мышцы. И тоже хватает шрамов. Словно с ними в Прайде рос… Этот явно от когтей. Интересно, чьих? Не удержавшись, Сэм провел рукой по животу, прочерченному двумя длинными тонкими рубцами...
- Налюбовался? – послышался негромкий вопрос. Охотник открыл глаза. Темные, пристальные…
Сэм отдернул руку, точно из-под ножа.
- Тебе правда нравится власть? – проговорил охотник, - Почему ты вернулся?
Он что, ничего не понял?!
- Ты не должен задавать мне вопросы, - пояснил Сэм, стараясь не злиться, - Ясно? По крайней мере, добавляй «господин».
А если он сказал бы такое перед наставником?
- Почему ты вернулся?
Точно не понял... И может сказать... Сэма снова захлестнуло вспышкой страха. Спокойно. Спокойно... Он аккуратно смазал охотника по лицу – для порядка, просто чтоб запомнил. Легкая боль только концентрирует внимание.
- Ты-не-должен-задавать-вопросов! Понял?
- А я вот тебя не бил, - парень слизнул с губ кровь и уставился в потолок...
Дрянь упрямая! Скотина... Сэм сжал кулаки. Ладно... Раз ты такой разговорчивый...
- Что ты сказал наставнику о нашей группе? Он тебя спрашивал? – голос спокойней, Тир, - Спрашивал?
Охотник усмехнулся:
- Я с ним не разговаривал. Не имею привычки общаться с демонами. Если только не отправляю их туда, где пожарче.
- Заткнись!
- Сам спросил! А-а... – в голосе мелькнула понимающая нотка, - Ты ему тоже не сказал?
Преисподняя!
- Я не скажу, не бойся, - парень сказал это неожиданно серьезно, но «не бойся»... Сэма точно кипятком ошпарило. Да как он смеет! Низшая раса, и... Глаза точно пеленой застлало...
Разъяренный Сэм не помнил, как разомкнул наручники... как сдернул охотника со стола, проволок по комнате, швырнул в угол и закрепил запястья в кожаных браслетах. Дернул рычаг. Полюбовался повисшим в воздухе телом, искаженным болью лицом и зло процедил:
- Будешь висеть, пока не научишься себя вести! Воды не получишь!

- Пить... – послышался в тишине еле слышный голос. Почти шепот... – Пить…
Сэм приподнял голову с подушки. Что такое?!
Его упрямый пленник о чем-то просит?
Быть не может!
За прошедшие двое суток Сэм с избытком убедился в строптивости своей жертвы. Тогда, в первый день, охотник так и не сказал «господин» или «простите». Он вообще ничего не сказал. Вечером Сэму пришлось нарушить свое обещание и снять его с дыбы. И даже руки вывихнутые вправить. Не оставлять же его так на ночь.
Благодарности за прекращение боли тот не проявил. Наоборот... От этого взгляда, пристального, испытующего, Сэму очень хотелось его ударить. Чтоб не смотрел. Это было глупо, но... хотелось.
А вернувшись с ужина, юноша онемел.
Где охотник ухитрился спрятать отмычку и как смог пустить ее в ход – загадка, но когда Сэм переступил порог комнаты, парень уже освободил руки. На пару минут позже – и все. Если б только Сэм задержался поболтать с остальными, если б у охотника получше слушались руки! Он бы выбрался, и... и тогда...
Сэм представил, ЧТО бы тогда случилось, и в глазах потемнело.
* * *!
Единственное, на что хватило его сдержанности – не бить по голове и не трогать живот. Нельзя убивать. Пока нельзя... Сволочь, скотина, обоих нас угробить решил?! Будь ты проклят.
И не смей на меня так смотреть! Не смей! Слышишь!

Он так и не попросил. Ни воды, ни отвязать.
Сэм на себе пробовал эту связку, придуманную изобретательными индейцами – когда руки выкручены, ноги напряжены, а каждый мускул натянут как струна… Когда первые пять минут больно, а потом невыносимо…В смысле, на нем пробовали (людей в городок привозили редко – тренироваться приходилось друг на друге) И он знал, как это... результативно. Пробивает даже тех, кто к боли в общем-то привык. Если охотник даже свыкся с ранениями, все равно – долгая, на много часов подряд, боль выматывает все нервы и силы. Дожимает... постепенно, незаметно, но дожимает.
Но парень молчал. Сначала ругался – негромко, устало, но изобретательно. Потом замолчал. Даже когда Сэм давал передохнуть…
Третьи сутки.
- Пить...
Неужели?
Так быстро? Непонятно.
Сэм встал.
Охотник не двинулся при его приближении. Голова свесилась на грудь, скованные ладони не пошевелились. Только губы дрогнули...
- Скажи «господин», - для проверки потребовал юноша, сжимая в руке бутылку с водой.
Молчание.
Вот упрямая * * *!
- Ну как хочешь, - сдерживая досаду, Сэм повернулся к нему спиной.
- Пить... папа... пожалуйста…
Что?
Пораженный догадкой, юноша быстро присел рядом и заглянул в лицо. Так и думал. Глаза охотника были закрыты, а от щеки веяло сухим жаром.
Так. Приехали.
Как же я тебя ненавижу...

Первый глоток пропал зря – спекшиеся губы не шевельнулись, когда их коснулась вода. И второй попал в рот только частично. Потом бутылка дрогнула в руке, когда ощутив на языке вкус воды, Дин дернулся вперед и поймал горлышко губами…
Жадное, слепое, беспомощное движение...
Несколько торопливых захлебывающихся глотков. Сэм шагнул чуть ближе.
Глаза охотника все еще закрыты – похоже, голова у него просто раскалывается. Ясно, почему. Удар, потом еще и обезвоживание. Температура. Тошнота. Озноб, сводящий мускулы... Пятна синяков и ссадин, россыпь багровых точек - следы игл. Ну, охотник, может, хватит?
Сколько тебе еще надо?
Сколько?
Почему ты такой упрямый...
- Упс, - вдруг прошептал-прохрипел негромкий голос. Очнулся. Зеленые глаза, очень темные на белом лице, сверкнули насмешливо, - А как же «господин»? По ночам отменяется?
Рука дернулась сама собой – остаток воды хлестнул охотника в лицо. Тот зажмурился на миг, наклонил голову и напряженно улыбнулся:
- И умылись заодно. Спасибо. Это у тебя приступ доброты или опять что-то из твоих штучек с дальним прицелом?
Сэм скрипнул зубами. Сволочь. Вот сволочь. Упрямый, как… когда ж ты станешь ручным?
- Доброта – это человеческая слабость!
- Неужели?
- Заткнись!
- Как скажешь, приятель. Будем считать, что это глюк, а?
Приятель? Да он что, издевается?
Сэм яростно сверкнул глазами, но похоже, его жертву это не впечатлило - бледные губы охотника чуть изогнулись в намеке на улыбку. Так что даже корочки не треснули:
- Спокойной ночи. Встретимся утром на твоей вешалке.
Вешалка? Это он про дыбу?! Скотина...
Сэм еле справился с подступающим бешенством. Медленно, напоказ, перевернул бутылку, выливая последние капли воды – теперь ты их не получишь, наглая тварь. Скрутил и скомкал хрупкий пластик.
- Встретимся. И ты пожалеешь, что не укоротил язык, человечишка!
- Ой, не надо, а то мне кошмар приснится!
Все. Достал.
Юноша переместился к нему одним быстрым движением, оскалил зубы в злой улыбке и расчетливо-аккуратно прижал сразу три болевые точки.
- А-а-а!
Короткий задушенный вскрик, взметнувшееся в судороге боли тело. Несколько секунд Сэм молча наблюдает, как бьется-вздрагивает его несговорчивая жертва и, наконец, затихает у стены, тяжело дыша. Смотрит на закрытые глаза, закушенные губы, намокшие ресницы. И, повернувшись спиной, отправляется в постель, оставив охотника сидеть у стены… Молча.
Умеешь кричать все-таки. Теперь притихнешь?!

Заснуть не получалось.
Сэм молча лежал с закрытыми глазами, старательно расслабив мышцы и ровно дыша. До утра еще почти четыре часа, в первой половине дня занятия – от них никто не освобождал – ему понадобится немало сил. Надо спать.
Не получалось.
Да что ж такое. Он всегда мог провалиться в сон, сколько б голосов не храпело рядом и что бы ни болело при этом. Он всегда умел расслабиться... Всегда. Но сегодня испытанные способы не срабатывали. Что не так?
Что-то...
Вот это.
Негромкое позванивание на грани слышимости... Это что?
Это... это опять с той половины комнаты.
Охотник. Теперь он еще и спать мешает?!
Сэм встал. Ну ладно...
Несколько мягких неслышных шагов – и он перед своим пленным. Ах, вот что... Преисподняя!
Вряд ли охотник собирался ему мешать... Но браслеты негромко постукивали-позвякивали о стену и цепи, потому что... Потому что его бил озноб. Температура. Сэм досадливо нахмурился. Ошибка. Нельзя было оставлять его без одеяла... или хоть одежду дать. Ночи здесь не очень теплые. А Сэм его еще и водой облил. Идиот.
Может, озноб – просто от обезвоживания?
- Встань.
Парень разлепил ресницы:
- А... ты. Что-то забыл сказать?
- Встань.
- Пошел ты...
Вот * * *. Ну ладно! Сэм все-таки заставил его встать, с помощью цепей, правда. Перетащил на пустую постель, приковал и швырнул два одеяла.
- Укрывайся. И выпей это.
- Это тоже глюк? – охотник не спешил брать чашку. Только смотрел. – Что случилось, заботливый наш?
- Ты можешь просто выпить, человек?
- Нет.
- Я принесу тебе еды. Если выпьешь.
- А потом опять дашь по морде? Спасибо. Ешь сам.
- Будь ты проклят! Жаль, что мне нельзя ... ты должен быть живым, понял?
- Так это просто чтоб я не сдох, пока ты не сдашь меня в упаковке из ленточек своему хозяину? – губы охотника дрогнули. – Старательный ты ученик, демоненок...
- Господин!
- Да пошел ты, - почти спокойно проговорил парень, закрывая глаза, - Утром позабавишься. Если самому не надоело…
Сэму пришлось напомнить себе, что пленник болен и сегодняшнюю порцию за наглость уже получил. И что надо держаться спокойно... СПОКОЙНО. Напоминать пришлось два раза. Три. Пока перед глазами не перестал клубиться красноватый туман ярости.
- Утром так утром, - прошипел он, в ухо человеку (тот замер), - Раз так напрашиваешься. Ты знаком с китайскими пытками, охотник? Знаешь, что такое «пляшущее серебро»? Завтра узнаешь...

Глава 3. Противостояние

Заснуть получилось под утро... И как-то странно.
Сны детям Азазеля не снились. Раньше снились, но вскоре после Отбора как-то незаметно ушли, так что засыпая, Сэм погружался в спокойную темноту. Ни лиц «молодняка», ни наказаний, ничего – только тьма и покой. Обычно…
А тут привычная темнота заколыхалась перед глазами, выпустив что-то странное...
...держась за чью-то руку, он вприпрыжку идет, вертит головой, смотрит по сторонам и ему радостно… вечером что-то будет, что-то хорошее. Ему обещали… Особенно если он будет хорошим и не будет бояться мужчину в белом халате… Он почти не боится, он хочет быть храбрым, как папа...
Белая дверь открывается, папа мягко подталкивает его в спину… к дяде в зеленом халате. В зеленом, а не в белом! Он про зеленый халат ничего не обещал! Сэм улыбается, собираясь потом поставить папе дополнительное условие, но тут глаза «дяди» вдруг наливаются жуткой чернотой…
Он не успевает даже закричать.

Сэм резко сел на постели, придушив собственный крик.
Преисподняя...
Тихо, Тир, тихо...
Он пропустил между пальцами свои короткие, насквозь мокрые волосы – спокойней.
Что это было?
Этот момент, эти глаза – это сон, но не просто сон... Это было. Кусочек из его прошлого. Того, которое нельзя вспоминать. Которое его заставили забыть. А оно вспомнилось... Откуда его тогда забрали? Причем так легко и просто. Это получается, собственный отец сдал его типу с черными глазами... Демону... Сволочь. Посчитаемся еще. Юноша зябко охватил себя руками. Холодно. Где-то внутри холодно, холодно и больно. Сволочь-сволочь-сволочь… Человек поганый. Избавился от меня, да?
Тир, нет.
Не надо, не вспоминай.
Нельзя.
Те, кто пытались вспомнить, кто не умел молчать, долго не прожили. Азазель не слишком-то жалел своих детей. Выживает сильнейший.
Привычные слова потянули цепочку ассоциаций. Сильнейший. Выжить. Прием «черняшки». Он автоматически потянулся за приготовленной ампулой, морщась, влил в рот – хорошо, соседа нет, донес бы, что морщится…
Подъем.
Надо разобраться с охотником.

Охотник спал. Сэм молча встал рядом, рассматривая нахала, спокойно дрыхнувшего перед «Пляшущим серебром».
Он похудел. Под глазами круги. И дышит как-то... неправильно. Неровно и хрипло. Сэм покачал на ладони набор игл...
Растолкать охотника и зафиксировать иглы – запросто. Занятия длятся пять часов, за это время у охотника будет время подумать о своей наглости и глупости… Но глядя на спящего в ярком утреннем свете, Сэм невольно засомневался. Может, он перестарался?
Слишком измотанный у человека вид.
А если он умрет?
У этого * * * хватит упрямства отдать концы назло ему, Тиру!
Преисподняя! Как же он ненавидит этого человека... Упрямый * * *!!!!!
Зажмурившись, Сэм глубоко вздохнул. Коробка с иглами легла на полку. А у постели пленного оказался табурет с тарелкой холодного супа и сухариками на бумажном блюдце.
Попробуй только не съесть!

Вечером Сэм отмывал иглы в остро пахнущем спирте… Девять... Десять... Одиннадцать...
За спиной - стон... Короткий и тихий, сразу умолкший... Винчестер.
На этот раз, Сэм, похоже, его достал.
Охотник, тяжело дыша, замер на своем столе и его все еще колотит стихающими спазмами-судорогами... Вокруг рта размазалось алое пятно – губы до крови прикусил.
Ага. «Пляшущее серебро» - не игрушки.
Больше не будешь надо мной подшучивать. Решил, что если я тебя кормлю, то можешь говорить все, что хочешь?
Нет уж. Я сын демона, я умней и сильней тебя, человек!
Семнадцать... Восемнадцать...
Стоп.
Восемнадцать?
Он двадцать ставил! Стоп-стоп... у него уже пропадала одна игла, в первый вечер... А на следующий день охотник попытался сбежать... отмычка у него откуда-то появилась... Появилась...
Ах, ты! Сэм метнулся к столу.

- Отдай иглы!
- Чего-то недосчитался? – откликнулся тот, - Извини, тут я.... тебе не помощник...
- Где иглы, ты, урод?
Охотник облизнул губы. Выдохнул:
- Надо – забирай…
- Отдай, сволочь! Урод, если ты опять думаешь смыться, я тебе все ноги переломаю! Отдай, слышишь?
- Найдешь – твои... – глаз он не открывал, но голос выдал – и правда надеялся. Ах ты скотина... Сэм выкрутил ему руку, но выругался и отпустил – тот задохнулся и, кажется, собрался вырубиться... Сволочь, попробуй только! Я с тобой еще не посчитался...
Сэм взялся за обыск – тщательный, детальный, перещупал все тело, обследовал рот, волосы пересмотрел... Охотник молчал. Даже не пытался дернуться. Только когда юноша полез осматривать бедра и резко поднял голову, то...
Он буквально натолкнулся на этот взгляд – как порезался. Такой... такой... Сэм почувствовал себя так, словно ему в лицо плеснули горячим. Не водой – кашей горячей, жижей... Не смей на меня так смотреть, человек...
Так... брезгливо.

Первая игла нашлась, когда Сэм уже начал думать, что как-то просчитался. Ошибся с количеством. Хотя и следов было двадцать. Но игла нашлась – упрямый охотник загнал ее под кожу – неглубоко, так, чтоб достать легко. Вот же...
- Говори, где вторая. Говори, все равно найду!
- Флаг в руки...
Скотина.
Вторую иглу Сэм нашел только через два часа – в углу комнаты. Цепь туда не доставала, но Сэм не сомневался – при необходимости упорный охотник смог бы до нее добраться.
Юноша немного постоял лицом к стене, чтоб не сорваться. Не сорваться...
- Еще раз попробуешь смыться – пожалеешь.
- Пошел ты...
Не сорваться... Не сорваться.
Медленно, очень медленно, Сэм развернулся. Ненавижу тебя, ненавижу, ну почему ты такой настырный? Ну должен же ты бояться! Хоть чего-то...

Глава 4. На излом

И снова время к рассвету, а заснуть – никак не выходило. Спит ли охотник, Сэм не проверял. Время от времени со второй половины комнаты доносились то шорох, то вздох, то негромкий стон. А вот еле слышный плеск и стук поставленного стакана... Тоже не спит.
Надо же, пьет... А при нем не хотел. Надо было и еду оставить... А то и правда загнется... Нет, только не сейчас. Утром...
Сам Сэм молча смотрел в темноту и думал, что делать дальше.
Что?
Ну хорошо, он сменит «Пляшущее серебро» на «Дыхание ветра», дыбу на растяжку, а это поможет?
Не понимаю.
Ну видно же, что боль его достает, как всех... Сегодня, когда иглы искал, заметил, как он замер, стоило коснуться. Боится...
Почему он тогда так? Сколько мне еще биться с этим упрямцем?
Что тебе еще надо, урод человеческий?!
Ведь Ящер своего cломал на боли. А Кактус своего (Гордон, его, кажется, звали) прижал на страхе стать калекой... Крыса – та, что не сдала экзамен – использовала еще что-то... не говорит, правда, что, но ее пленник сломался очень быстро.... Но рехнулся и умер. Так что – у каждого своя слабость?
А какая у моего?

- Двенадцать... спину ровней, Тирекс! Тринадцать... четырнадцать... Пятнадцать! - Следующий!
Сэм опустил руки, стараясь не морщиться. Покосился на Кобру, снова заработавшего хлыстом над чьей-то спиной и стиснул зубы.
Сволочь! Последний удар прошел с потяжкой – как огненный язык облизнул. Жжет... Кожу содрал, скотина... Нарочно, конечно. Остальные удары – так, поболит-перестанет, а рубец еще несколько дней доставать будет. А завтра среда – день боев… парные схватки...
Плохо.
Не потяну. Сразу ж просекут больное место. Так что собьют в момент. Проиграю... И фиг меня отберут в десятку на этот месяц. Сэм сжал зубы. Хотя... посмотрим еще!

Домик встретил прохладой и тишиной. Запах, правда... Надо с этим что-то делать... Потом.
Сэм устало швырнул на пол мокрую от пота черную майку, повернулся спиной к бледному зеркалу – точно, рубец. Наискосок... То ли Кобра за что-то посчитаться решил, то ли сам в десятку метит и конкурентов убирает...
- И кто тебя так?
Преисподняя!
Охотник. Лежит себе, руку под голову положил... Как парень на обложке какого-то журнала про курорт. Вот же... Нашел время проявить любопытство!
Сэм повернулся к нему лицом – может, чуть быстрей, чем надо было. Наверно, поэтому голос его был таким надменным:
- Ты задал мне вопрос?
- А ты плохо слышишь? – поинтересовался человек. Сэм застыл. Он что, специально нарывается? Забыл, как вчера валялся, еле дыша? Как его трясло с каждой иглой, как шипел сквозь зубы, чтоб не орать в голос?
- Не нарывайся... – процедил, наконец, юноша. Еще не время. Подожди часок. Ты ел?
Парень уставился так, словно Сэм вдруг предъявил ему отросшие на макушке рожки или сел на кактус.
- Спятить можно, - пробормотал охотник, - Да, папочка, я кушал! Спасибо, было очень вкусно. Особенно вот это, коричневое. Вот только не пойму – это суп, каша или соус. Так все-таки, кто тебя так?
- Заткнись, пока я за тебя не взялся, - Сэм не ударил только потому, что обдумывал план поиска слабостей этого психа. А пока можно и поговорить...
- А-а... – протянул его ненормальный пленник, - А потом расскажешь?
- Потом?
- Когда наиграешься в танцующие железки.
- Пляшущее серебро!
- Хоть прыгающий металлолом! Расскажешь?
Вот придурок... Терпение, Тирекс… Терпение... Слабость, помнишь? Ищи... Проявляй терпение…Ведь сам он тебе не скажет, чего боится – не полный же идиот, просто придурок... Надо как-то по-другому... Рассказать ему? Может, правда рассказать? Подожди-подожди... Минутку...
Сэм уже поймал какую-то мысль, какую-то идею, уцепил за краешек... но тут над лагерем поплыли звонкие удары – обед…

Рассказать он в тот день так и не рассказал…
Да охотник и не настаивал больше – после возвращения Сэма с обеда и «чтений» ему стало не до того.
Юноша, правда, в этот вечер действовал без особого старания и даже время сократил – меньше часа вышло. Но пленному хватило и этого. Ослабленный организм, что с него выжмешь... Надо дать передохнуть, чтоб потом был покрепче. Да и самому Сэму стоило отдохнуть перед завтрашними боями. Решено.
Так что наученный горьким опытом Сэм тщательно обыскал постель, охотника и стену рядом, проверил крепления кандалов и позволил пленному неслыханную роскошь - сон с девяти вечера... Под одеялом и только на ручных кандалах. Да еще и цепи отпустил… Пусть отдохнет.
На всякий случай он подмешал в воду пару капелек из прозрачной ампулки-заморозки. От нее люди спят так, что пинком не поднимешь...
Заодно и сам выспится…

- Тирекс, давай!
- Хорек, Хорек, Хорек!
Выбывшие из схватки столпились рядом и вовсю орали, подбадривая сцепившихся бойцов. Жарко как... Налобная повязка промокла от пота... Второй противник уже.
- Тирекс-Тир!!!
Это Рысь… Визжит, прямо надрывается. Понравился, что ли... Не отвлекайся, Тир. Оп-па! Фиг тебе, а не подсечка, Хорек! И фиг тебе попасть в мое горло... Сволочь, это ж удар на поражение! Ну ладно! А вот тебе! Получил? Черт, успел отшатнуться... Смягчил удар. Юркий...
Сэм сблокировал удар по печени, ткнул локтем в ответ и быстро отскочил назад, уходя от взметнувшейся в воздух ноги. Ах ты, шустрый... Рубящий удар снизу, по мышцам, наискосок – и Хорька как током ударило, дернулся, согнулся... Ох как ты хорошо подставился... Н-на!
- Тиииир! – взвыли сразу три девчонки, а парни засвистели... Сэм довольно ухмыльнулся. Две победы! Еще одна, и в воскресенье он в десятке...
Но улыбка растаяла, когда он увидел следующего противника.
Его звали и морж, и леопард, и львом назвать пробовали. Но прозвища все никак не приживались – крупный черный парень был зол даже для кровожадного тигра. Так что стал просто Зверем.
Быстрый, сильный и очень жестокий. Зверь. Дружок Кобры...
Сэм мог бы с ним потягаться. С трудом, но мог бы. Но не сейчас, когда спина горит огнем, а левая рука уже «потянута»... Кобра, сволочь! Неужели он знал... Знал, поэтому подстроил?
Ведь и наказали-то так, к пустяку придравшись… Подумаешь, ампулу с «черняшкой» не допил... Все ж не допивают, всегда пара капель остается. За это редко перепадает... А на этот раз...
Так, стоп, Тир. Это потом. Соберись.
Мы еще побрыкаемся!
Сэм быстро повел плечами, встряхнув руки, напряг-расслабил мышцы… Вперед.
Зверь легко пропустил первый пробный удар, второй тоже... ухмыльнулся и пнул по опорной ноге. Сэм увернулся, Зверь прыгнул вперед, и пара новых соперников затанцевала под палящим солнцем...
Жарко... жарко...
Сэм задыхался – слишком быстрый темп, он не успел отдохнуть. Сблокировать удар в... ох ты черт, обманка! Резкий нырок, перехватить и вывернуть руку, летящую в лицо... И тут же тычок под вздох, от которого в глазах потемнело. Перехват... опоздал с перехватом! Зверь бьет с обеих рук, все знают, проклятье!
И довольная ухмылочка на темном лице – навязывал ближний бой, и получилось же! И сразу – скользящий удар по спине, и боль перехватывает дыхание...
Сэм пытается разорвать хватку – когда это Зверь успел подобраться вплотную? Когда успел взять в захват? Вырваться. Уйти в сторону. Уйти!
Он почти успел, почти выскользнул из кольца стиснувших рук, почти, когда эти руки на миг ослабели от удара под дых. Почти успел! Почти... В глазах полыхнуло белой вспышкой, и земля заплясала, выдираясь из-под ног, как живая.
Новый тычок в спину.
Второй. И третий...
Все.

- С ума сойти, парень! Ты что, под грузовик угодил? Что с тобой? – охотник даже приподнялся на постели. Полегчало, значит...
Не ответив, Сэм повернулся к зеркалу. Ну и вид. Рубец побагровел, распух и казалось, на спине сидит какая-то тварь типа змеи с присосками. Новый шрам будет.
Ну... в общем-то, такого он и ждал – болит примерно так, как и выглядит.
- Что случилось? – из тона охотника ушла последняя нотка насмешки.
«Заткнись уже» - хотелось сказать Сэму, но он промолчал. Странный голос пленного зацепил, снова вытащил на поверхность промелькнувшую вчера мысль. Никто не сообщит ему, какое слабое место у его жертвы, чего боится его странный пленник. Никто не скажет, кроме самой жертвы. Но он же нипочем не скажет, ни за что, только если...
- Бой проиграл, - сказал Сэм, не успев додумать мысль до конца...
Молчание.
- Неслабо вы деретесь.
- Это да.
Охотник, кажется, собирался еще что-то сказать, но Сэм схватил полотенце и рванул дверь в ванную – ему надо было подумать.
В крохотной зеленой комнатке он присел на край низкой старой ванны и покусал губы...
Так.
Интересно…
Это что сейчас было? Все-таки его пленник ненормальный. Его мучителю досталось – радоваться должен! А он… Он всерьез спрашивал. Словно... Словно пожалел.
Его пожалел человек!
Охренеть! Докатился.
Но это интересно... Упрямый охотник не насмешничал, не дерзил, выглядел спокойным... только, похоже, именно здесь был путь к его уязвимым точкам.
Брат у тебя пропал, так, охотник? Ты его искал... не то что мой забытый папаша... искал, помнил, выспрашивал. Не сдавался, наверно, годы считал. С ума сходил, когда узнал, что тот мертвый... Я ж помню.
А теперь спрашивает про мои ссадины... Ты что, за брата своего меня принимаешь? Псих, точно. Сочувствуешь! Смешно.
Сэм передернул плечами – смешно почему-то не было.
Было что-то непонятное. Сплошная муть. Словно две ампулы «черняшки» глотнул по ошибке вместо одной. Горько. Проклятье, чтоб ты провалился, охотник!
Но если так, то ты поймаешься на удочку «милый-мальчик-в-беде».
Попадешься.
Станешь мягче и податливей... заговоришь.
И я узнаю твои тайны.
И тогда ты уже не ускользнешь.

Глава 5. Капкан для жертвы

- Ты что, раны не обрабатываешь? – охотник полез с вопросами сразу, стоило только в комнату зайти. Даже на пакет с едой не глянул, что юноша из сумки достал…
- Заткнись. – Сэм, спокойней. Ты - милый мальчик, не забыл? Как учили... – Она на спине. Не достать.
- А врач?
- Простые раны мы должны лечить сами, - Сэм хотел пожать плечами, но передумал, - Проверка выдержки.
- Очешуеть можно! – парень забавно дернул бровями, но зеленые глаза метнули злые искры, - Вы в своем уме? Вот так послушно схавали то, что, сказал ваш рабовладелец? Строите крутых, а потом загибаетесь, да?
- Рабовладелец? Кто?
- Ваш хозяин!
Псих.
- Ты в своем уме, человек? Соображаешь, что говоришь? Ты помнишь, где ты? Ты не на пляже греешься - на цепи сидишь. У меня. И я могу сделать с тобой все, что захочу.
- Что захочешь? – зеленые глаза неожиданно блеснули, насмешливо и зло, - А вот фиг тебе, демоненок... Не выйдет...
- Что ты сказал?
- Что захочешь... Ты делаешь не то, что захочешь, а что прикажут. Разницу улови, ты ж умник!
«Умник» зацепило. Сэм не любил это свое прозвище – да, он не дурак, в отличие от некоторых, но давно отучил остальной «молодняк» посмеиваться над этим. Мускулы плюс мозги лучше, чем просто мускулы – после трех уроков это уловили и остальные... И ты это усвоишь, урод.
- Тебе не понять, человек.
- Да я вроде не из тупых. Объясни.
- Когда наступит новое время, дети Азазеля будут среди тех, кому суждено править миром. И мы должны уметь приказывать и исполнять приказы – автоматически ответил Сэм заученными словами…и остановился.
Парень рассмеялся.
Хрипло, коротко, тут же закашлялся и замолк, но... смеется? Может, правда рехнулся?
- Тебе снова напомнить, кто тут хозяин? – холодно спросил Сэм...
- Ты сам-то помнишь? Парень, ты же умный, ну включи мозги! Хозяин... У тебя нет приличного дома, живешь в развалюхе, с соседом, который на тебя стучит! Нет нормальной одежды – вы таскаете это черное тряпье, страшное как смертный грех. Вашу еду только бомж сожрет, да и то с голодухи! Парень, ты знаешь, что такое кофе? Нормальный кофе? Вы живете как в тюрьме, хуже! Вас лупят постоянно, в грязь втаптывают, мозги промывают, чтоб не взбунтовались!
Вас отымели вдоль и поперек, а ты про хозяев...
- Заткнись!!!!!
В голосе такая ярость, что охотник и правда замолк. Сэм понял, что выпал из образа «милого мальчика», но плевать! Никто такого не стерпит! Он наклонился вперед, близко, к самому лицу человека…
- Если ты сейчас же не заткнешься, я...
- Ты себе на хвост наступил, - прошептал в ответ человек... В зеленых глазах проскочили насмешливые искры...
ЧТО?!
Какой... хвост?
Сэм невольно опустил глаза, но конечно, никакого хвоста не обнаружил. Какого черта?
- Ты…
- А еще у тебя на бровях мох растет. Желтый.
Что-о?! Осененный догадкой, Сэм присмотрелся повнимательней. Может, он уже...
- Ты рехнулся?
- На это не злишься? – охотник не улыбался, - Знаешь, почему? Потому что знаешь, что это вранье. А то, что я сказал про хозяина – правда.
- Замолчи. Сейчас же!
Сэм занес руку – заставить заткнуться, любой ценой, немедленно, чтоб заткнулся, чтобы...
Что его остановило?
Что-то...
Кулак врезался в стену, в хрупкую источенную перегородку, так что дерево брызнуло. Раз. другой, третий! Сэм молотил по стене, вымещая всю злость, весь страх перед наставником, перед экзаменом, перед... весь страх, что это... вот это, что сказал этот невыносимый охотник, что это... это же неправда? Ведь неправда?
Ненавижу!
Ненавижу, ненавижу все это, ненавижу то, что мне вечно надо бояться, вечно слушаться, вечно все рассчитывать...
Ненавижу...
Злость кончилась как-то внезапно, и вместе с кровью на костяшках пальцев пришло отрезвление. Сорвался. Он сорвался… Тихо. Бывает. Почти со всеми бывает. Тихо, Тир... Никто не узнает. Соседа нет, никто не узнает...
Только охотник... Но он не расскажет. Хорошо, что на нем не сорвался – ведь убил бы... И что тогда. Тихо-тихо. Все уже.
- Парень, что ты? – охотник смотрел с тревогой, - Успокойся...
Сэм переглотнул, посмотрел на него... говорить почему-то было тяжело.
- Ты... ты лучше ешь.
Он кивнул на сверток. Так, все, успокоимся... Он выпрямился, сходил в ванную, залил пальцы антисептиком... Умылся еще раз, пустил воду похолодней. Постоял перед зеркалом…
И, вернувшись в комнату, обнаружил, что еда из свертка так и не тронута.
- Почему не ешь?
Тот поморщился, но промолчал.
- Другой еды нет. Ешь.
Охотник вздохнул:
- Да уж вижу. Поем я. Только знаешь... давай потом.
- Когда? – вяло поинтересовался Сэм, пропуская мимо ушей отсутствие «господина».
Вместо ответа пленный бросил взгляд на часы и отвел глаза. Сэм покосился на циферблат. Вон оно что.... бои затянулись, было уже пять часов. Время воспитания…
- А-а.... – протянул он, - Ну вставай.
Тот медленно поднялся, гремя цепями.
И опять Сэм поморщился от запаха. А кстати.... ха, мысль! Он недобро ухмыльнулся, кивая на белую дверку:
- Туда. Ну быстро, быстро!
Охотник быстро глянул на него, не понимая, но сопротивляться не попробовал, и Сэм буквально впихнул его в ванную.
- Туда.
- Парень, ты место не спутал? – тон человека звучал так напряженно, что Сэм усмехнулся:
- А что, можно спутать? Сегодня тут над тобой поработаем...
О! На миг в глазах охотника промелькнуло какое-то загнанное выражение, но он тут же хмыкнул:
- Не вижу твоих иголочек...
- Заскучаешь – будут, - пообещал тот. - Вперед. Включай воду. Мыло вот. Полотенце вот.
На этот раз ему удалось заставить охотника замолкнуть почти на минуту. Достижение!
- Парень, это что? - охотник смотрел на текучую воду, так соблазнительно льющуюся в трех дюймах впереди – только руку протяни - и напряженно подобрался…
- Душ. Мойся.
- Зачем?
- Чтобы быть чистым!
«А что потом?» - спросили зеленые глаза… Но вслух спросил другое:
- Долго?
- Хоть до ночи. Сегодня это твоя пытка.
- ЧТО?
Ухмыльнувшись, Сэм двумя руками толкнул его под душ.
Упругие струи воды мягко ударили по пятнистой от синяков коже... Голова сама собой запрокинулась, подставляя лицо ласковой воде... Охотник даже пошатнулся, вдруг показавшись намного моложе…Уязвимей.
- Ну как?
Тот открыл затуманенные глаза:
- Парень, ты в своем уме? Это – пытка?
- Хочешь сказать, что тебе не больно? – и Сэм захлопнул дверь.

Он успел поймать выражение лица охотника, и слегка позлорадствовать – было удивительно приятно видеть в ненавистных зеленых глазах не вызов пополам с упрямством, а удивление… Показалось даже – спина меньше болит, настолько понравилось поставить его в тупик!
Я тебя достану. Вот увидишь...
Значит, ты удивился... сбит с толку, да, охотник? Подожди-ка... сейчас мы тебе добавим... Взгляд карих глаз заметался по полочке. Где ж это...
Сейчас-сейчас...
Ага, вот!
Со злорадной улыбочкой юноша взвесил на ладони маленькую баночку. Погоди ж ты, упрямый человечек, у меня для тебя сюрприз!
... Ждать возможности вручить сюрприз пришлось дольше, чем он рассчитывал. Миновало уже сорок минут, а пленник все не показывался.
Сэм уже успел обыскать постель, достать из шкафа кое-какие вещи, пересмотреть инструменты, прикидывая, что пригодится назавтра... Даже ссадины на ребрах обработать успел, сожалея, что у него не щупальца, как у осьминога, тогда б обязательно дотянулся до спины. Раньше, когда у него был другой сосед, Ворон, черненький мальчишка с быстрыми глазами, они помогали друг другу – довериться, пустить за спину можно было далеко не каждого. Но Ворон пропал два месяца назад, ушел к наставнику и не вернулся – то ли задание получил, то ли... Странный он был, Ворон.
Да что ж он там, утонул что ли?!
Сэма вдруг уколола ледяная иголочка тревоги – а если?...
Сволочь упрямая, ведь хватит же дурости!
Дверь он распахнул разом, так что она полотенце снесла, раскрыл рот... и промолчал.
Охотник спал.
Теплая вода укрывала его по грудь, чисто промытые волосы уже подсохли и примялись, и он заснул, неудобно откинув голову на пакет с губками... И не наглое совсем лицо... спокойное такое... усталое-усталое... похудевшее очень. Вон как щеки провалились. Молодое лицо. Совсем молодое. Сколько ему? Восемнадцать? Девятнадцать...
«Двадцать уже не будет», - почему-то промелькнуло в сознании.... А ведь я его почти дожал, раз он заснул вот так, просто от теплой воды. Сэм наконец-то сдвинулся с места, подошел в ванне и тронул человека за плечо.
Зеленые глаза распахнулись сразу, рывком. Словно и не спал. Плечи сразу напряглись, под водой глухо брякнула цепь.
- Что? – он увидел Сэма и усмехнулся – одними губами. Глаза потемнели, - Веселимся дальше?
- Вставай.
- Ты другие слова знаешь? – поинтересовался охотник, и Сэм немедленно вспомнил о своей злости, и о его дерзком языке, и о своем «сюрпризе». Вот же нрав у человека!
- Вставай.
Он выдержал паузу и бросил рядом с полотенцем сверток темной ткани – шорты. И рубашку...
- Одевайся.
Тот посмотрел на нежданно свалившуюся одежду, перевел взгляд на Сэма.
- И что это значит? Сегодня в вашей пустыне выпал снегопад или тебя головой приложило?
Не отвечая, Сэм вышел и стал ждать. Понервничай, тебе полезно!

Когда охотник вышел, Сэм удивленно дернул бровью: если б не цепи, его пленник вполне б сошел за питомца Азазеля. В одежде, да еще черной, он выглядел совсем по-другому. Сэм даже напрягся невольно. Он успел привыкнуть, что человек беззащитен перед ним, что хочешь, то и сделаешь. А сейчас он таким совсем не выглядел.
Юноша с облегчением вспомнил, что стимулятор все-таки успел выпить... Скрутить человека сил хватит. Спина вот только болит...
- Сюда.
- Что, неужели попортим кровью эту модельную рубашечку? – хмыкнул пленник, - Не жалко?
- Зат... Замолчи. Сядь. – Сэм сел за стол. Тот самый, что превратил в пыточный, - Дай руки.
- Может, сразу и сердце?
Это явно была насмешка, но Сэм ее не понял: при чем тут внутренние органы?
- Нет. Я же говорил – умирать тебе нельзя. Сиди тихо.
- Тихо – это не по адресу, - начал неуемный охотник, - О-ох! – это Сэм разомкнул наручники.
Ага. Ну все правильно.
Ссадины вокруг запястий превратились в широкие полосы – чуть отмокшие и промытые, но вид у них был неприятный. Побаливают, а? Вот ими и займемся...
Сэм не глядя выдернул из кармана пузырек. Отщелкнул крышку. Пфе, ну и запах!
- Знаешь, что это, человек?
- Дай, угадаю! – человек состроил интересную гримасу, обозначающую что-то типа «я-напряженно-думаю-прошу-не-мешать», - Духи «Цветы помойки»? Нет?
Почему-то Сэм не обозлился.
Может, потому что сам решил его подразнить?
- Нет.
Темные полоски ткани, широкие, сетчатые, политые «духами», на глазах припухли и отяжелели. Как живые.
- Как пиявки, - парень и тут не смолчал, с приметным отвращением рассматривая странно утолщенные полоски.
- Спокойно, - и Сэм с наслаждением пришлепнул «пиявку» на ободранное запястье…
- Эй!
- Тихо!
- К черту!
- Сидеть!
- М-м-м... – Дин удивленно всмотрелся в запястье...
Не болит? Так-то, охотник. Интересно, что ты теперь скажешь?...
- Это не снегопад... – зеленые глаза оставили в покое странную повязку (интересно, с какого задания Ворон притащил такие необычные бинтики?) и таким пристальным вниманием рассматривали юного ученика демонов, что тому стало не по себе. Так иногда смотрел наставник, и... словом, очень не по себе было объекту такого внимания, - Это даже не наводнение...
- Что?
- Не иначе как льды растаяли! – поделился знаниями ненормальный пленник, - В этой... как ее... Антарктиде.
- Ты спятил?
- Я-то нет... – протянул охотник, - А ну скажи-ка, парень, куда это ты дел мобильный телефончик? Помнишь, тот, что…
- Заткнись!
- А, ну тогда ладно. Я-то уж думал, тебя подменили.
- Псих! – обозлился Сэм, борясь с желанием шлепнуть второй бинт не на левое запястье пленного, а на рот. И губы подлечит, и заткнется хоть ненадолго. Может, он, Сэм, что-то не так делает? Ну почему не получается быть хозяином положения? Конечно, он сдерживается, хочет казаться помягче… ну, как планировал. Спускает дерзости, не наказывает за каждую выходку. Только не в этом дело.
Или этот придурок даже перед казнью будет так себя вести?
Юноша невольно представил себе это зрелище – охотника приковывают к столбу, а он тыкает босой ногой в дрова и заявляет Наставнику что-нибудь типа «Эй, парень, принеси нормальные дровишки, а не эти кривые обрубки». И лицо Наставника представил... Сэм молча нашлепнул бинт на вторую руку и придвинул еще пару полосок - дальше пусть лечится сам.
- Так что все-таки это значит?
- Что?
- Все. Ванна. Вот это, - он оттянул краешек майки, - Кстати, черный цвет мне идет больше чем тебе. Лечение... Какой-то хитрый план?
Черт, а он все-таки не дурак. Не торопись, Тир...
- Нет, - Сэм старался говорить ровно и холодно, - Это значит, что у тебя завтра трудный день, а ты слабый и больной. Вдруг не выдержишь? Так что отдыхай.

Глава 6. Шок

Утром лагерь опустел. Сегодня тренировка на местности, так что всех унесло в пустыню, громить какую-то вышку... В лагере остались только дежурный и Сэм со своим пленным.
Сэм вскочил в обычное время, знал, что дежурный проверит. И правда проверил.
Динго, тоже из волчат. Рыжий, мрачноватый парень, заглянул в домик как раз в восемь утра – якобы паек занести. Искоса посмотрел на пленного - тот с сомнением изучал подживающие ссадины на запястьях, немного поболтал о новостях – вроде Кобра со Зверем попали таки в десятку и болтают только о том, как здорово развлекутся в воскресенье. Ну ясно, сговорились. Ну и * * * с ними! Спина только болит... Всю ночь Сэм провертелся на постели, пытаясь заснуть так, чтоб не тревожить спину – без толку.
- А это твой? – наконец спросил Динго, присматриваясь к охотнику.
- Ага.
- И как? Развлекаешься?
Тон был странноват слегка, но Сэм думал только о том, чтоб охотник не открыл рот не вовремя и потому пропустил интонацию дежурного мимо ушей.
- Ага. Вовсю.
Тебе б так поразвлекаться! Адское пламя, долго еще болтать будешь?
- А ты что на нем уже пробовал?
- Растяжку... иглы, «грелку», «пляшущее серебро»... Ну и все такое. А что?
- Да нет, ничего. Я так спросил. Ладно, мне на связь пора. Да, у тебя ампулы лишней нет?
- Откуда бы?
- Да ладно, а в заначке? Дай, а?
- Нет у меня заначек. Ну нету!
- А хоть красненькая?
- Тебе зачем?
- Проверить кое-что хотел. Ты Тюфяка помнишь? Ты ж знаешь, что про него болтают?
- А про него болтают? Слушай, хочешь, чтоб я что-то понял, говори прямо!
- Ладно, забудь, - дал задний ход Динго, - Пока.
Сэм проводил его мрачным взглядом. Похоже, за эти пять дней он выпал из круга посвященных – ни одного намека не понял. Что-то случилось? Ладно, потом... Сначала работа.

Этот инструмент Сэм еще не пробовал. Его проходили как раз в те дни, когда их команда гонялась за шустрым объектом. Впечатлениями особо никто не поделился – значит, ничего особенного.
Тогда действуем по инструкции.
Буквы в тоненькой брошюрке пропечатались бледновато, и Сэм отступил к окну, разбирая мелкий неудобный шрифт. Так...
...Убедитесь, что объект зафиксирован в соответствии с прилагаемой схемой...
Есть. Даже наручники специальные, как требуются.
...Наложить прилагаемые электроды по предлагаемым вариантам…Примечание: при использовании вариантов №3 и №4 максимальную мощность не использовать, если не планируется летальный исход. О, так серьезно? И куда это? Э-э... о... Ясно, нет уж, так объект точно отдаст концы.
...Применение средней степени... на мощности... предполагает оказание медицинской помощи…
Шутники. Где я ее возьму, помощь? Самому б спину подлечить… Пошло б оно все, ограничимся первым вариантом.
…Для снижения травматичности используйте приложения №1 и №2 согласно рисунку 7. Ага.
Сэм достал из коробки две резиновые штуки. Мягкую плоскую подушечку подсунул объекту под голову, вторую повертел в руках – с этим будут сложности.
- Возьми. В рот положи.
Охотник мрачно сверкнул глазами:
- Парень, ты знаешь, куда можешь ее себе засунуть?
- Возьми. – собственный голос юноше не понравился. Надо тверже, - Это надо зажать в зубах. Понимаешь?
Парень упрямо сжал зубы. Вот же... Ну какого черта брыкаешься, упрямец, хуже ведь будет!
- Она чистая, - на всякий случай сказал юноша, предъявив резинку.
Объект среагировал странно: сначала оторопело хохотнул, а потом несколько раз тряхнул головой, точно сам Тир, когда проснуться не мог.
- У кого-то из нас точно не в порядке с головой... Давай сюда.
Раздосадованный Сэм впихнул резиновую штуку между припухлых губ. Ощущал он себя как-то странно – вряд ли кому-то из молодняка требовалось согласие жертвы на очередную пытку. Бред какой-то.
Юноша представил реакцию остальных и нахмурился: сами бы попробовали! С такой-то упрямой жертвой!
Так... режим. Импульсно-прерывистый. Он стиснул зубы и нажал кнопку.

Он не ждал такого.
Он такого еще не видел...
Негромкий сухой треск – и тело охотника выгибает дугой. Стон-крик-всхлип, бьющая дрожь... мучительно запрокинутая голова... и полная беспомощность – даже глаза не закрыть...
Он такого не ожидал...
Пять секунд – перерыв. Пять секунд...
Сэм с усилием разжал пальцы на пульте. Импульс пять секунд, перерыв – десять...
Пять секунд.
Полчаса так? Вот так? Это... Это... Сэм хотел отвести взгляд, чем-нибудь заняться, как всегда, но не мог сдвинуться с места. Пять секунд – и тело бессильно распластывается на пластике стола... Пять секунд – и передышка. Тяжелое дыхание, плотно зажмуренные глаза, кожа блестит от пота, и грудь поднимается-опускается часто-часто, чтобы успеть, успеть... И снова крик…
Пять секунд... Передышка.
Пять...
И все кончилось. Было очень тихо. Очень. Сэм поймал себя на том, что все еще отсчитывает секунды... Неужели полчаса прошло? Нет. Всего шесть минут. Медленно опустил глаза.
Красный огонек на коробке-пульте погас. Зарядка кончилась.
«Надо будет в следующий раз батареи проверить,» - отстраненно подумал Сэм. В следующий раз... Ясно, почему молодняк об этом не болтал. Все ясно и понятно. Как схема расположения электродов. Сэм прикусил губу.
Под электродами кожа чуть покраснела. И все? Больше следов и нет.
Только запястья вот – вся вчерашняя работа понапрасну, сегодня повторить надо будет. Охотник лежал не двигаясь. И молчал. Почему-то это не порадовало. Может, дать ему воды? Что там полагается после процедуры? Сэм потянул к себе брошюрку-руководство, но там только шел краткий перечень последствий и повторилась рекомендация о медицинской помощи... Еще какие-то загадочные В12 и другие В, С... медицинские названия. Попроще нельзя было написать?
- Парень... – послышался негромкий, очень усталый голос, и Сэм обернулся. Пленный все-таки открыл глаза – зрачки почему-то расширенные – и смотрел в серый потолок, - Парень... тебе самому-то это нравится?
Недолго ж он промолчал…и резинку уже куда-то дел. И... а ну-ка, приди в себя, Тир! Что за разговоры с пленным? То есть разговоры – это да, так было запланировано, но что за эмоции? Их же ты не планировал? Прекрати топтаться на месте и пялиться на него, как виноватый щенок! Соберись.
- Мне не должно это нравиться, - надменно выпрямился Сэм, на автомате восстанавливая дистанцию, - Мое дело – выполнить приказ. И все. Ясно?
- Правда? – потемневшие глаза смотрели в упор, - Так в чем дело, парень? Смотайся на склад или куда там... приволоки новые батареи и веселимся дальше!
Сэм невольно скосил глаза на коробку от электрошокера – там лежали три запасные батареи. Я...
Он ничего не успел сказать – охотник проследил его взгляд, увидел гладкие серые цилиндры - и губы его изогнулись в такой презрительной улыбке, что Сэм застыл на месте. Словно его поймали на подглядывании за Наставником, словно он результаты тестов подделал, словно...
Он отвел глаза.
И не глядя, закрыл коробку.

День тянулся как клейкая паутина. Занятий не было, поговорить было не с кем (с Догом болтать почему-то не хотелось), от нечего делать Сэм перечистил все оружие, перестирал все вещи, пересмотрел запасы в аптечке и заначки. У любого из детей Азазеля, получившего три месяца назад право выхода в мир, имелась небольшая коллекция из вещичек, которые они сумели стащить, отнять или забрать у мертвых объектов. Кое-что покупали, но тратить деньги надо было с осторожностью – иногда расходы проверялись. Иногда вещичками менялись, иногда продавали. Некоторые предметы были простые и понятные – например, ручки и карандаши, душистый шампунь, так непохожий на лагерный.... высоко ценились конфеты и вообще сладости. Некоторые – например, хрустящие пакетики с улыбающимися девушками - стали понятны только три недели назад, когда наставники разрешили лучшим воспитанникам «воскресное развлечение». Кое-что оставалось непонятным, и в редкие свободные минутки воспитанники гадали, зачем, например, низшей расе эта плоская коробочка с несколькими кнопками. Автоответчик называется. Или странный предмет, здорово напоминающий основное отличие мальчиков от девочек... Кобра, помнится, предположил, что то люди этому то ли молятся, то ли на нем учатся. А что, учили ж их на макетах, где болевые точки! Сначала на макетах...
Черт, зря Кобру вспомнил – спина болела, не унимаясь и не слабея…От этой боли, постоянной, дергающей, начала кружиться голова. Кажется, рубец воспалился. Ха, кажется! Не кажется, Тир... Головокружение, и глаза болят, и пробегающий по телу озноб ничего не напоминают?
Он машинально бросил в рот пару таблеток – антибиотики. Должно помочь…
- Не поможет, - послышался тихий голос.
Черт!
- Ты о чем? – повернулся он к внезапно заговорившему охотнику. С самого утра, как только пленный на подламывающихся ногах (с помощью Сэма, между прочим!) перебрался на койку, оба они инстинктивно делали вид, что друг друга не существует. И вот – заговорил…
- О твоих украшениях. Тебе б к врачу сходить. Хоть какой-то врач у вас есть?
- Не твое дело.
- Нет?
- Что ты хочешь?
Охотник на миг закрыл глаза... провел языком по губе…Выглядел он так себе. Следов от электродов не осталось, но движения все еще были скованными и неловкими – ну да, брошюрка обещала объекту боли в мышцах и суставах. Что ему? Вроде все дал – и воду, и еду. Что-то он распустился, несмотря все меры... Повелся на «милого мальчика»? Ну, давай... Я от тебя пока даже «господина» требовать не буду. Тот дернул бровью…
- Помочь? – неожиданно сказал он.

Глава 7. Капкан сработал

Блистер с таблетками с хрустом смялся в пальцах. Сэм застыл, не веря своим ушам. Что?
Это что такое? Он издевается? Или совсем того?
- Последние мозги потерял? – справившись с собой, проговорил юноша. Голос прозвучал грубо и зло, - Или меня идиотом считаешь?
- Да куда уж...
Что-то было не так с интонацией, как-то прозвучало это с ноткой усмешки, но Сэм пропустил интонацию мимо ушей. Его неожиданно захлестнуло злостью:
- Ты меня за дурака держишь? Пустить тебя за спину?! Совсем обнаглел!
- Смотри, тебе же хуже.
Охотник пожал плечами, поморщился и уставился в потолок.
Может, не такой уж он придурок? Может, опять стащил что-нибудь из инвентаря? Подставишь спину, оглушит, снимет наручники... и смоется. Тир быстро шагнул к постели:
- А ну, покажи руки!
- Опять за свое... Нету у меня ничего, можешь не щупать. Вот черт! – вырвалось у охотника, когда Сэм в очередной раз сдернул с него покрывало и принялся за обыск, - Парень, ты параноик или...
- Или что?
- Ничего. Ты параноик, в курсе?
- Замолкни. Слушай... если ты решил смыться, выбрось из головы. До ближайшего города шестьдесят миль, и если тебя не найдут, сдохнешь в песках! Понял? Ты понял?!
- Не дурак, - парень смотрел как-то странно... - Здорово ж вас тут выдрессировали. Ты всегда так дергаешься, когда тебе светит помощь?
Он всерьез?
А что, с него станется. Или... или это тоже трюк?
- Помощь... – Сэм попробовал на вкус полузнакомое слово, - Помощь... Хм. И что на весы?
- Что?
- В обмен что? Ты мне поможешь, а я тебя завтра не трогай? Или помоги сбежать? Так, что ли?
- Дурак ты... – проговорил парень устало, - Думай как знаешь... Но если не обработать эту штуку, то завтра свалишься. Антибиотик не поможет, если не почистить.
Тут он прав… Черт, а если это уже реакция? Если маска «милого мальчика в беде» уже сработала?...
- Ты умеешь?
- Я много чего могу, - в зеленых глазах блеснула на миг шальная искра, - например, ... э... кофе натуральный сварить... И движок перебрать. И сотворить конфетку из затрапезного гроба на колесах.
Сэм машинально отметил, что какое-то из умений охотник явно придержал про себя, но ум его уже работал над представившейся возможностью... А что. Может получиться. Наверное, он рехнулся за компанию с ненормальным пленным. Но может получиться! Если только... Если...

- Забавно, - хмыкнул охотник, - Ну ты даешь, приятель!
Сэм, сидевший перед ним, сердито дернул плечом. Ну да, картина та еще: охотника опутывают полтора десятка цепочек, так что свободны у него только руки... рядом набор инструментов, которые Сэм через плечо передает назад... прямо в подставленную ладонь своего странного пленного. Хотя кто тут ненормальней?? Охотник, ни с того ни с сего решивший помочь своему мучителю, или сам Тир, подставивший ему спину?
И чем это кончится?
Он расчетливо напряг-расслабил мышцы. Охотник быстрый, но после электрошока он слабый, морщится от каждого движения... и реакция замедленная... и точность... Если попытается ударить, Сэм успеет рвануться, успеет уйти от лезвия – недлинного, самого короткого, которое только нашел. Им тоже можно убить, но попасть нужно точно, в позвоночник, в артерию или...
Вот!
Первое касание. Осторожное. Неуверенное. Пару секунд тишины, и легкий свист – Сэм дернулся как ужаленный. Рефлексы просто вопили: прочь, убирайся, сохраняй безопасную дистанцию!
- Очешуеть, - вздохнул за спиной охотник, на этот раз без всякого веселья, - Парень, ты... черт, ну и вид... Дай салфетку.
- Тебе что-то не нравится?
- Сказать или так поймешь? – спины касается холодок, ага, антисептик… - Вас всегда так воспитывают или тебе просто чаще перепадает?
- Не твое дело!
Сэм даже о настороженности забыл – как ты смеешь лезть с такими вопросами, человек?
- Что, всегда так? – понимающе пробормотал тот, быстро обрабатывая кожу вокруг рубца... – Вот тварь...
- Кто?
- Никто. Обезболивающее есть?
Сэм хотел пожать плечами, но воздержался. Не сейчас.
- Так есть?
- Есть. Но они на учете.
- И что? Нельзя? Дурдом. У меня было, - вздохнул охотник, - Отобрали... Мои вещи не у тебя?
Спокойный такой разговорчик, с ума сойти! Да он даже из волчат редко с кем так разговаривает. Кто-то стучит, кто-то тихо запоминает, а потом использует как твою слабость. А тут негромкий голос, спокойный тон, и руки на спине такие... бережные. О чем он спрашивает? А, вещи...
- Нет.
- Ну ладно, держись тогда, парень.
Резкая боль, горячая, острая до белой вспышки в закрытых глазах... Сэм медленно, с усилием, выдохнул. Тихо. Это цветочки. Бывает охххх!.... бывает хуже...
- Антибиотик дай. Так... теперь терпи.
Терпи. Смешно...
...Когда все кончилось, и на кожу легла пропитанная лечебной мазью повязка, Сэм еще немного посидел на полу... потом устало распрямил переплетенные ноги, встал, почти не пошатнувшись.
И посмотрел на опутанного цепями пленного. Тот вытирал руки.
Не убил. Не попробовал даже. Не попытался сделать больней – в этом-то Сэм разбирается, кто его только не штопал…
Псих.
Наверно…
А руки у него подрагивают... Брошюрка обещала боли еще на пару часов минимум. Сэм опустил глаза. Он псих. Он точно псих. И наверно, заразный...
Заразный.
Ладно. Это будет еще одна деталь плана. Только одна деталь. Ничего больше. Просто еще один шаг к тайнам жер... охотника.
Быстро, точно боясь передумать, Сэм шагнул к тайничку. Привычно оглянулся, отодвинул планку и всунул руку по локоть в темную небольшую дыру. И вытащил заначку. Обезболивающее… Выщелкнул 4 таблетки.
И протянул две охотнику.
- На, - хрипловато сказал он, - выпей. Потом отцеплю…

Ночной лагерь был тих, очень тих...
В окно лилась ночная прохлада, в голове было пусто и бездумно, потому что думать не хотелось. Совсем...
И в домике было тихо... Со второй кровати слышалось ровное дыхание, но Сэм знал, что охотник не спит. Должен спать, день ведь выдался тот еще... После... нет, про электрошок не вспоминать! И что меня так зацепило?...
Не думать...
Сэм снова попытался найти удобное положение на постели, чтоб не тревожить спину, но это было непросто. Надо отвлечься. Вообще-то для плана сейчас самое удобное время – ночью многим хочется поговорить...
- Ты не спишь?...
- А что, у тебя есть какие-то планы? – отозвалась темнота. – Нет.
- Нет планов. Просто раньше мы с соседом разговаривали в это время...
- Поговорить хочешь? Идет... С соседом, значит. А потом ты понял, что он стучит, и бросил?
- Нет... Другой сосед был.
Сэм снова умолк, гадая, где сейчас Ворон. Казни не было, но это ничего не значит. Бывало и другое...
- Был? – переспросил охотник.
- Был.
В другое время Сэм поостерегся б развязывать язык, но сегодня-то уж точно никто не подслушает, и так тихо за окном…
Он рассказывал про Ворона, молчаливого и исполнительного, про то, как тот не донес, когда Сэм потерял ампулы... и как они вместе рассматривали принесенный из мира людей журнал, гадая, что значит каждая картинка. Ворон, который однажды ушел к наставнику и не вернулся... а перед тем подсунул под подушку Сэма свои лекарства...
- Думаешь, он сбежал?
Сбежал? Сэм покачал головой, забыв, что в темноте его не видно...
- Нет. Мы не сбегаем. Я думаю, что он допустил какую-то ошибку...
- И?
- И все.
Несколько секунд молчания.
- Зачем ты вернулся? – наконец спрашивает охотник, - Такая жизнь не для тебя, парень. Не видишь? Зачем ты вернулся?
Сэм молчал.

...Звезды тогда сияли так же ярко и холодно. И в этом свете перед ним лежали две дороги, его первый в жизни выбор... И оказалось, что выбирать – очень трудно. Очень. Сэм застыл на краю поля, сглатывая комок за комком.
Нельзя. Не могу... Не хочу... Нельзя. Он не помнит дома, его дом - это город Прайд, он сын Азазеля, он ... у него будущее. Великое будущее. Он не смеет даже мысли допустить, чтобы отказаться от этого дара. Он не человек... Он выше. Он не должен возвращаться...
Ему не сбежать. Ведь нет же...
Проклятый охотник... Мог же взять с собой, если так уж хотел...
Нет! Как можно даже думать о таком?
С ума сошел? Возьми себя в руки!
Ноги словно одеревенели. Надо идти... Надо. Куда? Надо. Он Тирекс, сын Азазеля.
Он успел сделать только шаг.
- Так-так... – послышался из-за спины знакомый мягко-ироничный голос, - Кажется, что-то пошло не так? Что ты делаешь здесь, Тирекс? Доложить!

- У меня не было выбора, - наконец отвечает он.
- Нашли?
- Не будем про это. Лучше расскажи про себя.
То ли ненормальный охотник не нашел в просьбе ничего странного, то ли такая была дикая ночь, но он охотно откликнулся:
- Что?
- Как ты сюда попал? Искал Прайд?
- Да нет, - охотник хмыкнул, - Я ж таки в своем уме, не соваться сюда в одиночку.
В своем уме? Ну-ну…
- Вообще-то, мне кажется, им нужен был мой старик, а я так, под руку попался. Завалился в его комнату, нет, чтоб подумать, почему координат нет... так еще и спать улегся. Дурака свалял. Когда меня сцапали, только и успел, что одного пырнуть. Кстати. Там был один из ваших. Такой рыжий, юркий... Стер соляную дорожку.
- Какую дорожку?
- Вы правда ничего не знаете? – после паузы спросил охотник, - Ну конечно... Про святую воду ты тоже не знал… А в вашу еду соль кладут? А ваши хозяева едят как все? То же?
- Не знаю. Зачем тебе?
- Потом расскажу. Может быть…- охотник вдруг замолк.
Нет-нет, так не пойдет!... Он почти ничего не рассказал. Черт, о чем бы спросить? И как? Чтоб не выглядело подозрительно... Хотя... почему не спросить про то, что правда интересно?
- Ты сказал, у тебя есть отец. А мать?
Пауза...
- Нет.
Пауза...
- А какой у тебя отец?
Пауза.
- Парень, у тебя что – задание выспросить о моем старике?
О-о... и правда не дурак.
- Нет. Допросы ведут сами наставники. Просто спросил. – Сэм смотрел в темноту. С тех пор, как ему приснился сон, воспоминание застряло в памяти и мешало, как заноза... Воспоминание, как папа подталкивает его к «дяде», и у того чернеют глаза. Это не должно было волновать. В конце концов, многие должны позавидовать будущему властителю. Ему, Тиру. Но почему-то задевало. Пламя ада, папе заплатили? Пригрозили? Он узнал о демонской крови? Или он был не родным, а приемным?
- Ладно. – наконец проговорил охотник, - Только так неинтересно. Знаешь... давай в обмен? Ты про себя, я про себя. По вопросу. Идет?
- Идет. Ты живешь с отцом? Какой он?
Тихий вздох. Неловкий смешок...
- Ну... по правде сказать, мы не очень ладим.
- Почему?
- Ладно, до него все равно сейчас не добраться, - наконец проговорил охотник. – С тех пор, как пропал малыш, у отца крышу снесло. Он и раньше... Ладно, не о том. То он брал меня с собой, и мы вычищали нечисть за нечистью, то... получал я очередную дырку в шкуре, и папа вспоминал, что я как-никак последний, кто у него остался, и я на полгода застревал у очередных друзей с наказом приглядывать за мной, как за золотым запасом США! Чему меня только не учили! Ферма в Небраске – и я умею подоить корову, если надо. У вас тут нет коров?
- Н-нет...
- Ну ладно. Больница в Нью-Джерси – там научили реанимацию делать... в Оклахоме пришлось заделаться мальчиком при церкви, в одном приморском городке готовить научился. Так, без изысков, но неплохо. В Орлеане даже в танцевальную школу записали... Акробатические танцы. А потом появлялся папа, устраивал спарринг, и на следующий день мы уже ехали искать какую-нибудь гарпию или оборотня…
Лучше б малыша искали!
Последние слова вырвались с неподдельной болью, превратив полушутливый рассказ в отчаянно-горькую исповедь.
Тишина и темнота. Тишина и темнота... и голос охотника, без всякого веселья:
- Мой черед?
- Спрашивай.
- Вот что… ты правду мне тогда сказал? В лагере... в этом вашем городе... точно нет парней с родинками?
Сэм помедлил с ответом, просчитывая последствия. Если у охотника появится надежда, сломать его будет еще труднее. И вообще, Тир? А почему колебания? Пожалел жертву?
- Нет.

На занятиях сегодня все клевали носом – только поэтому рассеянность сошла Тиру с рук. Почему не получалось сосредоточиться ни на видах яда, ни на... проклятье, ну почему он думает только о пленном?
О ночном разговоре.
Правда, после ответа на свой вопрос охотник замолчал, и все-таки... разговор мешал. Мешал придти в домик, равнодушно подтянуть пленного на дыбу, содрать одежду.... взять в руку электрошоковую дубинку и начать процедуру «поцелуй грозы». Он еще утром все приготовил.... а потом.... ну зачем он посмотрел на охотника! Тот с непонятным выражением взглянул на шокер, перевел глаза на Сэма – короткий изучающий взгляд - и.... отвернулся.
- Если это не сейчас, то я еще посплю.
Что ж такое... Ну не ждал же он, что я его больше не трону! Я ж предупредил... И он понимает... ведь понимает!
Я же не убью его.
Кажется, с разговором что-то не так. Похоже, наставники не зря запрещали узнавать имя жертвы и разговаривать не по делу. Это мешает...
Я сделаю что должен.
Докажу ему!
...и себе.

- Тир!
- Эй, иди сюда...
- Иди, смотри, что у нас есть!
Сэм замедлил шаг.
Троицу из молодняка просто распирало от желания продемонстрировать трофеи от вчерашней вылазки. И проконсультироваться заодно. Шоколадки и консервы они опознали сразу, а вот надписи на мазях-шампунях-лекарствах были на других языках, а у Сэма как-то получалось разбираться. Не всегда, правда. Он и сам порой удивлялся, но иногда на него «накатывало», особенно после приема. «черняшки». И он мог сказать, что и для чего предназначено. Хотя чаще это получалось без видений, достаточно было подключить логику. Поспрашивать и подумать – и пожалуйста, это вот жаропонижающее, это крем для тела, это... смешно, это для собаки, это таблетки для... для... неизвестно для чего. И вот этот флакон... А я его уже видел...
Ситуация вдруг резко перестала нравиться.
Это что, проверка?
Почему ему подсовывают то, что он уже видел? И это... это тоже приносили. Он еще получил плату за помощь – книжку...
- Мне пора.
Троица переглянулась.
- Эй, подожди...
- Тир, а вот это? Узнай, и выберешь что захочешь!
- Потом.
- Подожди!
- Стой!
Тут настойчивую троицу позвал кто-то из наставников, и Сэм заторопился домой, каждую секунду ожидая окрика в спину. Обошлось.

У входа он замер.
Это что?
Нет, он не ждал, что охотник будет без него будет все время лежать, но... резкий звон цепи, глухой удар. Пытается сбежать?!
Ах ты...
Где там ампула со стимулятором?
Сумка полетела в сторону, Сэм с грохотом пнул дверь и ворвался в комнату... И застыл.
Охотник не пытался сбежать… Он все еще был в койке. Только цепи не висели свободно, как утром, а были натянуты через вделанные в стенку кольца так, что и пальцем не шевельнешь.
Распластанный по стене, он поднял голову навстречу Тиру.
Закушенные губы, ненавидящий взгляд... обрывки черной рубашки на постели...
- Какого черта?! – начал Сэм, не понимая... и резко обернулся.
В окне за спиной – звон стекла...
Кто-то удрал…

Черт!
Адское пламя... Сэм выглянул на улицу, но конечно, никого не увидел. Кто б это ни был, он ведь не дурак, напоказ выставляться. Вмешаться в чужой экзамен – это серьезный проступок, наказание будет не ниже семерки... а может и выше...
И что он сделал?!
Сэм метнулся к постели.
- Что произошло?
Быстрые пальцы пробежались по костям – переломы... переломов нет. И открытых ран. Только ссадины и ушибы. И красноватые следы.
- Что ты молчишь? Что тут было?
- У дружка своего спроси!
Голос злой какой... Стоп-стоп... Дружка?
- Динго?
- Что?
- Это Динго был? Рыжий, крепкий, рост примерно мне до уха, руки такие мосластые? Да? Тот, что вчера приходил?
Сволочь, скотина, урод, да как он посмел! Это МОЙ человек! Сэм клокотал от ярости и еще какого-то чувства... странного, словно... ладно, не до подбора слов!
- Тебе лучше знать, для кого ты игрушки на столе приготовил.
Игруш... Шокер, он про шокер? Он думает, это я... Лицо Сэма запылало.
Не говоря ни слова, он быстро снял с цепей фиксатор, положил на постель рядом с охотником аптечку и вылетел из домика.

Он ничуть не удивился, завидев рядом с рыжим троицу, что так успешно отвлекла его полчасика назад. Сговорился, значит... Сволочь!
- Динго! На пару слов!
Рыжий переглянулся со своими, но подошел.
- Ну?
- Срываешь мне экзамен, Динго?
Тот резко покраснел. Похоже, он ждал не такого вопроса. Или вообще не ждал?
- Не докажешь!
- А мне и не надо... – злость превратила улыбку Тирекса в оскал, - Прикинь варианты, рыжий. Вот счас подеремся. Наставник это мигом засечет. И?
Допрос у Наставника рыжего не привлекал – Сэм с радостью отметил вспышку страха в его глазах...
- Чего ты хочешь? Не хотел я его бить, понял? Он сам нарвался! Язык как кислота, камень бы не выдержал!
Сам знаю.
- Не хотел, да?
- Нет. Ты ж понимаешь... Слушай, я…э-э... хочешь чего-нибудь из добычи? Мы много чего забрали в этот раз.
- Посмотрим. Ответь мне на такой вопрос, Динго. Простой и понятный. И тогда обойдемся без наставников. Идет?
- Ну.
- Значит, ты не хотел мне мешать. Не хотел кулаки об мою жертву почесать. Так?
- Ну.
- А что ты тогда хотел?
Динго нервно оглянулся.
- Я... э... Ребята, идите сюда!

Сэм возвращался в домик, пряча злую усмешку. Конечно, вряд ли они сказали ему правду (если уж им так приспичило посоветоваться с человеком по поводу найденных таблеток для секса, могли б и разрешения спросить), но в следующий раз они хорошо подумают, прежде чем лезть.
Пока заговорщики подбирали ему «плату за молчание», он хорошенько разбавил им трофейный напиток милой комбинацией слабительного и снотворного... Нехилый вариант, он его у кого-то из людей подслушал, когда они машину заправляли...
Все не так уж плохо!
Он отомстил, причем по-хитрому, не светясь, Дин... пленный, не пострадал почти, и ... экзамен не сорван, все обошлось, верно?
И ему не придется сегодня вечером трогать человека... – мелькнула полуосознанная мысль...

Пока он разбирался, человек успел привести себя в относительный порядок. Даже запястья под кандалами перевязал.... вот молодец, мне меньше работы.
Лицо замкнутое... Сэм молча прошел по комнате, подхватил со стола электрошоковую дубинку и демонстративно сунул в коробку. На полку. До завтра?
- Он больше не придет. И... чтоб ты знал – я его не звал. – почему-то ему захотелось это сказать. Показалось, что нужно.
- Я понял.
- Ты отдыхай... До завтра.
- Понятно.
Охотник, казалось, хотел что-то сказать, но сжал губы и закрыл глаза. Правильно, надо отдыхать. Только...
- Подожди! – окликнул Сэм. Раскрыл сумку. – Поешь.
Пленный приоткрыл один глаз и усмехнулся.
- Супокашу? Извини, парень, но видок у нее, как у одного инопланетянина из фильма. Вот-вот выползет из тарелки и начнет жрать все вокруг.
- Ешь. Съешь – получишь это.
Пленный круглыми глазами уставился на золотисто-коричневую плитку шоколада. И вдруг закашлялся, безуспешно скрывая смех, блестя зелеными глазами:
- Ну ты даешь! Парень, вот не быть тебе дрессировщиком!
- Это с чего?
- Да ладно, забудь, - человек вдруг уверенным жестом протянул руку ладонью вверх... и Сэм положил на нее шоколадку, прежде чем успел подумать, что делает. Ой!! В зеленых глазах прыгнули озорные чертики, но комментировать ситуацию он не стал, а поглядев на рассерженного Тира, неловким жестом разломил плитку пополам.
- Только поровну. Идет?
Рехнуться можно!
Пробовал кто-то из молодняка обедать с жертвой? Вряд ли. Ну, если это поможет, то ладно.

Шоколад Сэм любил, хотя есть его доводилось нечасто. Пару раз ему перепадали шоколадки во время рейдов, раз поделился Ворон, раза три платили за консультации. Ну и пиры, конечно. Раз в год. Вкусно...
Когда он станет Властителем, наверняка получит право и на шоколад, и на другие вкусности.
- Сейчас бы еще печенье, - мечтательно протянул охотник. – Хорошая штука. В детстве у нас с братом был щенок, мы его Сникерсом звали, у него... – он откусил очередной кусочек и временно умолк...
- Шкурка была коричневая... – машинально договорил Сэм, с наслаждением откусывая квадратик с аппетитным орешком. Охотник вдруг закашлялся, поперхнулся, расширенными глазами уставившись на него. Что такое?
- Эй, ты что? Воды?
- Ага...
Пока он принес стакан, пленный успел откашляться и воды выпил самую малость... Только смотрел как-то не так.
- Что?
- Нничего, - с запинкой выговорил тот... – Нормально все. Нормально... Так вот, Сникерс обожал лопать все подряд... и бананы, и кости... и в помойки лазил... и папа шутил, что мы неправильно его назвали... он не шоколадка, потому что с хвостиком и толстый, он...
- Кокос.... – проговорил Тир на автомате. И замолк. Взгляд охотника стал невыносимо, невероятно пристальным… выпытывающим... что-то тяжело застучало в виски, больно, громко.... голова... закружилась...
И голос Дина прозвучал точно сквозь подушку, негромкий, с отчаянной надеждой:
- Сэмми…

Глава 8. Дин

Сэмми... Сэмми... Сэм...
Секунду он смотрел на охотника, не понимая... застыв, не дыша – воздух... какой... горячий...
А потом прошлое хлынуло лавиной, цветной жаркой рекой, сметая возведенные в сознании барьеры...
...над ним что-то переливается, яркое... красивое.
- Пап, смотри, он уже ловит ручками! Эх, мелкий...
...веснушки на носу Дина – как крошки солнца, он влез с ногами на стул и, плотно сжав губы, старательно разрисовывает бумагу. Бумага прозрачная, и когда Дин вешает ее перед лампой, по стенкам комнаты разлетаются бабочки-тени…
- Спи, Сэмми. Вот тебе бабочки. Других зимой нету! Ох... хорошо, завтра сделаю! Из бумаги... Спи, а?
- Завтра?
- Вот липучка. Обещаю.
Он засыпает, успокоенный. Дин обещал – значит, будут бабочки. Старший брат...
...Дин смотрит, приоткрыв рот...
- Чего?!
- Пожалуйста.... – шепчет он, и правда готовый расплакаться... Дин возводит взгляд к потолку, весь – как картинка «господи, ну что я тебе сделал?!». Потом оглядывается на дверь, и со вздохом забирает у него пистолет.
- Ладно, идет.
Он забирается под кровать Сэма, сердито требует подушку, и безмерно счастливый братишка поспешно пихает туда и подушку, и одеяло, и свою припрятанную от обеда конфету. Только б Дин и правда поохотился на чудовище.
После сердитого ворчанья конфета вылетает обратно и ехидный голос Дина обещает, что так легко мелкий не отделается: завтра он все-таки съест невкусный, но страшно полезный шпинат! Вот тогда и поймет, что чудовищ в шкафу не бывает…
... Папы нет, папы опять нет, а за окном громыхает так, что мокрые деревья царапаются в стекло, словно собираются разбить стенку и влезть в крохотную комнатку... Сэм помнит, что должен быть храбрым, он обещал... но папа ведь тоже обещал! И ушел…
Он спускает ноги с кровати, быстро-быстро пробегает по холодному полу и влезает на другую постель. Главное, чтоб Дин не заметил...
- Сэмми? Ты что? Эй...
- А... а у меня подушка мокрая! Дождь намочил. Дин... а?
Дин бурчит что-то неразборчивое, но отодвигается, и обрадованный Сэм поспешно лезет в ласковое тепло...
- Дин...
- М-м-м?
- Сказку не расскажешь?
- Мелкий, обалдел? Я спать хочу!
- Дииииин...
- Мммм… - бормочет Дин, - Ох, ладно. Жило-было... привидение...
- Дин!
- А-а... Ну ладно... Жила-была эта... Красная бейсболка...
Эй! Красная шапочка же!... Сэм хочет поправить, но братик теплый, как батарейка, и уютный, как плюшевый мишка... и глаза закрываются сами собой…
...- Нет, Сэмми, не так! Отступаешь влево, потом пропускаешь руку вот так, а этой бей! Давай! Нет, пальцы в кулак, резче...
- Не хочу!
- Что?
- Бить, - Сэм, надув губы, смотрит в пол, - Тебя. Драться. Не хочу!
Дин, кажется, хочет сказать что-то сердитое, но вместо этого только шагает ближе и легонько щелкает по носу.
- Кто сказал – меня? Мы только тренируемся на мне, а по носу ты ему врежешь сам. Ну... Сэмми...
... Сэмми... Сэмми... Сэмми…
Меняются комнаты, мелькают лица и улицы... сад, подготовительный класс... классы... но рядом всегда он... Дин. Старший... брат... Диин!

В ушах стучало и шумело, во рту почему-то было очень горько... М-м-м...
- Сэмми, очнись! Малыш, братишка, Сэм! Сэмми...
Что... такое?
Дурнота постепенно отступила. Сэм осознал, что лежит в чьих-то руках... Прикосновение? Нет! Он на автомате рывком отдернулся прочь, попытался отдернуться, удержали.... и резко открыл глаза.
Он лежал на полу.
А охотник... Дин.... Пленный.... Дин.... держал его за плечи.
- Сэмми...
Юноша хватанул губами воздух, потрясенно вглядываясь в это лицо… Зеленые глаза и веснушки на носу, проступавшие, когда Дин волновался... Дин. Брат. Его брат...
- Сэмми... Что? Ты в порядке? Сэмми... – его прижимали, зажимая в захват... нет-нет... обнимали... Обнимали... Дин…
Сэм с усилием шевельнул невозможно тяжелыми губами.
- Дин?
Руки стиснулись еще сильней, и зеленые, сумасшедше счастливые глаза заблестели такой радостью!
- Сэм... братишка. Все будет хорошо, все теперь будет хорошо, Сэм...
Хорошо... Странно как. Легко и тепло. Так... правильно.
Все правильно, так должно быть. Это же Дин, – подумал восьмилетний Сэмми, все это время спавший в каком-то укромном уголке сознания. Он меня любит и защищает, он мой брат. Закрыть бы глаза, обнять и прижаться, и чтоб все стало хорошо, чтобы Дин снова рассказал ему сказку, переврав все слова и выбросив из «Трех поросят» сценку, где маленьких розовых свинок съел волк… Дрожащая рука взъерошила ему волосы .
- Сэмми? Сэм?
Сэму захотелось заплакать. Он уткнулся лицом в плечо брата, заталкивая куда-то рвущиеся из горла всхлипы. Дин... Ох, Дин!
Брякнули цепи.
Сэм невольно вздрогнул, когда его шею зацепило холодным железом. Вздрогнул, замер, тело напряглось, почуяв опасность раньше затуманенного сознания. Цепи. Страх. Боль. Человек. Это слово оказалось ключевым.
Проснулся Тирекс. Тирекс из волчат, сын Азазеля, воин города Прайд. Ему тоже было семь лет, но он не умел жить и любить – только выживать.
Тирекс сын Азазеля...
- Сэмми?
Тирекс инстинктивно дернулся – человек не должен прикасаться к нему без разрешения. Нет, он же... он же Дин. Мой брат! Человек...
Брат. Мой... из прошлого...
Холодным дождем, злым ледяным душем его окатило осознание того, что произошло. Он вспомнил.
А это ЗАПРЕЩЕНО.
Все.
От страха, острого, на грани обморока, Сэм резко вырвался. Его трясло – холодно, как холодно...
- Сэмми?
- Не зови меня так! Я Тир! Тирекс. Ясно? – он заметил, что стоит на коленях, как и охотник, и торопливо вскочил. – Не смей звать меня так! Не смей, человек!
- Дин! Я Дин, Сэмми, - охотнику, казалось, было плевать на то, что он стоит на коленях, он смотрел только на Тира, и от этого было еще хуже, больней. Там, где-то внутри, в груди, где сердце, что-то билось сумасшедшей птицей, рвалось на свет, стучало, болело…- Дин. Ты ведь меня вспомнил?...
- Заткнись!
- Как бы не так! Сэмми, очнись! Черт, ты мой брат, ну вспомни, пожалуйста, Сэмми... Ты мой брат! Ты человек, ты слышишь?
- Я не брат человеку!... – рука пошла в замах сама, на автомате – дать пощечину, сбить на пол, чтоб замолчал, чтоб заткнулся, чтоб молчал-молчал-молчал-молча-а-а-ал!!!!
Он не уклонился – даже не попытался.
Только зрачки дрогнули.
«Сэмми…» - отдалось в сознании...
Рука замерла.
Мгновение... еще... еще. Зеленые глаза на белом лице…
«Сэмми...»
Рука опустилась.
Медленно, как во сне, Сэм отступил... наткнулся бедром на стол... не сводя взгляда с пленного... брата... Дина.
И опустился на пол. Спрятал лицо в ладонях...
Я не могу.
Будь оно все проклято.
Я не могу. Все.

Может, охотник и говорил что-то, наверняка говорил, он же такой, но Сэм ничего не слышал. Он сжался в комок, зажимая лицо, до крови кусая губы, глуша боль другой болью, а в голове творилось такое...
Так наверное, встречаются кометы – две громады сталкиваются с громадной скоростью. Крушат, ломают, взрываются... И остается... А что остается? Осколки. Ранящие осколки...

... – Я Сэм! Сэм... Винчестер, Моя фамилия Винчестер...
Хлесткий удар, невидимый, но тяжелый, от которого пол взлетает к глазам, и дышать становится невозможно...
- У тебя нет имени, малыш.
- Есть… Я... Сэм...
- У тебя нет имени. Повтори!

... – Пей!
- Воды... можно?... Пожалуйста...
- Пей это – и получишь воду. Потом.
Жарко, как жарко... сухо... в «морилке», как называют наставники, их осталось только шестеро... глотать почти невозможно... Пить...
- Пей.
Горько, очень... очень горько. Темно...

…- Первый, кто упадет, будет отбракован. Второй останется. Третий получит имя. Давайте, звереныши.
Он меньше обоих соперников, меньше, и у него почти нет шансов, и первый бьет сразу и наотмашь, чтоб сбить наверняка.
И тело включается само. Отступить в сторону, пропустить руку над собой, вот так, а под вторую... со всей силы... н-н-на!

- Твое имя – Тирекс. Повтори.
Он смотрит на руки Наставника. На выставку инструментов на стене. Это последний выбор. Другого не будет.
- Я Тирекс, Наставник.

- Теперь я понимаю, как мне удалось выжить, - наконец проговорил он отстраненно, - В первый год, когда нас отбраковывали. Я умел драться... Ты меня учил.
- Ты вспомнил... – губы у охотника дрожат, хоть и пытаются улыбнуться, - Ты все-таки меня вспомнил…
М-м-м....
Сэм стиснул зубы, борясь бушующей внутри бурей… То жар, то холод окатывали его изнутри, голова болела вся, даже глаза, его ощутимо знобило, и казалось, лицо Дина двоится и дрожит...
Дин. Охотник. Пленный. Брат... Адское пламя...
- Что теперь? – все так же отстраненно проговорил юноша.
- Теперь?
- Да, теперь! – искра гнева, его привычной защиты, медленно разгоралась в острую вспышку злости. – Теперь я должен отпустить тебя, да?
Охотник удивленно изгибает бровь:
- А я никуда и не уйду.
Что?
Сэм с усилием тряхнул головой: в ушах еще шумело... Может, он неправильно расслышал?
- Ты... ты все-таки псих?
- Я больше не брошу тебя, Сэмми. – зеленые глаза были темны и смертельно серьезны, - Никогда не брошу.
Сэм растерянно приоткрыл рот – он что, не понимает? Дин, ты что? Не надо... Но гнев и выучка Тирекса взяли свое, и с губ слетело совсем другое:
- Уже бросили! Эти семь лет... Вы неплохо жили и без меня!
- Сэм!
- Отстань!
- Сэм! – человек хватает за руку, удерживает, и злой взгляд отскакивает от него, как стрела пуля от бронебойного стекла, - Сэм, все не так! Слушай... Ты ведь меня раздевал? Медальон на шее видел? Видел?
- Нет!
- Так посмотри! Куда ты его дел?
Взгляды сталкиваются – кажется, сейчас брызнут искры…
Медальон?


...Медальон был до смешного примитивным – крохотная машинка с глазками ... Сэм недоуменно покрутил ее в руках – что такого?
- Ну?
- Не помнишь? – какой же у него напряженный взгляд, лицо просто горит… - Переверни.
Крошка-автомобиль словно сам дрогнул в руке. Совсем маленький, как фаланга пальца. И надпись тоже крохотная... Надпись? Надпись! Сэм поднес к глазам странную игрушку – меж маленьких колесиков шла цепочка из мелких буковок в строчку. Всего три слова...
«Младший для младшего»…
... – Диииииин! Купииии!!! – Сэм не мог оторвать глаз от игрушек в витрине – семейка игрушечных машинок выглядела до того потешно, что он оторваться не мог. Папа-автомобиль щурил сонные глаза-фары, мама-машина была в чем-то, напоминающем фартук, а двое автомобильных детенышей выглядели точь-в-точь, как они с Дином – старший нетерпеливо приподнял колесико, готовый куда-то умчаться, и его левая фара то и дело сверкала озорной искоркой. А младший выглядел серьезным, и капот-мордочка у него была самая трогательная – то ли у автомобильчика что-то случилось, то ли он обдумывал стратегию выпрашивания-вытягивания из родителей чего-то страшно нужного…
- Не сегодня, Сэмми…
- Ну Диииин!
- Нас папа за чем послал? То-то...
Сэм насуплено замолкает, с его точки зрения, машинки куда интересней бесконечных пакетов соли, которыми папа и брат вечно засыпают все вокруг. Несколько метров молчания, и Дин вздыхает:
- Ладно, Сэмми. Ты ведь потерпишь пару дней?
- Купишь?! - Сэм подпрыгнул, - Правда?
- Обещал же...

... Купил...
Сэм молча смотрел на машинку – в горле царапались озверевшие коты, и сказать он ничего б не смог.
- Твой подарок, - кажется, у охотника тоже царапало в горле, и каждое слово давалось с трудом, - Это был твой день рождения. Когда тебя забрали.
День рождения?...
- Я везде его таскал, - выдыхает Дин с той же отчаянной надеждой, - Знал, что найду тебя! Сэмми…
Подарок, опоздавший на семь лет...
Дин.
Экзамен…
Силы ада...
ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!
Внезапно боль и отчаяние, осознание своего бессилия перед надвигающимся ужасом, страх и безысходность – все, что мучило его первые месяцы, в эти первые страшные годы в городе Прайд, все, от чего он отгораживался железной броней самоконтроля, взметнулось в сознании яростной черной волной... и захлестнуло с головой.
Тяжело-противно-больно-стыдно-о-о… страшно, как страшно... о боже… ох, силы ада... не могу... ну держись... ну же... ну...
Не вышло...
Что-то лопнуло вдруг – беззвучно... там, внутри, у сердца, этот кокон малыша-Сэмми, окруженный железом... он лопнул, осыпался в клочья, из губ рванулся всхлип, потом стон, хриплый, дикий, глаза жгло... точно от песка.... Он зажмурился, плотно-плотно, до зеленых кругов, сжался, обхватив руками колени, зубы стиснул, давя эти звуки, это хриплое бессвязное карканье. Это поможет, всегда помогало.
Не помогло!
И Тирекс… Тир.... Сэм.... ОН... разрыдался, уткнувшись лицом в колени.

Дин не мешал ему.
Почти.
В какой-то краткий промежуток Сэм осознал, что уже не сидит, скорчившись, на полу у стола, а как-то переместился к кровати, и руки брата (господи-господи, Дина!) ласково обнимают его за плечи, гладят волосы, и шепот услышал «Сэмми, прости. Прости-прости-прости-прости... прости меня, пожалуйста, я так долго тебя искал...»
...И зарыдал еще горше. Он выплакивал свой страх, постоянный, давящий, бесконечный... и отчаяние, то, страшное, когда Сэмми понял, что его не найдут, ни папа, ни Дин – не успеют. Боль, ненависть, постоянную настороженность, дикое одиночество с крохами тепла, от других, от Наставника, от...
Ему было о чем поплакать...

Сэм открыл глаза. Уже утро? В окно лился солнечный свет, по-рассветному тусклый, но на улице пока было тихо – сигнал подъема еще не прозвучал. Тело ломит… Странно.... Неудобно как-то.
- Проснулся? – послышался негромкий голос.
Сэм невольно дернулся, встретившись взглядом с...
Дин. Это с его плеча он сейчас поднял голову...
Он заснул рядом с пленным!
«С Дином,» - шепнуло подсознание. Сэм растерянно оглянулся:
- Я что, уснул?
- Как маленький, - улыбнулся Дин.
- Черт...
Как маленький. Наплакался, вывалил на голову Дина все свои страхи и обиды, полночи не замолкал, наверно. А если бы кто-нибудь вошел? Если бы... Сэм вскочил на ноги – тело подчинилось с удивительной неохотой. На краю сознания тенью мелькнуло сожаление о ласковом тепле рук на плечах… Я с ума сошел! Может, поэтому тон вышел резковатым, почти грубым.
- Мне надо на занятия!
- Понятно.
- Я... я нескоро приду!
- Ясно.
Охотник чуть прищурился, испытующе вглядываясь, словно что-то искал. Не надо... не смотри...
Не сейчас.
- Сэмми…
- Потом.
Сэм вылетел из домика, отгородившись от Дина захлопнутой дверью. От брата. От необходимости выбирать.
До занятий было еще не меньше полутора часов. Время было... Просто... ему надо было побыть одному. Ну что, Тир-Сэмми, что будешь делать? Что? Ломаем дальше, а? Давай! Ты ж этого добивался, ты ж так искал слабые места! Ну вот, нашел! Ты – это и есть его слабое место! Осталось немного – надавить на него теперь, когда он знает... любит ведь. Сломаешь наверняка. Досрочно. Тебе две недели дали, а прошла только одна. Выполнишь задание досрочно… Сможешь? Сможешь? Это ж больней всего, когда тебя мучает тот, к кому ты неравнодушен.
Сможешь?
«Заткнись!» - прорычал Тир невесть откуда взявшемуся внутреннему голосу.
«Сам заткнись! Ты не сможешь.»
«Отстань.»
Не сможешь.
Глупо... и правда не мог. Не изуродовал же... Не унижал, хоть и знал, догадывался, что подействует... Не покалечил...
Что мне делать дальше?!
Я же НЕ МОГУ его отпустить…

- Тирекс, к Наставнику!
Сердце гулко ухнуло в пропасть. Его еще ни разу не вызывали с занятий. К наставнику...
Сохраняя на лице спокойную сосредоточенность, он прошел мимо трех пустых стульев (Динго и два его дружка сегодня не явились на занятия), мимо учебных пособий, мимо дежурного.
Зачем, зачем его вызывают?
Неужели их вчера кто-то видел?
Или... Сэм спешно покопался в памяти, выискивая свои грехи. Ну заначка... Ерунда, это единичка, не больше, ради этого не позовут, просто выпорют на недельном отчете... Узнали про плен?... Нет... Откуда бы? Только спокойней.
- А, Тир, - Наставник, как всегда, что-то вертел в руках, - Входи, мой мальчик.
Сэм молча вытянулся перед столом, не позволяя себе ни лишнего вздоха, ни движения. Навскидку он определил, что наставник вроде не зол... но сердце все равно билось часто-часто… спокойней... надо думать о чем-то другом...
- Все злишься, что не взяли в десятку? – усмехнулся Наставник.
Кровь бросилась в лицо:
- Что?
- Понимаю тебя, мой мальчик. Но об этом потом. Как продвигается твой экзамен? Отчитывайся.
Только спокойней!
Тир вообще-то любил «отчитываться». Он неплохо справлялся и любил быть лучшим. Удостоиться похвалы. Спокойно. Спокойно... Давай как всегда.
Четко, коротко, с еле уловимой гордостью он доложил о предпринятых способах воздействия, не забыв помянуть состояние здоровья объекта, не позволяющего использовать более жесткие и действенные меры.
- Ясно. И как результаты?
- Он упрям, как вы и предупреждали, Наставник. Но мне кажется, я нашел слабое место...
- И какое?
- Он боится электротока, - услышал Сэм собственный голос... Ох...
- Ах вот как... А почему ты сегодня взял на складе его вещи?
Черт...
- Простите... – Сэм нервно облизнул губы, - Я знаю, что это не поощряется.
- Поясни?
- Я хотел взять пример... ну как Ящер, что сдал первым… растоптать у него на глазах то, что ему дорого... уничтожить оружие... его надежду.
Наставник усмехнулся:
- Мальчик, это я вполне способен тебе простить. Но вот что касается ваших объектов – есть способы куда результативней. Вы просто не нашли их. Это от плохого знания человеческого мира.
- Простите, наставник.
- Тир, - Наставник неожиданно встал, - Ты ведь помнишь наказание №11?
Что? ЧТО?!
- Я... наказан?
Наставник приподнял его голову за подбородок, от его взгляда во рту пересохло…
- Нет. У людей это называется изнасилованием, - проговорил мягкий голос, - И слабые людишки его не выдерживают. Примени его к своему объекту, вот тебе таблетки. Пей.
Как во сне. Бредовом.
Сэм ничего не понимал. Таблетки легли на язык. Две? Через полчаса у него крышу снесет...
- Вот так, Тир. Возьми с собой еще несколько штук. Я тебе доверяю.
- Да, Наставник…
- Вы же пробовали, а? – светлые глаза насмешливо сузились, - В прошлое воскресенье?
Откуда он знает?... Юноша сглотнул.
- Ну вы же не думаете, что можете скрыть что-нибудь, правда? Так что не стоит огорчаться, что не попадешь на воскресное развлечение. Пленник твой, делай что хочешь... хоть всю ночь... Только чтоб не рехнулся, от него еще кое-что узнать надо. Понял? Я даже от занятий тебя на завтра освобожу…
Сэм улыбнулся – надо было улыбнуться.
- Да, Наставник... Благодарю. Это так результативно? Люди настолько слабые?
- Хм... В твоем случае – стопроцентно поможет. Иди, мой мальчик.
Уже в дверях его догнал голос:
- Да, Тир... Не поможет, скажи – пришлю троих помощников поздоровей.
Дверь захлопнулась...

Глава 9. Выбор

На пустой улице Сэм остановился.
Лицо лизнул жаркий воздух полудня. И такой же жар поднимался изнутри. Пополам с леденящим холодом...
Он машинально шагал по горячему асфальту – привычной пружинистой походкой, за которую ему прозвище хотели поменять на Гепарда.... И выработанный самоконтроль позволил удержать привычное замкнутое выражение на лице... «я-спокоен-но-лучше-не-лезь-если-не-хочешь-нарваться». Все как обычно... как обычно… держи себя под контролем, Тир! Все как обычно…
Внутри бушевала буря.
Молодняк давно догадывался, что с этим наказанием что-то не так... Когда мальчишкам стукнуло по четырнадцать, и Наставник на одном из отчетов объявил о новом наказании, все замерли. В лагере была строго лимитированная система наказаний. Десятка, как называли ее между собой. Через единичку, двойку и так далее все прошли по много раз... Но уже пятерку переносили с трудом... а после восьмерки можно было и не выжить. Девятка почти верный смертный приговор, а десятка – казнь.
Так что от № 11, по логике, ждали чего-то запредельного, и на первого наказанного, Лиса, которого увел к себе Наставник, смотрели как на покойника. Оказалось - ничего такого…
Ну больно, так всего несколько минут, дыба же длится часами... Ну противно, так приятных наказаний не бывает. Просто нелогично.
К тому же назначалась эта кара тоже нелогично – иногда просто на пустом месте придирались, иногда... непонятно. Сэм дернул плечом. Он, конечно, не спорил (себе дороже), но каждый несправедливый приговор помнил. А тут два раза – и ни за что. Он все гадал – почему...
А это, оказывается, вот что.
Наставник просто хотел... хотел...
Проклятье, они ведь догадывались. Догадывались. Сначала эта нелогичность... потом поручения-выходы в человеческий мир... Там ведь предлагали... .«Эй, малыш, как насчет переспать? Заработаешь пятьдесят долларов! Ну что стоишь? Не хочешь перепихнуться?» И лапающие руки, которые он аккуратно сломал. Рик еще смеялся, что люди идиоты, ну какая польза от того, что поспишь рядом? Сэм не смеялся – ему не давало покоя странное ощущение похожести… Но неужели у людей тоже есть таблетки?... Для секса.
И эти воскресные «развлечения», которые Наставник разрешил десятке лучших... Сэм невольно сделал глубокий вдох – успокоиться...
...Их было десять – пять девочек и пять мальчиков, и была гордость, за то, что он в числе лучших, и были таблетки на черном блюдечке, и гибкое тело у него на коленях, руки, обвивающие его шею…жар, поднимающийся из глубин…слепо бродящие по телу ладони…
Он не помнил, как вжал ее в диван, а вот стоны – помнил... и как обнимала, хватаясь за его плечи, точно тонущая... и самоконтроль смело, начисто...
Гладкая кожа, горячая, нежная... какие они, оказывается, нежные, девочки... она вся навстречу раскрывается, как... как… ох, что ж это, что ж это такое, что… Сэм задыхается, скользя в горячую глубину... стон рвется с губ сам, стон-вздох... это... это что? Разве может быть так хорошо?...
Разве...
Сэм вздрогнул, запнувшись о порог, с усилием отвлекшись от награды Наставника за успешное обучение. Ему надо забрать вещи охотника... Дина... его вещи из класса. Черт, зачем он вспомнил про эту награду… Таблетки начали действовать, а ему еще надо было подумать. Стоп. Спокойней, Тир...
Спокойней.
Наказание №11... случайно или нет на следующей «награде» оказался какой-то журнал, где парни... не с девочками, а друг с другом? Как же это назвать-то... не «переспали» же. Ладно, лежали... И когда девочки устали, то... ну под кайфом, если честно, было все равно, кого... Или все-таки это просто привиделось?
Черт, черт, черт! Не о том думаешь, Сэм... то есть Тир.
Теперь понятно, что наставник просто хотел секса. Да спокойней же... Хотел секса, вот и попользовался... все ясно. Пакость, конечно, но все пережили. Довольно спокойно. Даже те, которых часто «наказывали». Почему Наставник уверен, что если он... как же назвать правильно... если он заставит Дина на секс, почему так уверен, что это сломает упрямого пленника? Дин не слабый...
Так что?
Может, это запрещено у людей? Так нет же... Или это запрещено у родственников?
Стоп.
Наставник знает, что они братья?
Может быть...
Только он не знает, что это знает Сэм.
А значит... подозревать-то может? Будет слежка? Или подслушка? Ему придется заставить Дина.
Притворяешься, Тир?
Придется?
Ведь тебе... ХОЧЕТСЯ.

Таблетки действовали стремительно. Сэм ускорял и ускорял шаги. Так что прикрепленный шпион (юноша засек его еще у домика Наставника) заметно отставал.
«Пленник твой, и на всю ночь, делай что хочешь», - прозвучал в ушах поощряющий голос... Соблазнительный такой.
Что хочешь…
А Дин красивый... Сэм закусил губу, стиснул изо всех сил ремень сумки пленного, даже глаза прикрыл, стремясь сдержать, отогнать дикое возбуждение, пропитавшее каждую клетку тела...
Не помогало.
Красивый...
И стоило вспомнить, как тогда гладил его... ох... да спокойней же…
Держать контроль. Держать. На улице он должен быть спокоен. Правило. И Сэм шел, не бежал, хотя его почти трясло – двойная доза с ума сводила. Пересохшие губы, бешено бьющееся сердце... и ...

Дверь стукнула о стену – он это едва заметил.
Дин, пружинисто отжавшийся от кровати на руках, замер… и медленно встал.
Сумка отправилась под кровать, юноша с усилием перевел дыхание. Только не сорваться. Только спокойнее.
Казалось, что его сейчас держит пружина. Тугая пружина, натянутая до предела. И если Дин хоть улыбнется...
Он не улыбнулся.
Испытующий взгляд зеленых глаз прошелся по Сэму как терка. Он, кажется, понял, что что-то не так... но навскидку такое точно не определишь...
- Ты что-то рано, - проговорил он, и Сэм каким-то уголком сознания обрадовался, что у охотника хватило ума не звать его по имени... Если услышит наблюдатель - не поймет, но когда он передаст Наставнику, то... Наставник наверняка имена знает.
Не давать ему разговаривать!
- Послушай...
- Заткнись! – рявкнул Сэм. Адское пламя, охххх... – Марш на стол. Живо!
Охотник посмотрел на него.
- Ладно, как скажешь, - наконец проговорил он, шагнув к столу, - Но потом давай поговорим?
Замолчи...

Дин несколько раз глубоко вздохнул, пока Сэм фиксировал ручные и ножные кандалы... и лег как привык, на спину… Но молчал. Он привык, они привыкли... Что я делаю?.... А если...
Перед глазами все плыло.
Сэм старался не касаться кожи, сосредоточиться на щелчках металла – один... два… четыре... Но когда коснулся запястья – его точно током тряхнуло. Если б не выработанное годами муштры самообладание, если б не привычка сдерживаться, он бы… он бы сразу...
А если Дин сам не против?
Там, в журнале... ведь парни не выглядели наказанными. Что он знает о людях? Может, они... может, он...
Пламя ада!
Я не знаю... Я с ума схожу... Дин...
Дин молчал, пока Сэм снимал рубашку – он и раньше иногда раздевался, чтоб кровью не забрызгаться. И когда штаны содрал, путаясь в ремне и штанинах.... но когда стал стягивать мягкие шорты, которые всем выдавали вместо белья и задел ладонью, и охнул.... Тогда парень отвел взгляд от потолка, увидел – зеленые глаза расширились.
- Нет... – прошептал он еле слышно, - Сэмми, нет... Не надо...
Он все еще был Тиром, питомцем Азазеля.
Тиром, которому поручили сломать пленного, а у него не получилось. Не получалось... И может быть, это двинуло его руку вперед и заставило провести ладонью по обнаженной груди... потом по животу... оскалило зубы в злой усмешке. Умеешь просить, значит?
- Ты мой. На эти полдня, на всю ночь. – голос погромче, Тир... – И я сделаю с тобой, что захочу! Понял?!
Что я говорю? Что я делаю?... Что я… Жаркий туман кружит голову, туманит сознание, жжет и мучает – прижаться бы… прижаться... я больше не могу... Ткань шортов кажется грубой по сравнению с кожей, мешает... к черту! Материя с треском рвется по швам, перевозбужденный Сэм нетерпеливо отодвигает мешающий обрывок, приникает... поближе... всем телом. Хорошо... Как хорошо...
- Нет! – Дин впервые пробует вырваться из наручников, по запястью скользит алая ленточка... – Нет! Сэм...- по губам хлещет ладонь, обрывая на полуслове.
- Заткнись! – нельзя по имени, нельзя... это он помнит... помнит... а больше помнить ничего не хочется, ничего, кроме этого...
Ладонь сама скользит по его телу, пробует мускулы, отбрасывает обрывки ткани... не вырывайся... Сопротивление... разжигает еще сильней.
- Сэмми... Сэмми, пожалуйста... – шепчет Дин, замерев, - Сэмми, нет, нельзя, нет, нет, нет... Сэм... мы же братья.
Братья.
Это слово как-то пробилось сквозь горячий туман. Братья... Братья Винчестеры... Брат.
Дин.
Страх и боль в голосе Дина, он совсем тихий, голос, как... как в детстве... Господи!
Что я делаю? Что я...
Сэм замирает. До крови закусывает губу, сильнее, сильнее, сильнее, до соленого вкуса в рту… бьет по краю стола кулаком, еще, еще, еще... пока боль не помогает разогнать жаркий туман в голове... Тише... Тише... Спокойней. Так...
Он почти лежит на Дине, и кто из них дрожит – непонятно… Нет. Нельзя... Я... нельзя. Я не буду. Не Дина... Нет.
Он опускает голову на плечо брата, тихонько всхлипывая от боли в руках, в прикушенной губе, и там... там... Вздыхает, пытаясь успокоиться... ну хоть немножко... немножко... настолько, чтоб вспомнить о подслушивающем шпионе. Черт...
- Дин, кричи...
- Ч-что?
- Кричи, придурок! – шепчет он прямо в ухо, так что русые волосы щекочут губы... – Нас слушают сейчас…
Мгновенья жаркой тишины... Биенье сердца под его рукой. Тихое «спасибо»...
И крик, от которого Сэм подскочил, как электротока. Так охотник только раз кричал… Сэм невольно отступил... Дин поймал его взгляд и неожиданно подмигнул. А потом заорал еще пуще.

Воды в душе, конечно, еще не было – день, все на занятиях. Адское пламя... Сэм, шипя сквозь зубы, натянул рубашку подлинней, чтоб хоть немного прикрыться. В голове творилось черте-что, кровь, казалось, сейчас закипит, а стоны Дина ничуть не помогали сосредоточиться. Что делать, проклятье, адское пламя, гадство...
Ладно.
Немного успокоившись, Сэм вернулся в комнату.
- Эй? – шепотом позвал Дин.
- Что?
- Мне что, одному работать? Вы что, при этом молчите?
А черт его знает. Сэм как-то не вслушивался, что там за звуки. Вот * * *! Ладно… Он закрыл глаза, попробовав воссоздать подходящий стон…и Дина затрясло. Эй, что такое? Сэм наклонился, и... задохнулся от возмущения! Этот... этот... блин, этот его брат закатился в приступе нервного смеха.
- Дин!
- Прости.
Шипя сквозь зубы, Сэм наклонился... достал из-под кровати тяжелый рюкзак охотника и тихо положил на стол. Дин замер. Зеленые глаза потрясенно расширились. Он даже головой потряс. Не веря своим глазам, одними губами спросил:
- Это что?
- Это твое....
- Господи, Сэмми…

- Святая вода... ох ты черт... благодарю тебя, Господи! И соль... только оружие забрали... очешуеть... – охотник поднял голову и одарил Сэма сияющей улыбкой, - Господи, братишка, ты не представляешь, что ты сделал! Дай обниму!
- Не трогай меня! – юноша отшатывается, и улыбка Дина гаснет...
За окнами темнело, соглядатай убежал на ужин, других Сэм не чуял, и можно было говорить без особых опасений…
Не получалось.
Сэм хватанул две порции успокоительного, и это немного прояснило голову, но желание никуда не делось. Он старался не обращать внимания – это просто еще одно неудобство, как голод или жажда... он же умеет терпеть, так терпи же! Он умеет терпеть... А Дин не выдержит, ясно же...
И он кое-как держался, но к Дину подошел только раз – когда наручники отмыкал. И то старался касаться только металла. И... не смотри же на него, Тир! Взбесившееся тело невозможно было укротить, невозможно призвать к порядку убеждением. Оно хотело и требовало... И он не знал, что с этим делать.
Надо отвлечься...
- Какой узор чертить на потолке? – глуховато спросил он, вертя в пальцах продолговатый кусок мела… Проклятье.
Дин с чего-то замолчал. Три томительные секунды. Наконец он поднимает голову...
- Ты твердо решил?... Я не уйду без тебя. – его руки, беззастенчиво проверявшие один из пистолетов Сэма, прекратили свой быстрый танец и замерли на коленях... – Сэмми…
Юноша несколько секунд смотрит в умоляющие глаза. Как похоже… В полутьме легко было увидеть в нем прежнего Дина. Старшего брата, отгонявшего от него чудовищ. А куда денешь то чудовище, что у меня внутри? Что б ты сказал, Дин, если б понял, что я все еще хочу... Он сглотнул комок в горле...
- Глупый ты. Я что, самоубийца, тут оставаться? Что чертить?

Соль рассыпана, осталось только замкнуть контур... пистолет и фляга приготовлены... и мел третий раз срывается с линии, юноша закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться...
- Тебе плохо? – слышится тихий голос.
- Нет.
- Тогда что?
- Отвя... – начинает Сэм и вспоминает, с кем говорит. – Дин, лучше не спрашивай.
- Сэмми, ты меня пугаешь! – интонация полушутливая, но видно, что беспокоится...
Блин!
Мел падает на пол, Сэм ругается от бессильного гнева... Черт-черт-черт... Какого черта ему надо?! Мало досталось?! Ну ладно! И он вываливает на голову старшего брата все о таблетках, вечеринках секса и том, что у него, черт возьми, стоит до сих пор, доволен?! И он не знает, что делать, ясно?!
Дин молчит...
Сэм слезает со стола, шипит сквозь зубы, наклоняясь за мелом…и замирает, слыша тихое:
- Иди сюда.

Глава 10. Брат

И почему он послушался? Он, привыкший не доверять никому... Только наставнику, который тоже врал, оказывается. Тварь. Демон.
Но он послушался...
Темнота и тишина... Темнота и тишина... Тихий скрип половицы под ногой...
Жесткий край постели...
Бешено бьющееся сердце.
- Ты правда не умеешь ... – какое-то незнакомое слово, которое Сэм не уловил… и явная вопросительная интонация.
- Что?
Тишина.
- Поверить не могу... – наконец неловко бормочет Дин и после паузы выдыхает, - Ты вот что... расслабься.
«Получше ничего не придумал?» - хочет рыкнуть Сэм, потому что от близости теплого тела у него голова кругом идет... Но он не успевает.
Дин придвигается ближе.
- Ты расслабься, - тихо повторяет он... и в следующий миг плечи Сэма обнимает горячая рука. А вторая ложится на талию. – Не бойся. Я помогу.
Ты с ума сошел!
Дин, нет! Я же не выдержу, я же тебя... не надо...не… не...
Дин... А-аххх... Сэм задушенно вскрикивает, когда бережная ладонь ложится на... ох… ох ты черт... это же болевая точка, он никогда не позволял прикасаться, даже девоч... м-м-м...
- Не бойся... – шепчет Дин и ласково гладит его по плечу…
Не бойся? Не... Ох... Дин... что… ты... де-е-елаешь… ох-ой... Сэма уже трясет, он слепо вжимается лицом в плечо брата, глуша стон, и он не боится, не боится, нет... позволяет трогать, позволяет гладить, безоглядно доверившись... впервые за последние семь лет...
Он не пробует сопротивляться... Даже мысли не возникает. Он больше не понимает, где находится и что делает Дин… Тело лучше знало, что ему нужно, тело льнуло и подставлялось под движения волшебных пальцев, тело стремительно летело непонятно куда, но как же было хорошо, как хорошо, как невероятно хо...
Он задохнулся.
Он... расплавился...
Он…он... ох, адское... плааааамя...
Тело сотрясается в сладкой судороге, выгибается-выгибается-выгиба-а-ается... и падает с небес в крепкие руки... надежные... добрые...
Дин... Ох, Дин...
Буря отбушевала. Он дышал, как после кросса по дьявольскому кряжу, он таял... в нем наверно ни одной кости не осталось... он как смола на изломе дерева – мягкая... светлая...
- Вот так... – немного неловко улыбается Дин. И зачем-то целует его в лоб – легко-легко... едва касаясь.
Сэм молчит.
Он молчит, хотя даже от этого касания губ, легкого, на грани ощущений, его словно накрыло чем-то.... Чем-то мягким, нежным, теплым... как... как.... Ну не знает он, с чем сравнить. В горле щекочет…
Что Дин сделал? Что?.... Ведь никогда... никогда раньше... У него же был секс, был... два раза был! Он же помнит, какое это было удовольствие... Но ТАК – не было... Что это было?
Он открывает глаза. Кажется, мир изменился... или он... Или... не может все быть по-прежнему!

Ничего не изменилось…кажется.
Они все так же сидели на узкой жесткой постели – бок о бок, спину холодило остывающее дерево стены. Ничего не изменилось – даже одежда почти не тронута, все на месте... ничего не изменилось.
Изменилось.
Вот так...
- Что ты сделал? – Сэм все еще не поднимал головы. Двигаться не хотелось. А плечо Дина под его щекой такое... теплое. Даже под черной рубашкой.
- Помог тебе спустить пар, - в темноте улыбка брата была смущенной, - Ну просто приласкал немножко.
- Немножко? – юноша ошеломленно помолчал. Вот это... вот это, вот такое... такое... это просто немножко?
- Ну да. Надеюсь, ты без претензий, Сэмми, а то я парню... в общем, никогда еще...
Просто приласкал. Просто руки... Просто...
Господи.
Он закрыл глаза, вспоминая…
Вторые сутки без воды, выкрученные руки, еле слышный голос поет-шепчет какую-то мелодию... Он, Сэм, взвешивает: сколько охотник еще протянет?
Серебристые иглы по нервным узлам. В кровь искусанные губы...
Шокер...
Он бы понял, если б Дин с ним как Наставник – подмял и отделал, как хочет, он бы понял, он бы все позволил... наверно... ведь имеет право... за все. А Дин – просто приласкал… Потому что... любит? Питомцы Азазеля не умеют любить, никто из них не умеет, они одичали тут совсем…
- Эй, Сэмми, ты что? Старик, что случилось?
Дин хочет заглянуть ему в лицо, но Сэм только прижимается сильней, неловко, отчаянно обнимает брата за шею, и давится сухими, без слез, рыданиями...
Я не хочу быть Тирексом. Не хочу причинять боль...
Не хочу! Больше не хочу...
Я хочу вернуться... стать Сэмом... братом. ТВОИМ братом. Твоим, Дин, твоим...

Сэм замер перед дверью Наставника.
Они специально выжидали до полуночи – настав... демоны не спят долго и укладываются поздно. А лагерь должен уснуть...
Конечно, для гарантии надо было еще попозже, но тогда у них останется меньше времени на бегство... Надо уехать подальше. Подальше. Как можно дальше. Он глубоко вздохнул, готовясь ступить на широкое низкое крыльцо, но остановился.
За дверью – знакомые стоны.
Наставник снова кого-то вызвал... Разве сегодня кто-то провинился? Хотя о чем это он... провинился... Не будь идиотом, Тирекс... Тир... Сэм.
Лучше отойди и подожди.

Невысокая фигура выскользнула из-за черной двери через шесть минут. Опять Хорек! Снова мешаешь мне, рыжий...
Парень сделал несколько шагов и зачем-то остановился. Прижался к столбу, опустил голову... Сэм выждал еще минуту, но Хорек не двигался, а когда, наконец, оторвался от столба, пошел чересчур медленно. Больной? Шатается...
Сэм оказался рядом, прежде чем успел подумать.
- Эй, ты в норме?
Что со мной? И что с ним? Лицо какое-то серое...
- А, Тирекс, - неловкая попытка выпрямиться, - Чего не спишь?
- Мне к Наставнику нужно.
Черт, кто меня за язык тянул? Не болтать, не болтать, Сэм...
Рыжик смотрит в серый асфальт под ногами. Сэм прищуривается: а его шатает. И запах от него – запах крови.
- Ты это... лучше к нему не ходи сейчас. – неожиданно советует Хорек, - Он сегодня совсем озверел...
Сэм изумленно раскрывает глаза: ему не послышалось?
- Не веришь? Ну как знаешь... – пошатываясь, парень бредет дальше. Пытается... Сэм молча смотрит, как рыжий медленно переставляет ноги... Кажется, сегодня Настав... демон и правда озверел. Если уж у терпеливого и шустрого Хорька ноги подламываются.
Я об этом пожалею? Но он догоняет своего недавнего соперника, вскидывает его руку себе на плечо, придерживает...
- Ты... что? – Хорек на инстинктах пытается вырваться, но Сэм держит крепко.
- Помочь дойти?

- Твой сосед спит?
- А... ты же не знаешь... Можешь проститься со Зверем и Коброй. И еще кое с кем... С сегодняшнего дня нас стало тридцать семь...
- Как?
- Три команды. Разом, - Хорек доковылял до кровати, бессильно лег, накрыл лицо ладонью, - Так что Наставник в бешенстве.
- Девять человек убито? Кто?!
- Охотники, кто ж еще...
- Убиты? Точно?
- Снотворными пулями, - послышался голос от двери.
Юноши рывком обернулись: на пороге стоял Дин.
- Думал, я тебя одного отпущу?

- Отец говорил, что раньше охотники были одиночками, - Дин заставил рыжика выпить обезболивающего и обрабатывал его спину – посмотреть там было на что, - Но после массового похищения детей они сорганизовались во что-то типа лиги. Выглядит все по-прежнему, но... Думаю, когда я звякнул про ваш городок и пропал, то... словом, все сейчас на ушах стоят. И поодиночке больше никто не ходит…Его усыпить?
- Что? – переход был слишком неожиданным, - Кого?
- Этого, - Дин вроде и не перемещал руки – как же оказалось, что рыжик зажат в мертвый захват? – Чтоб не путался под ногами. Похоже, у нас меньше времени, чем я думал.
- Вы о чем? – после первого шока Хорек как-то удивительно покорно воспринял ситуацию со сговором спятившего Тирекса и ненормального охотника... послушно подставил спину, машинально выпил все, что дают, ровным голосом изложил всю историю с наставником, наказанием и известием, после которого у того тормоза полетели. Словом, выложил все, о чем спрашивали. А сейчас испугался... – О чем вы? Что вы... хотите сделать?
- Разобраться с вашим хозяином. А ты пока поспишь. Сэм, дротик.
- Не надо! – рыжик не вырывался, но голову повернул, - Вы хотите его убить? Я помогу!
Сэм и Дин обменялись ошалелыми взглядами.
- Уверен, парень?
- Уверен! Я самый слабый из тех, кто остался… Так что он уже начал меня... отбраковывать. Всех пробует только, а я... Пошло оно все, ненавижу, убил бы, если б мог, не могу больше, не могу, убью...
- Пробует? – быстрый взгляд на Сэма, - Вон оно что...
Глаза Дина полыхнули так, что Сэм невольно вздрогнул – таким злым он брата еще не видел. Он сдавленным голосом пообещал Наставнику устроить для него персональное наказание, которое этот г* * * не забудет!!!

- Я помогу! – горячая ладонь ухватила Сэма за руку, - Тир, скажи ему, чтоб он не усыплял! Я помогу!
- Ему можно верить? – Дин был серьезен, - Сэм?
- Не знаю, - честно ответил Сэм. Как можно кому-то здесь верить? Как Дин ему самому верит? – Не знаю. Что-то он слишком рвется помочь.
Темные глаза рыжика вспыхнули, и он отдернул руку:
- Конечно! Ты ж у нас из неприкосновенных! Один из лучших учеников, любимчиков! Ты в одном домике с Коброй не живешь, вас не вызывают, когда гости приезжают! Тебе от Наставника одиннадцатый номер сколько раз выпал? Два? Три? Вы... Ты не поймешь... – его голос погас, - Делайте, что хотите, мне все равно.
- Ладно, - Дин с полминуты помолчал. – План меняется…

Золотые знаки на черном дереве двери хищно перемигнулись.
- Тирекс к Наставнику, - выдохнул Сэм.
- Тир? – чуть удивленно проговорил знакомый голос, - Проходи, мальчик. Почему так поздно?
В комнате было полутемно. Пахло кровью и... (ну, теперь знаешь, Тир, правда?) сексом... Болью.
Сэм сосредоточился. Не думать о посторонних вещах...
Спокойное выражение. Нотка гордости.
- Я докладываю о выполнении задания, Наставник.
Темные, без блеска, глаза медленно сощурились…
- Так быстро? Хотя… - он глубоко вдохнул воздух... и неожиданно уголки тонких губ поползли вверх в улыбке... в злой пародии на улыбку. – Последовал моему совету, а? Молодец, Тир...
Совету? Попробовал бы кто-нибудь не последовать твоему «совету», быстро оказался бы в кандалах у столба...
- Вы так здорово все понимаете, наставник… - Сэму казалось, что он смотрит на этот разговор со стороны: видит жадный взгляд темных глаз, хищную улыбку, слышит собственный голос, гордый, расслабленно-довольный, несмотря на напряжение. И тот, говорящий его губами, Тирекс, его маска, его защита – живет сейчас собственной жизнью... Изделие Наставника, - А кто-нибудь справлялся быстрее меня?
Ох и смотрит...
Тир нацепил выражение «это-я-лучший-из-волчат» - почувствовал, что так будет лучше... Смотрите, наставник, смотрите, я чист... а то, что волнуюсь, так я просто выпросить кое-что хочу. Все нормально. ВСЕ НОРМАЛЬНО… Ну?...
- Нет, мой мальчик, - наконец соизволил ответить Наставник, - Пока никто.
- И такого упрямца заломать было нелегко.
- Я помню.
- И...
Наставник неожиданно шагнул ближе. Сэм замолк.
- Я помню, Тир. Вопрос в том, зачем об этом напоминаешь ты?
- Я… э... можно мне оставить его у себя, Наставник? Хоть до конца срока.
Молчание.
Пристальный цепкий взгляд...
- Я... еще не все таблетки израсходовал... – Сэм с ужасом ощутил, как охрип его голос, но демон неожиданно понимающе кивнул:
- Что, так хорош? Что ж, пойдем поглядим. И если он и впрямь... словом, если ты выдрессировал его достаточно, то... я оставлю его тебе… на пару дней.

Наставник шел очень быстро – похоже, Хорька ему показалось мало, чтоб спустить пар… Теперь он нацелился на пленного охотника...
Держи себя в руках, С... Тир. Пока – Тир.
Сэм шел за ним по спящему городу… Поселку. Какой теперь город – больше половины домиков опустело. Осталось тридцать семь... Всего тридцать семь.
Вообще-то сорок шесть, если верить Дину про снотворные пули. Да нет, верить... верить. Дину он будет верить. Полностью. И подчиняться будет, как раньше Наставнику – во всем. Что бы тот не приказал, о чем ни попросил...
Они уже рядом.
Держись…

Тусклый свет единственной лампочки... Пустые кандалы на стене.
Стол посреди комнаты, полуприкрытый пятнистой простыней.
Тело на столе.
Обнаженные руки, заведенные за голову и закованные, открыта грудь, часть бедра – Сэм коротко вздохнул, вспомнив, как он помогал Дину разложить простыню, чтоб и прикрывала, и помогала притягивать взгляд… Еще как притягивала...
Он сглотнул – Наставник услышал.
- Что, правда так хорош?
- Он это... ну... умеет... – проговорил Сэм хрипловато и, спохватившись, добавил, - Наставник.
- А-а... – протянул тот, - Это... интересно. Посмотрим. Сними с него это.
Черт... Сэм шагнул вперед. Неужели не получится?...
Рискованный план, он был против... Слишком ненадежно. Но времени было мало. Слишком мало для другого. Тихо. Тихо. Еще не все потеряно. Спокойней…
И тут Дин шевельнулся и тихонько простонал. Словно просыпаясь или приходя в сознание. Повернул голову, неловко дернулся – так, что простыня наполовину сползла.
Зеленые глаза смотрели на Наставника – полные страха…
Дальше все случилось очень быстро – отпихнув Сэма в сторону, Наставник быстро двинулся вперед, и проговорив что-то типа «Я сам», оказывается рядом со столом... Страх жертвы притягивает его, как кровь комаров и мух-кровососов...
Наклоняется вперед... ниже... ниже... к самому лицу Дина:
- Ну, малыш, как тебе это?.... – в голосе демона отчетливая издевательская нотка, он с удовольствием наблюдает, как пленник пытается отдернуться, избежать его прикосновения... Как отклоняет голову, как тяжело дышит, как вздрагивает от прикосновения – пока невинного... – Как тебе тут, а?
- Отлично, – вдруг шепчет тот в ответ, и зеленые глаза суживаются в злом прищуре... и «закованная» рука резко опускается на затылок Наставника.
Тот упал.

Глава 11. Капкан для Наставника

Дин тоже умел связывать.
Сэм смотрел, как ловкие руки быстро и легко крепят узлы, фиксируя Наставника – без единого лишнего движения, точно и тщательно... Умеет связывать. Почему? Как-то это... беспокоит...
Охотник быстро затянул страховочную петлю на шее и поднял на него глаза:
- Соль на месте?
Сэм кивнул, с трудом оторвав взгляд от веревки. А он не умел вязать такой узел... Почему ему так не по себе? Он же знал, что Дин охотник...
- Не бойся, - Дин поймал его взгляд, - Сэмми, не бойся, ладно? Он больше никогда тебя не тронет.
Не тронет... его! Настороженность отхлынула холодной волной, дышать сразу стало легче – Дин думал о нем. И собирался защищать, а не… Как раньше. Дурак ты, Тир. Ох и дурак...
- Зовем Хорька? – проговорил он неловко.
Дин напряженно помолчал.
- Хорошо. Иди за ним. Только... осторожнее. Трижды проверь все, Сэмми.
Он хочет еще что-то сказать, но Сэм осторожно касается его руки:
- Все нормально будет. Я же лучший ученик, помнишь?...

Хорек поднимает голову ему навстречу. Сэм машинально проверяет узлы – не пытался освободиться. Ладно, рыжий. Все равно я тебе не верю.
- Вставай.
- У вас… получилось?! – мальчишка даже привстал, - Получилось?! Правда?...
Сэм режет веревку, поднимает пистолет:
- Пошли.

- Дин, Дин... – эта снисходительно-насмешливая интонация в голосе просто приморозила Сэма к порогу собственного домика. Наставник очнулся. И разговаривал. С Дином. – Дин.... ну не говори, что не понимаешь…
- Зачем тебе мой брат, тварь?... – голос Дина, тихий, яростный, резал ночную тишину... – Что тебе от него надо?! Говори, а то я снова не удержусь!
Тихий смешок:
- Нет… Тебя сейчас не это волнует, а? Тебе интересно, что я с ним делал, с малышом Сэмми? Правда же, Дин?
Надо было войти. Надо было шагнуть вперед и войти, но он просто не мог сейчас… Он стоял, не ощущая ночного холодка, прикипев взглядом к темному квадрату двери. Стоял и слушал.
- Хочешь, я расскажу, Дин? Расскажу, что с ним было, а? Он ведь такой нежный... был.
- Заткнись.
- Хочешь знать, как мы...
- Заткнись! Что б ты не сделал, я это исправлю. Я все сделаю ради этого! Я исправлю. А ты… мне расскажешь, на черта все это. Или попробуешь водички. Вот этой. И на этот раз – внутрь.
Кажется, Наставник знал, что такое святая вода... Он зашипел сквозь зубы и все его насмешливое спокойствие исчезло:
- Гаддденыш!
- Приятно познакомиться, - хмыкнул Дин. – Выкладывай.
- Надо же какая братская... верность, - прошипел демон с издевкой, - Что, так понравилось, как братишка с тобой поиграл? А мне говорили, что ты такие игры не понимаешь, потому что из-за смазливой мордочки имел кучу проблем... Как обманчивы слухи!
- Опять нарываешься? – спросил парень после паузы... – Зря. Я тебя не убью, сам знаешь, как бы ты не напрашивался, скотина. Ты еще поживешь... Лучше отвечай.
Наставник глумливо присвистнул:
- Правда, что ли, понравилось? Не ожидал, не ожидал… Пятнадцать лет, столько гормонов, да после таблеточек… Наша черная микстурка не только стимулирует активность и злость – она еще и сексуальную активность блокирует, замещает на агрессию... а уж когда она все-таки пробуждается, то... странно, что ты еще ходишь.
- Зачем тебе Сэм? Зачем ты его ломал, скотина?
- Сам догадайся! Сам, раз умный такой! Когда воздух кажется слаще? Когда тебя перестали душить... Когда черствый хлеб кажется райской едой? После недельной голодовки. Я заставлял их драться за хлеб, я выколачивал из них любую мысль о свободе... Чтоб они были благодарны за любую мелочь, за каждый... Чтоб даже на коленях они казались себе выше, потому что было и хуже! Ведь стоять на коленях лучше, чем в пыли валяться. Понял?
- Лучше отвечай на вопрос, адская тварь, – посоветовал охотник, шагнув чуть ближе, - Зачем тебе Сэм?
- Послушный мальчик, а, Дин? Теперь они послушные и выполнят любой приказ…
- Не любой.
- Ах, да... Малыш Сэмми перешел на твою сторону... Интересно, что ж у тебя там такого, что он голову потерял?
Тень Дина на стене дрогнула, и ночной воздух прорезал вскрик боли... Сэм дернулся, но голос был не Дина – Наставника. Крик, шипение, невнятная ругань...
- Я тебя предупреждал. Отвечай на вопрос.
- Ты все равно его потеряешь! – теперь в словах Наставника не было ни поддразнивания, ни снисходительности – одна сплошная злоба, - Ты потеряешь его, потеряешь… Он не забудет ни дрессировки, ни этого города, ни сладости власти над другим человеком! Не забудет, как постепенно отрекался, от имени, от человечности, от семьи, не забудет, как ему понравился сегодняшний вечер... с тобой в качестве жертвы. А главное – этого не забудешь ты. Не боишься, что ему захочется повторить?
Не надо было подслушивать...
Надо было войти. Сразу. Тогда б у него сейчас не горело лицо.
Дин... он ведь и правда не забудет. И эту неделю, и этот вечер...
Он сказал – они братья. Но как они смогут быть братьями после всего?
Эти путаные обрывки мысли пронеслись в голове за полсекунды, и ночь вдруг показалась еще холодней. Это ведь и правда не забудешь, как он не подумал?
Рядом с Дином было так... легко. Тепло... Он и не подумал...
Но тут Дин вдруг рассмеялся.
- Ты промахнулся, адское отродье, - проговорил он как-то легко и почти без ехидства, - Даже не представляешь, как ты промахнулся! На тебя в аду станут пальцем показывать.
Неудачник ты, воспитатель хренов! А Сэмми... Я... он выжил, понимаешь? Он смог остаться человеком. Он мой брат и мы... я горжусь им, черт возьми. Ясно?
Наваждение исчезло. Холодные клещи отпустили замершее сердце. И Сэм наконец смог выдохнуть. И разжать пальцы, сжимавшие чью-то руку. А-а-а... Хорек. Рыжик застыл рядом молчаливой статуей...
- Ты это говоришь, потому что он стоит за дверью? – прошипел Наставник.
- Что?
Быстрые шаги, скрип открывающейся двери.
- Сэм, слава богу! Братишка, все в порядке?
Дин кладет руку ему на плечо, быстрым взглядом пробегает по лицу…
- Сэм, что?
- Ничего, - улыбается Сэм (Сэм, а не Тир), - Все нормально, Дин.
Все нормально. Он больше не один. С ним брат. Самый лучший.
И то, что сказал Наставник, кажется неважным.

Что бы там не думал Наставник о своих воспитанниках, но остаться наедине с одним из них ему не улыбалось. Увидев Хорька, змейкой проскользнувшего в комнату, он дернулся под руками Дина, деловито заклеившего ему рот…
- Не дергайся, - посоветовал тот спокойно, - Парень, как тебя звать?
- Хорек.
- Не пойдет. Настоящее имя. Не помнишь? Хочешь, пока буду звать Икс-меном, а?
- Я Люк, - буркнул несостоявшийся Икс-мен, не отрывая глаз от пола.
- О... – Дин присмотрелся повнимательней, - Лукас Шонесси?
- Откуда ты знаешь?
- Семь лет назад твое лицо на каждом пакете молока красовалось. Твои родители состояние на розыски спустили...
- Родители?... Они... они живы?
- С месяц назад были. На Встрече. Слушай, Люк, видишь этого типа? Не бойся, смотри. Он сейчас и рукой двинуть не может, не то что другим чем. Понимаешь?
- Ну, понимаю...
- Так вот. Постережешь его, пока мы с братишкой... займемся кое-чем?
- Чем это? – хмыкнул рыжик, но глаза уже загорелись., - Постерегу.
- Не тем, чем ты подумал, - кашлянул слегка смущенный Дин, заработав несмелую улыбку Сэма, - Если все получится, то к утру нас всех тут не будет. Ты сможешь вернуться домой. Хочешь?
У рыжего похоже, временно отнялся язык, и он только закивал, но так прилежно, словно удары головой отрабатывал… хотя тут все на лице было написано, так что Дин только улыбнулся торопливо:
- Вот и отлично. Не развязывать, не давать орать и звать на помощь...
- К стонам и крикам из этого домика все уже привыкли, - пожал плечами Люк, - Но я запомню.
- И главное – не убивать. – Дин заглянул рыжику в глаза, - Понимаешь? Если убьешь, эта сволочь просто вылетит из тела и помчится в ад, жаловаться, и вернется оттуда с подмогой. Нам надо продержаться. Хоть пару часов. Ясно?
- Идет.

Они скользили по ночной улице...
- Этот Хорек... – начал Сэм негромко.
- Люк?
- Ну рыжий... не отпустит он Наставника?
- А он мазохист?
- Что?
- Ладно, проехали. Он любит, когда его мучают?
- А... Нет...
- Тогда все в норме. К тому же дом в тройном круге соли, под ковром на всякий пожарный еще одна ловушка, а ключики от наручников у меня в кармане. Лучше скажи, здесь есть телефон? Или радио? Или что-нибудь в этом духе?
- Нам выдают на задание... Потом отбирают.
- И где они?
- На складе...

Зря про охотников анекдоты ходят. Правда, зря. Склад, конечно, был заперт, но против охотников это не сработало. Замок сдался Дину без сопротивления и тот еле удержался от восторженного свиста, обозрев бесконечные полки, уходящие во тьму...
- Сэмми, похоже, нас навестил Санта-Клаус... Где тут батарейки?

Телефоны и вообще приборы связи хранились почему-то в разобранном виде – защита от любопытства, что ли?
Так что Сэм немедленно, с места не сходя, получил урок на тему «Как собрать телефон за шесть минут и заставить его работать».
- Эй, Эш... – пауза, и Дин быстро отодвигает свежесобранный телефон от уха, - Да тише, слушай, хватит! Да я это, я... нет... ты можешь выслушать меня или нет? Харвелл на месте? А кто? Ладно. Эш, срочно собирай всех, кто свободен или не очень занят и дуйте сюда. Прайд. Да, нашел. Сейчас не время, Эш, потом расскажу! Не знаю я координаты! Возьми пеленг. Определил? Все, жду. Да, Эш! Только снотворные пули!
Дин решительно положил разрывающийся от вопросов телефончик на стол и подмигнул юноше:
- Ну что, братишка? Кавалерия уже скачет на выручку. А нам пора малость поработать…

Полчаса каторжного труда – и вокруг обитаемой части Прайда лег неровный круг соли.
- Теперь им не войти? – Сэму очень хотелось протянуть руку и поддержать охотника, который еле держался на ногах и дышал, как рыба без воды... но он не решился, не зная, как Дин это воспримет.
- И не выйти... – Дин на миг прислонился к стене и прикрыл глаза... – Та тварь... которая ваш Наставник... мы еще с ним не договорили!
Зеленые глаза сверкнули остро и зло. И казалось, злость придала ему сил – он отлепился от стены и выпрямился.
- А ты правда забудешь? – вырвалось у Сэма. Спустя секунду он готов был себе язык откусить... ну зачем спросил?! Ведь ясно же... Кто такое забудет...
Дин вздохнул... и неожиданно юноша ощутил, как на его плечо легла горячая рука.
- Сэм… Я хотел отложить разговор. Мы ж еще не выбрались. Но ты прав – лучше разобраться сразу. Так вот - нет... я не забуду. Как ты тогда… остановился. Остановился, понимаешь? Остался... человеком. Я... рад, что ты мой брат.
В горле подозрительно зацарапалось…
- Дин...
- Все в норме, Сэм. Правда. Ну что, поработаем?

Еще один домик.
- Кто здесь?
- Крыса и Акула.
- Девочки? – брови Дина взлетели вверх, - Ну наконец-то, а то я уже себя извращенцем чувствую...
- Кем?
- Да ладно! Ну и бардак... Ты левую, я правую?
Затаить дыхание. Проскользнуть в сонную тишину. Двинуться вперед. Приготовить заряд снотворного... Пять... четыре... один!
Навалиться на сонное несопротивляющееся тело, задушить вскрик пропитанной эфиром тряпкой... так... Теперь укол.
Все.
Спи, Акула. До утра.
И не мешай.
Дин выскользнул из-за перегородки.
- Порядок?
Сэм кивнул, и Дин летуче улыбнулся:
- Мы с тобой просто песочные человечки! Надеюсь, детке приснится мороженое и косметика.
«Крысе? Скорей, дубинка и электрошокер,» - скептически подумал юноша, но возражать не стал. Не до того. Еще 8 домиков... А Дин еле держится на ногах.
Соберись...

Еще один домик позади... Еще. Дин больше не пытается шутить, он по-прежнему двигается мягко и быстро, но в неловком движении руки, в закрытых на миг глазах, в ссутуленных плечах чувствовалась огромная усталость. Слишком мало сил осталось после этой недели...
- Дин, стимулятор хочешь?
- Что?
- Ну такое лекарство... от него сильней становишься. Там...
- Тс! – охотник вдруг дернул Сэма к стене, нажал на плечо, вынуждая пригнуться…
Что такое? О! Спустя миг Сэм услышал то, что насторожило брата – за ближайшей дверью явно не спали. И голосов явно было больше чем два.
Дин мгновенно подобрался, торопливо вскинул руку, призывая к молчанию – почти коснувшись лица.
- Похоже, тут по ночам не все спят... – почти беззвучно выдохнул он... – Развлекаются?
- Новых пленных не привозили... – шевельнул губами Сэм. – Но тут живет Динго... Помнишь? С ним что-то странное творится в последнее время...
Зеленые глаза хищно сверкнули:
- А... парень с горящими штанами?... Есть о чем поговорить!
- Штанами?
Но Дин уже приник к стеклу, высматривая обстановку в комнате.
- Кажется, ваша черная гадость действует не на всех... – прошептал он после паузы... - Можно было догадаться… Приятная новость...
- А что там?
- Сюрприз для Наставника! – съехидничал старший братец, - И этих сюрпризов там четверо... Ну, братишка, придется обломать им весь кайф?
- Надо сначала остальных отключить... – пришла в голову Сэма мудрая мысль. Вторая тоже была неплохой - Дину надо отдохнуть. - Ты посторожи, я быстро!
И он сорвался с места, не дав Дину возможности возразить.
Быстро. Тихо. Бесшумно – не проследить...
Так... осторожней...
Здесь живет Рысь, а она чуткая. Шаг... раствориться в тенях… укол. Спи, рыженькая…
Львица... Щука… дальше...

Он уже выходил из последнего домика, когда услышал ЭТО – крики и шум борьбы…
Нет!
Сэм не помнил, как оказался у домика Динго – дорога исчезла из памяти, ее просто не стало. Просто белый дом с щелястыми стенами вдруг оказался рядом. И пляска теней на песке. И голоса!
- Хватай!
- Ах ты сволочь!
- Ыыыыыыыххх... он мне меня… ууу…
- Это ж пленный Тира! Эй ты, стоять!
- Может, тебе еще и лечь? – послышался чуть задыхающийся голос, от которого у Сэма в глазах посветлело – живой... Живой! – Обойдешься, демоненок!
- Ах ты, наглая тварь!
- Н-на!
Дин успевает отшатнуться, пропуская свистнувшие над головой дротики, заслоняется чьей-то спиной... телом, которое бессильно оседает к его ногам спустя секунду... успевает, но секунда промедления - и на него наваливается Гиена...
- Попался!
- Пош-шел ты... – рывок, яростный пинок под колено – падают оба…
- Дин, держись!
На голос оборачивается черноголовый Аспид, недоуменно раскрывает рот… и получает первым! Эх, дротики кончились! Надо было взять запас у девчонок. Аспид сгибается пополам, получая сразу два удара – в живот и сцепленными руками – сверху по голове. Ну, сволочь, падай!
И тебе – получи!
Промах, промах... Э, нет, Динго, а вот это – мимо!... Не выйдет, не заловишь, и ближний бой не навяжешь! В сторону... В сторону и вниз, уходя от удара в голову... Нырок, и только волосы шевелит ветерком... Пинок! Эх, мимо...
Дин сдавленно стонет – руки третьего, Мамонта, сомкнулись у него на горле... Сволочь, не смей!
Кажется, он крикнул это вслух... потому что все замерли...
- Вот это да... – наконец проговорил Динго, - Тирекс, ты соображаешь, что делаешь?
- А вы?
- Да с ним все ясно, Динго... – Аспид заворочался на песке, с трудом подняв голову... –Вырубите его и в домик обоих – до побудки еще часа четыре. Даже лучше так – он ничего Наставнику не скажет...
Вопль!
Сэм пропустил, что сделал Дин – но Мамонт заорал, как ошпаренный, и отшвырнул пленника, точно гадюку… Тот перелетел через тело четвертого, ударился о землю и затих...
И у сдержанного расчетливого Тирекса, хладнокровного воина Азазеля напрочь сорвало крышу.
Шаг вперед, один шаг, толчок опорной ноги, резкий полуоборот – носок кроссовки врезается Динго под челюсть. Есть! Добавить по голове, чтоб не встал! Теперь Аспид! Не удерешь, сволочь, никуда не денешься! Не надо было рот открывать... Н-н-н-на! Сэм бил на поражение и ничуть в этом не раскаивался – Тирекс жаждал крови, в этом они были согласны.
Что-то сбивает наземь, проклятье... белая вспышка боли и вкус своей крови на губах... Мамонт, камнем швырнул... вот тварь... Сэм пытается встать... Встать, пока надвигающаяся туша не подмяла и не вырубила его...
- Ты... - бормочет Мамонт, надвигаясь... – Ты…
Нащупать хоть пистолет... хоть дротик Аспида.... рука не слушается почти...
- Ты... Экхххх! – на лице Мамонта тупое изумление... и в следующий миг массивное тело (не меньше трех Сэмов) рушится на песок – кажется, земля дрогнула – и затихает...
- Сэмми... – Дин! Дин, шатаясь, пытается подняться с колен... В его руках пистолет, тот, с парализующими зарядами, – Сэмми... Живой, братишка?
Дин...
И опять плохо с памятью, не помнит он, как это вышло – они как-то оказались рядом... Как? Неизвестно... Стоя на коленях среди тел, он обнимал единственного дорогого в мире человека – живого, живого, живого...
- Дин... брат...

Они не стали перетаскивать бессознательные тела в дом... просто вкатили по дозе снотворного. Дин, пошатываясь, осмотрел юнцов и пробормотал, что «на сегодня у него кончилась любовь к ближнему, а с всепрощением всегда было туговато», так что пусть пока тут полежат...
Про любовь к ближнему Сэм чего-то смутно помнил, а вот на всепрощение не был настроен совершенно. Воспитание Тира, наоборот, призывало сначала врезать еще пару раз (нееееет, скорее, пару десятков!) а прощать уже потом... Может быть.
Особенно, если он правильно догадался, что забыл тогда Динго в его домике.... У, скотина!
Возле Мамонта Дин просто опустился на песок.
- Ну и туша…
- Дин... все нормально? – Сэм присел рядом...
- Ага. Просто... дай мне минутку, ладно?
О-о... Что-то он такое помнит… про минутку... был у них такой случай... в детстве… когда-то… после школьной драки... и правда после «минутки» Дин встал... только потом пришлось вызывать «Скорую». Черт, это я виноват... Ладно, мне и исправлять. Сэм присел рядом...
Преодолевая слабое сопротивление, закатал рукав черной рубашки и прижал к руке шприц.
- Все хорошо, Дин. Это лекарство... Это стимулятор. Сейчас будет легче.
- Эй!...
- Все-все. Все... Сейчас...
Дин разжмурил левый глаз, покосился на свой локтевой сгиб и с чувством ругнулся… И неожиданно улыбнулся:
- Ненавижу уколы! Сэм, я знаю, в какой колледж тебя отдать учиться.
- Что?
- В медицинский. Будешь меня латать с полным правом! Идет?

К домику Сэма они подошли скрытно и тихо – на всякий случай.
Но там, по крайней мере, на первый взгляд, было все в порядке. Сэм заглянул в окно...
Вроде порядок. Наставник по-прежнему сидел на стуле. Вроде молчит... Хорек темной тенью застыл на кровати, сжимая в руке пистолет и не сводя мрачного взгляда с пленного демона.
Вроде порядок.
Веревки нетронуты, линии на полу и потолке целы. Все в порядке...
- Пошли...
Люк-Хорек вскинулся им навстречу... и опустил пистолет.
- Долго вы…
- А ты соскучился?
- Нет, - усмешка рыжика была странно-довольной. – Не скучал…
Дин удивленно пригляделся... и покачал головой:
- О!... Да, парень, ты и впрямь не скучал. У вас что, развлечения такие?
- Нет, - в темных глазах проскочила злая искра, - Это я сдавал экзамен почтенному Наставнику! Надеюсь, на этот раз он мной доволен! Я старался!
- Да уж вижу... – Дин не отрывал глаз от демона, - Знаешь что, парень... Не хотел бы я быть твоим воспитателем!
Наставник, скорей всего, и правда был впечатлен плодами своего воспитательского труда по самое «не хочу». Но вот доволен – вряд ли.
Рыжик и правда постарался. К синякам, которые зрели на лице наставника после беседы с Дином, добавились новые... Да и просто синяками дело не обошлось.
Уходя, Дин оставил в домике фляги со святой водой, и юный ученик демонов сполна воспользовался предоставленным временем и разложенным на полочке инструментарием. Следы от шокера, впечатляющая коллекция синяков и крррррасная кожа, напоминающая сваренного рака...
Демон явно не скучал...
- Подумаешь! – с вызовом бросил Хорек, - Чему учил, то и получил!
Сэм пропустил, о чем они там дальше беседовали – Наставник поймал его взгляд, и от этих глаз, темных, холодных, злых, сердце провалилось куда-то в ледяную глубину. Разом захолодели руки, от лица отлила кровь...
Щенок...
Человечек...
Убью. Умрешь...
Сэма шатнуло.
Комната куда-то поползла... Потемнела.
Пол ушел из-под ног.

Глава 12. Конец Прайда

- Сэмми... Сэм. Малыш, нет-нет, братишка, Сэмми-Сэмми… ну что ты... – голос Дина то сыпал утешающей скороговоркой, то срывался на почти панические нотки, - Сэмми…
- Вот! – слышится задыхающийся голос над головой, - Вот... Взял у Аспида... Попробуй!
Опять... рыжий...
Не хочу... не буду я больше пить эту гадость. Не хочу! Юноша кое-как разлепил глаза…
- Что... что такое?
Он машинально повел глазами по комнате, но Дин не дал ему повернуть голову:
- На этого не смотри... Вот сволочь!
- Я не понимаю...
- Когда пойму – прикончу! – пообещал Дин, зло косясь куда-то в сторону.
- Кого?
- Этого... – Дин прошипел сквозь зубы что-то заковыристое, так что Сэм свел брови, невольно призадумавшись, насколько это возможно с точки зрения анатомии... Вроде ж крыса и пес не скрещиваются... А при чем тут третье животное? Или оно не животное? И почему они адские...
И почему так тяжело дышать? Комната кружится...
Задумавшись, он пропустил короткий, но горячий диалог Дина с Люком, а к рукам Дина под головой и на плече давно привык (наверное, это единственные в мире руки, которым он может поверить) и поэтому перемещение брата и влившаяся в горло холодная жидкость с резким незнакомым вкусом оказалась полной неожиданностью.
- Эй!
- Тихо-тихо...
- Дин... кха-кха... что... это?
- Красненькая ампула и пара человеческих таблеток от отравления. Антидот, - в разговор вмешался Люк показал ампулу, - Видишь?
- Сэмми, ты как? Полегче? – перебил Дин, - Я ни черта не понимаю в этих лекарствах! Сэм?
- Ничего, - Сэм прислушался к себе – ему и правда было легче, противная слабость схлынула, непонятно откуда взявшаяся в животе глыба черного льда быстро растворялась... – Ничего... Вроде все нормально. Что это было? Он посмотрел на меня, и…
- И ты упал. Я... – голос Дина сорвался, и он на миг закусил губу, справляясь с собой, - Никогда больше не пугай меня так, братишка. Договорились?
Сэм не ответил. Только улыбнулся – Дин, взъерошенный и с притворной строгостью хмурящий брови, вдруг стал очень похож на себя прежнего...

... в тот день Сэм, лучась гордостью, сам получил от посыльного ящик, сам распаковал его, аккуратно собрав и выбросив всю бумагу. Его учительница, мисс Ева Зелински, видя заинтересованность мальчика, уже два раза проводила с ним дополнительное занятие.
А сегодня он получил от нее первое поручение! Да это настоящий подарок!
Сэм нежно взглянул на ящик и столкнулся с живым заинтересованным взглядом глаз-бусинок.
- Какая ты красивая, - прошептал он, протягивая руку, - Сейчас я тебя покормлю. Хочешь?
Его «поручение» оживленно обнюхало руку и, кажется, было согласно на все. Малыш счастливо улыбнулся.
Он сможет подержать у себя это чудо. Целых три дня! Ура!
- Дин! – позвал он радостно.
Брат отозвался с крохотной кухоньки, откуда плыл запах какао.
- Иди сюда!
Сэм влетел на кухню… и притормозил. Ему вдруг пришло в голову, что Дин может не обрадоваться его поручению. Хотя может, он просто жаб не любит? Когда Сэм неделю назад приволок домой редкую гигантскую лягушку, Дин побледнел и потом весь день ничего не ел. А заодно долго и жарко объяснял мелкому, какая это га... кхм, как он не любит лысых пятнистых тварей.
Но это ж не лысая!
- Дин, у нас есть морковка?
Старший брат оторвался от наблюдения за молоком, которое готовилось закипеть, и подмигнул:
- Уже голодный? Возьми апельсин. Папа привез целых пять фунтов.
Апельсины? Здорово!
Только…
- Дин, это не мне, это Констанс.
- Кому?
- Ну вот... – Сэм вытащил свое поручение из-за спины и предъявил брату, - Констанс...
Констанс была не лысая и не пятнистая, у нее имелась очень милая шерстка, черная, блестящая… но глаза одиннадцатилетнего Дина разом стали в два раза больше:
- Крыса?!
- Ага. Мне в школе дали! – похвастался Сэм, с беспокойством замечая, как брат отступает все дальше и дальше… - Дин, ты что?
- В школе?
- Она будет жить с нами. Хочешь подержать?
Зря сказал.
В следующую секунду Констанс испуганно пискнула и юркнула Сэму за пазуху, Дин стиснул в руке ложку, как «дерринджер», явно сдерживая тошноту, а молоко тоже заинтересовалось судьбой крысы и бурно полезло из кастрюльки под негодующий вопль Дина:
- Больше никогда меня так не пугай!
- А ты испугался? – невинно улыбнулся Сэм, пока брат, шипя и ругаясь, укрощал будущую кашу...
- Нет!
- Тогда дашь морковку?

... Сэм очнулся от воспоминаний. Дин смотрел на него выжидающе. О чем он?... Ах, да.
- Обещаю больше не приносить крыс. И жаб. И тарантулов…
Хорек и Дин уставились на него, удивленно подняв брови...
- И морковку для них просить не буду, - улыбнулся Сэм, - Честное слово!
Люк, разворачивающий полотенце, склонил голову и выглядел так, словно прикидывал, кого именно этим полотенцем связать – Наставника или все-таки спятившего Тира?
Но тут глаза старшего брата просияли счастливым зеленым огоньком:
- Сэмми! Ты помнишь…
- Ага… Милая была мышка!
- Крыса!
- И лягушка была что надо!
- Та еще красотка! Очешуеть! – Дин смеялся, хотя глаза подозрительно блестели.... – Старик, ну почему тебя вечно тянет на таких подружек?
- Между прочим, учительница предлагала мне не только их. Был еще Квазимодо...
- Старик, только не говори, что ты хотел притащить домой гадюку...
- Не, Квазимодо таракан. Мадагаскарский такой, громадный...
Дин рассмеялся с облегчением:
- Братишка... Теперь хоть крокодила заведи – слова не скажу.
Поверх плеча брата Сэм поймал взгляд Люка – тот смотрел... с завистью.

Минуты текли и текли... За окном неспешно двигалась ночь, и оставалось только ждать… Дин уже отзвонил в свою охотничью лигу, сообщив о новых обстоятельствах, настоятельно попросив поторопиться и теперь перебирал оружие, маскируя нетерпение...
- Так что он со мной сделал? – спросил Сэм, чтоб разбить тишину. Он бы лучше поговорил с Дином о другом... но им очень мешал Наставник. И Люк… Люк сидел тихо, листая журнал, который ему дал Дин... Наставник тоже вряд ли что-то смог бы сказать – по причине полной изоляции.
После обморока Сэма Дин и Люк обмотали демону голову, спрятав лицо и главное, глаза.
- Не знаю, - после паузы ответил Винчестер-старший... – Извини, Сэмми, мы пока не можем его убить.
- Я понял. Мне просто... ну я не знал, что он так может.
- Это, наверно, из-за той штуки, которой вас накачивали. Чернушка?
- Черняшка. Кровь Повелителя.
- Ну даже если кровь, то... ничего. Исправим.
- Как? – Сэм вспомнил, как его скрутило из-за одного пропущенного приема – если б Дин тогда не прислушался к его бреду и не влил ампулу... Интересно, он бы выжил?
- Как Тюфяк, - неожиданно послышался тихий голос. Люк. Рыжик не поднял головы от журнала, но явно рассчитывал, что его услышат.
- О чем ты?
- Тюфяк отвязался от этой дряни. За это его и прикончили так быстро. Чтоб остальные не узнали. Аспид настучал, он его соседом был... А сам пользовался, скотина.
- Подожди-подожди... с этой гадости можно соскочить?
- Что?
- Ну отвыкнуть от нее?!
- Можно. Тюфяк соскочил… случайно. Он на задании свои ампулы потерял. Зашел в какую-то аптеку, сунул пустую, попросил, дурачок, что-то похожее... Он думал, там такое продают.
- И что? Парень, не тяни жилы!
- Сначала выгнать пробовали, а потом когда он прямо там грохнулся, все-таки попробовали помочь. Оказалось, это просто.
- И давно ты знаешь?
- С весны. Арти... ну, Тюфяк, мне рассказал. Мы хотели удрать…
- И как ты выкрутился? Если на него настучали?
- А меня Аспид с тех пор на крючке держит. Требует всякое. То еду ему отдай, то... Сволочь. Я видал, как ты его, - глаза рыжего зло блеснули, - Знаешь, спасибо! Сам давно хотел.... Чтоб у него все поотваливалось!
Аспид?
Вот же змей ядовитый…
Сэм перевел взгляд на Дина и…
Дин!
Его старший брат привалился к стене и весь словно… обмяк. Словно выдернули из него какой-то стальной стержень, словно он наконец расслабился, избавился от части тяжеленного груза – и ноша теперь кажется легче.
Это он что... рад? Рад, что Сэм... что можно вылечить так легко?
- Спасибо тебе, Господи! – совершенно искренне проговорил его необычный брат, - Я твой должник!
- Дин?
- Обязательно выучу тот псалом из молитвенника пастора Джима! – пообещал охотник неизвестно кому и подмигнул юношам, - Все о кей, Сэмми!
Свет мигнул.
Дин осекся на полуслове.
Свет мигнул... погас... загорелся снова. И снова замерцал...
Нерешительная улыбка Люка погасла.
Демоны.
Пришли демоны…

- Черт, как они узнали? – Дин, подхватился с кровати и замер у окна настороженной тенью, - Как?!
- Может, сегодня должны были прийти гости? – Сэм торопливо погасил свет и встал рядом с братом, всматриваясь в темноту.
- Они найдут нас... – прошептал Хорек.
- Не говори ерунды, им не пройти через соль, - напряженно проговорил Дин. Но Сэм заметил, каким оценивающим взглядом брат прошелся по своему снаряжению, задержавшись на фляге со святой водой. – Нам надо продержаться совсем недолго...
- Вот они...
В лунном свете на пустой площади замелькали тени... Одна. Две... Три... Они были метров за двести, за солевой границей, у дома Наставника... Трое гостей. Трое...
И они направлялись сюда.

Дин напряженно замер.
- Сэм, ваш городок... здесь случайно нет подземных туннелей или типа того?
- Что? Нет... А что, они могут пройти оттуда?
- Ну если нет, так нет, - Дин напряженно о чем-то размышлял. – Черт, жаль... По-моему, пора бы подумать о запасном варианте.
Сэм неосознанно придвинулся поближе к брату – вбитые годами безжалостной муштры навыки полетели к черту, когда речь шла о Дине... – и притих, рассматривая ИХ. Демоны...
Двое мужчин. Одна девушка.
Они не переглядываясь, двигались вперед – сосредоточенные, мрачные, - и вдруг замерли, увидев соль.
- Сейчас пойдет веселье, - пробормотал Дин, не отрывая взгляда от незваных гостей.
- Они точно не пройдут? – Люк тоже придвинулся к охотнику, с другой стороны, и нервно сжимал в пальцах метательные звезды…
Дин помолчал. Фигуры у черты перестали переговариваться и разом застыли, повернув головы в их сторону. Как змеи... Тяжелый, сканирующий, неподвижно-давящий взгляд ощущался даже на расстоянии...
- Быстро – нет, - наконец ответил Дин.
- А как?
- Есть варианты…
- Какие? – тяжелый взгляд давил невыносимо, и Сэм невольно отвел глаза, посмотрел на лицо брата.
- Тихо.
- Смотрите! Что они делают?
Демоны каким-то синхронным движением подняли голову к черному ночному небу – словно решили звезды посчитать. Бред какой…
Но что это?
Медленно протекла минута... вторая...
- Вот оно!
Черное небо с крупными частыми звездами прорезала молния. Еще одна... Еще.
- Они пытаются вызвать дождь!
- Черт!
- У них не выйдет, - прошептал Сэм, - Тут не бывает дождей. Здесь не бывает. За все время – только раз пять выпадал. И не летом.
Кажется, у них и правда не получалось – молнии полыхали одна за другой, яркие, быстрые, но беззвучные. Зарницы…
- В этой пустыне воды не больше, чем в сухаре…
- А ветер?...
- Посмотрим... Нам бы продержаться... ну хоть часок... – Дин покосился на телефон, но тот молчал. Свет давно погас, не выдержав присутствия разом четырех демонов, и затихший город Прайд освещал только неяркий лунный свет… И в этом свете демоны опустили головы и посмотрели. Прямо на него. Прямо...
Кожу вдруг закололо, больно, холодно, остро...
Что это?
Рядом простонал и смолк Люк, перед глазами мелькнули и пропали россыпи черно-голубых искр, горло стиснула-отпустила чья-то когтистая лапа...
Что это?....
Словно... словно…
Призыв. Черт, снова… снова...
- Сэм, смотри! Смотрите! Они... они встали!
В лунном свете одна за другой появлялись новые тени - воспитанники Прайда, подчиняясь силе демонского призыва, пошатываясь, брели вперед – к границе.

- Какого черта?!
- Зовут... нас зовут… - услышал Сэм голос Люка. – Призыв…
Тонкая рука мальчишки слепо шарила по стене, нащупывая ручку двери…
- Ты что делаешь?
Хорек с ужасом посмотрел на собственную руку и пошатнулся...
- Не могу... я... я не могу... удержаться. Я должен... выполнить приказ…
- Какой?
Рыжик непонимающе моргнул.
- Какой?! – Дин встряхнул его, - Не молчи, парень, живее!
- Идти... – прошептали бескровные губы, - Идти... вперед... Стереть соль...
- * * *! Сэм, ты как?
- Вроде ничего, - собственный голос показался юноше глухим и слабым, но ледяной волны, заморозившей тело в послушную марионетку, больше не было... – Я нормально... Хорек, стой!
Рыжик нерешительно дернулся и замер – его била дрожь.
- Черт! Вашу мать! – рявкнул Дин. – Стоять!
Он схватил мальчишку за плечи и толкнул к брату:
- Держи его! Из дома не выходить!
Нет! Дин, стой!
Но дверь уже хлопнула, отрезая брата…
Дин…
Сэм снова метнулся к окну, каждой клеткой ожидая выстрелов… выхватил среди фигур на улице одну, бегущую... замершую... раскручивающую что-то над головой. Что?! С рук Дина срывается какая-то гибкая змея, и Лис, бредущий чуть впереди, падает – «змея» опутала ему ноги… Есть один!
Кажется, он крикнул это вслух, потому что Хорек вздрогнул в его руках и наконец набрался сил поднять голову…
- Что это?...
- Не знаю, нас так не учили, - Сэм ошеломленно проводил взглядом второго упавшего... Кажется, это веревки. Просто веревки. Где Дин их взял? Как это получается? Кажется, там петля на конце...
- А почему он не стреляет? Ведь проще?
А правда, почему?... У него есть пистолет. Почему?...
Осторожней!....
Демоны не смогли или не посчитали нужным поднять всех – по песку, по остывающему асфальту, пошатываясь, ковыляло чуть больше десятка человек... Четыре... Семь... Девять… Двенадцать. Но и этого много... Много... Почему не стреляет?!
Не могу на это смотреть!
Дин!
Быстрое движение уверенной руки – на песок валится Акула. Потом Ястреб... Потом...
Потом они остановились. Все.
Что, что такое?
- Смотри…
- Они остановились...
- Ну почему он не стреляет?
Догадка кольнула горячей иглой. Воспоминание... То, с первой встречи. «Я убил двух подростков, проклятье…» - глаза, полные боли и раскаяния... Дин... Ох, Дин...
- Он не может.
- Почему?
- Потому что он жалеет нас, придурок!
Сердце колотилось где-то в горле, и кажется, его тоже бьет дрожь, как и Люка. Так нечестно... Молчаливая группа, застывшая на полпути к демонам, вдруг зашевелилась. Головы повернулись почти синхронно – неужели они видят? Проснулись? Адова пасть... Только не смотреть на демонов... Сволочи, мерзавцы, твари, кукол себе нашли, адское отродье...
Люк снова сжался-съежился в его руках - невыполненный приказ жег кожу, кружил в голове огненным шепотом…Это ему, Сэму, шепотом, после противоядия к «черняшке», а Люку? Твари... Не пойду!
Убирайтесь-из-моей-головы,-вы! Вон! Стало легче... И тут... питомцы... двинулись вперед!
Нет, они не проснулись – движения все такие же: неуверенные, неточные. Как слепые... Как зомби. Люк всхлипнул и вцепился в его руку.... Вдруг они стали нагибаться, медленно, недружно, ненадолго... и через секунду Дин отшатнулся, заслоняя рукой лицо. Дин!
Дин отступил. В него летел песок, камни, обломки – все, что вслепую подняли на пути сонные «дети Азазеля». Это было не смертельно, но... но... Сэм скрипнул зубами – постепенно разворачиваясь в неширокую цепь, ученики наступали, оттесняя человека в тупичок между двумя примыкающими друг к другу домами...
Собьют, и...
- Люк! То, чем ты меня поил, оно где? Оно еще осталось? Осталось?
- Да... Ты хочешь... туда?
- Да!
Дин, прости. Я не могу выполнить твой приказ.

Они вылетели на улицу как пули из пистолета. Скрываться смысла не было – демоны ЗНАЛИ, что они здесь.
Ну так смотрите!
Дин, держись.
Дин...
Они врезались в группу, уже успевшую оттеснить Дина с дороги… Он еще держался на ногах, но отбиваться не мог, не мог даже видеть, куда его так целенаправленно загоняют – песок и камни летели градом, из-под ладони, прижатой к лицу, проступила кровь, а молчаливая толпа живых послушных кукол надвигалась все ближе, и это было так страшно, что Сэм не смог даже крикнуть.
Люк сбил первого «питомца» не останавливаясь, просто подножкой, толкнул на него следующего, и Сэм, присев, мгновенно сковал руку первого с ногой второго. Спасибо за наручники, Наставник! У вас просто потрясающий запас!
- Держись!
- Осторожно!
Камень летит в голову... Увернуться...
Собраться, Тир!
Сумасшедшая круговерть из камней и бьющих рук, из оцепенелых равнодушных лиц, пустых сонных глаз, тупых и безжизненных, как у зомби… Сыплющиеся удары, неуклюжие, но сильные.
Зомби, зомби…
Даже лежа в немыслимых позах, скованные черте-как, они дергались, пытаясь встать... Встать. Свалить человека, а потом стереть границу. Приказ действовал, и они до последнего попытаются его исполнить!
Не выйдет! Ну же, Удав, падай! Хорек, давай второго! Вот так! Быстрее... Быстрее! У вас не выйдет ничего, поняли, демонские твари?! И если вы только … если только с Дином что-то... мне плевать на всепрощение и любовь к ближнему, я вас в порошок разотру! В святой воде искупаю!
- Сэм, сзади!
Услышав этот голос, юноша чуть не пропускает удар – Дин! Смотрит, видит! Цел, глаза целы... только на лбу ссадина... крепколобый мой братишка…
- Сзади!
Что? А-а...
Демоны сменили тактику – пока парни разбирались с первой группой, из домиков вытащили вторую... Твою ж Преисподнюю! Всего метров тридцать осталось. Сэм никогда еще так не бегал…
Наручники кончились, этих пришлось вязать... Веревка кончилась тоже, а их еще оставалось двое. Высокий тип, которого дразнили Медузом за ядовитость языка и тоненькая Рысь...
- Сэм, бей по ногам...
- Мы все равно доберемся до вас, человек... – вдруг послышался сухой голос, и тело Рыси под руками Сэма обмякло. Демоны.
Сэм поднял голову – близко... Метров пятнадцать. Слишком близко...
- Пошли к дьяволу, - голос Дина хриплый, он неосознанно придвигается ближе. Пытаясь заслонить Сэма.
- Поосторожней со словами, Дин Винчестер... – девушка стоит у самой черты, черные глаза как дыры в Преисподнюю…
- Не припомню, чтоб я давал тебе автограф, красотка!
- Я получу автограф от вас обоих... От вас всех. И начну с милашки Сэма.
- Тебе не получить моего брата! – Дин сжал кулаки, - Катись в ад, пока не припекло!
- Только с тобой, Дин Винчестер… Ты получишь там долгую-долгую прописку… - глубокий, сильный голос женщины словно выпевал заклинание, - За все это. И, конечно, твой братец.
Что? Рука Сэма совершенно самостоятельно поднимается в человеческом (и очень неприличном!) жесте...
- Плохой мальчик Сэмми… Очень плохой.
- Оставь его, сука!
- А может, не такой уж плохой – черные глаза, казалось, прожигали насквозь...- Хочешь заслужить прощение, Тир? Сдай нам Дина. И вернешься…
- Что?!
- Просто сотри линию, Тир... Просто сотри линию, - чернота затягивала…- Отдай нам Дина. Это ведь он испортил твое будущее, он... Выбери свое будущее сам. Отдай. Сотри линию. Отдай!
Не смотри на меня, тварь... демонская… Не смотри! Голова... раскалывается... Что-то кричит Дин, но Сэм не слышит... Слишком близко! И их... трое...
- Сотри линию, Тир! Тир! Выбирай, Тир! Выбирай!
Руки сжимают песок и камушки, до крови царапая ладони... Когда он успел упасть на колени?...
- Тир!
- Я… Сэм! – как трудно поднять голову, как трудно взглянуть им в лицо… Но он смог. - И я... уже выбрал.
Он поднимается – ему помогают. Дин забрасывает его руку себе на плечо, Люк плещет в лицо водой… Сэм придвигается к Дину. Брат...
- Я выбрал.
Лицо женщины искажается яростью, и начинает что-то говорить, что-то незнакомое. Команду? Заклинание? Призыв?
Что б это ни было, но хорошего от него ждать не приходится.
Но она не успевает.
С трех сторон по застывшим на границе фигурам бьют лучи прожекторов. Они успевают вздрогнуть и повернуть головы – больше ничего. Потому что вслед за лучами в них врезаются упругие серебристые струи.
- А-а-а-а!!!!!! – в крике женщины нет ничего человеческого, она кричит и воет, катаясь по песку, зажимая ладонями лицо, натыкаясь на своих спутников, таких же мокрых и вопящих. От них валит пар, одежда плавится, по телам ползут белые пятна волдырей, красные – ожогов… А вода все хлещет, и губы Дина над ухом выдыхают что-то вроде «благодарю тебя, Господи»…
Из темноты выдвигаются два темных автомобиля, из них выпрыгивают четверо, перед демонами падают какие-то темные прямоугольники с вплавленным в них знакомым узором дьявольской ловушки… Прямо под бьющими струями святой воды к демонам придвигают эти странные коврики, переваливают корчащиеся тела, накрывают сверху клетками из серебристо блеснувших прутьев… Вода перестает течь, она давно размыла границу, но это уже не страшно...
- Дин Винчестер! – от еще одной машины на них надвигается очень рассерженный человек в черной одежде, - Клянусь, я когда-нибудь испрошу у Господа отпущение, и… Дать бы тебе подзатыльник!

Глава 13. Охотники

- Эй, мне уже девятнадцать! – запротестовал Дин, независимо засовывая руки в карманы.
- А ведешь себя как мальчишка! Опять сунул голову в змеиное гнездо?
- Да кто б отказался от билетика на такую шикарную вечеринку?
Мужчина окинул взглядом скованные тела спящих мальчишек, переплетенные в самых невероятных позах, нахохлившегося Люка, напряженного Сэма... цепко ухватил потрепанный вид самого охотника, и покачал головой:
- Винчестер! Спустить бы с тебя шкуру, паршивец.
- И это говорит священник! – укорил «паршивец», - Станьте в очередь, пастор!
Сэм переводил взгляд с одного на другого – спустить шкуру? Это всерьез? За что?
- Уже стою. После Харвелла и Джозефа. Харвелл уже неделю мечтает добраться до тебя и выдать сразу и за все! Достал ты его своей выходкой, парень!
- Неа, Харвелл в очередь за мной! – пробасил еще один голос, и высокий тип буквально набросился на Дина, расставив руки, как атакующий борец сумо.
- Я тебе сейчас шею сверну, понял? Ты что вытворяешь...
Сэм выхватил оружие, прежде чем успел подумать, что делает. И нацелил в голову здоровяку.
- Отойди от него, - прошипел он, - Медленно…
Краем глаза он заметил, как Люк повторил его движение, точно молчаливое отражение в зеркале. Проклятье, почему Дин не сопротивляется?
- Эй-эй…Остынь, парень.
- Отойди от него!
- Так, все успокоились! – Дин вырвался из хватки здоровяка и быстро встал между ними... – Тихо-тихо, все! Опустили пушки, парни!
- Но...
- Опустите, быстро... – его голос стал почти шепотом, - Все хорошо, все будет в порядке... Поверь.
Сэм закусил губы. Он свалял дурака или Дин притворяется, что все в норме?
Глаза Дина смотрели с тревогой:
- Ты же веришь?
Тебе?
Тебе – да.
Пистолет отправился на место.
- Так, отлично, нам не придется скучать, - подытожил Дин почти с настоящей улыбкой, - Парни, это пастор Джим. Он серьезно относится к работе, так что при нем не ругаться! А этот тип с ручищами – Крошка Майк. Он просто профессор, только не всегда, а по средам и воскресеньям! А сегодня суббота.
- Винчестер, я тебе за такие шуточки... – протянул здоровяк, и, не договорив, ухмыльнулся и махнул рукой, мол, что с тебя взять! – Наконец-то явился, заноза!
- Я – заноза? Да я просто парень из Смолвилля! Сама кротость, словом.
- Кротость, ха! Это значит, кротость тут такое устроила? Не знали демоны, с кем связываются...
- Их проблемы!
- Кстати, с тебя пиво! – примирительно прогудел здоровяк, - Мы чуть двигатель не изжарили – так летели сюда!
- Будет тебе пиво… Там еще один демон, в ловушке. Вон в том домике.
- Четыре демона?! – посчитал Крошка Майк, – Винчестер, ты что, решил всех одержимых в одном месте собрать?! Ребята, сюда! – заорал он куда-то в темноту. – У нас еще работа есть!
- Сейчас новый баллон возьмем! – отозвался чей-то голос, - Секунду!
Дин встал между своими молчаливыми помощниками, и по его голосу Сэм понял, насколько тот волнуется – слишком спокойный голос был. Слишком...
- Пастор, Майк знакомьтесь – это Люк Шонесси, тот самый. А это... это Сэм.
- Рад познакомиться, мальчики, - светлые глаза священника смотрели испытующе, - Значит, в этом богопротивном городе есть и нормальные дети? Повезло тебе…
- Это Сэм, - повторил Дин, касаясь его плеча.
- Я расслышал. А он помнит свою фамилию, как Лукас? Или...
- Его фамилия Винчестер.
Священник и здоровяк переглянулись… и перевели взгляд на Сэма. Удивленный такой взгляд. И очень недоверчивый…
- Как твоя фамилия, сынок? – наконец спросил пастор.
- Я что, тихо сказал?! Это Сэм! – Дин нахмурился и придвинулся еще ближе. Его ладонь почти демонстративно легла на плечо брата…
- Дин, послушай... – начал Майк неожиданно мягким голосом, но пастор его остановил:
- Подожди. Ты помнишь свою фамилию, паренек?
Сэм вздохнул: для брата это очень важно? Ну тогда и для меня тоже...
- Я Винчестер. Сэмюел Винчестер.
Он невольно напрягся, произнося запрещенное – что-что, а отучать воспитанников от нежелательных привычек в Прайде умели. И долго еще придется делать над собой усилие, произнося собственное имя…
Пальцы Дина на его плече чуть сжались – совсем несильно. Ободряюще. Спокойней, Сэм... Сэм Винчестер.
Майк присвистнул… Вид у него был обалделый.
- Ничего себе.
Пастор и Дин еще немного посверлили друг друга взглядами, охотник – вызывающим, Джим – сочувственно-извиняющимся, и наконец нерешительно улыбнулись. Пастор поднял руки вверх, точно признавая поражение.
- Добился таки своего... Джон знает?
- Не успел.
- Ну ладно. Я очень рад за тебя, Сэм. Рад, что ты вернулся. Тебе очень повезло с братом, держись за него покрепче.
- Я знаю. – кивнул Сэм. А с отцом не очень... Он боролся с желанием сжать руку Дина, чтобы... чтобы... Ему не хотелось думать об отце. Только не сегодня. - А он здесь?
- Джон? – переспросил Майк, - Нет, Джон сейчас в Юте! Представляете, он.... - Серые глаза радостно сверкнули, кажется, здоровяк собрался вывалить на их головы все о Джоне Винчестере, но тут его команда наконец вылезла из машины вместе с тем самым баллоном, и, прихватив командира, убежала разбираться с оставшимся демоном. Сэм всей душой понадеялся, что Наставника нечаянно утопят в святой воде…
Дин проводил немаленького Крошку просьбой пока не изгонять демона, а просто подержать немножко! У них с Наставником незаконченный разговор, так что он, Дин, скоро придет! Доложит и придет!
- Сначала приведешь себя в порядок, потом доложишь! – вмешивается пастор, - Ты посмотри, на кого ты похож, оратор! Докладывай, только быстро, самое важное, и марш к врачам! Через час, когда мы все тут почистим, приедет Харвелл, ему все доложишь полностью.
- Да что рассказывать? Все питомцы лагеря упакованы и спят. Осталось только пройти и собрать. Те еще детишки... Тут полно работы для врачей, ребята плотно сидят на наркоте, причем какой-то сволочной... Наставника допросим – узнаем, что тут вытворяли эти адские твари.
- Понятно, - пастор явно отметил полное нежелание Дина говорить о своих приключениях, но говорить ничего не стал, - Допросим.
- Мы можем рассказать, - послышался тихий голос. Люк. – То, что знаем...
Охотники посмотрели на него:
- Правда?
- Похоже, мальчишка и впрямь из умников, - кивнул наконец Дин, - Поговори с ним.
- Хорошо. Дин, иди с глаз моих! Пусть тебе хоть лицо в порядок приведут! А ты, Люк, иди сюда. Значит, знаешь тут все, да? А где тут алтарь? Знаешь, такая штука, на которой...
- В доме Наставника. А жертву он еще не выбрал... Оружие на складе.
- Вот это да! – поднял брови пастор, - Пять баллов, Люк.
Что?!
Сэм невольно напрягся. Пять баллов? За что?
- Есть, - после паузы деревянно отозвался Хорек, машинально встав по стойке смирно, - Разрешите выполнять?
- Что? – в кармане священника заверещала рация, и он отвлекся на доклад, - Минутку... Да? Взяли? Хороший улов. Пакуйте. Нет, изгонять будем не здесь, их хорошо бы допросить. Ну подгоните фургон прямо туда, я сейчас дам команду... Ого... и правда хороший улов...
Он бросил на троицу удивленный взгляд и отвернулся, кого-то подзывая…
Сэм покосился на застывшего Хорька. Уже сейчас? Но за что?
- Тебе поставили пятерку, парень! – усмехнулся Дин, - Цени, он строгий!
- Есть... – губы Хорька дрогнули, - Я ... ценю, спасибо.
- Подождите, - Сэм схватил Дина за руку, - Подождите... Дин, за что его? Он же помог!
- Не понял. Вы о чем?
- Ну вы же... вы же пятерку ему дали... – Сэм быстро вздохнул, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, часто-часто, мешая дышать... – Пятерку. Наказание номер пять. Десять часов на растяжке. За что?
Секунду в глазах брата было непонимание, потом Дин скрипнул зубами.
- Сволочь, - проговорил он тихо. - * * *! Люк, отмена. Стоп! Черт, как сказать-то… Это ошибка, это... Все, никаких растяжек больше! * * * вашего Наставника в … святой водой ему по…
Ошибка?
Сэм невольно переглянулся с ничего не понимающим Хорьком, то есть Люком. Ошибка? Рыжик закусил губу, слишком сбитый с толку, чтобы выяснять, кто и в чем ошибся, но уже без того страха. Можно понять. После сегодняшнего вечера и озверевшего Наставника «пятерку» Хорек бы не потянул, точно…
- Прекрати ругаться! Какой растяжке? – наконец растерянно среагировал пастор Джим, - Дин, объясни, что случилось?
- Я... сейчас... кое-кому другому... объясню, - разъяренный Дин из последних сил подбирал приличные слова, - Чтоб запомнил... надолго.
Зеленые глаза ошпарили домик Сэма таким взглядом, что казалось, там крыша сейчас задымится.
- Мальчики, в чем дело? – голос святого отца был мягким и ласковым, но глаза смотрели пристально. А от машин уже подходили другие, охотники, и говорить при них было почему-то тяжелее. Хорек молчал, похоже, ему все еще было не по себе... Ладно, говорить все равно придется.
Сэм коротко объяснил про «пять баллов». Десять часов в связке на вытяжение, пять ударов каждый час... Святой отец помолчал – побелевшие пальцы с силой стиснули маленький серебряный крест.
- Вот оно что, - сказал он наконец, - Это и правда ошибка. Я потом объясню. Успокойтесь, мальчики, хорошо? Хорошо?
- Есть, - автоматически кивнули воспитанники.
Судя по глазам, пастор им не слишком поверил.
- Значит, пятерка... – человек в черном как-то по-новому посмотрел на питомцев Прайда.
Сэм, подчиняясь настойчивому взгляду, доложил про принятую в лагере систему наказаний. Коротко, четко, как положено при рапорте. Про номер одиннадцать он хотел промолчать, но почему-то не сумел. Хорошо хоть человек его остановил, не дослушав – после того как Дин быстро шепнул ему что-то на ухо.
Но и этого хватило - охотники молча переглянулись и тишина над лагерем повисла какая-то нехорошая… Задумчивые взгляды просто сверлили фургоны с аккуратно упакованными демонами.
- Пастор, если вы еще раз скажете мне, что Господь заповедал прощать, я что-нибудь разнесу.
Человек очнулся.
- Не скажу. Вот что… Колин, Кристиан, обследуйте лагерь. Детей собрать - и в фургоны. На клетки с одержимыми – дополнительную защиту. Обнесите город солью еще раз. Похоже, так легко они не отступятся...
- Может, сразу в монастырь?
- Нет, тут придется немного задержаться. Подождем Харвелла и отца Модильяни. Мальчики…- пастор несколько смущенно посмотрел на настороженных юношей и вздохнул, - Мальчики... вы Дину доверяете? Он вас ничем не обидел?
Обидеть – Дин? Даже Хорек удивился.
- Да. То есть нет... Доверяем мы.
- Тогда держитесь рядом с ним, а то я опять скажу что-нибудь не то.
- Здорово! – прокомментировал Дин, - А если я ляпну что-нибудь не то?
Сэм нерешительно улыбается, надеясь, что все-таки правильно понял ту сцену в начале:
- Ну... тогда я дам тебе подзатыльник…
Ошеломленное молчание. Нервный взгляд Люка, считающего, что Сэм вышел за рамки… И Дин наконец отворачивается от домика Сэма и смеется:
- Это мой мальчик! Договорились, Сэмми!
В его глазах вдруг мелькнули золотые искры, хотя фонарик пастор Джим только что погасил. Сэм повернул голову – над серыми песками показалась тоненькая ало-золотая нить, на глазах наливаясь ослепительным светом...
Занимался рассвет.

- Сэм, ты не знаешь, кто такие психологи?
Юноша покосился на Люка. Они сидели у машины, ожидая, пока Дина посмотрит врач...
- Нет, а что?
- Нас передадут им. Ты не слышал?
- Когда?
- Этот человек… ну, пастор Джим говорил по телефону. Что они не могут просто так передать нас родным – это невозможно. Что нас надо показать психологам… специалистам по травматическим... не запомнил слово. Всех. Я думал, может, ты знаешь.
- Нет. - Сэм нахмурился – новость была тревожной... Специалистам по травматическим... чему? Ему очень не хватало информации о человеческом мире, он не может больше доверять тому, что говорили наставники. И уж тем более тому, что говорил постоянный Наставник, – Ничего. Дин не позволит, чтобы нам причинили вред.
- Дин не позволит, чтобы вред причинили тебе, - уточнил Люк тихо, - Я ему никто.
- Он не стрелял даже по тем, кто камнями швырял, - напомнил Сэм, - И Мамонту только ногу и плечо прострелил, хоть тот чуть не убил нас.
И вообще…
- Кто из вас Сэм? – сквозь белую шторку выглянул худой человек с какой-то странной блестящей штукой на лбу. Это не очки, очки Сэм уже видел.
- Я.
- Иди сюда.
Идти было – один шаг. За шторкой сразу был низкий раскладной стол. Или это было кресло? Сэм не всматривался, он смотрел только на Дина. Смотрел и... и не знал, что сказать. Он как-то привык к тому, что видит следы побоев. В конце концов, в Прайде редко попадались лица без синяков, а тел без шрамов не было ни у кого. Он привык… вообще-то. Но видеть среди этой белизны и чистоты все синяки, ссадины и следы уколов.... Нет, это не все оставлены его руками – брату досталось и от камней, и в драке. Но все-таки, все-таки.... Он сглотнул комок.
Прости. Прости. Я виноват... Какая же я сволочь...
- Дин говорит, что ты давал ему какое-то лекарство, от которого стало легче.
- Да, стимулятор.
- Какой?
- Обычный, из аптечки...
- Как называется?
Сэм беспомощно пожал плечами.
- Черт. Ему плохо, парень, а чтоб ввести противоядие или поддержать организм, мы должны знать, что это такое!
Плохо?
Плохо…
Дин и правда лежал не двигаясь – и глаза закрыл. Похоже, его силы как-то вдруг кончились – посеревшее лицо, озноб… Это из-за стимулятора? Проклятье…
Неужели людям его нельзя?
- Эй, док, отцепись от моего брата! – Дин разлепил ресницы и улыбнулся бледными губами, - Старик, топай сюда, сейчас док нам телек включит. Посмотришь на...
- Винчестер!
- Два Винчестера…
- Надеюсь, хоть второй разумней! – врач сердито поправил свою прозрачную штуковину, - Какой тебе телек, а? Ты еще музыку попроси поставить!
- А «Металлика» есть?
Врач только головой покачал.
- Если не угомонишься, включу Танец кофе из Чайковского.
- Упс... – Дин оценил угрозу и вздохнул, – Учись, Сэмми, как правильно... загнать меня... в угол… пригодится.
- Мне что, начальство позвать? Парень... Сэм, да? У тебя есть еще стимулятор этот? Хоть состав определить. Я ж не знаю, что ему можно колоть, а у него сердце еле тянет! Эй, ты куда?
- Я сейчас принесу! – юноша сорвался с места, как отпущенная птица.
Я сейчас...
Я принесу!
Ты только подожди....

Пока он разыскал сравнительно целую аптечку (кажется, Рыси), пока отговорился от охотников, пожелавших расспросить его, как им удалось загнать в ловушку демона такого уровня... словом, когда он вернулся, врачей уже стало два. Даже три, если считать сердитую пожилую женщину. Она-то и выгнала Сэма из машины, едва заполучила аптечку и выспросила, какие именно ампулы – тот самый стимулятор. Он даже Дина не увидел...
Что было потом, он помнит смутно. Смуглый парень, немного похожий на Ворона, осмотрел его и Люка… что-то продезинфицировал, что-то залепил пластырем, ногу перевязал. Сэм и не знал, что его кто-то так успел ткнуть. Про брата ничего не говорил, только время от времени шипел сквозь зубы непонятные слова – вроде ругательства, но язык незнакомый. Особенно, когда Люка смотрел.
Потом они объяснили каким-то людям в зеленом, что такое «черняшка» и почему ее надо влить спящим...
За ним и Хорьком скоро пришли – приехал тот самый Харвелл, которого все ждали, и конечно, пожелал допросить единственных, кого смог застать в сознании...
На допросе Сэм откровенно выложил все, о чем спросили, не стараясь даже понять логику вопросов и уж тем более не пытаясь уклониться от ответов. Единственное, о чем он умолчал – о первой встрече с Дином, о том, что охотник его тогда отпустил... Голова кружилась, в висках тяжело стучало, болело все, что могло болеть, и врать в таком состоянии он бы не мог, даже если б хотел.
Да, он Сэм Винчестер. Да, он помнит Дина и свое детство – недавно вспомнил. Да, воспитывался здесь с момента похищения. Чему учили? Конечно, расскажет...
Вскоре его прервали – седой человек в черном костюме священника спросил, когда он ел в последний раз.
Сэм попытался припомнить, но последнее, что вспоминалось – та шоколадка, которую они с Дином так и не доели... Нет, они же должны были потом что-то съесть? Хоть что-нибудь? Но ему ничего не приходило на память. Он мог думать только о фургоне с белыми шторками... Там, где сейчас его брат.
…Ему и Люку принесли какую-то еду, уже в другой комнате, непривычно вкусную, но непонятную… Люка допрашивал кто-то другой, но, судя по всему, с ним обошлись так же мягко, как и с Сэмом – ни синяка нового, ни других следов. И ел он с аппетитом. У воспитанников Прайда не было принято вступаться друг за друга, но те, кто уже работал в команде, как-то невольно учились держаться вместе. И сейчас у Сэма было чувство, что Хо... Люк – в его с Дином команде. И надо присматривать за ним…
- Все нормально?
Люк посмотрел немного удивленно, но кивнул, и даже тень улыбки промелькнула:
- Нормально.
- Хорошо...
Люк помолчал, отпивая что-то коричневое из высокой красной чашки. Кажется, кофе, хоть запах был какой-то непривычный.
- Тебе говорили про брата?
- Что?!
- Нет, ничего, с ним еще возятся... Наверно, поэтому тебе пока и не сказали. Вроде все нормально будет. Ты успокойся, на тебя смотреть страшно....

Допрос продолжился сразу после еды. Про обучение больше не спрашивали, зато задавали вопросы о судьбе пропавших охотников. Имен Сэм не знал, пришлось ориентироваться по словесным описаниям.
Невысокий блондин худощавого телосложения, глаза серые, шрам на шее? Команда Кобры ликвидировала его три недели назад. Да, допросили и тело уничтожили. Не было задания похищать.
Чернокожий, крепкий? А точнее? Гордон? Он стал экзаменационным материалом. Рассказать, что это такое? Есть…
Куда девают отработанный материал? Сдают Наставнику, он куда-то девает. Нет, нам не говорили.
Дин? Это мой экзаменационный материал.
Нет, я не знал. Я тогда не помнил.
Да. Это я его так.
Можете говорить все, что хотите, зря вы их останавливаете, отец Модильяни. Я и сам о себе такое скажу...
Пожалуйста, скажите, что с Дином?

Чем кончился допрос, он не помнил, очнулся почему-то на руках у человека, чуть не ударил с перепугу... Хорошо, что ни ножа под рукой, ни пистолета.
- Что вы делаете?...
- Тащу тебя к твоему братцу ненормальному, - охотно ответил знакомый здоровяк, - Он всех медиков за... короче, достал. Отказывается засыпать, пока тебя рядом не будет. Никак не верит, что ты уже спишь...
- А я сплю?
День ведь... Какая-то дорога. Колонна машин…
- Ты вырубился прямо во время разговора, когда тебе сказали, что с братом порядок. А ты что, не помнишь?
- Нет.... – вот позор, отрубиться во время допроса, причем его ведь даже не трогали. Узнал бы Наставник, пятеркой бы не обошлось. - Пустите, я сам пойду.
- Пришли уже.
Дверь какого-то огромного грузовика распахивается, за ней – мясные туши... потом еще одна дверка в зеркальной стене, и светлая маленькая комнатка, и лицо Дина на белой подушке... уже не такое бледное лицо. Только очень усталое…
- Сэмми...
- Никаких разговоров, ясно! – врач пихает в руки Сэма подушечку и сверток простыней и одеял, на полу шипит и надувается зеленый матрас, здоровяк отбирает у замершего мальчишки белье и сам стелет эту раскладную кроватку, а Дин и Сэм все смотрят друг на друга....
- Все будет хорошо, братишка...
- Все хорошо.... Спи.

Глава 14. Новая жизнь

Мяч упругий и звонкий, и пахнет новенькой кожей, и мальчишки вовсю дурачатся, гоняя его по зеленой траве, подбрасывая то локтем, то коленом, Дин вообще прошелся по заборчику с ним на голове. И даже рухнул вместе с этим древним штакетником, схлопотав нагоняй от папы… Правда, нагоняй был без всяких «смирно» и «марш на чистку снаряжения», так что мальчишки, правильно оценив папино настроение, продолжили пробовать его подарок на прочность. Мяч звонко отзывался на хлопки и удары, свечой взлетал к вечереющему небу, едва не врезался в окно домика и напугал какого-то ленивого кота – так впечатался в стенку над его сонной тушкой, что с нее муравьи посыпались. Кот с перепуганным мявом буквально взлетел по стволу яблони, шустро влез на самую толстую ветку и долго возмущенно орал, комментируя действия наглых детенышей, согнавших его с любимого теплого крылечка.

Юное поколение Винчестеров проводило его взглядами, расхохоталось и как бы невзначай огляделось на папу – может, все-таки стоит потише? Но Джон прилег на плетеном кресле, понемножку отхлебывая пиво, и прикинулся, что ничего не слышит…

Поколение переглянулось чуть виновато – они не знали, что там случилось, в том городке, откуда пришлось так спешно уносить ноги, но папа явно устал.... Не стоило б ему мешать. Но сосны были такие высокие, воздух такой свежий и чистый, а чистенький лесной домик настолько лучше пропахшего всякой гадостью номера мотеля, что у мальчишек просто крышу сорвало. С утра они уже успели облазить весь домик, найти на чердаке старую рыболовную сеть и нарядить в нее пугало в крохотном огородике (птицам страшилище оказалось пофигу, зато папа, проснувшись и узрев за окном такое, спросонья схватился за дробовик), уронить в лесное озерцо батон хлеба и банку консервов (то-то радость местным рыбам!), нарисовать пентаграмму на заднем дворике (довольно кривую) и вписать в нее чью-то забавную рожицу, обсыпать мукой пойманную мышь (Сэм слышал, что белые – умнее и решил поэкспериментировать) надергать в огороде зелени и попытаться сделать из нее салат (никто из них раньше не видал базилика растущим прямо на грядках) и вообще оторваться на всю катушку…
А уж мяч, который папа с немного виноватым видом достал из багажника… от воплей мальчишек всполошились все птицы в округе!

Нет, у них отличный папа!
Пусть он пропадал целых четыре дня (Дину всерьез пришлось отбиваться от вредной тетки, чуть не сдавшей их в полицию как беспризерных... не, бес-при-зор-ных, во...), но он привез им подарок! Такой классный...
Ой! Мяч влетел в ветки яблони и... остался там! Застрял! Вот невезуха...
Ребята попытались стряхнуть его, и на них чуть не рухнул возмущенный кот. Вторая попытка – и на голову Дина свалилось старое птичье гнездо... С третьей попытки мяч стряхнулся и покатился в сторону папы... Мальчишки переглянулись… и со злодейским видом стали подкрадываться к дремлющему отцу...
Напрасная попытка! Подкрасться незаметно к Джону Винчестеру не удавалось ни Дину, ни той большой собаке, ни злому дяде, который неделю назад заявился к ним в мотель. За секунду до нападения папа открыл глаза. Посмотрел на их слегка расстроенные мордочки (опять не вышло!) и, когда Дин, виновато улыбнувшись, отступил и потянул Сэма за собой, папа вдруг… зарычал. А? Сэм растерянно хлопнул ресницами, Дин удивленно нахмурился, но отец зарычал погромче… подался вперед, вытягивая руки с растопыренными пальцами… и вдруг прошипел:
- Кого первого поймаю – окуну в озеро!
Только тут Сэмми заметил в папиных глазах непривычную смешинку. И в следующую минуту три Винчестера уже с воплями и хохотом носились по двору и саду, прыгая, петляя, увертываясь, прячась за деревья, пугая многострадального кота и свалив-таки несчастное пугало.... В конце концов, в озере оказались все, но это никого расстроило – даже когда папа обнаружил, что полез в воду вместе с каким-то оружием и вымочил порох и соль.... Вместо этого он затеял «Войну брызг» и обалдевшие с непривычки сыновья сначала только во все глаза таращились на «крейсер Атланта», которым объявил себя папа, а потом, расшалившись, обрызгали «крейсер» и чуть не «пустили ко дну»…
Набегавшись до упаду, они входили в домик уже в полной темноте. Папина рука большой теплой тяжестью лежала на плече...
Дом почему-то был очень светлым…
Там кто-то был...
Он обернулся им навстречу – ему и папе, потому что Дин куда-то исчез, брата не было рядом, Сэм чувствовал...
Он обернулся – и знакомо оскалил зубы в улыбке:
- Я ждал тебя, Сэм…
Его глаза!...
Сэм захлебнулся собственным криком.

Он рывком распахнул глаза и сел. Узкая полузнакомая комната. Раскладной матрас... Легкое, совсем не лагерное одеяло – даже пахнет не так.
И нет человека с теми страшными глазами. Сон, это был сон… Просто сон о детстве... Сон, в который вторгся кошмар. Спокойней…Узкая комнатка больше не дрожит – машина остановилась. Они куда-то приехали.
Сэм осторожно перевел взгляд…
Кровать Дина была пуста.
Дин!

Сэм оказался на ногах мгновенно.
Комната пуста. Оружие... оружие отобрали. Дверь - заперта.
Дин…
Нет-нет, это не могут быть демоны… Они не забрали бы только Дина, оставив предателя-воспитанника спокойно досматривать сны. Нет.
Это не могут быть демоны.
Только не они.
Тогда – врачи?
Сэм сжал пальцы, стараясь успокоиться…
Постель Дина была еще разобрана, не застелена – он вряд ли бы оставил ее так, если б встал сам… От низкой подушки еще веяло теплом. Сэм присел на опустевшую койку, провел рукой по одеялу... тоже еще теплое. И вжался спиной в стену, пережидая острое мгновенное чувство потери. Дин…
Что-то стукнуло за дверью.
Сэм подобрался.
Три секунды тишины. Легкий, на грани слышимости шум... и дверь распахнулась.
За дверью был Дин. Один.
Он старается двигаться неслышно…и замирает на пороге. Один, один, за ним – никого. Значит, все хорошо. Пока – все нормально.
- О, проснулся, спящая красавица! – не закрывая дверь, Дин приваливается к стенке, - А то так спал – только мишки плюшевого не хватало. Сэм?
Юноша молчит, стараясь удержать дурацкое желание всхлипнуть. Какого черта?
- Сэмми? – Дин шагает ближе, - Что с тобой?
Что?
- Где ты был? – собственный, голос глухой и слишком нервный, Сэму не нравится, но сейчас не до этого… Дин что-то понимает – озорное выражение сменяется какой-то виноватой улыбкой...
- Ну что ты, Сэм... – Дин садится рядом и Сэм закрывает глаза – от облегчения и еще от попытки спрятать выражение. – Ну что ты... Я принес тебе кое-что. Вот...
На колени ложится хрусткий пакет. Нет, три пакета. Зеленая рубашка. Легкие брюки... Бейсболка... Все новое. Сэм недоверчиво касается прохладной ткани. Это мне?
Нечерная майка... такая новенькая и яркая... золотая надпись-вышивка...
- Видеть не могу тебя в черных тряпках, - пояснил старший брат, подсовывая еще один пакет – из-за спины достал. – Эй, подвинься, это, в конце концов, моя кровать!
Он почти рушится на постель, и это усталое движение заставляет младшего оторваться от созерцания не-черной майки:
- Дин! Ты в порядке?
- В полном, - заверил тот, старательно нацепляя на лицо сияющую улыбку. Убедительную такую... Кого угодно обманул бы, только не Сэма. Не Тира, который видел, как улыбается пленный охотник, когда впору бы заплакать. Или хоть зубы стиснуть… Куда его носило, сейчас, ведь вчера голову с подушки не мог поднять! Самоубийца...
- Но ты…
- Брось, старик, лучше примерь! – Дин легонько пихнул его в бок, - Давай-давай!
Ну... да и пожалуйста, почему нет?
Сэм быстро стащил шорты и порядком драную рубашку и закопался в пакеты, совершенно не обратив внимания, как Дин, увидев брата обнаженным, удивленно приоткрыл губы… и на миг отвел глаза.

- Ну как?
- Ну-у…
- Дин!
- Что? – хмыкнул брат, - Сэмми, да тебя опасно выпускать на улицу!
- Почему?
- Да девицы в обморок попадают! Два таких красавца сразу – слишком много для них, а? А ну, повернись… Эх, зеркала нет. Наклонись. У меня тут есть кое-что для тебя…
- И что тут происходит? – послышался голос за спиной.
Сэм резко развернулся, на инстинктах - кто мог подойти так, что его не учуяли?! Только…
Но это был не Наставник.
- Святой отец, вы гляньте, что творится! – прогудел Крошка Майк, разводя руками, - Нет, вы только посмотрите!
Пастор вынырнул из-за его широкой спины, обозрел представшую глазам картину и молча протянул руку ладонью вверх. Здоровяк засопел, закопался в кармане, наконец положил на ладонь серебряный кругляшок. Сэм непонимающе перевел взгляд с одного на другого – это что, ритуал?
- И на что на этот раз спорили? – поинтересовался Дин.
- Помалкивай лучше, - буркнул Крошка Майк. – Я опять доллар проспорил. Из-за тебя все.
- Колись, Майк!
- Сколько ты проваляешься в постели... - сдался тот, - Пока не сбежишь.
Дин сдавленно хохотнул:
- Опять повелся? Майки, ну когда ты перестанешь попадаться на подначки!
- А когда ты приучишься слушаться хоть врачей, Винчестер?
- Ну-у-у…
- Тебе ж еще не разрешили вставать!
- А что, разве запрещали? – Дин ехидно ухмыльнулся, - А я не слышал!
- А над кем вчера два врача трудились? Может, надо мной?
- Фи-у! – присвистнул тот, с почти искренним восхищением оглядывая старшего друга, - Над тобой? Сразу два?
- Над тобой! Три! Включая медсестру.
- О! Хоть симпатичная?
Майк махнул рукой и фыркнул, признавая поражение.
- И как они не догадались дверь запереть?
- Кто сказал, что не догадались?
- Дин, это не шутки, - вступил пастор Джим, пока Майки рассматривал упомянутую дверь, - Ты же прекрасно понимаешь, что должен был дождаться миссис Хиггинс, чтобы...?
Глаза Дина расширились:
- Пастор, только не говорите, что меня лечила Хиггинс!
- А ты и этого не помнишь? И после такого еще встать решил? Дин! – пастор только головой покачал.
- Ну... надо было.
- Я так и знал! – оторвался от изучения двери Майк, - Чего тебе было надо? До монастыря нельзя было подождать? Всего три часа ехать осталось!
- Нет. Сами знаете, какая в монастыре одежда.
- А-а-а… - переглянулись оба гостя, - И ты выскочил на заправку за шмотками? А что, своя одежда тебя уже не устраивает?
- Пижама? Спасибо большое! Нет. Если моим врачом и дальше будет миссис Твердая Рука, то лучше выдайте бронежилет!
- Нет, я про твою одежду. Мы нашли твою машину, там, у мотеля, где ты ее оставил, когда искал Джона. Так, кстати, и поняли, что тебя забрали – по своей воле ты б свой мет… свою красавицу не оставил. И все твои вещи там, кроме сумки... В целости-сохранности. Бобби уже отогнал ее в монастырь, так что вы скоро встретитесь.
Дин расцвел.
Тем временем внимательный взгляд пастора остановился на Сэме. Юноша инстинктивно выпрямился – вся его радость от новых вещей, от нежданных подарков и слов Дина куда-то исчезла. Что дальше? Если б он знал, чего ждать… Если б он знал, как говорить. Как себя вести....
Вчера как-то сошло, но что будет дальше?
Сейчас ему не могли пригодиться ни то, что знал в свои семь лет маленький Сэм, ни весь опыт воспитанника Тира. Люди вели себя не так, говорили не так, и от этой смеси резких команд, быстрых деловых вопросов, суровых взглядов и ехидно-веселых шуточек голова шла кругом. Он не умел общаться так.
- А как ты сегодня, Сэм?
- Нормально, сэр.
- Как спал?
- Нормально.
- Ты хорошо выглядишь.
И что я должен сказать?
- Святой отец, отстань от парня, - бесцеремонно вмешивается Крошка Майк, - Ты и правда здорово смотришься, малыш. Уже не похож на детеныша дикой кошки. Парень как парень.
Ладно, если у вас все хорошо, то мы, пожалуй, пойдем. А то врачи не велели никому сюда нос совать....
- А как там парни? Люк, остальные?
- Нормально все.
- А...
- ВСЕ НОРМАЛЬНО. Расслабься, приедем, подлечишься – и снова будешь совать свой нос во все дела, не волнуйся.
- Вы отдыхайте, - оглянулся через плечо пастор, - Через три часа доедем, а пока можно расслабиться.
- Только не пускайте сюда Хиггинс! – успел вставить Дин. И дверь закрылась…
Сэм посмотрел на Дина, но тот предостерегающе выставил руку. Он чего-то ждет? Им что-то угрожает?
Но…
Спустя полминуты дверь вновь бесшумно приоткрылась, и чья-то рука беззвучно поставила на пол небольшой пакет. И исчезла.
- Вот это называется друзья! – усмехнулся Дин, - Тащи это сюда, Сэмми. Любишь чипсы?
- Что это?
- Чипсы? Брось, старик, ты же не мог забыть про такое?
- Я помню, что такое чипсы. Я про это. Откуда оно взялось?
- Ну... – Дин проворно распаковал пакет. – М-м-м... Не мог я еще и в Макдональдс бегать, меня б засекли. Попросил кой-кого. О, класс! Картошка-фри и биг-маки! И кофе... Угощайся, братишка.
- А почему тайком?
Дин пожал плечами и откусил булку:
- А у врачей такие странные взгляды на еду! То нельзя, это нельзя...
- А тебе нельзя это есть? Тогда не надо.
Дин застонал:
- Только не говори, что ты отказываешься от еды! Мой брат – фанат здоровой пищи… очешуеть можно, - в показном расстройстве он откусил кусок побольше и потянул к себе кофе.
Ну, по крайней мере, шуточки брата Сэм распознавать уже научился. По озорному прищуру и ехидной нотке в голосе. И отвечать ему научился:
- Буду я есть, буду! – в этот миг в их диалог громко вмешался живот Сэма, многозначительным урчанием подтвердив заявление хозяина. - Больше съем – тебе ж меньше достанется!
- Мой парень! – довольно кивнул Дин, - Вот это пробуй, обалдеть, как вкусно!
Сэм пробует картошку. Он и правда забыл, как это вкусно… В детстве Дин старался покормить его «едой, подходящей для детей», каши варил, хлопья в молоке размачивал... а Сэмми обожал стащить у него из тарелки жареные золотистые ломтики. Все доказывал, что достаточно взрослый. Вот глупый...
- М-м-м… как неделю не ел.
Картошка вдруг теряет вкус.
Разом.
Сэм опускает руки на колени.
- Дин… Послушай, я...
Винчестер-старший слушать не желает – его руки тоже замирают на миг, но он тут же улыбается:
- А ты сколько?.... Семь лет? Слуууушай, до меня только сейчас дошло! Ты ж, наверное, голодный как медведь весной!
- Дин....
- Боже, я заперт в грузовике с парнем, который может съесть целый магазин… и меня заодно.
- Дин!
- Понял, понял, уступаю свою порцию! – и Дин быстро подсовывает ему все закуски. Сэм несколько секунд оторопело смотрит на еду... и на подрагивающие от сдерживаемого смеха плечи брата. Тут машина, наконец, трогается с места, и сила инерции швыряет булочку на колени младшему… и ехида-Дин бросает что-то насчет того, что булка лучше знает, кто тут голоднее... и братья хохочут в два голоса, и чувство вины съеживается и уползает куда-то на задворки…
Отсмеявшись, Сэм удивленно качает головой. С Дином так… спокойно. Так просто: пара шутливых фраз – и становится легко.
Повезло тебе с братом… Держись за него покрепче.
Повезло...

Запрещенный врачами завтрак они съели. Про монастырь, куда они ехали, Дин рассказал. Обитель, основанная выходцами из далекой России, называлась труднопроизносимым именем, да и вера у них тоже была какая-то не совсем обычная, по словам Дина. Но монастырь исправно поставлял святую воду, освященные пули и прочие нужные вещи. А главное, там было весьма надежное убежище. Святые отцы были просто повернуты на безопасности и в лице Лиги охотников нашли достойных союзников. Начать хотя бы с того, что дьявольские ловушки, спрятанные или замаскированные, имелись в каждом помещении внешнего кольца.
Сэм не отказался бы послушать и дальше, но тут дверь открылась еще раз.
- Ну как вы сегодня, пациент?
- Упс... - на лице Дина промелькнуло выражение «О-я-влип» - в комнатку вплыла та самая пожилая женщина, что выгнала Сэма вчера.
Интересно, откуда она взялась? Машина ж двигается... Не запрыгивала ж она на ходу! И среди бараньих туш не пряталась… Но тут дама оглядела представший ее глазам беспорядок – и Сэм непроизвольно напрягся – если эту женщину боится даже Дин, то что она сделает, если у нее на лице такое выражение?
- Так. – процедила она, - Ну разумеется.
Братья невольно замерли от такого... тона.
Женщина поставила на полку какой-то металлический ящик и шагнула к ним. Как джип «Хаммер», мощно и неотвратимо. Только джип обычно не упирает руки в бока.
- Обрывки упаковки. Ну конечно. Крошки и кости. Понятно. Стаканы от кофе у постели пациента средней тяжести – ясно, а чего ж я еще ожидала. Если в моем медбоксе оказался Винчестер, это понятно и объяснимо. Удивительно еще, что простыни не в оружейной смазке! – врач (судя по всему, та самая миссис Хиггинс) говорила – как гвозди в крышку гроба заколачивала, - Может, тут еще и девица где-нибудь запрятана? Или опять какая-нибудь нестерильная зверюга – где ты их находишь, хотела бы я знать?!
- Нет, - успел вставить Дин, но врач еще не закончила.
- Это слабо утешает. Дин Винчестер, я, конечно, понимаю, что при вашем образе жизни беспокойство о своем здоровье – совершенно излишняя черта характера, но я думала, что в вашей семье хотя бы у тебя с мозгами все в порядке! Пить кофе после вчерашнего! Есть это холестериновое непонятно что! Превратить мой бокс в филиал закусочной – это слишком!
- Миссис Хиггинс...
- Да еще и брату подаешь отвратительный пример! – очевидно, врач решила их добить, - На живот, Винчестер, и чтоб ни звука, пока я с тобой не закончу!
Сэм машинально прикинул, куда бить тем железным ящичком, чтоб оглушить… но Дин только вздохнул и безропотно лег на постель лицом вниз:
- Во, видал, Сэмми, кто управляет Лигой? Миссис Хиггинс даже папа побаивается…
Сэм не нашелся что ответить.
- И правильно побаивается, - суровая особа натягивала белые полупрозрачные перчатки, - Попадется он мне в руки – узнает, что я думаю о его воспитании детей! А теперь последний раз говорю, умолкни! – решительные руки быстро, но относительно осторожно сдернули с пациента штаны и завернули пижаму.
- Осторожней! – вырвалось у Сэма.
Две пары глаз уставились на него.
- Спокойно, братишка, все путем...
- Слушай, парень… Сэм, да? Собери упаковку и приведи бокс в порядок. Потом я тебя посмотрю.

Суровая женщина врач измывалась над Дином не меньше часа. Прощупывание, дотошный осмотр и не менее дотошный допрос о самочувствии, ощущениях, и даже о… Сэм покраснел с головы до ног, отчаянно смутившись от того, что ему придется отвечать на что-то похожее. Уколы, таблетки и лекция «что можно и что нельзя в таком состоянии». И угроза запереть пациента в изолятор в случае несоблюдения режима....
Потом она взялась за Сэма, и когда, наконец, ушла, оба брата чувствовали себя так, словно только что сразились c, по меньшей мере, парочкой демонов!
- Бррррр... – наконец выдохнул Дин.
- У-у-у-у, - кивнул Сэм.
- Я как-то у нее жил четыре месяца, представляешь?
- Как?!
- Не так уж плохо! Мы охотились в ее краях. Напоролись на одну лишнюю тварь. И когда меня помяли, папа к ней помчался. Ох, Сэмми, это было почти кино! Чтоб папу так прижали к стенке и пропесочили как мальчика – ради такого стоило потерпеть сломанные ребра и все остальное.
- Она и отца выругала?
- Ага. Весело было.
- И он после этого тебя там оставил?
Дин невесело усмехнулся:
- Так надо было. Вряд ли я б смог нормально ходить, если б не она. Вдобавок научился кой-чему. Все не без пользы. Но зато и погоняла она меня! Железная леди.
И Дин пустился рассказывать, как миссис Хиггинс запихнула его в местную школу и заставила зубрить, как таскала за собой в больницу и заставляла часами на тренажерах вкалывать… Как пристроила в помощники… и как смотрела, когда застукала с хорошенькой медсестричкой. А потом лекцию читала о способах предохранения.
Сэм в ответ поведал о Рыси и «награде за успехи в учебе». О первой награде. О второй при Дине лучше не вспоминать…Дин на миг помрачнел, но быстро встряхнулся и принялся расспрашивать о том, какие девушки брату нравятся. А потом принялся рассказывать, как в шестнадцать лет, приехав с очередной охоты, он нарвался на троих девиц, хозяйничающих в их с отцом домике. Девицы вычислили, что у симпатичного парня день рождения и решили устроить ему «подарок». Светлая идея, очевидно, осенила сразу троих одновременно, и, встретившись в домике, гостьи сначала передрались, а потом решили, что три подарка лучше, чем один, и Дина на всех хватит...
Поэтому, когда в дом ввалились изрядно вымотанные охотники (Дин напрочь забыл о своем дне рождения!), девицы успели наставить везде цветочков, зажечь свечи и расстелить диван. На который все и полегли, основательно напробовавшись принесенного джина… К приходу именинника все были пьяны настолько, что с трудом отличали, кого из Винчестеров они пришли «поздравить» и повесились на обоих...
Скандал получился тот еще!
Папа кипел, девушки хныкали и липли, как скотч, а в дом уже ломилась первая пара родителей, потерявших свою дочь... Такой вот день рождения. Папа успокоился только к утру.... Потом даже подарок сделал...
Сэм рассмеялся, представив озадаченного брата с тремя пьяными девчонками...
- Подожди, вот устрою тебе день рождения в твои шестнадцать, будешь знать, как смеяться над старшим братом!
- Тоже с тремя девушками?
- С плюшевыми мишками!
- Ой, Дин, ты с ними спишь? С мишками? Покажешь?
Брат озадаченно поерошил волосы:
- Эй, подожди...
- А другие охотники знают?
- Сэм, да ты шантажист! – осенило Дина.
- Ни капельки, - Сэм с упоением вернулся в детские годы и вовсю дурачился, встречая полное понимание и одобрение. – Я просто правду скажу.
- Ах ты, вредина! А ну, иди сюда…
- Зачем это?
- Шантажистам уши мнут!
- Неа, им дарят то, что они хотят!
- Иди сюда!
- Ой-ой, напугал! Догони сначала!
В результате они повалились на постель Дина, хохоча и увертываясь от шутливых подзатыльников, и спустя пять минут схлопотали сокрушительный нагоняй от миссис Хиггинс…

- О, мы похоже, приехали... – Дин прислушался.
- Думаешь?
- Тут пропускной пункт должен быть. Нам лучше притихнуть. Послушай, Сэм… Нам тут помешали. Иди все-таки сюда. Наклонись. Вот так.
На шею падает что-то холодное, мгновенно согревающееся.
- Что это? О-о...
На грудь ложится странный кулончик, напоминающий деформированный орешек. Только маленький. Янтарь и золото...
- Это мое, - Дин почему-то волновался, - Носи не снимай, ладно? На нем уйма всяких защит. Всякое может быть…
И снова Сэма тронул холодок тревоги.
Что же будет дальше?

- Итак, это простое и легкое задание, Сэм. Ассоциативный тест, - мужчина-психолог выглядел нарочито мягким, но юноша видел, какими острыми становятся глаза человека, когда он снимает очки. И этот тихий голос он уже начинал ненавидеть, хотя слышал его только второй день. Люк тоже говорил, что боится этого человека...
- Я готов.
- Расслабься, Сэм, хорошо? Успокойся.
- Вы все время повторяете это. Я спокоен. Правда.
- Ну хорошо, не волнуйся. Я буду называть слова, а ты отвечай на них, что придет в голову.
- А если я отвечу неправильно?
- Здесь не бывает неправильных ответов. Ус... Просто отвечай, хорошо?
- Да.
- Итак, начнем. Солнце.
- Жара...
- Человек.
- Жертва.
- Часы.
- Задание....
- Кальмар.
- Что?
- Стоп. Ты не должен задавать вопросы, Сэм. Ты должен просто ответить.
- Но я не знаю, что это!
- Ладно, спокойно... Давай немного иначе. Ассоциативные цепочки. Ты называешь слова сам, одно за другим. К примеру, часы – рука – ладонь – обручальное кольцо – свадьба – медовый месяц – Таити. И так далее... Понятно?
- Да.
- Тогда начнем? Первое слово даю я. Человек.
- Человек, – послушно повторил Сэм, незаметно переплетая пальцы... – Человек...
- Ну говори.
- Человек... Низший... Оскорбление... Драка... Наказание... Наставник... плети... демон... святая вода… Дин…
- Ну? Дин, и дальше?
- Вина... Простил... Помощь… Секс... Я не хочу об этом!
- Ладно, спокойно-спокойно... Давай другой стимул: город.
- Прайд...

Глава 15. Монастырь

Сэм закрыл за собой дверь и провел по лбу ладонью... Рука подрагивала, и юноша обжег взглядом это свидетельство собственной слабости. Спокойней, Сэм, спокойней, это же разговоры. Просто разговоры... Беседы, как говорит пастор Джим.
Психолог ничего тебе не сделает, он просто разговаривает, не надо так дергаться. Все нормально.
Но после этого «беседы» у него опять чувство, словно позади кросс по пустыне. Без воды.
Он не знал, как себя вести, и это выматывало похуже тренировки на выносливость. Если бы психолог еще спрашивал что-то понятное! Пастор предупредил, что говорить надо правду, и юноша готов был выложить все, о чем бы ни спросили. Он прекрасно понимал, что его дальнейшая судьба зависит от того, как все сложится сейчас. Как он будет себя вести, что сможет сделать полезного...
Но как сориентироваться тут?
Когда вместо нормального допроса тебе под нос суют какие-то карточки с кляксами и интересуются, что ты тут видишь? Ну что можно увидеть в этой мешанине, и как правильно отвечать?
Картинки.
Тесты.
Ассоциативные цепочки.
И вопросы, вопросы, вопросы, треть которых он вообще не понимал. И от этой пугающей непонятности хотелось что-нибудь разбить… желательно очки на носу психолога. Сэм сцеплял зубы и сплетал пальцы, сдерживая эти вспышки агрессивности, но человек все замечал и мягко просил «не защищаться» и «расслабиться»…
И снова вопросы…
Честное слово, допросы, которые вели то Харвелл, то отец Модильяни, были намного легче. Те спрашивали понятное: кто приезжал в лагерь, как отличить временного Наставника от постоянного, для чего предназначено вот это лекарство из аптечки, что он думает о том или ином воспитаннике Прайда… Они, воспитанники, потихоньку приходили в себя, если это можно так назвать. И Лига всерьез взялась за обследование, лечение и приведение в порядок этого «выводка». Выводком воспитанников обозвал Майк – насмотрелся.
Посмотреть было на что…
Ладно, Сэм, встряхнись. До вечернего допроса... черт, никак не привыкнуть – разговора, разговора, помнишь, как просил называть это отец Модильяни? Короче до вечера еще три часа. И можно правда отдохнуть и расслабиться. Посидеть в тихом внутреннем дворе-садике, полюбоваться, какое все-таки красивое тут место. Посидеть рядом с Дином, послушать, как тот передразнивает местных птиц, самому попробовать... посмеяться над тем, что у него ничего не получается...
Съесть очередную вкусноту, которую братец обязательно подсунет (и где только берет, интересно?), поговорить… И знать, что тебе ответят на все, что спросишь, и при этом не будут смотреть, как психолог и монахи… и некоторые лигисты.

Рядом с Дином было легко. Уже на второй день после очередного недоразумения со словами (кто б мог подумать, что фритюр – это, оказывается, золотистая корочка на курице, а вовсе не наказание номер семь...) брат с кем-то пошептался... И Сэм получил компьютер! Слабенький пока, но получил. И пару уроков по обращению с этой умной машинкой. Там была масса игр, но игры волновали Сэма в последнюю очередь. Точней, не интересовали вообще. Главное – в память компьютера были заложены словари. Можно было спокойно посмотреть значение непонятного или пугающего слова.
Вчера Дин утащил его в сауну и вместе с Крошкой Майком устроил массаж в четыре руки, предлагая отгадать, где чья – и уже не так хотелось шарахаться от всех желающих пожать тебе руку или похлопать по плечу. А то и по головке погладить. Сэм честно пытался отличить одни руки от других, не открывая глаз, и сначала получалось, но потом тело-предатель разомлело в ласковом жаре сауны, рефлексы то ли притупились, то ли тоже взяли тайм-аут, а испытатели принялись хитрить… и он ошибался, раз за разом. Но ведь за ошибки тут никто не накажет? Было нестрашно. Хорошо... А в разгар увлекательного повествования Майка о банных традициях разных народов в дверь загрохотали, и знакомый голос пригрозил одному из Винчестеров крупными проблемами за нарушение режима! Дин прикинулся, что его тут нет, но миссис Хиггинс не поверила и колотила по двери, пока ей не открыли. Ей было абсолютно все равно, что мужчины робко кутаются в простыни – слишком хотелось высказать все, что она как врач думает о некоторых упрямых олухах, которым плевать и на свое сердце, и на свое давление, и на свое здоровье… И глядя, как виновато Дин разводит руками в ответ на кары и угрозы, Сэм невольно улыбнулся – это было совсем другое недовольство. Совсем не так, как в Прайде.
- Еще и улыбается! – фыркнула врач, - Винчестерррры! Марш отсюда!
И треснула дверью так, что Майк простыню уронил... Как же они потом хохотали! Весело. Незло. Обыкновенное веселье. Такое нормальное. Человеческое.
Рядом с Дином он чувствовал себя… нормальным.
Сэм даже не стал заходить в комнату – знал, что, несмотря на все запреты, братец уже выбрался в сад. И опять что-то мастерит. Как ни ругалась грозная Хиггинс, но сидеть без дела Дин не любил, так что рядом с ним обнаруживалось то чье-то оружие, которое он любовно приводил в порядок, то крестики, то вообще что-то непонятное. Там ему даже телек поставили.
Дин поднимет голову, как только брат ступит на траву – как ни старайся идти тихо, все равно он слышит! И начнет спрашивать про психолога… засвистит, затормошит... расскажет про какое-нибудь шоу… Потом может придти (обязательно придет!) Люк… и Крошка Майк, который утащит их в комнату смотреть новую серию о приключениях какой-то семьи…
Такая жизнь длилась четвертый день.
И Сэму она нравилась.

Он наконец разжал стиснутые в кулак пальцы. Пошли-пошли.

Он не видел, как психолог за его спиной снял очки и устало протер стекла. Не слышал тихого вздоха: «И это самый нормальный…»
Агрессивность у «детей Азазеля» просто зашкаливала. Выводок отчаянно боялся того, что будет дальше, никому не верил и действовал в соответствии с привычной моделью поведения: если тебя что-то пугает, и это «что-то» не Наставник, то надо размазать его по стенке… Пробудить память удалось только у трех человек из экспериментальной группы, с остальными упоминание настоящего имени пока что не сработало. Значит, нужно изыскивать дополнительные методы, и побыстрей – пребывание в заключении наносит пациентам дополнительную психотравму. Могли бы помочь родители, но показывать родителям то, во что превратились их обожаемые детишки, было бы просто жестоко. Дети – практически законченные социопаты, у шести человек психика покалечена, похоже, необратимо, да и остальные недалеко ушли…
Штатных психологов не хватало, Лига спешно выискивала квалифицированных специалистов, вкручивала им про злобных сектантов-похитителей, брала подписку о неразглашении секретной информации якобы ФБР и тащила в монастырь…
Но работы будет очень много.
Очень.
Психолог устало потер руками лицо и включил запись беседы еще раз…

На этот раз Дин его не услышал – прижав к уху мобильный телефон, брат с мрачноватым видом выслушивал что-то от невидимого собеседника.
- Что значит – вы понятия не имеете, где он? Нет, я знаю… знаю... черт, Эш, не пудри мне мозги, все я понимаю, но это уж слишком! Да понял я…Но узнать можешь? Слушай, хоть ты мне миссис Хиггинс не изображай, а? Эш, еще слово – и я скажу ей, что у тебя язва желудка, больное сердце, и ты это скрываешь! Ага, и геморрой впридачу! Попадешь запросто! Кто шантажист? Неа, не смешно, но весело. Вот и умница, пай-мальчик. Да, до связи...
Дин ехидно ухмыльнулся и стал набирать новый номер.
- Дин, дай я? – Сэму страшно нравился новый мобильник брата, и он с удовольствием бы набрал номер вместо Дина.
- О, Сэмми? Бери.
- А что набирать?
- Э... ничего. Просто в память хотел внести кое-что. Знаешь, давай Майку позвоним? Он тут должен был кое-что принести.
Внести в память?... Странно... У юноши мелькнуло странное полуосознанное чувство… словно от него что-то скрывают... но ему помешали.
- Не надо мне звонить! – прогудел голос со второго этажа. – Я уже тут!
В окно высунулась знакомая голова и самым таинственным образом подмигнула.
- Нашел!
- Что нашел? – послышался голос откуда-то сверху, и в районе мансарды из-за арки мелькнуло чье-то лицо.
- Дин, а уже можно? – влез третий голос, суя по всему, изнывающий от нетерпения.
- Тебе, Бен, можно! – громыхнул голос номер четыре, - Но вечером прочитаешь дополнительную молитву...
- Хорошо, отец Винсент... – смутился незнакомый Бен.
Дин поднял голову к угловому окну:
- Простите, святой отец!
- Кающийся Винчестер... – недоверчиво протянул голос... – Чудо господне... Кончай ставить на уши мой монастырь, мальчик, и идите уже куда собрались!
- Спасибо! Пошли, старик. На, пожуй, это вкусно…
- А что это?
- Блин, как называется-то... – он покопался в кармане куртки и прочел по слогам, - Ку-ле-бя-ка… с яблоками.
И правда было вкусно...
- А куда мы идем?
- Сейчас…
Они свернули за угол, Дин толкнул дверь, которую Сэм еще не видел ни разу. За дверью оказалось большое светлое помещение с кучей спортивных снарядов (юноша поморщился с вполне объяснимой неприязнью), а за еще одной, боковой – выход на…
Бэмс! В стену рядом с ним врезался какой-то предмет, рука инстинктивно дернулась к бедру, где не было привычной тяжести оружия... а голос Дина над ухом громко и с удовольствием обозвал кого-то мазилой, не способным попасть даже в слона.
Возмущенный ответ включал в себя два непонятных слова на незнакомом языке и предложение «идти сюда и попробовать забить хоть один гол, … и …!»
Гол?
О… Предмет и правда оказался мячом. Футбольным. Новеньким, судя по виду. Сэм застыл, маскируя заколотившееся сердце и совершенно неуместную, острую, светлую, жаркую вспышку радости. Мяч!!! Как.... как раньше… Дин поднял его с травы и толкнул брата в плечо.
- Эй! Пойдем покажем этим слабакам, как играть?
Собравшиеся по-разному встретили это заявление.
- На себя посмотри! – хмыкнул крепкий чернокожий парень лет семнадцати, - Тебе в противники сейчас только воробей и годится!
- Это кто тут слабак? – упер руки в бока светловолосый мальчишка лет тринадцати, весь в конопушках от лба до воротника расстегнутой рубашки...
- Я, наверно, - прогудел Крошка Майк, демонстративно распрямляясь во весь рост и перекатывая бицепсы-мускулы на незагорелой коже.
Люк нерешительно улыбнулся…
- А тебе можно играть?
- А что, кто-то запрещал мне выходить на игру? – невинно округлил глаза невозможный братик Сэма, - Кто?
Все расхохотались:
- Винчестер в своем репертуаре, - прокомментировал голос из-за спины, и от стены отделился невысокий мужчина с перевязанной рукой, - Не смотри на меня, я сегодня только в судьи гожусь…
- Эй, стойте, а мы? А нас? – завопило подкрепление в лице еще троих парней, в монашеских рясах, шустрым черным горошком высыпавших прямо из окна.
- А молитва? – съехидничал Дин.
- А с братом познакомить? – не остался в долгу самый тощий монах…
- О! Сэмми, видишь этого типа из семейки Адамс? Это будущий отец Анджело...
- Эй! – возмутился кандидат в святые отцы.
- А пока послушник Терри. А это…

На команды разбились быстро, ворота наметили еще быстрей, мяч взлетел свечой, и тело с упоением вспомнило старые рефлексы! Обводка, пас, удар – свисток судьи, гол… смеющийся Люк, радующийся победе. Рука Дина, одобрительно хлопнувшая по плечу…
- Класс, Сэмми…
Поначалу он сдерживался и смущался, но после второго гола, когда команда буквально стиснула его в объятиях и подбросила в воздух, едва не уронив, Сэм развернулся в полную силу. На старые рефлексы само собой наложилось умение следить за соперниками и просчитывать возможные действия, привитое в Прайде, а Дин умело страховал его и координировал усилия... И вскоре они снова радостно орали, когда гол забил Люк.
И снова – танец фигур на зеленой траве, и синее-синее, бездонное небо над головой, и мяч, легко и послушно льнущий к ноге, и невероятное, беспредельное счастье. Как раньше...

После матча все повалились в траву. Сэм машинально отметил, что рядом рухнул чернокожий парень, неприятно напомнивший Зверя, но чувство опасности лишь что-то невнятно пробурчало и отключилось напрочь.
- Эй, парни, как насчет святой водицы? – наконец сказал самый высокий. Перемешавшиеся после матча команды подняли головы и с интересом уставились на желающего их причастить. Или окрестить? Высокий парень, Бен, подмигнул и потянул из окна ящик, меньше всего наводящий на мысли о святой воде. Стало тихо.
- О... – наконец проговорил глубокомысленно Дин, - Похоже, брат Бен вел в эту неделю особо примерную жизнь?
- И свершилось чудо, - кивнул крепыш...
- По претворению воды в... во что, Бен?
- Тьфу на вас, неверующие! Сами угадайте!
- В святой сидр! – заключил Дин, выудив из ящика бутылку, - Держи, братишка.
- Дин Винчестер! – громыхнуло с крыльца, и все инстинктивно втянули голову в плечи – на поле на всех парах неслась миссис Хиггинс…

Перед резной дверью с тремя восьмиконечными крестами Сэм невольно одернул майку и пожалел, что поддался на Динову подначку и остался в шортах – на допрос все-таки надо являться одетым по форме. Так, по крайней мере, напоминал вколоченный в Прайде рефлекс. Юноша неуверенно замер, размышляя, успеет ли он до шести сбегать переодеться…
- Сэм? - выглянул из-за двери чем-то озабоченный пастор Джим, - Входи. Хорошо, что ты пораньше...
Сэм мысленно придушил чертов рефлекс и, невольно задержав дыхание, шагнул через порог.
О...
Сегодня в кабинете его ждали сразу три человека. Чтоб этого психолога с его ассоциативными цепочками – при виде трех пар внимательно-пристальных глаз в животе словно змея шевельнулась – ассоциация всплыла совершенно ясная и отчетливая.
Стойка «смирно» автоматически расправила плечи, потянула руки «по швам» и вздернула подбородок. А злосчастные пятна от травы на майке и шортах словно заполыхали... Он их прямо чувствовал: и пятна, и неровно завязанные шнурки на левом кроссовке, и травинку, торчащую из кармана… Черт.
Но троица почему-то восприняла его вид вполне спокойно. Даже, похоже, с одобрением.
- И какой счет? – поинтересовался мистер Харвелл.
- Простите, сэр?
- Счет в матче? Мы кое-что видели из окна, но не все. Тот пенальти был что надо. Так как?
- Пять-три, сэр…
Их в самом деле интересует матч? Вряд ли. В комнате явно ощущалось напряжение.
Но все-таки это помогло если не расслабиться (кто же может расслабиться на допросе), то успокоиться.
- И как тебе?
- Хорошо, сэр.
- А как ты себя чувствуешь? Осваиваешься?
- Все нормально, сэр.
- Сядь, Сэм. Я говорил сегодня с психологом… - Харвелл переплел пальцы и почему-то вздохнул, - Он тебя хвалит.
Сэм не нашелся что сказать на это. Это явно говорилось неспроста, ясно.
- Видишь ли, Сэм у нас есть проблема, в которой ты можешь помочь. Это связано с твоим Наставником.
Только не это.... Горло закололо, воздух в него протолкнулся с усилием, точно что-то живое и колючее… Наставник… Я не хочу снова. Эти четыре дня были такие хорошие.... Я не хочу обратно.
- Он еще здесь?....
- Да. И если ты в силах, мы бы попросили тебя встретиться с ним.

Сэм лежал с открытыми глазами, рассматривая ночную темноту... Закрывать глаза не хотелось – сразу начинали мелькать красочные картинки из прошлого. Опыт «общения» с Наставником у каждого воспитанника был богатым. Разнообразным.
Нет, они не настаивали. Ни Харвелл, ни отец Модильяни, ни тот незнакомый человек с длинными волосами до плеч, индеец...
…Сэм, ты можешь выбирать сам. Мы вынуждены прекратить допросы и изгнать его – тело человека, в которое вселился демон, имеет определенные пределы выносливости, скажем так... И если этот предел превышен, возвращение к жизни... невозможно. Мы обязаны спасти его, а «вселенный» не желает ни питаться, ни... Понимаешь?
…Мы многое узнали, но кое о чем он молчит, опасаясь нас куда меньше своего хозяина. А ты твои товарищи по несчастью… нужно убедиться, что вы в безопасности, что теперь, когда этот демонский наркотик прекратил действовать, он не имеет возможности влиять на вас.
…Мы обеспечим все меры безопасности.
…Сэм, послушай, ты имеешь право отказаться. У нас не армия. Ты не солдат. Никто не подумает о тебе плохо. Нет, мы еще не просили Люка. Ты более… сильный.
...Нет, сейчас отвечать не надо.
Подумай до завтра. И прости за эту просьбу…
Вот и думай...
Сэм смотрел в темноту, слушал дыхание спящего брата и думал… А Дин бы согласился.
Что ж...

Сэм оглянулся на брата и потихоньку переключил телевизор на образовательный канал. Может, Дин уже забыл про свои планы посмотреть этот фильм про чудовищ? По «Дискавери» сейчас будут рассказывать про летучих рыб… Таких красивых...
Но Дин, кажется, и правда забыл про планы на «Невидимку». Наклонив голову, и задумчиво грызя карандаш, старший брат героически сражался с задачкой по математике:
- Для обработки поля фермеру требуется 40 фунтов ядохимикатов, а удобрений на двадцать фунтов больше. Сколько потребуется удобрений на три таких поля, и хватит ли ему для этого груза одного трактора, если трактор способен поднять 200 фунтов?... Вот бред... – Дин поерошил волосы и снова ровно забормотал про фермера, фунты и тракторы...
Сэмми обнаружил, что смотреть на Дина интересней, чем на рыбок, тем более, что и рыб на экране пока никаких не было, а только буквы. Брат поерзал на кровати, вздохнул и принялся испепелять взглядом учебник.
- Дин, ты его еще водой побрызгай!
За братиком такое водилось – иногда брызгаться из бутылки на незваных гостей и кое-какие вещи. Гости в восторге не были, и потом высказывались папе о неправильном воспитании детей, но папа никогда не ругал Дина за это...
- Отвяжись, мелкий, - на миг глаза старшего и правда остановились на бутылке, но он только тряхнул головой и снова уставился на слегка помятую страничку...
- Фермеру требуется сорок фунтов рыбок… тьфу ты, фунтов… ядохимикатов... блин, чтоб их саранча поела эти тракторы и поля!
- Саранча трактор не ест!
- Отстань, Сэмми. Завтра с меня скальп снимут, если я не сдам домашнее задание, а я эту тему пропустил!
А, ну да... Они ж опять переехали…
Сэм вздохнул.
Они слишком часто переезжают – каждый раз новый детский сад и новая школа... Трудно. Интересно, а ему тоже трудно будет учиться в школе?
- … фунтов тракторов… - донеслось с кровати, - Тьфу ты... Хоть бы увидеть эти тракторы...
- А ты думай не так, - посоветовал Сэм осторожно, - Например, так: папе требуется сорок серебряных дробинок, а свинцовых на двадцать больше. А?
Глаза Дина вспыхнули:
- О-о… и влезут ли они в одну коробку... мелкий, ты гений!
Он быстро зачеркал в тетрадке… и вдруг поднял голову:
- Папа приехал!
Папа появляется на пороге… а за ним появляется еще одна фигура. И поднимает черные глаза – ожившую темноту:
- Тир.
Нет... нет… Нет!
- Нет! – кричит Сэм...
И картина меняется… Прайд, это Прайд... это дом Наставника, и это его глаза… нет, это не глаза, это темнота... темнота, потому что глаза завязаны… и это еще хуже, потому что он не видит, что будет на этот раз... Контроль. Он должен сохранять контроль, Наставник же говорил, что это наказание для отработки контроля – только никак… не получается… ноги дрожат... и все болит, там, внизу... и внутри... соберись, Тир и потерпи. Новая вспышка боли больше не может вырвать стон. Он молчит. И только черная повязка на глазах становится влажной. От слез. Но их не видно…
- Молодец, Тир, - голос Наставника странно-довольный, - Тир... Тир… Тир...

- Нет!!! – кричит Сэм… и просыпается…
Ночь.
Тишина. Бешено бьющееся сердце... Тихо, Сэм, тихо… Это не Прайд. Это монастырь... Лунные квадраты на полу от окна... Все позади… Тихо... Тихо… Это просто кошмар. Опять кошмар из воспоминаний…
Все в порядке. Стоп! А… а где Дин? Снова пустая кровать. Сэм быстро сел.
- Дин!
- Сэм? – совершенно живой Дин, в майке и пижамных штанах, заглядывает в комнату из коридора, - Все в порядке?
Сэм усилием воли пытается сдержать колотящееся сердце...
- Почему ты ушел?
- Позвонили, - Дин предъявляет мобильник, - Я не хотел тебя будить... Сэм...
Юноша поспешно вытирает глаза, но, похоже, поздно: цепкий взгляд брата уже засек и следы слез на щеках, и судорожно стиснутые пальцы, и промокшие от пота волосы... и затравленный вид.
- Эй… Старик, что случилось? – чуть помедлив, теплая рука ложится на его плечо, - Сэмми?
И Сэм сдается.

- Значит, кошмары...
- Да. Только не говори, что это просто сон и я слабак, что так перепугался. Я и так понимаю.
- Мне под пару! – с нарочитой беззаботностью пожимает плечами Дин, - Знал бы ты, сколько раз я просыпался от кошмаров…
- Ты?! – в голосе Сэма такой заряд чувств, что Винчестер-старший смеется:
- Старик, мне, конечно приятно, что ты считаешь меня Бэтменом, но по секрету…
- Что? – Сэм тоже невольно понизил голос.
- Бэтмену тоже снились кошмары...
Сэм невольно улыбается в ответ на эту незамысловатую шутку. И колючий комок в горле тает, и можно вздохнуть...
- Спасибо...
- Для чего еще нужны братья? Отгонять нехороших дядь, больших собак и служить лекарством от кошмарных снов. Или сырьем… - самокритично добавил он.
Про сырье Сэм пропустил мимо ушей – его вдруг обжигает мысль, дурацкая, но.... Но оба кошмара случились, когда Дина не было рядом. А если? Черт, он совсем расклеился, если попросит о таком...
- Дин... а ты больше не уйдешь? – он старается говорить спокойно, ну просто так спросил, мало ли почему? Вот только получается слишком напряженно.
Несколько мгновений тишины.
Глаза Дина. Ох, и странный у него сейчас взгляд…
И наконец, нарочито-обреченный вздох:
- Ох уж эти мне младшие братья… Подвинься, мелкий, я за подушкой.
Что? ЧТО?
Сэм недоверчиво провожает глазами свое «лекарство от кошмаров», а оно уже прихватило со второй постели подушку с одеялом и вернулось.
- Хорошо, что святые отцы не экономят на кроватях для гостей, - сообщило оно, примеряясь и укладываясь, - На бок, старик и бай-бай. Да, если будешь пинаться – окажешься под кроватью.
- Еще посмотрим, кто окажется! – на автомате отвечает Сэм, слишком счастливый для того чтоб сказать что-нибудь более крутое и умное. И рука Дина рядом, и шевельнувший волосы вздох... и даже легонький подзатыльник, которым его наградил брат за высказывание – все это было... ну… было…
Сэм закрывает глаза, потому что подходящего слова он все равно не найдет.
Спокойствие? Чувство защищенности? Чувство, что тебя любят? Все вместе?
- Спи, Сэм… Пусть тебе приснится хорошее…
Он не замечает, что Дин не так уж спокоен… не замечает, что, прежде чем лечь вплотную, Дин на миг сжал губы.
Он проваливается в сон, спокойный и уютный… до утра.

Вбитые за семь лет привычки так просто не отбросишь – Сэм проснулся в шесть утра. Немного полежал, слушая сонное дыхание рядом...
Осторожно повернул голову – Дин еще спал. Одеяло у него сбилось и валялось в ногах, а просторная майка перекрутилась и задралась. Сэм осторожно, чтоб не разбудить, перегнулся и потянул одеяло – укрыть… Дверь распахнулась разом. Рывком.
В коридоре послышался возмущенный голос дежурного монаха – и на пороге возник человек, которого Сэм узнал сразу.
И замер с одеялом в руках.
Разбуженный шумом Дин тряхнул головой и сел. Зеленые глаза удивленно расширились:
- Отец?

Глава 16. Тени прошлого

Последнее воспоминание Сэма об отце – это улыбка папы перед той дверью, перед «дядей в белом халате». Семь лет назад…
Он изменился.
В черных волосах прибавилось седины, по вискам от глаз пролегли морщинки, жестче стала складка у губ. И глаза… Сэм не помнил в них такого выражения – такой тревоги, такой боли и такой… ярости. Сдержанной, скованной, спрятанной под наружным спокойствием, но ярости. Направленной на него, Сэма.
Он непроизвольно подтянул ногу и сгруппировался для броска с места.
Пока в сторону, а там посмотрим.
Взгляд отца обжигал лицо.
- Папа? – переспросил Дин, - Ты в порядке?
Он чуть сдвинулся на постели – и оказался между Сэмом и отцом.
- Пап?
Винчестер перевел взгляд на старшего сына и, казалось, опомнился.
- Дин... – выдохнул он, - Дин, с тобой все в порядке?
- Все нормально.
- Правда?
Старший охотник шагнул ближе, с какой-то лихорадочной, недоверчивой пристальностью всматриваясь в сына. В его руки с побледневшими уже пятнами синяков, в его настороженно замершую фигуру, в его лицо… Даже в измятую пижаму.
- Пап, да какого… в смысле, нет, я понимаю, но все в норме, честно.
- Дин… - лицо отца дрогнуло, - Сынок...
- Послушай, это… - начал Дин, но отец молча шагнул вперед, вздернул сына на ноги и сжал его в объятиях.
- Я… рад... я так рад… Дин... Сынок, ты цел…
Сэм стиснул пальцы и не двинулся.
Нет.
Все в порядке. Это просто объятие. Отец и сын обнимаются при встрече. Все в порядке.
Отец действительно любит Дина , видно же... Не так уж часто он обнимал кого-то из них.
- Пап... – голос Дина немного растерянный... – Послушай...
- Нет, это ты послушай! – отец отстраняется, хоть руки и продолжают лежать на плечах Дина. И сжимают эти плечи все сильней, - Как ты мог сунуться туда? Как ты мог, Дин, как ты посмел?
- Прекрати! – Дин сбросил его ладони и высвободился, - Лучше скажи, где ты был? Я звонил тебе раз пятьдесят, черт побери, куда ты пропал?
Дин звонил отцу? И ничего не говорил…
- Не сейчас, Дин! Зачем ты полез в этот чертов город?! Ты б мог…
- Я в порядке!
- Это случайность!
- Пап, прекрати! - брат глубоко вздохнул и, кажется, взял себя в руки, - Это не случайность. Это Сэм.
Отец опустил руки. Повернул голову...
И снова Сэм ощутил на себе этот странный взгляд: испытующе-пристальный, изучающий... с отчетливой примесью боли и злости. И впервые за четыре последних дня в нем проснулся и поднял голову Тир, воспитанник Прайда. Тир, для которого злость и агрессия – привычное средство выживания. Для которого злиться естественно, почти как дышать.
Ты-то с чего, отец? Это я тут имею право злиться, это ты сдал меня демону. Чем он тебя купил? Что я сделал, за что ты решил от меня избавиться? Или он рассказал тебе про демонскую кровь? Поэтому? Поэтому?! Черт возьми, мне же было всего восемь... И это был мой день рожденья...
И не смей на меня так смотреть! Человек....
Странная дуэль взглядов не осталась незамеченной – Дин беспокойно шевельнулся:
- Пап… Черт, да что с вами? Это Сэмми! Папа, это наш малыш!
- Малыш... – повторил Винчестер-старший напряженно. И снова умолк. Только смотрел.
- Да ты что, не веришь? Это Сэмми!
- Я знаю, - кивнул отец.
Знаешь? Вот как…
Интересно, откуда бы. Дин, например, меня не узнал. Искал, помнил, спрашивал, но не узнал, когда встретил. Семь лет в городе Прайд изменят кого угодно. А ты – знаешь... Странно.
Дин странности выбранного слова не заметил.
- Папа… Сэмми... Да вы хоть обнимитесь, что ли!
Обнять? Его? Но...
- Ну что вы? – Дин подтолкнул отца в спину и улыбнулся брату, - Давайте!
Джон сдвинулся с места... Правда обнимет?... В животе шевельнулся ледяной ком.
- Сэмми?
Хорошо, Дин. Если ты хочешь.
Сэм постарался не выдать себя, когда на его плечи легли отцовские ладони. Спокойно. Можно и потерпеть. Сквозь прижмуренные ресницы он посмотрел на Дина и постарался изобразить что-то похожее на объятия. Спокойно…
В ответных объятиях тоже было немного энтузиазма. Но так даже легче...
От отца пахло знакомой смесью мыла и пороха. И лекарств. Ранен? Под этой длинной курткой не видно. Но точно ранен. Похоже, плечо. И спина...
- Я... я рад, что ты вернулся... Сэм.
Правда?
Хриплый голос, имя... И касание крепкое, но бережное. Странное чувство на миг коснулось сердца там, под панцирем из настороженной готовности к чему угодно. Папа... Ты правда рад, что я вернулся? Нет, касание, скорей осторожное. Словно отец его… боялся?
- Джон Винчестер! – на пороге возник еще один человек. Сэм не помнил, как его звали, но, кажется, он сегодня был дежурным... – Немедленно покиньте это отделение! У вас нет допуска!
- Я имею право здесь находиться, - Джон опустил руки, и Сэм с облегчением отступил. Все...
- Не в шесть утра! Покиньте отделение, сэр.
Отец полоснул дежурного взглядом, но тот излучал такую непреклонность, что пришлось смириться.
- Когда я могу навестить сына? Сыновей.
- Это отделение госпиталя, сэр. Возможно, вам стоит спросить об этом лечащего врача. Я вас провожу.
Уже у порога Джон Винчестер оглянулся:
- Дин...
- Пап?
- Нет, ничего… Ладно, потом.

Дин проводил закрывшуюся дверь озадаченным взглядом...
- Супер. Могу поспорить, что отец примчался сюда из какой-нибудь очередной крутой заварушки… Весь помятый. Интересно, мобильник опять вендиго сгрыз или как?
- Вендиго?
- Тварь такая… Расскажу потом. – Дин поерошил волосы и присел на постель, машинально потянув к себе подушку... - Странный он какой-то.
- Вендиго?
- Отец.
- Правда?
Дин очнулся от размышлений.
- А ты не заметил?
А что тут заметишь? Если воспоминаниям – семь лет. Сэм прикрыл глаза, вспоминая…

Утренний воздух такой холодный!
Сэм в своей легкой майке почти дрожит.
- Сейчас согреешься, Сэмми! – звучит голос папы, - Дистанция сто метров, Дин – страховать!
- Есть, сэр!
- Бего-ом… марш!

- Ой... Не надо! Папа, не нааааадо, я боюсь! А-а-а! – но отец неумолим, крепкие руки хватают младшего и… подбрасывают в воздух, так, что небо разом становится ближе... Ой... Ах! - Еще! Папа, папочка, еще-о!!! – Сэм визжит и барахтается, слишком счастливый, чтоб сдерживаться...
Дин хохочет, сжимая в руках три порции мороженого. Это парк аттракционов. Они были там один раз. Когда Дин закончил первый класс. Небо синее, облака пушистые, и папа никуда не спешит...
И впереди еще целый день счастья…

- Двадцать... двадцать один… не расслабляться, Дин, держи спину. Еще три жима.
Майка на спине брата мокрая от пота. И волосы мокрые... Папа словно забыл, что еще вчера вправлял старшему сыну вывих на руке.
- Двадцать четыре... Двадцать пять. Все, теперь снова – бегом.

Этот мотель – ну совсем древний. Даже ванна – как из старого кино, высокая, чугунная, в трещинках. Утонуть можно. И все старое: и мебель скрипучая, и газплита... Дин сидит за рассохшимся столом и, поглядывая на три долларовые бумажки, сосредоточенно составляет список покупок... У него не сходится итог, и он в десятый раз перечитывает короткий список, прикидывая, что вычеркнуть.
Папа опаздывает уже на два дня. Сегодня суббота. Неделя, как его нет.
- Дин... мороженое купишь?
Дин грызет карандаш. Словно не слышит.
- Ди-и-ин… А?
- Ну... если только маленькую порцию, - старший брат, поколебавшись, вычеркивает одну строчку.
- Дин, слушай. А в том супермаркете, помнишь? Мистер Донни говорит, там можно купить продукты подешевле.
- Какой еще мистер Донни? – глаза брата подозрительно прищуриваются. – И почему по дешевке?
- Наш хозяин, ну мотеля… Он сказал, там просроченные продукты дешевле на...
- Забудь, - Дин решительно вычеркивает еще одну строчку, - Мой брат не будет есть просроченные сосиски!
Сэм ненадолго замолкает, но на языке давно вертится вопрос, который он может задать только Дину.
- Дин... Слушай...
- М-м-м? – Дин поднимается, заглядывает в холодильник и, вернувшись, снова колдует над списком. Потом копается в ранце и куртке, пересчитывая найденную мелочь.
- Слушай... Наш папа – он преступник?
- Что-о?!
- Ну... я же смотрю телевизор, - объясняет Сэм. – Он не уходит по утрам на работу… а когда уходит, может вернуться грязный или раненый... У нас много оружия. Я сначала думал, он полицейский, но непохоже. У него и жетона нет, и вообще. В садике есть мальчики, у которых папы в полиции. Они не такие. И они всегда живут в доме. Не переезжают так часто, словно прячутся, – он замолкает, но все-таки решается, - Кто он, Дин? Наш папа?
- Сэм... – вид у Дина какой-то растерянный, - Слушай...
- Что, опять мне рано это знать, да? Мне уже пять!
- Сэмми, послушай… не спрашивай, а? Я б хотел, чтобы… чтоб ты еще хоть немножко пожил спокойно. Тебе правда рано. Честно.
Сэм терпеть не может, когда его вопросы остаются без ответов, все воспитатели об этом быстро узнавали и не пытались увильнуть. Но сейчас он не спорит: такое лицо и голос у Дина были только раз – когда он отвечал про маму. Словно ему больно...
- Ладно. Только... – почему-то очень хочется, чтобы Дин сейчас улыбнулся, и, кажется, он знает, что сказать... – Только купи мороженое!
Дин и правда улыбается:
- Мелкий, ну ты этот… вымогатель! Будет тебе мороженое. Одевайся! Только вот что… ты не думай так. Наш папа – он... ну, знаешь, он герой.


За окном давно ночь, и Сэм в двадцатый раз отказывается спать. Нет, у него ничего не болит, тетя Элен, нет, и кровать удобная... Спасибо, он не голодный.
Нет, он не будет спать, пока папа и Дин не вернутся. Ну просто так надо. Нет, не просили, просто...
Когда папа уходит, его ждет Дин. Говорит, что всегда надо, чтоб кто-то ждал.
А если ушел Дин, то ждать будет он.
Вы же понимаете?

И он дождался…
Во дворе наконец тормозит папина машина, и Сэм бросается к двери…Но первым появляется не Дин. Незнакомый человек перехватывает в дверях, не дает выбежать во двор и быстрым шепотом просит у тети Элен «все приготовить» и увести мальчишку…
- Что? Что случилось? – тетя хватает разом чемоданчик и телефон...- Кто? Кто, Бобби?
- Мальчишка. Мы уже позвали Теренса, не звони. Он сейчас будет...
- Вы с ума сошли… У Джона крыша окончательно съехала, но вы! Если взяли ребенка в приманки, так хоть страховали бы толком! – женщина мечется по комнате, зачем-то застилая стол и раскрывая чемоданчик.
- Ну кто ж знал, что их там двое... – виновато вздыхает Бобби.
А потом в комнату вносят Дина…
Сэм видит только намокший от крови угол одеяла и белое лицо с закрытыми глазами.
Дин!

Отец подмигивает Дину и захлопывает дверцу. Машина трогается с места, и Сэм притворяется, что ни о чем не догадался… Конечно, когда они вернутся, на столе его будет ждать пирог и кое-как перевязанный ленточками подарок. А Дин, как всегда, будет делать вид, что он тут совершенно ни при чем. И папа притворяется, что ему позвонили по телефону и вызвали к врачу «на обследование». Их же недавно обс-ле-до-ва-ли. В школе...
Они разговаривают обо всем: о школе и уроках, о том, что одноклассникам нельзя рассказывать об оружии и солевых дорожках, о том, что Дин не боится лягушек, вовсе нет... просто от неожиданности так. О том, что миссис Зебровски, учительница первого класса, вылитая инопланетянка…
И о том, что храбрые Винчестеры не боятся врачей в белых халатах…
О... они и правда подъезжают к больнице.
Значит, правда позвонили?
Белая дверь открывается, папа мягко подталкивает его в спину… к дяде в зеленом халате. В зеленом, а не в белом! Он про зеленый халат ничего не обещал! Сэм улыбается, собираясь потом поставить папе дополнительное условие, но тут глаза «дяди» вдруг наливаются жуткой чернотой…

Сэм очнулся.
Странный он... Правда странный... Почему так смотрел?
- Так. С ним ясно. А с тобой что?
Что со мной?
Дин… Ты ведь его все-таки любишь? Что ты скажешь, если узнаешь, что с нами? С ним, со мной? Кому поверишь? Мне или ему? Я не хочу ссориться. А может… а может, я что-то неправильно помню? Может, отца обманули? Подстроили «обследование» и просто забрали меня? Тогда почему он сейчас так... Хватаюсь за соломинку. И все-таки… Надо все выяснить. Точно.
- Ничего. Все в порядке. Просто отвык... наверно.
Он первый раз лжет брату. И солжет еще раз – про Наставника...
Прости.

- Сэм, сосредоточься. Хорошо?
- Да, сэр...
Психолог вдруг протянул руку и выключил компьютер. Бегущая строчка под всплывающей картинкой погасла. И к лучшему. Судя по всему, там опять было что-то семейное. Сегодняшние тесты летели ко всем чертям, Сэм постоянно опаздывал с ответами, и психологу пришлось запускать новый вариант, уже четвертый по счету… и снова без толку.
- Знаешь, что? Давай сегодня просто поговорим.

Разговор не тест, но психолога, очевидно, предупредили, что сегодня у подопечного трудный день, поэтому Сэм оказался у комнаты на час раньше. Дин наверняка в саду, а он... он сможет посидеть и подумать.
Нет, он уже решил – с Наставником надо встретиться. Информация – это всегда преимущество. Даже если это информация о себе. Он должен узнать, кто он теперь? Человек или все-таки демон-полукровка? Демонская кровь, о которой им постоянно твердили – это только «черняшка» или в нем правда есть какая-то нечеловеческая примесь? Теперь, когда наркотик постепенно нейтрализуется, сможет демон приказывать ему? Насколько он сможет сопротивляться приказу?
Сможет?
И что делать, если нет? Может, все-таки посоветоваться с Дином?
Ему было страшно.

Но Дин оказался в комнате. .
- Значит, наткнулся прямиком на миссис Хиггинс? – из-за приоткрытой двери звучит его веселый голос, - Не мог меня подождать? Пропустить такое зрелище...
- Рад, что тебя это развеселило, Дин.
Сэм замирает. Отец, здесь? Вот почему Дин на этот раз его не услышал.
- Да брось, пап... Все ж нормально? Спорю на бургер, что она тебя не выпустила, пока не обследовала с ног до головы!
- И прочитала нотацию о воспитании детей. Чем ты так ее достал, Дин?
- Долгая история. И что сказала?
- Тебе все повторить? И про твое поведение, и про...
- Нет, только про здоровье. Твое. Лечиться в тюремном блоке – круто даже для тебя, отец. Вряд ли там врач отличит пациента от бутылки джина.
- Со мной все нормально. А вот ты...
- И со мной нормально, - отрезал Дин.
Пауза… Щелчок и металлический стук.
- Что это у тебя? – сменил тему отец.
- О, кстати... Хочешь посмеяться – представь лицо пастора Джима, когда я попросил его освятить эту штуку.
- С каких пор ты пользуешься освященным пистолетом?
- Это не мне, это подарок Сэмми.
Пауза.
- Ты дашь ему оружие?
- Слушай, отец, - после короткого молчания наконец звучит голос Дина, - Может, объяснишь, что все это значит?
- Что?
- Вот это! То ты спрашиваешь про оружие, то тебе приходится напоминать, что нужно обнять сына при встрече! То вопросы задаешь странные... Ты еще спроси, почему мы спали в одной постели! Это же Сэм! Мой брат! Твой сын!
- Дин...
- Объяснить не хочешь?
- Нечего объяснять.
- Нет, серьезно?
Дальше Сэм не слушал – его окликнули. Тот паренек-послушник, который притащил святой сидр на футбол...
- Эй! Сэм, тебя зовут! Нет, не туда. Вниз, в подвал. Пошли, покажу…
Значит, они не сомневаются в его согласии...
Что ж, ладно.

…Стены здесь прохладные, неровные, вырубленные в скале сотни лет назад...
Каждые несколько метров – то крест, то какой-то орнамент.
- Здесь что-то типа карцера? – тихонько спрашивает Сэм.
- Что ты! Карцер это же в тюрьме. Здесь подвал для продуктов вообще-то. И еще – кельи для монахов, которые пожелали взять на себя обет молчания или еще какой... Сейчас, правда, обеты больше на помощь охотникам берут. Ну и хранилища. И отделение для «гостей» - Терри понизил голос, - А сегодня погоняем мячик?
- Не знаю.
Голос был спокойный, словно сердце и не выпрыгивало из груди. Словно и не холодело лицо от волнения и тревоги.
- Слышал, к вам отец приехал. Рад?
- Не знаю...
Терри умолкает. Кажется, понимает, что гостю не до разговоров.
- Сюда заходи. Я... я тебя подожду.

- Я по-прежнему против, - в голосе отца Модильяни ни следа той мягкости, которую слышал от него Сэм. – Если бы его можно было убить, я бы согласился. Но отпустить это порождение тьмы обратно в ад – поставить под угрозу спасенные жизни.
- Всей душой на вашей стороне, святой отец, но каков у нас выбор? Держать демонов в ловушке до бесконечности? К тому же мы не можем убить демона – умрет и человек.
- Господь многотерпелив и всепрощающ, и лучше сожалеть о гибели одного, чем о сорока юных душах…
- К тому же одержимый праведником не был.
- Мы не это сейчас решаем, - вмешивается мистер Харвелл.
- Я в курсе, что мы решаем. И я против. Юноша еще не окреп после испытаний, и это жестоко. Сэм, я понимаю, что ты согласен, но мы просто не имели права просить тебя о таком. Билл, вы уверены, что это необходимо?
- А как еще? Должны же мы знать, сняты они с крючка или нет? Мне самому это не нравится, но я не вижу иного выхода.

На грудь, совсем близко от амулета Дина, ложится еще один. Волосы мокры от святой воды.
Стоя на колене, Сэм повторяет за отцом Модильяни негромкие слова молитвы, и эти звучные древние слова странным образом успокаивают.
- Я сделал все, что мог, - наконец вздыхает тот, - Благословение и охранительная молитва. Но на всякий случай побуду рядом...
- Я тоже, - кивает Харвелл.
Дверь открылась…

Наставник сейчас совсем не похож на демона.
Лицо спокойное, глаза закрыты, и если б не серебряные кандалы и дьявольская ловушка, то не отличишь от человека. Даже похож на какого-то святого – с фрески в церкви…
Сэм сделал шаг и остановился.
«Будь осторожен, Сэм... Близко не подходить. К ловушке не приближаться... От двери далеко не отходить».
Я осторожно...
Еще шаг.
Он спит?...

Как его позвать?
Наставником? Ни за что...
Еще шаг...
И черные глаза открылись.

Навыки Тира включились совершенно автоматически – юноша молча застыл, ожидая первого слова. Оно тут же прозвучало.
- Тир, мальчик мой! – почти мурлыкнул знакомый голос, - Пришел навестить своего Наставника?
Юноша заледенел.
Какая интонация... Предвкушающая, мягко-злорадная. Словно Сэм снова наказан, и лучше тайком глотнуть хоть таблетку обезболивающего, потому что плохо будет очень и очень долго... Держать лицо...
Спокойней.
- Иди-ка поближе, Сэмми... Побеседуем.
- Спасибо, - Сэм невольно скопировал тон охотника. Дина. – Мне и тут неплохо.
- Иди сюда. Че-ло-ве-чес-ка-я тварь. – голос стал рыком. – И-ди сю-да...


На миг, на какую-то жуткую долю секунды это подействовало.
Дрогнули ноги, напряглись-напружинились мускулы, шевельнулись губы, готовясь к привычному «Есть!». Сэм качнулся, словно его подхватила волна…
... И схлынула.
Он остался стоять.
Только чуть-чуть, совсем легонько сжал пальцы - так было легче.
- Спасибо, не хочется.
Спиной он ощутил, как облегченно вздохнул Билл Харвелл. Наверняка отец Модильяни опускает глаза и беззвучно шевелит губами в молитве... Жалко, что Дину все-таки не сказал. Он бы порадовался… Я свободен. Неужели я свободен? Дин...
- Вот как... – кого не порадовала свобода юноши от наркотика, так это Наставника. Он знакомо-неприятным движением облизнул губы, - Все-таки Тюфяк кому-то проболтался. Хорьку? Жаль, не успел отбраковать крысеныша…
Сэм вспомнил, как Люк шел тогда от Наставника, пошатываясь, отдыхая где можно, даже за столб для казней уцепился... как он в любой комнате старается сесть у стены и цепенеет, даже когда врач ему спину осматривает... И полыхнувшая злость разом сняла страх.
- Это вы облажались, Наставник, - проговорил он почти спокойно, с вызовом глядя в черные глаза. – И не первый раз. Проморгали, сплоховали, дурака сваляли! И теперь вам не дотянуться до нас.
В первый раз, в первый раз за все мучительные годы в Прайде Сэм увидел на лице Наставника не снисходительность, не строгость или злобу, а растерянность… Демон уставился на него так, словно первый раз видел. Потом – словно хотел сжечь заживо этой испепеляюще-яростной чернотой. Так, как там, в домике…
Сердце сбилось с ритма и замерло, готовясь к дикой вспышке ледяной боли – а ее не было.
Не было…
Не было! И не будет уже.
- Катись в пекло, адская тварь! Там тебя заждались...
Он бы сказал что-нибудь еще, выплеснул бы наконец ту ярость и ненависть, что давно кипела, клубилась на душе черным облаком... то, что давило, душило, мешало жить и дышать... он бы швырнул в это лицо все, что накипело! Но от радости тоже, оказывается, может сжать горло… От пьянящего ощущения свободы кружилась голова…
- А ты осмелел, человечье отродье… - прошипел Наставник, - Осмелел. Язык распустил. От брата научился?
- Есть у кого!
Черные глаза знакомо сузились. Сэм невольно напрягся: сейчас ударит. И ударил:
- Слабак ты, человечек. Слабей Ящера, слабей всех. Это не ты его сделал, это он тебя сломал. Сломал и переделал на свой лад.
- Он не ломал!
- Правда? Ты потерял все, чего добился в Прайде! А что ты будешь делать в мире людей? А что будешь делать, если братец тебя бросит?
- Заткнись!
- Ты же один! У тебя никого нет, - по капле падал яд из тонких бледных губ… - Даже отец смотрит на тебя, как на свою нечисть…
- Замолчи!
- Ты злишься?
Сэм стиснул кулаки.
- Злишься – это хорошо... – подытожил Наставник. Черные глаза странно блеснули. – Ярость Азазеля не имеет границ. Ярость Азазеля не имеет границ...
- Что? – переспросил Сэм... И умолк.
Что-то черное, душное, липкое коснулось его. Прокатилось по телу, отнимая силы… Что-то... изнутри...
Что-то...
Что это?....
Господи... Что это?!
- Психокод, - усмехнулись бледные губы. – Ваше человеческое изобретение. Срабатывает по кодовой фразе. Маленький сюрприз для строптивых деток. Теперь побудь послушным мальчиком, Тирекс и подойди ближе...
Что? О чем он гово… Нет!
Ноги сделали шаг. К клетке. В уши бьет тревожный оклик «Сэм, что?», но юноша его почти не слышит...
Нет же... Еще шаг.
Я не хочу…
Нет-нет…
Шаг. И бледное лицо совсем рядом…
- А говорил – я тебя не достану, - почти нежно шепчет голос. – Нет, Тир. Ты – мой... Весь. Встань на колени...
Нет...
Нет, не надо, я же только нашел Дина… Но мысли тонут в липком сером облаке и сопротивление тает, и тело точно сламывается у серебристых прутьев клетки.
- Сэм! – отец Модильяни торопливо говорит что-то на латыни, Билл зачем-то поворачивается к стене, но Наставник успевает раньше, быстрым ядовитым шепотом:
- Послушный мальчик…что это у тебя? Приложи к горлу. Вот так... А если эти твои надзиратели подойдут, нажми. Понятно?
«Это» было совсем небольшим ножом, который на всякий случай вручил юноше Харвелл... Лезвие хищно вжалось в кожу, Сэм машинально переместил его чуть в сторону, к сонной артерии... Черный взгляд затягивал, как водоворот. Все плыло…
- Оставь юношу, демон, - донеслось сзади, - Он все равно не сможет освободить тебя. Клетка непроницаема, комната тоже... Оставь!
Голова демона повернулась совершенно змеиным движением, и бледные губы раздвинулись в оскале....
- Ах да... Тирекс, убей одного из них. Быстро.
Ярость Азазеля не имеет границ. Приказ должен быть исполнен.
- Сэм, отойди!
Сэм? Нет.
Не Сэм. Даже не Тир... Отуманенное сознание сжалось в глубине. Остались рефлексы. Послушное орудие, бойцовый пес...
В горле заклокотало...
- Сэм! – кричит отец Модильяни, но поздно – тело взвилось в воздух атакующей коброй.
Подсознание инстинктивно выбрало наиболее опасную мишень. Нож точно сам перевернулся в руке, воздух стал плотным и густым, лицо Харвелла стремительно надвинулось, хищно блеснуло лезвие, целясь в беззащитную шею...
И промазал! Харвелл исчез, нож чиркнул по стене и сломался, Тир упруго развернулся, ища неведомо куда исчезнувшую жертву… Где? Где?!
- Сэм, стой!
Охотник уже держал пистолет, сжимая двумя руками.
- Стой!
Сместиться влево, уходя с линии прицела, «скачать маятник», перекатиться, сбить с ног, завладеть пистолетом – вперед!
Вперед! Рука еще стискивает нож – пригодится... Вперед! Об пол бьются-растекаются крохотные капсулы – пистолет заряжен не пулями?! Охотник снова перемещается – остановить, дотянуться... Нет, снова уходит, тварь охотничья! Быстрый…
Вперед…
- Сэм, да борись же! Ты можешь…
Бороться?
Бороться….
- Сэмми! – рвется в спину новый голос. Знакомый голос… – Сэмми, нет!
Дин?
Он невольно медлит – всего лишь на долю секунды, но этого хватает. Что-то мягкое падает на спину. Окутывает голову, царапает лицо, руки, падает-сползает на грудь. Сеть. Подкравшийся сзади отец Модильяни набросил на него сеть!
Он рвется, но сеть держит.
Держит!
Он рвет и дергает сеть, неисполненный приказ жжет невыносимо, а его уже сбивают с ног.
Пустите!
Б-больно...
- Держите!
- Сэмми! Сэмми… - бьется голос Дина. – Сэмми, ну же...
И липкое отступает… тает... и можно перевести дыхание… увидеть перепуганные зеленые глаза...
- Д-дин?...
- Старик... – начинает тот, - Господи, Сэмми...
- Тирекс, код Танатос!
Сэм замирает. Танатос... Крылатый демон ночи и смерти. Танатос......Код Танатос... Это тоже команда. Последняя.
Самоуничтожение.

Как во сне, мелькнула перед ним белая комната... и голос временного Наставника, превозносящий человеческие штучки типа гипноза... Прикованные к креслу запястья... Непонятные слова, сначала резкие, потом все мягче и тише... И накрывающую темноту.
Рука резко взмывает вверх. Сломанное лезвие не разрежет сеть. Но тело – да.
- Нет!
- Сэм, не смей!
- Нет!!!!!
Он успел сделать лишь один разрез – Дин навалился сверху, прижимая к камню пола, а отец Модильяни, неожиданно сильный, с силой перехватил запястья и оттянул назад, не давая причинить себе вред.…
- Танатос! Танатос! Ты все равно умрешь, щенок! Вы все умрете!
- Заткнись, тварь! – рука Харвелла с силой бьет по кнопкам на стене, на клетку рушится поток воды и торжествующий хохот Наставника переходит в захлебывающийся крик...

Дальше – провал, и восприятие выдает информацию отрывками-фрагментами-картинками...
…Полыхающая вспышками лампа над дверью, тревожные лица, носилки...
…Разъяренный Дин, вцепившийся в мистера Харвелла. Дин трясет командира охотников, как дерево, кричит что-то неразборчивое (Сэм улавливает только «сволочь» и «подопытный кролик»), а тот не сопротивляется, и вид у него виноватый…
…Прохладная рука на лбу, торопливый шепот-молитва «...спаси и сохрани...»…
…Взъерошенная миссис Хиггинс, в криво застегнутом халате, советующая кому-то «прекратить истерику», а кому-то «засунуть себе этот кольт в...» и выместись из медблока, дать врачу возможность работать!
…Быстрые руки скользят по телу, под кожу осторожно и почти не больно входит игла шприца, Сэм пытается вырваться, уйти от гремящего в ушах приказа, а он звучит и звучит, и невозможно заставить его замолчать, невозможно не слышать и невозможно выполнить…
…Из затягивающей темноты выныривает знакомо-тревожащее лицо – психолог…
- Сэм, слушай меня! Ты слышишь? Слышишь?... Смотри сюда! Сосредоточься. Сосредоточься, смотри, не отводи взгляд! Вот так...
... Перед глазами раскручивается какой-то белый диск, покрытый непонятными изломанными линиями... Линии сливаются в узор, и глаза закрываются сами, но психолог больше не требует смотреть, он почему-то начинает считать… до одного... а потом его становится не слышно….
... Темно… Спокойно...
... Спокойно.

- Нет, пап, я никуда не уйду.
- Ты весь день тут сидишь... – звучит знакомый голос, и по коже бегут тревожные иголочки, отгоняя сон... Отец. Сэм не открывает глаз. Опасность.
Оценить обстановку.
Руки не привязаны... Хорошо. Легкая боль в области шеи. Значит, по артерии не попал... На себе трудней целиться… Легко отделался… Пока.
Приказ... Приказа тоже больше нет.
Отменен?
- И что?
- Отдохни. Я посижу.
- Нет уж. Я больше не оставлю его одного.
- Дин...
- Нет.
«Нет» звучит совершенно железно, и Сэм успокаивается... Не оставит.
- Психолог сказал – код снят.
- Я в курсе.
Молчание…
- Дин, послушай. Психолог сказал, что завтра хотел бы побеседовать с тобой.
- О Сэмми?
Пауза.
- Нет. О тебе.
- С какой это радости? – голос Дина звучит недоверчиво. Сэм сдерживает улыбку – Дин у психолога? Хотелось бы посмотреть. Психологу предложат попить пивка и поболтать о девушках, на кляксах-тестах появится рисуночки футбольного мяча, пистолета новой модели и стройной брюнетки, а вместо ассоциативных цепочек психологу придется выслушать все хорошее, что охотник может сказать о замечательной машине Шевроле-Импала... А хорошего будет много. Сэм машину пока не видел (тот раз, при первой встрече, не в счет), но уже мог представить ее во всех деталях. У психолога нет шансов. Брат достанет кого угодно. Но сам Дин, кажется, не рад приглашению...
- К черту, пусть оставит мои мозги в покое!
- Спокойней...
- Я спокоен! Но если психологу не с кем поболтать, пусть купит кота или золотую рыбку!
Пауза.
- Мне кажется, ты должен пойти.
- Пап, ты... это ты вообще? – интересуется Дин нарочито спокойно, - Ты ж сам от них вечно шарахаешься, как призрак от соли! Что творится вообще?
Шорох нервных шагов. Скрип стула. Глубокий вздох…
- Послушай. Сэм… я не обвиняю его, но он семь лет был у демонов. Мне... тяжело поверить, что он остался прежним Сэмом. Он гарантированно изменился. Понимаешь?
- Вроде речь шла о моем походе к психологу? – тем же нейтрально-холодным тоном спрашивает Дин, - При чем тут это?
- Да при том, что это ненормально – так себя вести! – сохранять терпение долго – не в стиле папы, если речь идет не об охоте…
- Так, с этого места – поподробней!
- Не здесь же. Дин, я бы хотел, чтобы ты был со мной откровенным.
- Откровенным? Пап, я и так откровенен – дальше некуда! Харвелла спроси хотя бы! Да что с тобой, в конце концов?! Это Сэм! Сэм!!!
- Я знаю.
- И как бы он не менялся, он в этом не виноват! Это ему плохо! Видел бы ты…
- Ты носишься с ним, как…И это после всего! Дин, я не понимаю! Он что, принуждает тебя?
- Принуждает?... Ты о чем вообще?
- Джон Винчестер! – грянул приглушенный гром с порога комнаты, - Сюда!
- Не сейчас, Тереза.
- Сейчас!
Спорить с миссис Хиггинс наверное, посмел бы только слон, да и то наверно, только под кайфом… Отец вышел. Из-за двери понеслось сердитое гудение, изредка прорываясь словами «безобразие»... «не тревожить...»... «вкачу успокоительное»...
Дин вздохнул…
- Открывай глаза, Сэмми.
Он понял?
Юноша послушно распахнул ресницы. Белая комната. Незнакомая. Мягкое освещение. Усталое лицо Дина.
- Как ты узнал?
Зеленые глаза теплеют:
- А я Икс-мэн. Телепат. Пить хочешь?
- Дин!
Теплые пальцы легонько щелкают его по носу:
- Он самый, приятель! Вот подожди, выберемся отсюда, я примерю маску Гоблина...
- А?
- Накостыляю тебе по шее! Чтоб не лез без меня к демонам! Хорошо еще отделался таким порезом . А если б попал куда целился? Устрою я тебе трепку…
- Ну Дин…
- Или надеру... хм... уши.
Он шутит, и становится легче. И даже можно задать вопрос:
- Дин… Мы вот смотрели кино. Ну сериал про семейку. Там в семье отец был главный, так?
- О чем ты?
- Ну... ты ведь тоже ... совершеннолетний? Взрослый? А я нет.
- Это да.
- Значит я – его собственность? Раз мне еще нет восемнадцати? Я хочу остаться с тобой. Не с ним. Можно?
Дин ошалело замолкает.... Удивленно ерошит волосы и смотрит так, словно… словно перевязку сделать хочет, а обезболивающего опять нет. А Сэму неловко и даже стыдно – за детский вопрос, за просящий голос. Словно ему по-прежнему семь лет, а не пятнадцать… В Прайде за такое просто растоптали бы, вот позорище.

Голоса за дверью еще гудят, и Сэм хочет получить ответ до того, как отец вернется…
- Дин. Ты можешь?
Брат вздыхает, как-то судорожно - похоже, не в состоянии подобрать слова.
- Конечно, но... Отец ничего тебе не сделает, Сэм, это же папа! Черт, да что между вами такое?
- Я... – Сэм опускает глаза. – Я... просто хочу с тобой.
Говорить почему-то тяжело. Горло царапает, а глаза... Нет, только не это! Он не может позволить себе разреветься! Черт, да что ж это…
- Эй-эй, спокойней, братишка! Тихо-тихо… Я никуда не денусь, Сэмми! Я же обещал, что никогда тебя не брошу, помнишь?
- Помню...
- Я смотрю, между тобой и папой не кошка пробежала, а целый тигр! Скажешь, в чем дело?
- Скажу...
- Ну так? – ладонь Дина ободряюще легла на плечо.
Сэм несколько раз вздохнул… Ощущение было – как на краю обрыва. Перед прыжком вниз.
- Я... мне кажется, что это он передал меня демону... тогда...
Все.
Заряд взорван.
Глаза Дина потемнели…
Сэм неосознанно напрягся.
- Нет! Сэм, это... этого не может быть!
- Я хотел спросить Наставника...
- Демоны лгут. Нет, слушай. Это не так! Это был твой день рожденья. Нам позвонили. Из твоей школы, понимаешь? Сказали, что при обследовании выявили нелады с сердцем. Что есть вероятность ошибки, что снимок неточен… и нужно еще раз пройти... Папа помчался в больницу. Мы не поверили, просто… просто я должен был приготовить подарок и все такое. Сэм, это неправда! Отец поднял на ноги всех, он восемь раз гипноз проходил, чтоб вспомнить каждую мелочь! Все сошлось на одном: доктор Бейли провел тебя на рентген... и пропал вместе с тобой. Только сера осталась. Тело найдено спустя полторы недели... Это не отец!
Остальные дети пропадали так же: из кабинетов врачей. Некоторые из собственных комнат, из машин... из школьного туалета даже. Как только оставались одни. Хочешь, спроси!
- О чем спросить? – Джон Винчестер вернулся.
Их взгляды встретились.
Растерянно-удивленный – с пристально-испытующим.
Дин что-то сказал, но Сэм не услышал… И ответа тоже. Глухо бухнуло сердце, и кажется, во всем теле тепло осталось только там – под ладонью Дина на плече…
- Я про это и говорил, - наконец врывается в уши голос отца.
- Пап, ты что? – возмущается Дин. Кажется, Сэм что-то пропустил… - Ты же не всерьез, да?
- Я серьезно! Я все видел, Дин! И что он с тобой делал! И как убивал людей!
- Папа...
- Я собственными глазами видел, как он тебя… - голос Джона Винчестера, несгибаемого охотника на нечисть, сломался и затих...

Глава 17. Разгадка

- Как он меня – что? – начал Дин... И вдруг покраснел, покраснел горячо, так что все веснушки утонули в этом жаре, залившем щеки... – Папа... – беспомощно проговорил разом охрипший голос.
- Я не хотел говорить, - кажется, отец пожалел о том, что сказал, - Дин, ты пойми... не обвиняю тебя.
- Что?
Видел? Он видел?...
В голове Сэма негромко прозвучал сигнал тревоги... Откуда он?... Он представлял, что именно мог увидеть отец, но... видел? Как?
Он был… в Прайде?
Этого не может быть. В Прайд не было доступа людям. Туда попадали только пленные... Ну и временные Наставники. Одержимые, как говорил Дин. Значит... значит? Почти неосознанно он придвинулся к Дину – и заметил, как дрогнули руки отца. Словно тот хотел отшвырнуть его от старшего сына.
- Убери от него руки.
- Папа, прекрати!
Дин руку убирать не стал – наоборот, его ладонь чуть шевельнулась, словно ободряя.
- Сэм не не... Он не... – в первый раз юноша видел, как его разговорчивый и острый на язык брат не мог подобрать слов. – Перестань. Сэмми, спокойно, разберемся.
- Пусть скажет, что видел. И кто привел его в Прайд. – рука Сэма как бы невзначай оказалась совсем близко от талии брата. Пистолет он достать не успеет, но может, хоть нож?... Неужели он одержимый? Или был одержимым? Может, поэтому и продал? Нет, Дин же говорил, что это не он... Но Дин мог и не знать. – юноша напрягся, - И почему он не помог, если видел! Пусть скажет!
В воздухе отчетливо запахло грозой...
- Я не был в вашем демонском городе! – остатки сдержанности Джона полетели к черту, и взгляд темных глаз полыхнул яростью пополам с презрением, - Но я видел тебя, Тирекс! – сказал прозвище – как выплюнул.
Сэм вздрогнул, когда ему в лицо швырнули его прошлое имя.
- Я не Тирекс.
Только спокойней…
- А с этого места – поподробней... – глухо проговорил Дин, - Что ты видел, папа?
Пристальные взгляды скрестились, такие гневные, такие похожие…
Гнев и боль, боль и вызов, отец – и сын...
«Ну... по правде сказать, мы не очень-то ладим…» - вдруг зазвучал в памяти Сэма далекий голос пленного охотника.
Да уж…
Не очень.
Миновало несколько секунд – таких долгих... И Джон Винчестер отвел взгляд.
- Не стоило заводить этот разговор. Я пока не буду. Но я прошу... быть... поосторожней.
Стукнула дверь.
На пороге возникли двое. Пастор Джим мягко улыбнулся, миссис Хиггинс вполне предсказуемо скрестила руки на груди.
- Опять!
- Прости, - Джон тяжело поднялся, - Я уже ухожу.
- Ну уж нет! – Дин резко встал, - Рассказывай!
- Не сейчас, Дин.
- Сейчас!
Каким-то краем сознания юноша даже посочувствовал отцу – кто-то, а он знал, насколько упрямым может быть старший…Взгляд Джона почему-то показался затравленным.
- Дин...
- Рассказывай!
- Рассказывай, Джон, - мягко посоветовал пастор Джим, присаживаясь на край постели Сэма. – Пора.
- Пойду принесу вам ужин, - вздохнула миссис Хиггинс.
Дверь за ней тихо закрылась.
- Рассказывай.

С приходом пастора Джима почему-то стало легче, словно его мягкая аура сгладила острые углы. Или дело в чем-то другом? Может быть, два… то есть три Винчестера в одной комнатке – слишком много, и им нужен был кто-то еще? Но грозовое облако, готовое прорваться штормом, постепенно таяло.
- Пап? - Дин смягчаться не спешил. Но Джон его понимал – нельзя было так давить. Он сильный мальчик, его старший сын. Упрямый, вспыльчивый иногда и гордый, но сильный... Зря он так с сыном, теперь придется рассказать все, а что будет дальше? Дурак ты, Джон Винчестер. Несдержанный дурак. Расхлебывай теперь.
- Хорошо.
Тихая комната, в которой постепенно темнело, и голос Джона, глухой, почти без интонаций начинает повествование.
…Иногда бывают в жизни дни, когда все хорошо. Сидя в больничном коридоре в ожидании возвращения Сэма, Джон Винчестер рассматривал зеленые ветви каштана, почти заглядывавшего в окно. Синее небо, зеленые листья. Молоденькая темнокожая медсестра негромко щебечет по телефону о пустяках. И никакой охоты сегодня!
С самого утра обычная глухая тяжесть потери и неукротимая жажда, постоянно гнавшая его на охоту, куда-то отступают. Сэм весь светится, с веселой лукавинкой поглядывая на старшего, а старший, накрывая на стол, кладет рядом с тарелкой брата большое золотистое яблоко. У Сэма день рожденья, и Дин не позволит забыть про него так, как про собственный. И про рождество. Мальчики подросли. Дин уже охотник. Его маленький солдат почти взрослый... Вон и подарок сам купил, и отцу про день рожденья напомнил.
Джон покачал головой. Иногда послушный сын здорово удивлял его. Дин был надежен как скала, Джон мог спокойно оставить на него младшего и не волноваться о безопасности сыновей (случай со штригой окончательно приучил мальчишку к ответственности), но знать наизусть около сотни молитв (спасибо, пастор), отлично оказывать первую помощь и при этом хватать в школе двойки? И сейчас... Дин, такой дисциплинированный и исполнительный – солдат, да и только – и этот день рожденья…
Да где ж там Сэм?
Сколько должно занимать обследование?
Девушка закончила болтать и нетерпеливо посмотрела на часы. И украдкой пожала плечами. Жест почему-то тревожит...
- Мисс, сколько времени проходит обследование?
- Минут пять, - мулатка снова нетерпеливо смотрит на часы, - Доктор давно должен пригласить вас. Не понимаю... Странный он сегодня какой-то.
Пять?
Но прошло уже пятнадцать. Странный? СТРАННЫЙ?
Джон рванулся с кресла...
Мулатка ахнула, дверь отлетела прочь, но возмущенного вскрика не было. Ничего не было...
Комната была пуста.

...Со времени исчезновения Сэма прошли три недели, он уже знал, что пропало еще больше сотни детей, уже знали, что с малышами что-то не так, поняли, что демоны похищают по приказу, и пока не найдено ни одного тела...
Охотники лезли из кожи, пытаясь вычислить общее и предотвратить исчезновение других, но пока не выходило. Билл Харвелл выступил с идеей объединиться – хватит, мол, каждому вариться в собственном соку, вместе сильнее будем... Мысль хорошая, но прошла мимо Джона – он сходил с ума.
Сэмми... Сэмми, его младший, его мальчик, совсем ребенок!
А он думал, что хуже тех беспросветных дней после смерти Мэри ничего быть не может...
Может! Неизвестность жгла и мучила, он не допускал мысли, что Сэмми мертв, но представить, что он жив и во власти демонов…
От этих мыслей темнело в глазах и сами собой сжимались в кулак руки.

…Джон закончил рисунок и потянулся к свече. Толстой свече темного воска. На месте. Все на месте. И абрамелиновое масло, и камедь пчел, все остальное... Ему стоило немалого труда достать это и отвязаться от Бобби, который потребовал «не делать глупостей». Пришлось пообещать и выбрать место поглуше, что не мешали. Это не глупость и «замаскированное самоубийство», как выразился Джим. Просто это то, что он должен сделать, вот и все.
Все усилия и одиноких охотников, и этой Лиги, пока не привели ни к чему. Ни Сэма, ни других так и не нашли, хоть миновало уже четыре с лишним месяца. Пару раз поступали сообщения о найденных детских телах – группах по пять-шесть человек, охотники кидались проверять местность, но без толку... Пусто, только трупы малышей... Последний раз такая группа обнаружилась в России у какого-то режимного объекта, и охотники схлопотали крупные неприятности с местными властями. И напрасно. Демоны словно ушли в подполье, исчезли все следы их активности, наступил полный штиль.
А Джону каждый вечер приходилось смотреть в глаза Дина и качать головой.
Дин… С ним было сложней всего.
После первого шока, после недоверия: «Папа, он же был с тобой!», после лихорадочных поисков и отчаянной надежды Дин... изменился. Сначала на смену беспрекословному послушанию пришло упрямство – тихое, ожесточенное. Вечер за вечером он ставил на стол три тарелки, вечер за вечером укладывал в ранец Сэма учебники по расписанию. Нераспакованным остался подарок, ожидавший Сэма в день его рождения. Джон не сразу обратил на это внимание - слишком изматывали его беспрестанный поиск и тревога за малыша… А когда обратил – было поздно.
Дин перестал подчиняться.
Двенадцатилетний мальчишка, надежный и послушный, беспрекословно исполнявший все приказы, превратился в молчаливого агрессивного подростка с замкнутым взглядом. Он не спорил, но часто делал все по-своему, почти перестал разговаривать, а тренировался просто с одержимостью. Джон видел такое выражение лица у солдат в горячих точках, но там он хоть знал, как вышибить из них дурь, а с мальчишкой такое не пойдет. Надо что-то другое... Но что?
А потом Дин сорвался и оказался на больничной койке. Сцепился с троицей хулиганистых старшеклассников. Директор не знала, то ли извиняться перед отцом пострадавшего ученика, то ли высказывать возмущение – потому что ее головная боль, шайка трудных учеников, тоже выглядела здорово помятой.
А Дин молчал, не собираясь ни объяснять ничего, ни оправдываться, ни даже отвечать.
- Мальчик растерян и дезориентирован, - объяснял Джону психолог-консультант, – Простите, что я спрашиваю… но пропавший брат - это не первая его потеря? Что ж, это заметно. Он слишком замкнут на семье, и, подсознательно опасаясь новых потерь, старался быть идеальным сыном и братом, заботиться о вас. А сейчас, сами понимаете… Мальчику нужна смена обстановки. Желательно в другой семье погостить. Есть у вас друзья?
…Легкий щелчок зажигалки – и к потолку потянулся ровный бездымный огонек…
Спокойней.
Еще свеча.
Внимание.
Последняя…
Ну где же ты, тварь?
Шорох! Нет... это только крыса…
- Смотрите-ка, кто тут… - послышался негромкий снисходительно-насмешливый голос. – Джон-Джон-Джон... Наш бравый охотник. Наш непримиримый охотник на нечисть… И готов заключить сделку с демоном?
Джон резко обернулся.
Он стоял там – невысокий худощавый мужчина со едкой улыбкой на тонких губах… И с желтыми глазами, которые Джон не раз видел в кошмарах.
Гулко отдался удар сердца, похолодевшие ладони стиснули пистолет, поднимая на уровень глаз…
- Верни моего сына, демон.
Он не узнал своего голоса. Как из прошлого выплыл этот командно-яростный тон, от которого когда-то перед сержантом Винчестером мгновенно побросала оружие шайка террористов. Он чуть двинул стволом, смещая прицел – убивать нельзя. Сразу нельзя...
- Ну!
Но демон вдруг шагнул навстречу. И палец на инстинктах нажал на курок…
Выстрел! От светло-синей куртки демона отлетела пуговица. За полсекунды Джон успел пережить вспышку страха (неужели убил? Как тогда искать малыша?!) и злости на себя… Придурок, учил же тебя Элкинз не торопиться...
Но полсекунды прошли. И… что-то не так! Желтоглазая тварь не собиралась падать и корчиться. Демон опустил глаза, с интересом тронул свежую дыру на своем нагрудном кармашке и покачал головой:
- Джон, Джон... Ты меня разочаровываешь, честное слово. Разве тебя не учили, что демонов не убивают, а изгоняют? Или ты плохо учился? А еще образцовый охотник…
Не подействовало! Не подействовало...
Но почему?
Он же читал про кольт, и среди охотников про него легенды ходили. Он полторы недели потратил, чтобы проследить его следы в музее, а потом выкрасть из одной частной коллекции! Он даже Дина не навещал эти недели.
Не дождавшись ответа, демон прищурился. Почти незаметный взмах рукой – и тело отрывается от земли. Кирпичная стена врезается в спину, в глазах темнеет от удара по голове. Тварь приближается. Он пробует дернуться, поднять руку с пистолетом, хоть святой воды достать, отогнать... хоть попробовать! Но тело пришпилено к стене, распластано, точно жук под стеклом... и даже пальцем не шевельнуть…
А тварь уже близко.
Взгляд желтых глаз – в упор.
В груди медленно разгорается боль. Винчестер... дурак... упрямый...
Мальчики…
- Ну как?... – почти шепчет насмешливый голос, - Не пожалел о своей глупости?
- Пошел... в ад, тварь!
- Ты путаешь, кто хозяин положения, охотник, - боль становится нестерпимо давящей, словно в груди поселился тяжеленный железный паук... – Но я пока не буду тебя убивать. У тебя такая вкусная злость, приятно пробовать...
Боль отпускает, съеживается до терпимой… Он снова может видеть, и ненавистное лицо, сначала размытое, потом вполне четкое, глумливо улыбается:
- Поиграем еще, Джон? Что у тебя там припасено? Святая вода? Освященное железо? Смешной человечек… Ну же, Джон, ты же пришел требовать, так говори хотя бы.
- Скажи, что с Сэмом. Что с ним?
- Он жив. Пока. Ну-ну-ну, мы же договорились, кто хозяин положения, правда? Не стоит дергаться, Джонни. Он жив…
Легкое касание... головокружительное ощущение падения... и кирпичные стены вдруг смазываются, исчезают, сменившись на легкие решетчатые переборки.
- Смотри.
Их больше ста, детей в темных мешковатых футболках. Ровные ряды детских фигур на полу. Тонкие руки, дрожа от напряжения, отжимаются от цементного пола. Ближе всех – тоненькая фигурка с остриженной головой. Карие глаза смотрят в пол, губы сжаты в нитку...
Сэмми. Сэмми!
Видение исчезло. От острого, невыносимого чувства потери хотелось кричать. Сэмми…
- Зачем тебе мой ребенок, демон?
Тонкие губы пренебрежительно искривляются:
- Ты что-то путаешь, Джон. Это мой сын.
Демоны лгут. Спокойно. Но спокойно не получается:
- Врешь!
- Демоны лгут, а? – понимающе кивает тот, - Ну-ну... Верь в то, что тебе удобно. Джон, а зачем ты хочешь его забрать? Чем ты отличаешься от меня? Разве ты спрашивал у Сэма, хочется ли ему переезжать каждые несколько недель? Разве ты спрашивал, как твои дети относятся к бесконечным тренировкам? Ты спросил у Дина, каково ему стать приманкой?
Тварь... Мерзкое отродье ада! Если б не ты! Джон скрипнул зубами.
- Нет, Джон, ты ничем не лучше меня. Я взял жизнь твоей жены, она оказалась не в том месте, не в то время. А ты отбираешь жизнь у своих детей – понемножку, по капельке, каждый день. Заставляешь становиться тем, что хочется тебе. Так что...
Демоны лгут. Врут, врут, врут, то неправда... Он просто бьет по больному…Он... Мальчики его семья, он не мог!... Ложь...
- Это неправда.
- Как скажешь, - соглашается тот, - Как скажешь. Можешь утешаться тем, что с такой тренировкой наш мальчик дольше проживет. А может и вообще выживет. Если тебе все еще интересно, что станет с этим ребенком. В нем ведь демонская кровь, ты в курсе?
- Нет!
- Нет?
И снова заброшенный завод пропадает, сменяясь на мягкий свет ночника и игрушки у постели ребенка… Детская? Детская Сэма! Незнакомец в черном плаще. Рука над кроваткой. И капли черной крови, падающие в растерянно открытый рот малыша…
- Вот так становятся демонами, Джон. Второй способ. Нравится?
От внезапного понимания, почему погибла Мэри, от гнева, от страха за Сэма у Джона темнеет в глазах. Он рвется, он обдирает руки о камень, пытаясь вырваться из невидимой хватки. Сволочь, мразь, адская тварь, будь ты проклят!
- Я убью тебя.
- Ты мне надоел, - сообщает демон, - Убирайся. Но запомни, Джон: попробуешь найти Сэма – я убью его. Понял? И тогда заберу второго. Твой старший, конечно, вряд ли выживет, но какая разница?
Он наклоняется и поднимает с пола бесполезный кольт.
- Не возражаешь, я возьму на память?
... Он давно ушел, подбрасывая на ладони кольт, а Джон сидел на бетонном полу, не в силах встать.
Демон выпотрошил его.... Заглянул в глаза, покопался в мозгах и... выпотрошил. Все.

....Кирпичный завод не изменился за этот год – та же заброшенность. Та же грязь и битое стекло, пустые пивные бутылки. Граффити на стенах.
Только на бетонном полу новые белые линии.
И снова он зажигает свечи.
И смотрит в желтые глаза.
- Джон... А я и не ожидал, что ты можешь быть таким непонятливым.
На этот раз демон даже не дает применить оружие. Удар вышибает дыхание... во рту вкус крови… Ноги демона вплывают в поле зрения... Надо встать...
Встать, солдат!
Ну же...
- Знаешь, Джон, я даже люблю таких как ты... – вкрадчиво замечает демон, присаживаясь рядом, - Твердолобых... Вас интересно ломать. Чем бы тебя достать, а? Твой второй сын ведь еще жив, нет?
Паника хватает горло в удушающий захват
Не трогай... НЕТ!
- Жив... – довольно кивает желтоглазая тварь. – Раскинь мозгами, Джон: долго он будет живым, если я пошлю сейчас к нему своих?
Нет...
- Нет!
- Будем считать, ты со мной расплатился. Пока. Очухаешься – позвони сыну. Если он сможет ответить!
Вкус крови и пыли...
Темнота.

Больничная палата, писк приборов и закрытые глаза сына... Уклончивые слова врачей. Расспросы полицейских. У вас есть враги, мистер Винчестер? Кто мог ворваться в ваш дом, мистер Винчестер? Кто мог ранить вашего сына?
Укор в глазах Бобби: предупреждал же тебя… Неловкий жест: возьми, это амулет. Защита по максимуму. Надень ему на шею...
И бессильная ярость, и страх... И клятва себе: я больше не подставлю тебя, мальчик. Никогда.

Три года.
Очередной глухой закоулок в полузнакомом городе. От асфальта поднимается зеленовато-черный дымок. Очередная уничтоженная нечисть.
Негромкие аплодисменты. За спиной. Леденящий укол в сердце...
- Ты! Я тебя не звал!
- Нет-нет, Джон... Ты хорошо усвоил урок... Я не для этого нашел тебя. Кстати, спасибо, зрелище было интересное. Редко мне доводится видеть, как вы работаете, охотники...
- Что тебе нужно?
- Ну-ну... – демон поднимает руку в дикой пародии на успокаивающий жест, - Не стоит так нервничать, Джон. Я здесь, чтобы устроить... как это у вас, людей? Ах да, родительское собрание.
- Что?!
- Хочу показать тебе успехи сына.
- Что с Сэмом?
- Не Сэмом, - качает головой желтоглазая тварь, - Уже нет. Смотри.
Знакомо-ненавистное ощущение, что пол уходит из-под ног – и Сэм, это Сэм?
Лицо подростка мало похоже на умное, но наивное личико сына – сосредоточенно-замкнутое, напряженное выражение, сжатые губы. И плеть в руках, которую он раз за разом опускает на спину какого-то мальчишки...
Сэмми...
Сквозь жуткое видение наплывает другое – пустое шоссе, горящая машина, от нее идут трое подростков. Сэмми – среди них.
Потом чей-то дом с распахнутыми дверями. Сэм аккуратно вкладывает в ножны небольшой кинжал…
Площадка, песок, по которому движутся сцепившиеся в драке фигуры...
Сэм отшвыривает соперника, опрокидывает на спину и безжалостно бьет в лицо и в живот.
- Вот так, Джон. Сэма больше нет. Есть Тирекс.

...Очередной город, очередная уничтоженная тварь, очередная дорога за плечами...
И демон, спокойно подошедший к нему прямо на бульваре.
- А ты оказывается, эгоист, Джон. Присядешь?
Тонкие губы растягиваются в довольной, очень довольной усмешке. Как у пообедавшего вампира…
- Сбежал от моих ребят, а?
- Что?
- Ну, не притворяйся, Джон, ты же недаром убрался из города так быстро? Нет?
- Что тебе нужно? – разговаривать с адской тварью было невыносимо тяжело. Даже сердце рядом с желтоглазым билось тяжелей – словно сжимаясь в кулак для удара.
Несколько секунд тяжелого молчания.
И желтоглазый снова улыбается.
- Что ж, так даже лучше. Знаешь, Джон, мои дети подрастают. Им пора сдать экзамен на... скажем так, на верность.
- Что тебе нужно?
- Материал. Забавно будет, если Тир попробует свои навыки на тебе. Представляешь, какая картинка: охотника пытает собственный сын-демон. Как тебе?
Демон говорил легко и оживленно, словно предлагая одобрить пиво или посмеяться над шуткой.... По-приятельски. От ненависти в глазах темнеет – еще немного, и он бросится на эту тварь, забыв об оружии, с голыми руками.
- Но получилось даже лучше. Намного лучше.
- Что?
- Предупреждать надо сына, что уезжаешь, Джон...
Он не помнил, как рванулся вперед. Руки сами сжались на горле ненавистной твари...
- Ты его не тронешь! Не трогай Дина, не трогай, не трогай, слышишь?!
- Дурачок. – демон точно не заметил хватки на своей шее, - Я – нет. А вот малыш Сэмми уже тронул. И не раз...
Комната с белыми деревянными стенами, стол в пятнах крови... распростертое тело. Синяки, перекрещивающиеся рубцы, искусанные губы...
Дин!
Аккуратным рядом на столе окровавленные инструменты…
Глаза Дина закрыты, и когда его в очередной раз касается раскаленный прут, он вздрагивает и морщится, но не кричит, только хрипит… Шея и руки точно перевиты резко проступившими венами. Так только от невыносимой боли бывает, Джон видел…
Нет. Демоны лгут!
Прут гаснет. Чья-то рука с размаху бьет Дина по щеке, хватает за подбородок, заставляя посмотреть вверх. Может, при этом что-то говорится, но голоса не слышно. Только видно. Руки... потом спину и плечи... почему-то голые бедра…
Он отказывается верить, что это Сэм, даже когда видит лицо. То, что происходит, слишком чудовищно даже для закаленного охотника.
Юнец дергает Дина к себе, к краю стола, не обращая внимания на то, что кандалы тут же врезаются в скованные запястья, выкручивая руки… Пинком раздвигает ноги. Снова бьет, заставляя лежать не вырываясь. И жадно набрасывается, скалясь от удовольствия.
Это невыносимо – смотреть на такое. Навалившееся тело, толчки, сначала размеренные и сильные, потом торопливые, жадные, проступающая кровь, мучительно искаженное лицо сына. Как рана в живот, тогда, в прошлом, в порту, прокаленном сумасшедшим летним солнцем, когда один из террористов все же взорвал гранату, а потом почти сутки без госпиталя раненые лежали на пирсе… Как та драка, из детства, когда на него набросились вшестером, и он думал, что целых костей не осталось. Как лгать полицейским о смерти Мэри, потому что нельзя сказать правду, он не может попасть в психушку, он должен отомстить. Невыносимо.
- Отлично работает, - голос демона доносится словно издалека... сквозь гул... точно после обстрела... – Тирекс - один из лучших учеников.
Джон замолкает.
В палате тишина. Мертвая.

Это неправда! Сэм заметил, что стиснул кулак и поспешно разжал пальцы – контроль, Ти... то есть Сэм, не забывай о контроле. Даже если сердце швыряет то на лед, то в кипяток, помни о контроле.
Спокойно…
Пусть Дин скажет сам – это ложь, то видение. Этого не было!
Дин молчал. Тишина длилась и длилась, секунда за секундой, все тяжелей и накаленней… и наконец лопнула.
- Вот оно что... – наконец задумчиво проговорил пастор Джим, - Вот, значит, почему ты отказывался брать напарника. И почему… хм...
- Да…
- Папа, как ты мог? – голос Дина ощутимо дрогнул, - Проклятье, как ты мог?
- Дин…
- Поверить демону… Ушам не верю… Почему ты ничего не сказал?!
- Дин, я хотел защитить тебя!
- С ума сойти. Защитить, да? Ты его бросил! Бросил! Ты хоть знаешь, что с ним... Черт, папа...
Что было... А что было? Боль? Страх? Постоянное напряжение и постоянное одиночество… Не надо про это, Дин. Все равно уже ничего не изменишь. И неожиданно Сэму стало легче.
Оттого что он ошибался, и отец оказался не таким, как он думал. Его, Сэма, не продали. Нет… Он и не понимал, как давило на него это неполное воспоминание, это внутреннее осознание того, что его предали и продали. Это мучило где-то глубоко внутри, это приходило неясными подсознательными ощущениями о собственной ненужности, о том, что, наверное, он был недостоин любви папы, раз его так… он только сейчас понял, когда это кончилось. Нет. Предательства не было. И стало проще. Легче.
А кошмар дрессировки в Прайде он сможет перебороть. Боль, страх, наказания – не самое страшное, Дин. Это было, и это кончилось... Кончилось. Благодаря тебе.
- Спокойней, - мягко проговорил пастор Джим.
- К черту спокойствие! Папа, почему ты не сказал?!
- Я не хотел портить тебе жизнь!
- Да уж, это у тебя получилось.
- Ты был ребенком, Дин, - пастор говорил тихо и убедительно, - Он не мог взвалить тебе на плечи такое бремя…
- Не припомню, чтобы папу останавливали такие мелочи. Почему, папа?! Я имел право знать, что ты купил мою жизнь у демона! За Сэмми!
- Дин!
Пастор встал:
- Дин, в тебе сейчас говорят боль и гнев. Успокойся. Не слушай голос вины, он лжет. Что бы ни выбрал Джон, это был его выбор. Ты в нем не виноват.
Виноват? Дин считает себя виноватым? Хорошо, что здесь пастор Джим, мудрый и спокойный... Хорошо. Сэм бы не понял сам, что Дин может винить себя за папино решение. Нет, братишка, тут ты неправ.
- Дин, не надо, - вдруг услышал юноша собственный голос.
- Что?
- Не злись. Не так уж… - Сэм поколебался между словами «Джон» и отец» и выбрал третье, - Не так уж он виноват. Этот демон просто правильно провел ломку. Когда читаешь мысли, это просто.
- Ломку?
- А разве не видно? Стандартная процедура ломки для объекта категории «В». Этап первый: вызвать у объекта неуверенность в себе, как правило, в профессиональном плане. Этап второй: сообщить какие-либо негативные факты, лишающие привлекательности желаемую объектом цель. В данном случае – сообщить о демонской крови. Этап третий: вызвать чувство вины. Четвертый: поставить перед объектом какую-либо заведомо невыполнимую задачу, угрожая в случае неудачи дорогим людям или предметам и наказать за невыполнение... Повторять цикл до тех пор, пока объект не прекратит сопротивление. Тогда этап пятый – либо создать зависимость и использовать, либо уничтожить
И запоздало кольнула мысль, что бы случилось, если б Джон поступил иначе...
Вряд ли бы демон убил воспитанника... В таком случае уничтожают заложника. Потом объект. Дин бы погиб. И все.
Так, спокойно. Отключить эмоции. С точки зрения логики все правильно. Отец сберег последнего члена семьи. Дин выжил, вырос и спас брата. Все нормально.
- Все нормально. ....- повторил он вслух, - Он еще долго продержался. Категория «В» - сильная личность. Сломался на ребенке. Все на чем-то ломаются.
И снова стало тихо… Пока все переваривали сообщение.
- А ты знаток… - Джон просверлил его взглядом. Не слишком добрым.
- Джон… - укорил пастор. Тот мрачно посмотрел на друга и отвел глаза.
Сэм с трудом сохранил на лице маску спокойствия-внимания.
- Я хороший ученик.
- Я запомнил!
- Перестали, а? – Дин переводил взгляд с одного на другого, - Пап! Сэм!
- Джон, в этой комнате нет нечисти. Стоит успокоиться и...
- Нет?
- Пап, если ты мне сейчас скажешь, что поверил демону, я...
- Трудно не поверить после такого!
- Ничего «такого» не было! – о щеки Дина можно было спичку зажигать.
- Неужели?! Почему я застал вас в... – он наткнулся взглядом на участливое лицо пастора и договаривать не стал, - Дин, я поэтому и попросил психолога, чтобы...
- Довольно!
Все замолкли. В пылу спора появление миссис Хиггинс заметил только Сэм, все остальные сидели и стояли спиной к двери и были слишком заняты… Грозная леди поставила на тумбочку поднос и мрачно воззрилась на Винчестера-старшего. Машинально Сэм отметил, что ужин на двоих...
- Джон, ты болван! – безапелляционно заявила пожилая леди, - Если предпочитаешь верить демонам, а не своим мальчикам, марш отсюда, здесь не отделение для душевнобольных.
- Тереза! Это семейное дело!
- Тогда стоит орать потише! А если в твоей голове сохранилось хоть немного ума, то ты попросишь у меня запись осмотра пациента!
- Я просил!
- А ты попроси вежливо! – хмыкнула та. И железной рукой повлекла Джона из палаты. – Между прочим, святой отец, вам тоже не стоит нарушать режим моих пациентов!
- И в мыслях не было! – искренне заверил пастор, - Вы в порядке, мальчики? Тогда я, пожалуй, пойду…
На пороге врач обернулась:
- А вы...
- Что? – удивительно слаженно вопросило младшее поколение Винчестеров.
- Есть и спать!

Спорить с миссис Хиггинс – дело зряшное, так что, оставшись в одиночестве, братья первым делом поделили содержимое подноса. Молча. Как загипнотизированные. Несколько раз переподсунули друг другу самые аппетитные кусочки, и только потом опомнились. И даже улыбнулись – напряжение, вызванное встречей с отцом, постепенно уходило…
- Ты как?
- Получше, чем ты.
- Слушай… - Дин нерешительно улыбнулся, - Если ты переживаешь из-за отца, то не стоит. Отец отойдет. Не думай.
- Я знаю. Он поймет, что то видение – вранье. И про другие засомневается... Я же «знаток».
- Нашли знатока, - беззаботно махнул рукой братец, с аппетитом вгрызаясь в тост, - Меня-то не сломал!
- Ты нестандартный, - вздохнул Сэм.
- Еще бы! Таких как я, один на миллиард, приятель!
- И ведешь себя неправильно. А мысли я читать не умею. Так что уязвимых точек не нашел.
- А искал?
- Конечно. Знаешь, я вообще думал, что ты ненормальный.
Дин удивленно нахмурился, но в коридоре послышалось сердитое гудение миссис Хиггинс, и он машинально принялся расстегивать рубашку. Разговор временно прервался.
Чуть позже Дин все-таки спросил:
- Значит, у меня нет «уязвимых точек»? Я супер!
- Вообще-то есть...
- Какие?
Сэм пожалел, что сказал. Хотя...
- Целых две. Только... давай на ушко шепну.
- Хм... идет. – Дин наклонился. – Так какая моя слабость?
- Ну первая – ты боишься еды.
Дин замер.
- Прости? – рука с хрустким кусочком хлеба невольно опустилась, - Старик, ну это уж...
- А кто боялся супокашу? – «безжалостно» напомнил Сэм, - Забыл?
Зеленые глаза Дина весело блеснули:
- Старик, но она и в самом деле была страшная! Напугала до…
- До потери аппетита?
- И не надейся! Врагов не боятся, их уничтожают! – Дин «уничтожил» золотисто-румяный тостик и подмигнул, - А какая вторая?
- Что вторая?
- Слабость.
- А-а… - Сэм прикинул варианты, но, в конце концов, шея не так уж болела, - Наклонись-ка снова….Ближе... вот так… Щекотка!
Слабость Сэм просчитал совершенно правильно! Легонькое движение пальцев – и Дин рухнул как подкошенный!
- Сэмми!
- Что? – невинно осведомился тот. Шея побаливала, но плевать! Очень хотелось сгладить тяжелый разговор веселым дурачеством. Так что – держись, Дин!
- Отважный охотник боится щекотки!
- Сэм, да ты… - зеленые глаза зажглись пониманием, - Да ты…ты изверг!
- Растяпа!
- Нахал!
- Мазила!
- Заноза!
- Винчестеры! – рявкнул от двери знакомый голос, - Спать немедленно!
Братья вздрогнули. Нет, смеяться все-таки было больно...

- Дин...
- Умммм? – ответил полусонный голос.
- Дин... а я тебя не…а?
- Уффф, - старший кое-как отклеил лицо от подушки и разжмурил один глаз, - Не что?
- Не ранил? Ну, в подвале.
- Мелкий, ты что? Опять кошмар? – Дин сел.
- Н-н-нет... Просто... а почему ты тогда здесь?
Дин со вздохом рухнул обратно.
- Заноза! – проворчал он, - Спи уже. И гордись – я супермен!
- А?
- Только никому не говори. Я переспорил миссис Хиггинс! Она не разрешала…
- Ди-и-ин… Ты крут.
- Я суперкрут, приятель! Спи. И чтоб никаких кошмаров!
- Договорились...

Глава 18. Передышка

- Собеседование!
- Разговор!
- Семечки!
- Семена такие...
- Печка!
- Э… не знаю... это ж не номер шесть?
- Нет, это обогреватель. Примитивный. Запомнишь?
- Ага, давай дальше.
- Гребенка!
-…
- Соберись, Люк…
- Черт... расческа!
- Принято. Дикобраз?
- Животное?
- Здорово, Лис... то есть Питер.
- Сэм, вы что тут делаете? – в дверь просунулась взъерошенная голова Дина. Брат с некоторым недоумением оглядел палату, превратившуюся то ли филиал магазинчика «Все для всех», то ли в заседание клуба «кому за четырнадцать». В комнатке было тесно и нескучно: Крошка Майк приветственно помахал своей немаленькой ручищей, застенчиво блеснул глазами рыженький Люк, настороженно поглядел невысокий парнишка с тонким шрамом на виске… блеснула улыбкой ясноглазая девчушка, худая до прозрачности. Как ее братишка называл? Рысь? Хм… Скорей, котенок. Этих он знал. Черноволосый мальчишка мексиканского типа припоминался с трудом. А, это же тот самый Мигель, к которому только вчера вернулась память…
Ничего, парень, ты привыкнешь...
А тумбочка... О, миссис Хиггинс будет в ярости! Дин сдержал ехидную улыбочку. Когда утром после осторожного тихого стука в дверь всунулась мордочка будущего святого отца Анджело, а в миру Терри, и шепотом поинтересовалась, как они тут, Дин только покрутил пальцем у виска. Нет, вопрос в норме, но не в полседьмого утра! Мальчишка лукаво-виновато улыбнулся и исчез, оставив на тумбочке что-то круглое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся немаленьким апельсином. Наверняка из теплицы монастырской притащил - Терри трудился там по часу в день для воспитания терпения.
Дин лег и попытался снова заснуть, но в палату, оглядываясь, проскользнул Тимоти… Тот же вопрос, довольно сердитый ответ, и Тим смылся, оставив видеокассету с каким-то «крутым фильмом». Дальше в комнатке материализовались еще два футболиста из команды и троица местных святых отцов. Тумбочка украсилась новой деталью для Сэмова ноута, пакетом крупных, желтых до солнца, яблочек, и четками из освященного кипариса. Когда в палату заглянул отец, Дин уже одевался, а Сэм, проснувшись, удивленно рассматривал подарочки и спрашивал, что это значит. Привыкай, братишка!
Дин покачал головой: лигисты времени даром не теряли - кучка подарков за пару часов превратилась в небольшую горку. Братец тоже не терял – зоркий глаз охотника засек пару фантиков от конфет и кожуру от апельсина. Аккуратно прикрытая, Дина ждала его доля – треть апельсинчика…
- Групповая терапия! – улыбнулся Сэм. – Я тут словарь составил... ну знаешь, слов, которые на самом деле обозначают не то, что в Прайде. Мы тренируемся, кто больше выучит и меньше ошибется, тот приз получит. Психолог почему-то в восторге.
- Какой?
- Какой психолог? Тот, который хотел тебя увидеть сегодня! Мистер Робинсон.
- Свидание не состоится, - отрезал Дин, - Какой приз?
- Торт-мороженое! – подмигнул Сэм. – Будешь? Мы договорились поделиться.
Мороженое?
Жизнь налаживается!
Стоп-стоп…
- А откуда мороженое?
Крошка Майк почему-то хохотнул и с интересом уставился на братьев.
- Миссис Хиггинс обещала сейчас привезти, - невинно улыбнулся юноша, - Сказала, чтоб я не смотрел такими щенячьими глазками, она на это все равно не купится. Но примерное поведение заслуживает поощрения, так что мы получим тортик, который не повредит здоровью, а содержит нужное количество эндорфинов для настроения. Дин, что такое эндорфины?
Дин пропустил вопрос мимо ушей, занятый дивной мыслью. Миссис Хиггинтс?
Мелкий очаровал Железную леди? Мой братец!
- Сэ-э-эм… - не находя слов, старший брат только присвистнул и одобрительно подмигнул, - Моя школа!


В общем-то Дин не собирался им мешать. После очень темпераментного разговора с Биллом Харвеллом (ну просто оччччень темпераментного) напряжение потихоньку отпустило, и он в общем-то спокойно мог слушать про загадочные «выжималки» и «бабочку». Пока очередь на задавание вопросов не дошла до Люка…
- Свеча!
- Это такая штука в автомобиле!
- Краб.
- Ой, я знаю! Это такой морской... на паука похожий.
- Правильно! Дин Винчестер!
Дин, с увлечением обсуждавший подсмотренную Майком сцену охмурения миссис Хиггинс, вздрогнул, услышав свое имя. Что-что?
- Самый лучший брат! – переглянувшись, хором пропели вредные детки. Все, кроме новичка. И рассмеялись.
Сэм порозовел....

Психолог оказался настырным до отвращения. Когда братья прилегли отдохнуть (суровая миссис Хиггинс все-таки привезла торт-мороженое, несколько пакетов какого-то особо вкусного сока и витамины. Но она же безжалостно разогнала всех из палаты, когда все было съедено и выпито... И взялась за осмотр-опрос-инструктаж, на прощание пообещав при хорошем поведении выпустить их отсюда. Пришлось изображать хорошее поведение), мистер Робинсон негромко постучался в дверь.
- Здравствуй, Дин. Помнишь меня? Поговорим?
Лицо Дина почему-то напомнило Сэму о Прайде - такой же затравленный взгляд под ослепительной улыбкой…
- Эй, док, вы ошиблись дверью!
- Ты же не хочешь показать плохой пример брату?
Дин стоял насмерть. Нет, у него не бывает кошмаров, спасибо. Нет, и никаких фобий не появилось. И приступов агрессии… У него-все-хорошо-и-все-в-порядке-спасибо-вы-зря-тратите-время. До свидания.
В конце концов, психолог поднял руку, признавая поражение.
- Что ж… похоже, я зря пришел.
- Я вам об этом уже час твержу!
- Слишком яростная защита, чтобы можно было поверить, - покачал головой мистер Робинсон, - Нет-нет, спокойней... Я не настаиваю. Придешь ко мне сам. Когда будешь готов.

Дверь закрылась.
- Мечтайте! – проворчал Дин, - Сэм, ты как?
- Неплохо, - пожал плечами юноша, размышляя над прощальной фразой психолога. «Слишком яростная защита»? Кажется, отец не зря настаивал – Дину нужно поговорить с мистером Робинсоном...
Ой... это я говорю?
С некоторым удивлением Сэм понял, что и правда больше не боится разговоров с психологом. Может быть, дело было в том коротком разговоре перед визитом к Наставнику? Тогда мистер Робинсон отложил тесты и просто поговорил с ним… Просто поговорил. Стало легче.
- Дин, слушай, а может...
- Старик, а как там мой подарок? - перебил Дин, быстро распаковывая какой-то сверток.
Сэм прищурился. Хм... знакомо. Не хочешь разговаривать, да? Ну ладно... Юноша сунул руку под подушку и достал подаренный пистолет.
- Нормально. Я накормил его серебряными пулями. А что?
- Накормил? – Дин с чего-то повеселел, - Я принес для него поводок.
И он потянул из свертка несколько скрепленных ремешков с кобурой.
- Сшита по заказу! Под любой курткой спрячешь. А ну, иди сюда. Повернись... Так... – быстрые пальцы пробежали по плечам, прошлись по спине... – Продень руки. Ага...
- Ну как?
- Здорово, – искренне ответил Сэм. Кожа прильнула к телу легко и удобно, нигде не жало и не морщило. Дин легонько приобнял его за плечи, проверяя плотность прилегания «сбруи»:
- Минутку, сейчас застегнем. Вот, смотри, как. Не давит?
- Нет.
Скрипнула дверь.
- Мальчики?
Джон Винчестер стоял на пороге и с непонятным выражением смотрел на своих сыновей.

Дин заговорил первым:
- О, пап? Как тебе?
- Хорошая работа, - после крошечной паузы ответил Винчестер-старший, - Кто делал? Калеб?
Дин еле слышно вздохнул. В комнате разом спало напряжение.
- Да. Кто еще так на глазок размеры снимет. Как влитая, проверь сам.
Что?
Я не... я не готов пока!
Ладонь Дина легонько, почти незаметно, сжала его плечо. Так в одном кино ковбой успокаивал норовистого жеребенка. «Я здесь», - говорило это пожатие. Спокойней... Хорошо?
Хорошо. Дин, я… Хорошо.
Джон сделал два шага. Неторопливых. Осторожных. Мягких. Секундная пауза. Глухо стукнувшее сердце...
И тяжелая горячая рука, которая ложится на его плечо.
- Сэм. Я... рад, что ты вернулся.
Он, кажется, хочет еще что-то сказать – и не решается. И только испытующе смотрит в лицо. В горле почему-то начинает царапать... Сэм с усилием вдыхает воздух – почему-то странно горячий.
- Сэм... Дин, послушай... Тебя зовет Джим. Что-то срочное.
- Пап, ты же не думаешь, что это НАСТОЛЬКО срочное? – зеленые глаза встретились с темными.
- Дин...
- Сэм! – дверь отлетела в сторону пинком, и рука рванулась к пистолету, прежде чем он понял, что делает. В комнату влетел Бен, сегодняшний рассыльный, - Сэм, тебя к Робинсону! Срочно! Скорей, там что-то с одним из ваших…

Три коридора и лестницу он преодолел, кажется, за пять секунд… в памяти сохранилось только мельканье ламп и плечо Дина рядом... И Джона...
Знакомая комната. Перевернутое кресло. Распростертое на кушетке тело… мечущаяся по золотистой обивке голова… черные волосы. Кондор! Мигель!
- Сэм, слава богу! – мистер Робинсон быстро поднимает голову, - Помоги…
- Что случилось? – выдыхает Дин рядом.
- Мигель и эта девочка... Анджела… Они первыми вызвались на полное снятие психокода. Экспериментальное. Сегодня. Но процедура сработала не так!
- Наставник, воспитанник Кондор рапортует – номер шесть сдал... – доносится с кушетки хриплый шепот, - Благодарю за урок…
- Черт! – незнакомый врач быстро приложил к смуглой руке шприц и сделал инъекцию, - Пульс сумасшедший…
- Сэм, он мог внушать на такое расстояние? Ваш Наставник? Это его влияние?
- Кобра... Кобра, не сообщай! – Мигель умоляющим жестом складывает руки, - Я встану! Встану… Ты же знаешь, за такое семерка светит, мне не выдержать... сейчас… да, буду... должен. Что хочешь...
- Сэм, да ответь же, это – Наставник?
- Нет.
Смуглое лицо искажается злостью:
- Пошел ты, тварь… Койот... поганый... Доноси, если хочешь! И сам не выкрутишься! Ты тоже воровал!
- Койот четыре года как покойник, - чужим голосом проговорил Сэм, - Их с Кондором одновременно наказали. За воровство еды с кухни. Порцию каши. Мигель выжил.
- Так он вспоминает прошлое? Но… почему?
Вместо ответа юноша подошел поближе.
- Мигель!
- Пить… пожалуйста... – шепнул неузнаваемый голос… - Пить... Не надо горькое... Пить... Я больше не могу. Папа, папочка…
Робинсон зачем-то начинает считать, с десяти до одного, быстро, четко, властно.
- Семь… отойди, Джон. Шесть... Пять...
Врач прижимает к искусанным губам чашку-поилку, но Мигель мотает головой и давится сухими рыданиями...
- Не хочу горькое, не хочу! Папа… мамочка… заберите… меня отсюда…
- Мигель!
- Три... два…
- Мигель, все хорошо, пей...
- Один.
Мигель замолкает так внезапно, что врач едва не роняет поилку. Вода плещет на припухшие губы, юноша машинально делает глоток… второй... и открывает глаза. Что-то изменилось в их выражении, куда-то делась всегдашняя угрюмая настороженность...
- Привет, - чуточку удивленно говорит он, оглядываясь, - А… а я где? В больнице? А где папа?

В кабинете психолога повисло напряженное трехсекундное молчание.
- Мигель... – осторожно поинтересовался Сэм, - Ты в порядке?
- Что? – голос Кондора тоже изменился, стал тоньше, выше, - А... да, со мной все хорошо. А где папа? Мы же ехали в машине?...
- Послушай... ты помнишь как тебя зовут?
- Мигель Родригес, - чуть растерянно проговорил юноша. – Мигель Родригес, улица Платанов 148… А где папа? Мы попали в аварию?
- А сколько тебе лет?
- Восемь. У меня позавчера был день рождения. Где папа? Он ведь не умер? – в темных глазах Мигеля заметался страх.
- Нет-нет, с твоим папой все хорошо! – профессионально мягким и убедительным голосом проговорил мистер Робинсон. Сэм поймал взгляд Дина, тот еле заметно кивнул. Правда… Хорошо. – Твой папа скоро приедет вместе с мамой. Когда ты совсем поправишься.
- А, так я больной? – сделал вывод подросток и завертел головой, пытаясь увидеть свои ноги, - Да?
- Да, Мигель. Ты долго болел, но уже все хорошо, ты выздоравливаешь.
- Да?
- Обещаю. А ты Сэма помнишь?
Черные глаза с интересом осмотрели Сэма, и бывший воин Прайда совершенно по-детски прижал к губам пальцы...
- Он немножко похож на Люка из фильма «Звездные войны». Нет... больше не помню. А что?
- Ладно… - у мистера Робинсона дрожали руки, и он спрятал их в карманы брюк., - Ты сейчас отдохнешь, а потом мы поговорим... Все хорошо, Мигель... Все будет хорошо...
- А мне можно мультики посмотреть? Про черепашек-ниндзя? А?

- Что это значит? – каким-то не своим голосом спросил Дин, когда они оказались в коридоре, Мигелем занялся врач, проверяя реакции... – Док, какого черта, что все это значит?
- Дин, я не могу сейчас ничего сказать. Точно – не могу! – Робинсон принялся набирать на мобильнике какой-то номер... У Дина телефон зазвонил сам, и тут же замолчал – сердитые пальцы не глядя ткнули в красную кнопку. А Сэм неожиданно почувствовал на себе взгляд отца. Такой, что щеку точно горячим воздухом опалило. Обернулся…
Джон ничего не сказал – только смотрел.
Ну что?
Сэм подавил неизвестно откуда всплывшее желание встать по стойке смирно. Под пристальным взглядом было не по себе.
- Что?
- Жаль парня.
- Как сказать… Это не самое плохое. Подожди... Ты про что?
- Я про то, что ты сказал. Про «выжил».
Жаль? Что ж… Хорошо, что ты… словом, хорошо, что ты хоть кого-то из нас не считаешь нечистью. Пожалел Кондора… Сэм кивнул, не зная, как расценивать высказывание. Сцена, конечно, оставила впечатление (про то, что Кондор пытался договориться с Коброй, Сэм, например, не знал. Если это то, что он думает, то Кобра все равно настучал). И взгляд отца – новый, какой-то взгляд, чуть растерянный, - понятно, почему такой. Но странно как-то. Словно этот разговор – только «туман». Маскировка… Прикрытие. Сэм вообще-то умел вести такие разговоры, где слова – лишь дымовая завеса, за которой спрятано настоящее. Но это умение, выработанное в Прайде, - неужели оно пригодится здесь? С Дином этот навык не всплывал ни разу, тот говорит прямо...
Что ты хочешь знать, папа? На самом деле хочешь?
Спроси прямо.
Мне не по силам сейчас играть.
- Выживает сильнейший, - пожал плечами Сэм, - Нам еще повезло.
А больше всех – ему, Сэму. Потому что у него был Дин. Ненормальный охотник, отпустивший пленного. Ненормальный пленник, с чего-то подлечивший своего мучителя... То ехидством, то помощью, то разговорами пробивший наконец ту броню злобы, которой прикрылся воспитанник Прайда. Ненормальный брат, не бросавший поиски, носивший на шее рядом с амулетом маленькую машинку, подарок для пропавшего братика.... Дразнись сколько хочешь, Люк, Дин все равно самый лучший. И ты это знаешь – поэтому и приходишь к нам так часто…
«Самый лучший» поймал его взгляд и похоже, хотел что-то сказать, но из кабинета Робинсона выглянул один из врачей и позвал психолога. Робинсон подозвал Дина и о чем-то с ним зашептался. Мимо торопливо пробежал рассыльный, потом прошел один из монахов. Отец снова нарушил молчание.
- Сэм... Что такое «горькое»?
Опять завеса… Зачем? Сэм незаметно сжал-расслабил пальцы в кармане – помогает успокоиться.
Ну хорошо.
Раз ты так хочешь.
- Наркотик. Наставник говорил, что это кровь нашего Повелителя. Врал, наверно.
Даже если и врал. Это работало. Сэм дернул плечом, не желая вспоминать. Вернувшийся Дин с тревогой посмотрел на него:
- Сэм... у тебя кровь на повязке.
- Где? – Сэм ощутил, как жесткие руки легли на его плечи и бесцеремонно развернули лицом к свету. Папа? Но... - Шов пополз... Черт. Парень, нам влетит… Пошли в медблок.
- Я должен узнать про Мигеля!
- Потом узнаешь, - вмешался Дин. С другой стороны.
- Но…
- Потом, Сэмми, - но тут мобильник снова зазвонил, и брат отвлекся, с досадой поднес телефон к уху…- Вот черт… Пап, бери его.
- Что? Нет... – но юноше предстояло лишиться иллюзий, что к нему будут прислушиваться в этой необычной семье. По крайней мере, в вопросах его здоровья и Дж… отец и брат проявили удивительное единодушие в комплексе с абсолютным нахальством – Джон бесцеремонно сгреб его и взвалил на руки… Сэм замер. Привитые в Прайде рефлексы взвыли в голос. Никто не смеет его трогать! Прикосновение – это боль! Никого нельзя подпускать.... Нельзя!
Рывок, блок, удар в…
Каким-то чудом он сумел сдержаться… Точно, чудом... Похлопавшим его по руке. Чудо шагало рядом, то и дело отпускало в телефон «Ага... Угу... Понял.» и еще успевало подмигнуть брату.
И Сэм сумел. Сдержаться....

Нагоняй от миссис Хиггинс он как-то пропустил мимо ушей. Тело и сознание еще приходили в себя после встряски, вызванной неожиданным поведением Джо.... отца. Да и нагоняй выдался короткий. Суровая врач даже не стала выставлять из палаты Джона. Быстро продезинфицировала и зашила шов, заставила что-то выпить и.... и погладила по голове? Бред, что ли? Нет, не бред.
- Отдыхай, мальчик… Все будет хорошо.
И ушла, провожаемая тремя парами о-о-о-очень удивленных глаз...
А Джон остался.
- Сэм... ты как?
- Нормально, - осторожно ответил юноша.
- Расскажи ему, - вдруг предложил Дин, снимая куртку.
- Что?
- Да все. Что можешь.
Все? Все даже ты не знаешь, Дин... Все – лучше язык себе откусить. Но… но… да к черту. Скрывать от демонов одно, а от семьи? Ладно. Пусть.
- Спрашивай.
- Сэм... В восемь лет? Наркотик? Как же...?
- Как всем. Нам не давали пить... Не помню сколько... Дня три. Держали в жарком доме… морилке...
Сэм замолк, заново переживая горячую боль в запястьях, израненные губы… жар, в котором он плавился… плавился-плавился… рядом кто-то плакал… кажется, девочка... а потом плач затих и запахло смертью. Темно. Здесь не было света. Только несколько лучей, тонких, острых.... лучиков... из тоненьких щелок.... Все время темно и жарко. Очень… Разговаривать было нельзя, но голоса все равно слышались - тихие дрожащие голоса. Просили пить, звали родителей... кто-то пытался молиться – его сразу заставили замолчать.
Язык сухой, совсем сухой, шершавый... почти как терка. Сколько он уже не пил? Он не помнит. Наверное, это называется «терять сознание». Это как падаешь. В темноту. Там не больно… Сколько они уже здесь? Где – здесь?
Его не найдут. Не успеют…
- Пить… - губы шевелятся сами, сами, потому что он уже знает, что воды никто не даст, разве что снова ударят… Ну и пусть. Не могу так… Лучше снова упасть в темноту...
Но на этот раз не бьют.
Черные, очень-очень черные глаза, от которых становится холодно даже здесь, в этой печке. Морилке…
- Хочешь пить?
Он молчит…
Не верит.
- Пей же, - черные глаза такие жуткие. Сэм невольно прижимается к стенке, к которой прикован…
Нет. Пить нельзя…
Это – что оно? – это нельзя.... пить…
- Пей. Или умрешь.
- Нет… - голоса почти не слышно, в горле сухо-сухо, даже кашлять нет сил... И он качает головой. Нет.
Несколько секунд он ждет удара – перед глазами плавают круги, зеленые и фиолетовые, в ушах что-то гремит, и он не сразу слышит голос....
- Ты пожалеешь, - и человек идет дальше…
Три шага…. Пять... Остановка. Еще три шага… остановка. И тихий стон... И знакомый звук.
Кто-то пьет…
Пьет, потом хрипит и бьется… потом с него снимают цепь… он стонет и дрожит, скорчившись на песке… Кто-то приносит ведро... и обливает его водой. Водой! С ног до головы. И дают пить, сколько хочется. Он пьет, жадно, почти захлебываясь, а они… они смотрят. И от запаха воды кружится голова.... Сэм облизывает губы (хотя толку…разве что кровь слизнуть).
Потом мальчика уводят. Он идет как слепой – куда подтолкнут, шатается… На нем майка и шорты. Новые. Черные…
И Сэм закрывает глаза.
Он слышит, как рядом пьет черное кто-то еще. И еще… А кто-то тоже отказывается... Он не смотрит... По щекам что-то ползет, горячее, быстрое... Слезы. Плакать нельзя, он же Винчестер, он должен быть сильным, как Дин, как папа. Где же ты, папа…
Он не смотрит, ни на что не смотрит.... Только слизывает соленую капельку. Губы жжет.
Папа…
Он попробует продержаться еще.
Сэм замолк.

- Я… я не хочу больше. Я не хочу больше вспоминать. Это кончилось. Кончилось! Все.
- Ш-ш-ш… - рука Дина снова легко легла на его плечо. Обняла. Легонько взъерошила волосы, - Тихо-тихо, все, все, Сэмми. Все правда кончилось.
- Кончилось. Ты меня спас... Дин...
- Кто кого еще! – хмыкнул Дин, знакомо пряча под веселыми нотками дрогнувший голос, - Сэмми, ты первый начал!
- Что?
- «Кричи, придурок!» - процитировал тот негромко, - Помнишь?
Что? Это… Это… Он помнил, конечно помнил – дрожь, которую они поделили на двоих, дикую путаницу чувств и мыслей…голод, ревущий внутри, почти подмявший… свой шепот… и огромную благодарность в глазах Дина. Он помнил. Помнил, хоть рад был бы забыть. Это было слишком. Нет, он понимал, что Дин хотел успокоить, но… Предыдущее воспоминание было сильным ударом по контролю. И Джон. И Мигель… И вот сейчас.... Сэм всхлипнул, беспомощно и задушено... и уткнулся лицом в первое попавшееся – в плечо Дина.
Как ребенок, как мальчишка, как… как… господи!
Джон молчал. Молчал и тронуть не пытался.
И за это Сэм был ему почти благодарен. Он не мог сейчас говорить, не мог отвечать и оправдываться, все силы уходили только на то, чтобы не разрыдаться. Не сейчас, не сейчас, ну продержись же! Закусить бы что-то – ремень, угол подушки, собственные пальцы, что-нибудь... Но Дин не подушка...
Тот как понял. Руки сжались крепче.
- Ну-ну... Что ты, мелкий… все-все, сеанс воспоминаний окончен.
Окончен.
На сколько? На полчаса? На сегодня?
А дальше? Дальше?
Он прижался плотней, лбом, всем лицом, глуша мысль о том, что воспоминания никуда не денутся. Никуда. Всегда будут с ним, всегда будут поджидать момент, чтобы всплыть и вцепиться тупыми когтями, чтобы швырнуть в лицо его прошлое, его беспомощность, его боль. Его слабость. Слабый… Он уступил боли, он сдался перед чудовищной машиной.
Позволил себя сломать.
Мигель – счастливый…
Было тихо. Дин больше ничего не говорил, только держал его, держал, как тогда в детстве, во время той страшной грозы, совсем недавно… Совсем недавно – восемь лет назад. Было тихо, только кровь шумела в ушах… Тихо...
И в этой тишине прозвучал хрипловатый, точно надтреснутый голос. Голос Джона.
- Сэм… Мне жаль.
Мне тоже…

Джон ушел довольно быстро. Расспрашивать он больше не пробовал, а без этого разговор шел как-то.... напряженно. Не получался. Даже когда Сэм успокоился и прилег. О прошлом говорить не хотелось, будущее представлялось очень уж смутным. Неясным. Дин попробовал рассказать какой-то случай из охотничьей жизни, про то, как они с отцом пытались уничтожить одного наглого призрака, который уничтожал пекинесов и их хозяев (им пришлось покупать одну из этих черномордых тварей, а та сгрызла папины ботинки, штанину джинсов и ремень охотничьей сумки, да еще описала все вокруг), но Сэм спросил, что такое пекинес. И Дин запнулся…
Потом Джон попытался спросить о здоровье и похвалил мускулы – но отчего-то похвала не обрадовала. Может быть, потому что все понимали, как эти мускулы ему достались? Отец тоже помрачнел… И снова прозвучало это «мне жаль». Словно он по-своему пытался извиниться…
После того, как Сэм вполне разумно объяснил, что ничего страшного, и с точки зрения логики выбор Джона абсолютно оправдан и рационален, отец замолк вообще. Сэм попробовал еще раз – и привел варианты, которые применяют при отсутствии реакции объекта на ломку. Перечислил дополнительные средства воздействия, включая физическое устранение лиц, близких заложнику и объекту… Так что все правильно. Рационально.
Но рациональность Джона не успокоила – сдавленно пожелав сыновьям спокойной ночи, отец ушел.
Они вздохнули. Потом не сговариваясь, тряхнули головами – день выдался… выматывающим. Сэму хотелось сказать что-нибудь шутливое, легкое – разрядить обстановку, но старший брат, как всегда, успел первым.
- Старик, ты будешь адвокатом! – торжественно изрек Дин, - Каким-нибудь мистером Флинном. Джейком Тайлером Бригансом. Это ж надо!
И он зашуршал конфетными фантиками, выискивая что-то вкусное.
- О чем ты?
- Ну, ты так говорил сейчас – юрист и только! Супер. Я и то поверил…
- Да? А… он?
- Слушай... – Дин неожиданно посерьезнел, улыбка растаяла точно капля воды в песке, - Сэмми... Все будет хорошо. Просто… просто дайте немного времени друг другу, а?

Сегодня лекарство от кошмаров сработало не очень – Сэм не запомнил, что ему снилось, и был благодарен судьбе хоть за это, но ощущение липкого ужаса и отвращения буквально вывернуло наизнанку, еле успел до ванной добраться. Охххх…Ничего себе...
Тихо-тихо...
Не разбудить Дина…
Он осторожно поднялся с колен. Сполоснул лицо... Посмотрел в зеркало – оно отразило бледное лицо с темными, очень темными глазами. Почти черными. Черными? Нет... Нет-нет, это только из-за расширенных зрачков... Нет, все нормально. Все нормально. Спокойней. С ним все будет нормально. Ведь было же, было – почти неделю он жил спокойно. Счастливо даже…
Держись, Сэм.
И вернувшись в комнату, понял, почему лекарство не сработало. Стиснув кулаки и сжав губы, Дин метался по постели. Он задыхался, рвался из невидимых рук, молча, зло, отчаянно, словно дрался – но руки не двигались… И глаза… они оставались закрытыми.
Это – сон? Кошмар? У Дина?...
Сэм застыл, не зная, что делать.
Ведь ни разу не было. Дин! Он торопливо шагнул к постели, готовясь разбудить, но Дин вдруг заговорил. Одно слово, одно мучительное, короткое «Нет!» - и вскрик, мгновенно заглушенный.... и стон, от которого рука сама толкнула с тумбочки блюдо с яблоками.
Звон и грохот. Крошево осколков…
Раскатившиеся яблоки...
Взметнувшееся на постели тело – точно его током подбросило.
Удивленные глаза Дина.
- Сэмми? Что такое, старик?
И собственная виноватая улыбка:
- Прости. Наткнулся… Я сейчас соберу…
Я не стану спрашивать. Сейчас не стану… Но завтра я спрошу. Или попрошу… Не только мне пора к психологу, Дин…

Глава 19. Нежданный подарок

Утро началось рано и хлопотно. Во-первых, Дин, выдержав настоящее сражение с миссис Хиггинс, все-таки собрался и куда-то умчался из монастыря вместе пастором Джимом. Сэм даже не успел его про вчерашнее спросить. Во-вторых, новости о Мигеле разнеслись очень быстро – и вспомнившие питомцы Азазеля тесной группкой набились в комнату, с жаром обсуждая, хорошо это или плохо – напрочь забыть о Прайде… Большинство сходилось на том, что было б неплохо, но надо все выяснить, взвесить и просчитать. Если вместе с памятью уйдут и рефлексы, то стоит ли оно того? Придется заново учиться драться . Страшновато остаться беззащитным... В-третьих, выяснилось, что вчера вечером память о прошлом обрели Динго, Ласка и Кобра… Но психологи, побеседовав с новичками, пока решили подождать с освобождением двух последних, да и насчет Динго испытывали некоторые сомнения... И вообще, теперь Люка и Сэма будут привлекать в качестве консультантов-поручителей, и без их слова больше не выпустят никого. Так что сегодня они должны сказать насчет Динго...

В-четвертых, им разрешили навестить Мигеля, но тот их явно не вспомнил. Бывший воспитанник Прайда занимался важным делом – рисовал рожицы на шариках. Рожицы были зеленые и одинаковые, и Мигель вежливо познакомил гостей с каждой. Сэм запомнил Микеланджело и Рафаэля, а дальше слушать не стал, сообразив, что это те самые черепашки, которых вчера желал видеть по телевизору бывший Кондор. Потом психолог попросил их присмотреть за ребенком и вышел, а Мигель тут же озорно прищурился и предложил пока поиграть в черепашек и злого монстра. Монстрами воспитанники Прайда были сыты по горло, но, как выяснилось, очень трудно отказать Мигелю-малышу, когда он просит. Так что вскоре по кабинету психолога дружно носились четыре бледнокожие черепашки с длинными шариками в руках, призванными изображать какое-то черепашковое оружие, а Рысь засела за аквариумом, изображая то злодея Шредера, то спасаемую девушку… Правда, злодей вряд ли стал бы так хохотать, когда Люк взял «оружие» в зубы, а оно вдруг лопнуло.

Сэм в первую же секунду получил шариком по шее, потом оказалось, что в «подземелье» вот-вот «взорвется бомба» и надо прятаться под кушетку, а вдобавок скоро Мигель заявил, что они должны подкрепиться любимой пиццей и оторвал несколько «мини-пицц», в смысле листиков, от растущего на подоконнике цветка. Цветок естественно, не возражал, но доставшая Сэму порция листика была горькой как порошок кофе! А храбро сжевавший листочек мучитель уже вопил, что пора в бой!
И все-таки Сэму было даже весело. Это было не так, как с Дином, тогда оба были детьми, но весело! Ленточки они нарисовали маркером мистера Робинсона – прямо на лбу, шарики били совсем не больно, кабинет был просторный и побегать было где, из аквариума растеряно таращились рыбы – такое они, наверное, видали первый раз...
Перестрелка, изображаемая выкриками «дыдых» и «бах, я попал», прервалась только тогда, когда Мигель налетел на угол кушетки, растерянно замер, глядя на ободранную коленку и… заплакал.
- Мигель... Эй, что ты?
- Больно...
- Что ты? Ссадина ведь ерундовая, - начал Питер... и осекся... Ссадина и правда была обычная, в Прайде они б даже не обратили внимания, разве что антисептиком бы прошлись. Но... но здесь не Прайд. А Мигель – просто малыш, который больно ушибся. И неважно, что малыш ростом с Дина. Все обступили плачущего Мигеля.
- Эй... ну тише... Сейчас пройдет...
- Может, позвать доктора?
- Нет, - всхлипнул Мигель, - Подуй...
- Что?!
В результате вернувшийся мистер Робинсон застал очень интересную картину – Сэм на корточках, Люк на коленях, и оба дуют на подставленную ногу его подопечного, а Рысь гладит по головке...
И в-пятых, Рысь, которую, как выяснилось, звали Анджела, улучила удобную минутку и сказала, что кого-кого, а его, Сэма, она забывать не хочет. И поцеловала…
И что с этим делать?

День покатился как колючие шары по пустыне – быстро и без остановки…
Расспросы, торопливый обед, групповая терапия, которая неожиданно переросла в разговор о том, что бы каждому хотелось потом… в жизни. А потом – что будет, когда они увидят свои семьи. Как их встретят? Какие они? Сэму повезло – он-то уже все знал. Уже встретился. А остальные нет.
- Вот, смотрите, мне сегодня дали, - Питер потянул из кармана стопку листочков, - Это мои. Мама. Папа. Дедушка.
- Хорошие лица, - кивает Сэм. Он хотел сказать «печальные», но не стал. И так понятно.
Бывший Лис расцвел:
- Они живут на севере, возле границы с Канадой. Там прохладно и совсем нет песка, здорово, правда? Только долго ехать… Тебе везет.
На Сэма и правда смотрели как на везунчика – вся его семья была здесь, а у них пока были только фотографии и недлинные справки о своих родных...
Заглянул Тимоти и вытащил компанию на футбол, но сегодня игра не увлекала.
Потому что Дина нет.
Дин... Беспокойство закололо холодными иглами. Куда ты умчался так поспешно, почему?... Ненадолго –это насколько? Ведь вечер уже близко…
Дин...
Игра теряет всякую привлекательность. Он отбивает мяч, подзывает запасного игрока – не до футбола. И не до компьютера... Беспокойство, раз коснувшись сердца, не отставало, толкалось рядом, трогало холодными щупальцами, выпускало ледяные иголочки…
Он садится на траву и смотрит на высокие стены... и ажурные решетки у самой земли. Когда солнце окажется пойманным в одну решетку, вон ту, у дерева, настанет вечер. И Дин вернется. Должен вернуться... Пожалуйста. Или хоть позвонит...
- Сэм? – послышалось из-за спины. Напряженный голос. Знакомый.
Отец.
Сэм молча поворачивает голову. Ждет. Шорох и шелест – Джон опускается рядом. Несколько мгновений молчания – кажется, даже крики на поле стали тише, - и негромкий вопрос, который он даже не сразу понимает, потому что мысли не о том:
- Ты не играешь?
- Нет.
Пауза. Новый вопрос:
- Он не сказал тебе, куда едет?
- Нет, – Сэм чуть помедлил, но все же спрашивает, - А тебе?
- Нет. И не звонил.
Солнце скрывается за стеной. До решетки – еще полчаса. Мигель спит, наговорившись и наигравшись в тесты-картинки… Люк улыбается, забив очередной гол. Рысь... Анджела в десятый раз рассматривает фотографии и решает, на кого она больше похожа – на отца или на мать. Полчаса… Все, кого Дин спас – живы и в безопасности. А он...
Ну где ты?....
Он не смотрит на отца, но видит, как тот кусает губы. И в этот миг отец почему-то кажется ближе и понятней. Он тоже… беспокоится.
- Он сказал – ненадолго, - услышал Сэм собственный голос.
- Насколько?
- Не знаю. Но он должен вернуться. До ночи. Он не оставит меня одного...
Мое лекарство от кошмаров...
Джон молчит. Но кажется, ему легче. Вон даже пистолет разбирать взялся… Дин все-таки похож на него в этой привычке.
- Слушай… А Дину часто снятся кошмары? Ты поэтому хотел, чтобы он пошел к психологу?
Удивленный взгляд.
- Не только... - начинает он, но его прерывает знакомый свист и веселый голос:
- Эй!
Дин!
Помятый, чуть потрепанный, но… Дин!
Вернулся…

- Дин! Наконец-то! – обрадовался Сэм, - Где ты был?
- Вот именно, где ты был? – тут же присоединился к диалогу отец.
Дин недоуменно перевел взгляд с одного на другого и удивленно шевельнул бровью. Уголки губ дернулись в намеке на улыбку... и старший-младший Винчестеры сообразили, что в кои-то веки они пришли к согласию. Сэм замолк, отец нахмурился:
- Мы просто беспокоились о тебе. Где ты был?
- Уже «мы»? – подмигнул Дин, - Надо почаще оставлять вас вместе!
- Дин!
- Ладно-ладно, - Дин шутливо выставил руки, точно защищаясь от нападения, - Что не так? Проехался, размялся...
- Вижу, что размялся, - Винчестер-старший нахмурился еще больше. – И с кем сцепился?
- Дин, что случилось? – почти одновременно спросил Сэм.
Брат снова окатил их заду-у-умчивым таким взглядом. С ехидцей.
- А знаете, вы похожи.
- Дин!
- Сходить за зеркалом?
Сэм невольно посмотрел на отца – тот ответил удивленным взглядом с капелькой растерянности... и Дин расцвел! Молча сгреб их за плечи – одного и второго, крепко притиснул… Обнял сразу обоих, подтолкнул вперед, друг к другу, так что юноша нечаянно Джону на ногу наступил…
Вот значит, как. Нет, Дин мог дразниться просто так, ради шутки. Но не сейчас. Сейчас у него были слишком счастливые глаза. Несмотря на озорного чертенка, притаившегося где-то в глубине... Шум поля (Лис как раз вбил в ворота очередной мяч, и его команда шумно приплясывала, от души хлопая счастливчика по плечам) как-то затих, отдалился. Заходящее солнце зажгло в потемневших глазах Дина золотые огоньки. Блестящие...
- Здорово, что вы… так.
- Что?
- Ну... «мы». Здорово!
Сэм в общем-то был согласен насчет «здорово», но две вещи как-то напрягали. Во-первых, папа ничего не ответил, во-вторых, у Дина на шее под рубашкой мелькнула свежая царапина в центре синяка, тоже свеженького – вчера его не было. И… нет, дыр на куртке не было, но это... Сэм прищурился – это просто была не та куртка! Так-так...
- Дин, а где ты был?....
- Ну...
- Дин!
- У друзей, - сдался тот, - Пап, глянь туда. Там кое-кто знакомый.
Сэм тоже повернул голову. У стены, рядом с массивной фигурой Крошки Майка стоял невысокий человек со смутно знакомым лицом...
- Бобби?
- Джим позвонил ему, тот звякнул еще кое-кому… и они согласились помочь.
Сэм кивнул. Дину согласились помочь – ничего удивительного. Хотел бы он посмотреть на человека, который бы не согласился.
Отцу, кажется, все показалось не таким ясным.
- Джим? Почему ты попросил его?
«Почему ты не попросил меня?» - послышалось в этом вопросе. Дин легко пожал плечами.
- Идея пастора. К тому же, с Бобби ты попрощался под дулом ружья. Да и с Элкинзом, помнится, вы наговорили много чего...
- Майкл, - повторил отец негромко – как дальний отзвук грома, - Бобби… И…
- И еще Калеб, - продолжил Дин странную перекличку.
- Объяснить не хочешь?
- Запросто.
На правой ладони, нырнувшей за отворот куртки, тоже были свежие ссадины. Особенно у запястья. Но отец не обратил на это внимания – его глаза просто впились в «это». В черные тени, сгустившиеся на ладони Дина в хищный черный силуэт… Револьвер.
Кольт.

- Кольт... – проговорил Винчестер-старший слегка охрипшим голосом. – Почему-то мне кажется, что это – настоящий.
- В точку.
Повисло странное молчание. Мальчишки на поле прекратили игру, и, пересмеиваясь, отправились отмываться. Они поздоровались с Дином, чернокожий Гэри с упреком показал на пальцах, сколько голов они сегодня не смогли забить из-за отсутствия кое-кого… тот кивнул в ответ и пообещал, что завтра игру не пропустит. И снова – молчание. Сэм прикусил губу, ощутив нарастающее напряжение. Что случилось?...
- И как он тебе достался?
- Как подарок.
- Неужели? – снова громыхнуло – уже поближе...
- Пап, ты о чем?
- Я об этом! – грянул гром, - Вот об этом! – и рука отца цепко ухватила Дина за плечо.
- Эй! – Дин попытался отдернуться, но не вышло. Напрасно Сэм посчитал отца невнимательным. Совсем напрасно. Быстрое движение – куртка сползла, край рубашки тоже, открывая свежую повязку на боку.
- Подарок, значит? – тон Винчестера-старшего выражал что угодно, кроме доверия к словам сына.
Дин сердито отдернулся.
- Я в норме!
- Ну конечно!
- Дин… - Сэм не мог оторвать глаз от повязки, - Дин, как ты? Ты в порядке?

Брат дернул плечом… Что-то мелькнуло такое в его лице, что-то затаенное... но он тут же смягчился. Даже улыбнулся:
- Все в норме! Просто на этой распродаже оказалось несколько лишних клиентов.
Кажется, вот-вот грянет буря…Но Джон только сжал кулаки – казалось, кольт сейчас расплавится под его взглядом, - и направился к мерцающему в полутьме огоньку сигареты.
- Пошел пар спускать…
- Ругаться?
- Самое оно.
- А что это?
- Ты не знаешь?
- Ну... это старинное оружие. Кольт, удельный вес патронов...
- Это не просто кольт, Сэмми, - Дин весь светился какой-то гордостью, - Это – подарочек для твоего Наставника! - он быстро шагнул вперед, и горячие руки легли на плечи Сэма, - Понимаешь? Мы-можем-его-убить!
Сэм застыл.
Убить... Наставника?
Просто убить…
Не будет пробуждений по ночам, оттого что где-то там, под землей, на два этажа ниже, отгороженный ловушками, Наставник подстерегает шанс вырваться на свободу… не будет давящего страха, что эта демонская тварь снова найдет возможность подмять его сознание, заставить сделать... что-то. Не будет того, кто втаптывал в грязь его и остальных, ломал, превращая в послушные орудия...
Не будет того, кто знает о нем все…Кто видел его дрожащим под очередным наказанием, кто копался у него в мыслях – раз в неделю, по расписанию… кто, ломая, все-таки заставлял верить себе, тянуться за крохами внимания, хоть какого, но внимания. Кто опаивал наркотиком, по капле отнимая все человеческое...
Все.
- Дин... – горло перехватило. – Дин… Спасибо.

Харвелл и отец Модильяни как назло были в отъезде и должны были вернуться не раньше утра. Так что команда добытчиков кольта получила полную возможность окопаться в одной из гостевых комнат монастыря и выяснить отношения. А возможностями они пользоваться умели!
- Выкладывай, какого черта творится! – взглядом Джона можно было раздавить автомобиль. Или взорвать – на выбор.
Пастор Джим только головой покачал:
- Спокойней.
- К черту спокойствие!
- Все обошлось!
- Может, поспорим?
- Может, подождем Дина? – предложил самый молодой из охотников – похоже, тот самый Калеб.
Дина закогтила миссис Хиггинс и невзирая на сопротивление, уволокла на расправу… в смысле, на осмотр.
- Сначала вы мне расскажете, какого дьявола натворили.
- Я тоже рад тебя видеть, Джон, - худощавый седоватый человек был Сэму незнаком, но охотников он уже научился различать (раньше), и этот тип явно был охотником. Немолодым уже, может – бывшим.
Джон испепелил его взглядом.
- К черту радость. Что с моим сыном? Во что ты его впутал?!
- Кстати, насчет сына... – проговорил тот круглолицый, смутно знакомый... кажется, его звали Бобби...- Это ведь Сэм? Рад видеть тебя живым и здоровым, парень.
Он встал. Рукопожатие было крепким и горячим. Джон покосился в его сторону и хрипловато пригласил присесть рядом. Сэм сел, не зная, как это расценивать. То ли «не стой за спиной», то в знак доверия. Охотники разглядывали его во все глаза.
- Дин про тебя все уши прожужжал.
- Это точно, - усмехнулся седовласый, - Мне даже захотелось плюнуть на вампиров и поехать одному. Но я рад, что парень так ожил. В последний раз, когда я его видел, он...
- Про вампиров? – перебил Джон, - Каких вампиров?
- Ну…

История про вампиров оказалась вполне охотничьей.
Правда, кто на кого охотился, Сэм уяснил не сразу. Вампиры – это новость... Нет, он получил вместе с ноутбуком файл «Монстры, как они есть», но изучить не успел – узнавать изменившийся человеческий мир было куда интересней, и до монстров он просто не добрался. А вот монстры до охотников добраться могут.
И те, что открыли охоту на Элкинза, почти добрались до своей жертвы.
…Выслушав гостей (те все еще слегка нервничали после того, как их пятнадцать минут продержали на крыльце под дулом пистолета, дотошно выспрашивая всякие подробности из их жизни в доказательство того, что они – не вампиры), хозяин тяжело поднялся со стула.
- Вы не понимаете, о чем просите. Это...
- Он есть у вас? – неверяще переспросил Дин, - Прямо у вас? Сэр...
Не смотри на меня такими глазами, мальчик – хотелось сказать старому охотнику. Он много прожил, больше, чем удавалось обычно при их опасной профессии, он многое потерял, слишком многое... И все же ему хотелось жить. А он давно немолод, давно не так быстр и не настолько силен, чтобы оказать серьезное сопротивление... и теперь то, что когда-то он не принимал всерьез, то, что было запасным вариантом на охоте, превратилось в его единственную защиту.
- Мы понимаем. И давно предлагали тебе убежище. Лига не бросает своих.
- Джим...
- Сэр, я верну его, клянусь! – паренек-Винчестер смотрел почти умоляюще, - Нам нужна только одна пуля. Пожалуйста, сэр, от этого зависит жизнь моего брата!
Ну и глаза… Часто Элкинз сочувствовал Джону Винчестеру. Иногда – завидовал. Вот как сейчас. Молодой совсем парень, сколько ему – двадцать? Такой молодой...
- Что ж, парень. Он твой. Думаю, ты распорядишься им лучше, чем я.
Дин протягивает руку… И что-то рушится на крышу, гулко грохая о кровлю!
- Берегись!
Поздно!
Потолок разлетается в куски, сверху сыплются клочья и обломки… и две фигуры в черном.
Вампиры.

- Так они нашли тебя, - кивнул отец, - Ясно. И пострадал мой сын.
- Ничего бы не случилось, если бы они приехали немного раньше, - вздохнул Элкинз, - Или если бы вампиры не решили порезвиться днем. Сам знаешь, такое бывает редко.
- Ничего бы не случилось, если бы ты отдал кольт мне!
- И что? Ну отдал бы... Для тебя и доставал, кстати, если помнишь.
- Забыл уже! Тринадцать лет – слишком большой срок для воспоминаний.
- А ты подумай. Ты бы снова помчался охотиться на ту проклятую тварь. И?
И что? Сэм прищурился. Странно как-то...
- Завязывайте уже ругаться, - послышался с порога веселый голос Дина, - Расскажите лучше про цыпочек!
- Про кого?!

Вампиры прошли по комнате ураганом.
Кольт вышибло из рук мгновенно, на голову обрушился удар, и дальнейшее в комнате Элкинз воспринимал смутно...
Грохот выстрелов, скользящие по комнате тени... разлетевшийся на куски стол…брызнувшие у лица осколки стены…
Падающий Джим. Вламывающийся с улицы Майкл с пистолетом наизготовку... он отлетает к стене, отброшенный тяжелым ударом обманчиво тонкой руки.
Дин, зажатый в руках вампира –зубы, скользящие к его шее ... нет, к губам.
Белая ладонь с алыми ногтями... Женская. Вампирша?
- Поиграем, красавчик?
- Не так быстро, красотка... – шепчет парень, пытаясь отодвинуться...
- А он милашка… Будешь лично мой.
- Почему это – твой?
И второй вампир сбрасывает с головы капюшон, открывая длинные, ниже плеч, волосы и алые напомаженные губы. Еще одна вампирша.

- Погодите…Вас уделали две девчонки?!
- Вампирши! – уточнил Джим.
- Эй-эй! – Дин оскорбленно вздернул брови, - День, когда меня уделают девчонки, будет концом света!

Ударившись о стену, пастор Джим на короткое время отключился. А очнулся от злых, почти визгливых голосов над головой.
- Я первая его схватила!
- Пошла ты! Он мой и точка!
- Дрянь!
- От такой слышу!
- Бери свою игрушку и катись! Забирай своего Бенджамина, он мне больше не нужен! А я возьму себе в пару этого, он получше!
- Он же человек, дура! Охотник! Ты с ним намучаешься еще! Нашла тоже пару...
- У тебя не спросила! Что ж ты тогда на него так пялишься, если не нравится?
Пастор осторожно открыл глаза, и на миг снова зажмурился, чувствуя себя наблюдателем чьих-то галлюцинаций...
Дин Винчестер, с выкрученными руками, почти повис в лапах злобной девицы двухметрового роста, а та переругивалась со второй... Из разговора кое-как стало понятно, что вампирий налет планировался ночью, но эти две были совсем молодые и, соперничая за внимание вожака, решили немного опередить события – прикончить старика-охотника самим и забрать у него оружие. В порядке личных заслуг, так сказать.
- Убери лапы!
- Обнаглела!
- Не лезь!
- Эй, - Дин тяжело дышал, но попытался улыбнуться, - Эй, девочки…
Он облизнул губы, и обе вампирши уставились на него как завороженные.
- Девочки…
Так... Секунду… Джим осторожно потянулся к пистолету… Нет. Далеко... Руки дрожали, как под слабым током. Еще секундочку... Заметят – конец. Отвлеките их кто-нибудь…
Его словно услышали. Негромкий, чуть напряженный голос сменил тональность и зазвучал с намеком на шутку - юный Винчестер не потерял самообладания.
- Я не то чтоб против блондиночек с такими формами, но как-то напрягает, что я не могу вас… приласкать. Может, освободите руки?
- Согласись быть моим – и я сделаю так, что ты приложишь руки куда надо, - проворковал в ответ голосок.
- Он мой! А ты – вон!
- Ах, ты... Тогда и тебе не достанется! – и вампирша взмахнула рукой, целясь юноше в лицо. Невероятно быстрым движением он успел отдернуть голову... и выросшие когти, миновав лицо, пропахали бок. Дин вскрикнул, распоротая рубашка почти мгновенно окрасилась кровью. Вампирша хищно оскалилась и раздувая ноздри, склонилась к ране... Джим схватил пистолет… Но он не успел.
- Сука! – взвыла вторая, и в следующий миг Дин рухнул на колени, лишившись поддержки-захвата, а вампирши сцепились в схватке.
Они метались по полу темным, рычащим, озверевшим клубком, шипели, орали, угрожали - злобные, страшные, совершенно потерявшие человеческий облик... И вдруг в комнате гулко грохнул выстрел... Блондинка захрипела и рухнула.
Дин, пошатываясь, сжимал пистолет, за его спиной Майкл сдернул со стены один из скрещенных клинков.
- Сволочь! – подняла окровавленное лицо вторая незваная гостья, - Я убью тебя! Сама! Сдеру твое красивое личико по кусочкам!
Резкий взмах, тусклый блеск – обезглавленное тело валится на пол, царапая покрытие черными ногтями...


- Цыпочки? – недоверчиво переспросил отец, когда красочное повествование закончилось.
- На твоего сына, Джон, даже вампирши клюют! – жизнерадостно вставил Крошка Майк, - Но чтоб еще раз я пошел в гости к Элкинзу без хорошего мачете... Развел вампирятник!
- На себя посмотрите! – буркнул обвиняемый в разведении вампиров охотник, - Профи, которых уделали две блондинки!
- И это говорит тот, который первым выбыл из схватки, получив по кумполу, - скорбно вздохнул Джим, - Боже всемилостивый, прости ему грех гордыни и осмеяния…
- А я знаю, кто сейчас сам по кумполу схлопочет!
- Я тоже знаю. Зеркало дать? – пастор был сама кротость...
- Ах ты…святоша!
- Старый греховодник.
- Лис хитрый!
Сэм ошалело переводил взгляд с одного спорщика на другого. Дин и Майк беззвучно хохотали.
- Создатель ниспошли то, чего недостает его душе: кротости, смирения, терпения... и мозгов!
- Ах ты…
- Стоп! – повысил голос Джон.
- Вот именно, - отсмеялся Майкл, - Дети же смотрят…
Дети в лице Дина были не против еще посмеяться, но отец решительно кивнул:
- Довольно. Я могу взять кольт?
Дин посерьезнел мгновенно – точно смешливые огоньки в глазах кто-то выключил.
- Нет. Это для Сэма.
Все замолкли. Сэм ощутил на себе взгляды всех. Пристальные. Сочувственные. Понимающие.
- Это для Сэма, - повторил Дин, - Пап, я знаю, что ты хотел бы прикончить этого типа сам, и я тоже, но это дело Сэма. Если он захочет, конечно.
Если захочет…
Если захочет? Горло перехватывает, как от наказания номер два «игры с дыханием», когда душат.
- Церковь не одобряет насилия, мальчик – неожиданно вмешивается пастор Джим, - Но в этом что-то есть. Клин клином, а?
- Есть, - вздыхает Крошка Майкл, - Хотя… может быть стоит посоветоваться с Робинсоном? Все-таки дети.
Они посоветуются. Обязательно… Обязательно… Только все равно, он уже решил.
Дин, ты... ты самый лучший.
- Спасибо…

Этой ночью он не мог уснуть. Давно разошлись охотники (если быть точными, то их разогнала рассерженная миссис Хиггинс, справедливо указав на разницу между больничной палатой и гостевой комнатой и пообещав всем желающим остаться принудительное обследование, в том числе на наличие геморроя). Ушел непривычно тихий Джон, ушли пастор Джим и Майкл, пообещав опросить Люка, Питера и Рысь о желании присутствовать при возможном устранении Наставника… Давно замолчал Дин, на котором Сэм отрабатывал технику поддразнивания (с полного согласия жертвы) младший братец вредничал, поддразнивая старшего по поводу его сногсшибательной внешности – сногсшибательной даже для вампиров. «Для вампирш!» – уточнял Дин, нарочито оскорбленно сверкая глазами и обращал внимание «всякой мелочи» на то, что внешность-внешностью, но дело вовсе не в ней, а в несокрушимом обаянии...
А Сэму не спалось.
Он тихо лежал в постели, то и дело трогая под подушкой гладкую рукоять кольта… Кольта, который добыл для него Дин. Сэм тихонько повернул голову - Дин ровно дышал, уткнувшись лицом в подушку. Спит?
Дин... Сэм сглотнул комок в горле и уставился в потолок.
С тех пор, как Дин вытащил его из Прайда, с тех пор, как началась новая жизнь, самым большим страхом для него было именно это. Наставник. Возвращение в кошмар… И сейчас он может избавиться от этого. Навсегда.
Завтра.

Cэм снова потрогал кольт, словно убеждая себя, что оружие, которое избавит их от демона, никуда не испарилось… Надо было все-таки выкроить минутку и зайти к Люку. Рыжик больше всех остальных обрадуется. Недаром он у миссис Хиггинс снотворное просил – Сэм слышал. Бывшему Хорьку, похоже, кошмары снились каждую ночь.
Надо было хоть ему сказать...
Ну... нет, пусть хоть он поспит. Что ж такое, сна нет ни в одном глазу! Казалось, каждый нерв натянут как струна... Так в Прайде было перед... Нет, не будет он Прайд вспоминать, не будет! Контроль, Ти… то есть... спокойно, Сэм. Так было и раньше. Например, перед днем рождения. Он так ждал тогда подарки... Или перед первым походом в школу.
Сэм невольно улыбнулся, вспомнив инструктаж, полученный им от старшего братца перед отправкой в это «адское место». Про семейные дела помалкивать, в ответ на такие-то и такие-то слова давать в глаз не раздумывая или сказать ему, Дину... Что значат эти слова? Дин потом объяснит, ладно? И еще... Математичка в подготовительном классе, конечно, тот еще монстр, но ее нельзя посыпать солью, ясно?
Нет, ему сегодня точно не заснуть... Сэм привстал и попробовал подоткнуть подушку, чтоб не давила на шею. Может, если лечь лицом вниз, как Дин обычно, то получится поймать сон?
- Она у тебя сейчас расплавится, старик. Я про подушку.
Юноша вздрогнул:
- Дин, ты не спишь?
- Попробуй тут усни, - усмехнулся тот, - И твое сопение, старик, знаешь… ну просто как медведь рядом улегся!
- Медведь?!
- Ну… тигр. Лучше?
- Лучше, - улыбнулся Сэм.
Его личное лекарство от кошмаров довольно кивнуло:
- Я так и знал. И чего не спишь?
- Ну... Жду утра.
- О, мне тоже не терпится увидеть рожу этого уб... демона в прицеле.
Сэм приподнялся на локте – мстительные нотки в голосе старшего брата просто завораживали.
- Слушай, а тебе…
- Так, спать! – быстро встряхнулся Дин, - Спать-спать! А то завтра мы и по слону промажем!
- Легко сказать! – глаза упорно не желали закрываться.
Пару мгновений тишины.
Тихий голос из полутьмы.
- Сэм, а что ты будешь делать дальше?
- Дальше?
- Ну потом. Когда этой твари не станет. Тебе пятнадцать, ты избавился от всей этой пакости, ты с нами. Что ты будешь делать дальше?
- Ну… - Сэм замолк, не зная, что сказать. Он бы хотел быть с Дином. Он бы… А чего он бы хотел?
- Вот и подумай об этом. Чего б тебе хотелось? Время есть.
Сэм честно попытался подумать… Так, раз – он бы хотел быть рядом с Дином. Он бы хотел покататься на Импале, для начала. Потом – он должен многому научиться. Ему нравиться учиться, особенно, когда за ошибки не наказывают... Он обязательно освоит файлы в ноутбуке. Потом... потом Робинсон говорил – школа. Он обязательно вернется в школу. Он получит это... образование. Интересно, врачи все такие сердитые? Хотя... если он будет лечить Дина, то... нет, точно будет сердиться. Надо подумать... И еще – дом. У них ведь должен быть дом?
Он не замечал, как Дин с довольной улыбкой поглядывает в его сторону... не замечал, как расслабляются стянутые волнением мышцы... Он просто представлял, как они с Дином обустраивают собственный дом – с тренажерами, бассейном... Он представлял, представлял...
И незаметно уснул.

Глава 20. Защити нас от зла…

Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой! Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь.

Голос священника звучал ровно и глубоко, и древняя молитва, отвращающая зло, слово за словом ложилась на сердце...
Рядом часто дышал Люк, бывший Хорек, потемневшие глаза рыжика зачарованно смотрели на отца Модильяни – священник мягко опустил ему на шею серебряную цепочку с округлым амулетом и отступил, прошептав что-то на латыни...
Провел по лицу ладонью Питер, бывший Лис, растирая по лбу капли святой воды…
Бывшие питомцы Прайда, бывшие выученики демонов.
Дети, как их назвал Майкл. Нет. Уже нет...
- Сэм, ты уверен? Ты можешь отказаться.
Сэм помотал головой.
Охотники не понимали просто… Только Дин понимал. И психолог. Он и объяснил Харвеллу, что насилие для его пациентов неприемлемо, но конкретно это убийство не является программированием насилия, а наоборот, можно посчитать за некий экстремальный вид терапии, оправданный особыми обстоятельствами… дальше Сэм перестал понимать, важно то, что психолог добился своего…
И вот они здесь.
- Готовы?
- Да… да… да. – немного с опозданием прозвучали голоса.
- Ну что ж. Вперед.
Тяжелая дверь медленно поползла в сторону.
Сейчас. Неужели сейчас?....

Здесь было так же прохладно, как и везде, но по спине почему-то сразу побежали ледяные мурашки... Тихо, коротко, сдавленно вздохнул рядом Питер, неосознанно придвинулся ближе к Сэму и Дину Люк.
За прутьями клетки на узкой койке смутно темнела фигура Наставника…
- Спокойней, ребята.
Сэм попытался улыбнуться, в ответ на ободряющую, полную понимания улыбку Дина... но не получилось – Наставник медленно, как-то по-змеиному двигаясь, поднялся с постели и подошел к прутьям…
- О... Вот, значит, кто у нас сегодня на обед.
Что? Обед?... О чем он?
Сэм быстро покосился на Дина, но в ответном взгляде понимания не было – только молчаливый призыв быть повнимательней.
Да. Я помню, прости. Охотник не должен отвлекаться от… Я помню…
- Лис, - почти приветливо прозвучал голос демона, - Хорек. И Тирекс. Прекрасно. Вас возвращают под мою опеку, мальчики? Вы так быстро надоели новым хозяевам?
Знакомая маска, знакомый тон...
Знакомая вспышка страха, почти парализовавшая дыхание.
Знакомое замкнуто-сосредоточенное выражение, появившееся на лице Люка, как защита. Наверное, и у него сейчас такое лицо, и у Лиса… Испытанный и верный способ самозащиты. Нельзя показывать страх.
- А что у вас такие виноватые взгляды, воспитанники?
- Заткнись, тварь, - голос Дина, неуместно ленивый и насмешливый, точно разбил чары – Наставник тем же змеиным движением повернул голову и перевел взгляд на перебившего его нахала, а Сэм вдруг ощутил, что стало легче дышать.
Больше никогда... Он справится. Они справятся. Не отступать.
Сэм твердо шагнул вперед, перехватил чуть удивленный взгляд Наставника и спокойно, с расстановкой, произнес:
- Гнев Азазеля не имеет границ.
Прошло наверное, несколько секунд, прежде глаза демона, суженные в настороженно-насмешливом прищуре, изумленно расширились. Когда он понял, что его последняя плетка больше не действует.
Он резко вздернул голову, и взгляд черных глаз заметался по лицам бывших воспитанников.
Да, смотри, смотри.
Это больше не подействует.
И отвечая на этот взгляд, Сэм шагнул еще ближе.
- Я – Сэм.
- Я Лукас Шоннесси, - отозвался негромкий вызывающий голос. Люк.
- Я Питер Вильямс.
- А это кольт, - продолжил неугомонный Дин, сбивая торжественность момента, - Кольт, познакомься, это тварь из Преисподней.
- Дин, - укоризненно покачал головой появившийся отец Модильяни, но упрямый братец только независимо шевельнул плечом и зло улыбнулся опешившему демону.
- Скоро познакомишься с ним поближе!
До Наставника все дошло очень быстро – за долю секунды он успел понять и оценить угрозу. Подобрался весь... И прикипел взглядом к револьверу.
- Кольт? – демон, кажется, даже охрип, - Кольт?...
И впервые воспитанники Прайда увидели на лице своего Наставника то, что он так часто сеял в них...
Страх.
- Клайв Морган, - вдруг тихо проговорил отец Модильяни, - Если вы способны нас слышать и помните молитвы, прочтите их... Ибо пришел ваш час.

Секунда тишины. Миг растерянного молчания...
- Нет! – демон яростно вцепился в решетку, - Нет! Вы не посмеете!
- Отец наш небесный… - мягко проговорил святой отец из местного монастыря...
- Pater noster, qui et in coelis, Sanctificetur nomen Tuum, - эхом отозвался отец Модильяни...
- Да святится имя Твое… да приидет Царствие Твое...
- Ad veniat regnum Tuum, fiat voluntas Tua,
- Вы... вы пожалеете об этом, людишки, пожалеете, клянусь Преисподней!
- Яко на небеси и на земли. Аминь.
- Он найдет вас! Он… Вы пожалеете!
- Amen…
- Что ты молишься, святоша! Лучше за себя молитесь! Вы же убийц взяли под покровительство, придурки!
- Это дети.
- Они убийцы, и вы это понимаете! Притравливаете уже, да? Но они все равно взбунтуются, эти щенки. Они всех кусают, кто слабей! Сначала я, потом они и вас убьют, на вас даже кольта не потребуется!
- Напрасно стараешься, демон, - вдруг прозвучал негромкий, заметным акцентом, голос монастырского священника, - Ибо сказано, не убий... но сказано – защити овец своих. Ради мести грех убийства непрощаем, и ради страха, и ради гордыни... Но прощен будет тот, кто свершает грех ради спасения других. Тебе не запятнать этих детей. То, что творили они, творили не по своей воле, и покаявшимся будет даровано прощение и судом земным, и судом небесным. Лучше покайся сам, ибо все могут просить о прощении и спасении души… Все.
Творили не по своей воле… Он слышал это от психолога, и не один раз, но полностью, всей душой, поверить так и не смог. А сейчас почему-то стало легче. Сэм услышал, как кто-то вздохнул рядом, хрипло, прерывисто – Питер. Бывший Лис еще не успел близко познакомиться со своим психологом и сейчас смотрел на священника, как… как будто тот ему поставил анестезирующий укол, и то, что терзало душу, то, что болело, жгло и мучило, вдруг кончилось…
Бывший Наставник прижался к решетке, ненавидящий взгляд прошелся по лицам, как жалящая туча черного песка. Страх и ненависть, ненависть и страх…
- Будьте вы прокляты! Вы не посмеете!
Молчание….
- Хорошо... Ваша взяла. Я предлагаю сделку.
Молчание…
- Ну! – голос Наставника хлестнул нетерпеливой злобой, - Вы же хотели знать, почему я это сделал?! Я скажу!
Молчание.
- Вы просто изгоните меня! Я расскажу то, что никто не знает! Ну!
Молчание.
- Нет.
- Я не хочу умирать! Я не хочу!...
- Пятьдесят два ребенка никогда не вернутся домой и не увидят своих родных... У них даже могил нет. Они тоже не хотели умирать. И если тебе позволить остаться в живых, демон, или вернуться в ад, погибнут и те, кто уцелели. Никакая информация не стоит их жизней.
- Вы же не знаете! Да вы!.... – и вдруг он замолк, точно споткнувшись в середине фразы. Прищурился… - Не стоит, значит... Ну-ну, - тон демона разительно переменился... - А знаете что... Вы молодцы.
ЧТО?!
- Здорово меня напугали. Я едва не начал болтать… Браво, - ладони демона сблизились в намеке на аплодисменты, - Кольт похожий нашли… Браво. Кто придумал? Ты, смазливенький? – глаза демона остро сверкнули при взгляде на Дина, - Я тебе это припомню.
- Спятил?
- Думаешь, я сделал уже с твоим братиком все, что мог? Погоди только, вернусь и устрою такое, что ты в петлю полезешь! А уж что я с тобой сделаю…
- Довольно, - проговорил отец Модильяни, - Клайв Морган, прими утешение господне.
- Зря стараетесь! – прошипел Наставник. Он не верил. Он все еще не верил…
Сэм шагнул ближе.
- Lacrymosa dies illa, qua resurget ex lavilla. Judicandus homo reus, Huicergo parce, Deus.
- Плачевен тот день, в который из пепла восстанет человек, судимый за его грехи…
Демон насмешливо улыбнулся.
- Давайте-давайте. Тирекс, хочешь расскажу, что твой братик про тебя думает?
Сэм не слушает.
Рука поднимается сама, быстро и плавно, как учили.
- Pie Jesu Domine, Dona eis requiem. Amen
Дуло кольта и грудь Наставника соединяет прямая линия…
- Пощади же его, Боже. Господи Иисусе милостивый, даруй им покой. Аминь.
- Аминь… - шепчет Питер...
- Аминь… - Люк подается вперед, широко раскрытые глаза смотрят на клетку, и плотно сомкнутые губы не пропускают больше ни звука.
- Пока, - губы Дина изогнулись в недоброй улыбке, - Привет Преисподней!
Прощайте, Наставник.
Поймать ободряющий взгляд брата. Задержать дыхание. Теперь нажать…
И ударил выстрел.

Он стоял у самой решетки, он сжимал прутья и улыбался снисходительно-недоверчивой улыбкой – еще какой-то миг. Какую-то долю секунды… Пока пуля не прошла отмеренный ей путь. И не ударила точно в грудь между третьим и четвертым ребром. В сердце.
Наставника словно ударило молнией.
Ветвистая молния оплела грудь, прострелила шею, полыхнула вспышкой в глазах, точно выжигая черноту… Он еще жил, секунду или две, еще смотрел на них, полуоткрытые губы еще какое-то мгновение еще пытались вдохнуть недосягаемый воздух… и вдруг шевельнулись в почти беззвучном:
- Спа...сибо...
А потом пальцы на прутьях разжались, и мертвый человек повалился на пол, мягко и бескостно, точно пустая змеиная шкурка...
Сэм опустил кольт, молча глядя на тело бывшего Наставника. Человека по имени Клайв Морган, который сказал ему «спасибо» за свою смерть...
- Боже, у Которого вечное милосердие и прощение! Смиренно молим Тебя о душе раба твоего Клайва Моргана, которого ныне призвал Ты от мира сего, да не предашь ее во власть врага и не забудешь ее вовеки. Помолимся...
- Отче наш.... От врат ада избавь, Господи, его душу.
- Да покоится он в мире. Аминь.
- Господь с вами... и со духом твоим. Помолимся.
- Сэм... Пойдем отсюда. – Дин тронул его за плечо, - Люк, Питер... Пошли, дальше с ним без нас разберутся.
Аминь…

- И вот: роем землю носом третьи сутки, а толку никакого! Уже стали думать, может Эш перепутал название города, и послал нас как... в общем, послал.
- Так что там, не было там никакого призрака? – удивился Питер.
- Был-был! – порадовал слушателей неугомонный рассказчик, оживленно блестя глазами, - И еще какой!
- Какой?
Сэм тоже хотел это знать. Судя по веселому прищуру, охота на призраков дело непростое, но очень занимательное. После убийства Наставника Дин затащил их в одну из маленьких монастырских трапезных комнат, подсунул блюдо с пирожками, какой-то загадочный напиток и болтал без умолку, подливая и угощая…
- Ну вот. Ходим. Смотрим. Чистенький такой городок… Хоть ешь прямо с площади – такой порядочек. На кладбище тихоооо… На четвертый день мы уже допекли Эша до того, что он перестал отвечать на наши телефонные звонки. Мы об... э... обиделись.
- Особенно ты, - поддакнул Майкл.
- И решили достать его по Интернету. Компьютерный клуб в городке был только один, рядом с местным ресторанчиком, точней, кафешкой, заодно и перекусить можно… Я пошел в клуб, а Майкл – за бургерами. Только присел – из ресторана крик, шум, я от неожиданности чуть не уронил мышку, сказал пару ласковых... И тут прямо из монитора высовывается лохматая голова и заявляет мне, что это «порча имущества и использование ругательных слов», словом - «нарушение общественного порядка»!
Я чуть мышку не проглотил!
Мальчишки захихикали...
Дин подмигнул:
- А оружие-то – в машине! А машина – на стоянке. А стоянка – квартал оттуда. А клиенты – ноль эмоций, словно из монитора каждый день призраки вылезают.
Хихиканье усилилось…
- Я - в кафе, из оружия – только пакет с солью и зажигалка...
- И еще не совсем цензурные выражения, от которых призраки краснеют и испаряются, - вставил Крошка Майк.
- А мне навстречу Крошка Майк, - мстительно вставил Дин, - С бургерами в руках, за ним повар, а за поваром еще один призрак, дама, которая ругает повара за неудавшееся фирменное блюдо, а тот только кивает и оправдывается. А потом леди-призрак этак задумчиво поворачивается к Майклу…
- Ага, я вступил в бой!
- У вас было оружие? – попался на паузу Питер.
- Ага, - кивнул Дин, - Метательное.
Майкл махнул рукой и рассмеялся, наверное, вспомнив про оружие что-то необычное...
- У него было целых четыре бургера! И он стал кидаться ими в призрака…
- Между прочим, они были посыпаны солью! – «обиделся» Майкл... – У тебя и такого оружия не было!
- Да куда уж мне... А призрак и спрашивает, знает ли он, сколько холестерина в котлетах из Макдоналдса?
Смешки постепенно перерастали в полноценный смех, особенно когда Дин в красках описал, как дама, гоняясь за ними по кафе и прилегающим территориям, стыдила обоих за недостойное поведение, увещевала перестать мусорить в общественном месте (солью и столом, который швырнул Майкл вместе с солонкой и перечницей), напоминала, что все они современные люди, призывала не поддаваться предрассудкам и в конце концов, не быть расистами!
Притормозила она только перед дверью, украшенной магическим знаком...
- Каким? – простонал Сэм… Он смутно представлял себе, что такое расизм, но Дин так рассказывал, что не рассмеялся бы, наверное, только слепоглухонемой инвалид, лежавший без сознания...
Дин выдержал паузу:
- Два нуля.
Мальчишки полегли…

В ходе дальнейшего рассказа выяснилось, что доблестную команду охотников на призраков освободил из заточения местный пастор, обратившийся к ним с пламенной речью по поводу призраков вообще и леди Трэвис в частности...
Продравшись через религиозную шелуху о непостижимости замыслов и деяний господа нашего, сопровождаемой красочными примерами из Библии, охотники впали в ступор: святой отец вовсе не пришел благословлять их команду, а вовсе наоборот – призвать к терпимости в отношении несчастной семьи призраков, кои не делают ничего плохого!
Кое-как охотникам удалось собрать мозги в кучку и спросить про трупы в городке – они что, тоже «ничего плохого»? И тут же пожалеть, что спросили – потому что в ответ прозвучала подробное объяснение о причинах возникновения трупов. Прозвучавшее от призрака номер три. Проникшего в туалет по причине ярко выраженной принадлежности к мужскому полу. К тому времени охотники обалдели настолько, что выслушали призрака, не только не хватаясь за оружие, но даже глазом не моргнув.
Оказывается, один из трупов был сам виноват в собственной кончине – нечего было есть яйца в доказательство того, что в них нет ботулизма! А второй просто слишком нервно среагировал на появление призрака, хотя его всего лишь пытались предупредить про неисправные тормоза в машине…
Потом в убежище с двумя нулями ввалился парнишка лет семнадцати, тощий, высокий, весь красный от волнения, и с порога заорал, чтоб они не смели трогать его семью, а то… а то он…
Да уж, картинка! Юноша пытается наставить на них какой-то древний кусок железа, когда-то, видимо, бывший пистолетом, но тот выскальзывает из дрожащих рук, и юноша ругается от бессильного гнева, а леди-призрак из-за двери возмущается недопустимостью подобных выражений для воспитанного человека и обещает, что они еще поговорят об этом, Джордж Аларик Трэвис!
Потом, наплевав на правила приличия, вламывается юная девица и требует оставить в покое семью ее будущего мужа…
- Чуть не загнала Майка на п… на подоконник!
- Правда? – Сэм вытер слезы, проступившие от смеха.
- Что, про семью? – улыбнулся Майкл? - Правда. Редкий случай. Погибшая в автокатастрофе семья призраков правда не делала ничего плохого - просто они присматривали за единственным оставшимся в живых членом семьи - своим сыном… И за его наследством. Мать – за ресторанчиком, папа – за автостоянкой, старший брат – за кинотеатром и Интернет-кафе...
- Нет, про ... ну…
- Правда-правда, - вставил неугомонный братец, - У нее был такой грозный вид...
- Здоров ты врать, Дин!
- Врать? – у Дина был честнейший вид, - Нет! Клянусь говорить только правду, только правду и ничего кроме… Ох, правда, соврал! Я ведь не рассказал, как ты…
- А как напился с призраком, тоже расскажешь? Представьте, пока я беседовал с местным шерифом, Дин уже успел засесть в баре – днем там никого не было – и прежде чем я успел опомниться, он уже охмурил барменшу, выпил две банки пива и порцию джина, а под занавес заявил, что «все пррравильно, старшие братья должны присматривать за младшими!»
- Неправда!
- Правда! А призрак смотрит и кивает…
- Если вы попытаетесь рассказать об этом моему отцу, мне придется вас убить, - серьезно заявил парень, и мальчишки снова захохотали…
И само собой забывалось лицо в прицеле кольта – и яростно-недоверчивые глаза, и почти беззвучное «спасибо»…

- Сэм… Эй, старик, держись, а? Мне не под силу тебя тащить! Ну…
Сэм хихикнул, поглощенный странным ощущением – его не слушались собственные ноги! Кажется, там отросло еще штуки две-три, и все вместе они путались и подгибались... Так, ну-ка посчитаем... Раз... Два... Три…
- Сэмми!
Ну вот, сбился… Одна... Две…
- Давай я его понесу, - предложил второй голос... Голос отца. Эй-эй! Я не хочу… Ну вот... Теперь ног было не видно – как их посчитаешь? Сэм хотел пожаловаться, что так нечестно, но отвлекся на пересчет Динов – вроде их стало два. Вот здорово...
- Ну чем ты думал, когда его напоил? Дин, что ты вытворяешь?
- Пап, ну там была просто бутылка слабенького церковного вина – как его… кагора. На шестерых! Откуда я знал, что его такая доза свалит? Ребятам надо было расслабиться, на улице дождь, в футбол не сыграешь, мы и решили им немножко налить. Ну отвлечь, ясно? Типа боевое крещение...
- Да уж, отвлек!
- Я ж не знал, что он даже пиво пробовал всего пару раз по глоточку!
- Дин!
- Да что? Робинсон одобрил!
Отец открыл рот... но Сэму не понравилось, что Дина ругают. Поэтому он попытался посмотреть папе в глаза (вышло плохо, они все время перебегали и прятались, и вообще – сколько у папы глаз, а?) и громко зашептал прямо в лицо:
- Дин – хороший!
Папа поперхнулся и чуть не уронил его. Ну вот… Но сын не стал сердиться на папу. Папе просто тяжело, правда же?
- Ты тоже хороший, - шепнул он, обнимая отца за шею…- Когда не злишься... Не будешь?
Прошло несколько секунд, прежде чем Джон заговорил.
- Не буду... – проговорил он странноватым голосом. – Больше не буду. Сэм?
Но Сэм уже спал.

Сначала было спокойно.
Спокойно, как на закате, когда день прожит, и солнце касается розовеющего песка, и на сегодня все закончено, больше не будет ни занятий, ни поединков, ни наказаний – впереди целая ночь, и можно отдохнуть...
Вечер...
Спокойно. Этот розово-алый цвет – как губы, когда целуешь... Они припухают и краснеют, и все равно зовуще открываются навстречу. И стонут так, собственное имя кажется сладким...
- Тир... Ох, Тир...
Нет, он не любит, когда его зовут Тиром… он не любит, когда его касаются – слишком похоже на начало атаки в поединке, он не любит... Но она все шепчет и шепчет, а руки не только обвивают шею, они гладят, они ласкают, они скользят в волосах…
И он забывает обо всем – когда ее волосы скользят по его плечу... по груди... когда она дрожит и вздыхает... а сердце грохочет, падает и взлетает... И какая она нежная, какая чудесно-горячая, жаркая… слад… сладкая... и зовет, и ложится рядом, и тянет его на себя… и он… тонет…
Он всем телом вжимается в это горячее-жаркое, задыхается, - так нужно, так хочется…хочется.
- Сэм…
Он не сразу понимает, что голос – не Рыси...
И вообще не девочки.
Горячий туман кружит голову, пламя разгорается все жарче, и ему в этот миг все равно, кто это – Рысь, ее соперница Щука или тот, кого он подмял тогда на второй вечеринке... и так и не взглянул в лицо.
- Сэм!
Сильные, совсем не девчоночьи руки встряхнули за плечи, глухо стукнули зубы, прикусив кончик языка, и Сэм проснулся.
Свет ударил по глазам, заставив прищуриться.
- Сэм?
Юноша еще тяжело дышал, и непонимающе оглядывался, не понимая... Их новая комната. Сдвинутые постели. Дин рядом. И смотрит... смотрит… Что случилось?!
- Сэм… - по горлу Дина точно прокатился клубок, - Ты… как?
Что?...
Сэм невольно опустил глаза, и...
И увидел.
И почувствовал.
Господи!
Волна непередаваемого, невероятного отвращения к себе накрыла с головой, заклубилась в горле...
Слетев с дивана, он метнулся мимо застывшего брата в туалет и повалился на колени.
Его тошнило…

Как он... Как он может, как он смеет, после всего, после этого… как может теперь Дин доверять ему, господи... Господи-Господи-Господи! Сэм задохнулся, его снова скрутило, уже всухую, заколотило нервной дрожью...
Что же это такое?...
Что он теперь скажет Дину?....
- Эй, - окликнули сзади...
Дин уже натянул джинсы и растерянно смотрел на него.
- Сэм?
Юноша не знал, что ответить. Просто не знал!
Дин решил за него. Шагнул поближе, помог встать.
- Эй… до сих пор из-за меня никого не тошнило.
Сэма шатнуло. Он быстро опустил голову, чтоб не смотреть на брата.
- Я... мне надо к психологу.
- Эй, притормози, - Дин сдвинулся с места, преграждая дорогу к двери, - Робинсон конечно, влюблен в свою работу, но не думаю, что ты найдешь его в кабинете.
- Почему?
- Старик, глянь на часы! Сейчас четыре утра!
- Но он сказал…
- Что сказал?
- Он... он говорил, что я должен рассказывать про сны… если они необычные.
Дин поерошил волосы, что-то соображая.
- Стоп-стоп... Сон? Сэм, скажи, что тебе снилась хорошенькая девчонка!
- Ну… Да, Рысь. Но…
Дин ждал.
- Но от снов не бывает такого! – Сэм кивнул на свои пижамные штаны, все еще слегка оттопыренные и облился жаром, вспомнив про «помощь»...
Брат среагировал странно…
Сначала на его лице промелькнуло выражение «не-может-быть!», быстро сменившееся на «ох, слава богу», а потом «это чертовски забавно!»
- Ты всерьез? Господи, Сэмми, тебе б в шоу Опры выступать…
- Где?
- Неважно. Так это был всего лишь сон про девчонку? Да, мелкий... Намылить бы шею твоему психологу!
- За что?
- За все! И папе заодно сказать спасибо… Давай умывайся и пошли.
- Куда?
- Ну… э... в кровать, куда еще! - Дин снова поерошил волосы и слегка смущенно продолжил, - Пора рассказать тебе про птичек и пчелок!
????

Лекция «о птичках и пчелках» затянулась на полчаса, в пылу убеждения Дин поделился воспоминаниями, вспомнил какой-то журнал «Плейбой» и даже полез в компьютер, продемонстрировав пару картинок, пока Сэм не проникся.
Младший брат обогатился несколькими полезными советами, слегка пополнил словарный запас, запомнил на будущее оброненные Дином названия журналов и фильмов… а главное, рассеял сомнения в собственной нормальности.
Оказывается, про такие сны психологу рассказывать необязательно, такие сны – самая обычная вещь и называются они эротическими. И они совершенно нормальные для любого парня! Наоборот, стоит радоваться, это значит, что этот * * * наркотик перестал действовать! Теперь все будет нормально.
Успокоенный, Сэм улегся обратно на постель.
- Дин…
- Что?
- А девочки такие сны видят?
Дин сел.
- Ну ты даешь, старик... Не знаю я! А с чего такой вопрос?
Сэм, смущаясь, рассказал, что Рысь его поцеловала. Помолчав, Дин воодушевленно поздравил его с первым успехом у женщин. И с фамильной неотразимостью! И… Еще пара шуточек, и Сэм, совсем успокоенный, прикрыл глаза. Встрепанные нервы кое-как утихомирились, до утра еще была пара часов, Дин спокойно улегся рядом, словно ничего не было, словно и не...
Стоп!
Сэм замер – словно ледяная иголочка прошила сердце… Стоп-стоп...
- Дин.
- Что?
- Дин… - говорить было непросто, но Сэм справился, - Дин, если все нормально… то почему ты испугался?
- Думай, что говоришь, старик, - после паузы проговорил тот, - Испугался, я?
- Не надо. Я видел твои глаза. Ты испугался... Почему?
Дин пошевелился и сел.
- Черт. Слушай, Сэмми, это не то, что ты...
- Почему?
- Сэмми...
- Скажи. Правду.
- Это не из-за тебя! И вообще… Ну старик, ты слышал что-нибудь про личное пространство?
- Слышал. Но так… нечестно. Я все рассказываю.
Молчание.
- Дин, мы же братья. Сам говорил.
Дин вздохнул. Опустил глаза... Подобрал подушку – точно обнял. Или закрылся ею, как щитом.
- Ну ладно...

Глава 21. Призраки прошлого

Cэм ждал, но пауза затягивалась… Дин каким-то неловким жестом передвинулся на постели. Прислонился к спинке кровати – темной, гладкой, с выточенным крестом.
- Понимаешь... – начал он... и замолк.
Ошибка. Может, это ошибка?
Может, не стоило… так? Не стоило... трогать это? Он уже хотел сказать «прости» и сменить тему, но Дин наконец заговорил.
- Ладно.... В общем, я шел из школы. Черт, я просто шел из школы... Домой. Когда ты пропал, мы застряли в том городишке на полгода, не меньше, и сняли дом. Искали... Папа все время куда-то пропадал... Я... я просто на стенку лез.
Он снова замолчал и с силой провел руками по лицу, по коротким волосам, точно что-то стирая.
- Это были мистер Мак-Джессоп и его сын, Вик. Я потом так и не сказал в полиции, что узнал. Вик был на пару лет старше, футболист. Все тащил меня в команду, говорил, что им нужен нападающий… Они догнали на улице, похвастались новыми удочками, - только купили… Сказали - в субботу на рыбалку пойдут. Шутили...

Дин старательно улыбался в ответ на шутки, хотя ему больше всего хотелось послать обоих и запереться в доме. Ну не мог он…
В этой школе ему на удивление мало приходилось драться. А ведь прописка в любой новой школе начиналась с «Что, крутой? Пошли поговорим». Местные всегда колотят приезжих, это закон. И он всегда был на стреме, готовый в момент объяснить любому желающему заработать авторитет, что лучше держать кулаки при себе. И за себя объяснить, и за Сэмми. Получалось… Любители почесать кулаки живо соображали, что лучше искать добычу посговорчивей.
Так было везде.
Но не в этом городишке.
Тут никто, кроме тех трех придурков, к нему не лез. Тут его постоянно приглашали куда-нибудь. В команду, на дополнительные курсы, даже на день рождения к одной девчонке! Тут учителя были куда терпеливей, и у него даже появились первые в жизни отметки «А». Словом, живи и радуйся.
Но стоило понять, с чего все эти радости – и тоска, черная и глухая, накатила как цунами, захлестнула с головой. И хотелось завыть, отчаянно, в голос... И приходилось вцепляться зубами в подушку или в собственные пальцы. Сэмми, Сэмми, Сэээээми!
Его просто жалели. Мальчика, потерявшего брата. Вот и… Черт, как же это злило.
Вот и сейчас.
- Дин, хочешь с нами на рыбалку?
- Если хочешь, поедем, - поддержал Мак-Джессоп, - Спроси разрешение у отца.
Дин оглянулся – они уже дошли до его дома.
Наконец-то. Он сможет отвязаться от очередных доброхотов!
- Отца нет дома.
Он хотел сказать до свиданья и уйти, но мистер Мак-Джессоп неожиданно протянул руку и положил ему на плечо... И удержал на месте. Неожиданно сильно.
- А мы знаем, - проговорил он с улыбкой, в которой больше не было ни добродушия, ни веселья.
Его глаза почернели...

- Это были демоны?
- Ага. Одержимые.

Соляная дорожка разлетелась в стороны, когда по ней проехался рюкзак Дина, брошенный черноглазым Виком. А потом и сам Дин… Он прокатился по полу, ободрав локоть и щеку… и окончательно нарушил выложенную утром границу.
И демоны вступили в дом.
Что-то полыхнуло над дверью, белой острой вспышкой – наверное, та сигнализация, о которой говорил кто-то из папиных друзей, «звоночек»... Что демоны проникли...
Только... он это и так знал.
Дин не успел встать. Что-то сдернуло его с пола, быстро и резко, точно котенка, тряхнуло... Стена впечаталась в спину так, что дух вышибло. В глазах потемнело, голову ударило болью. Что-то хрустнуло в плече, и Дин повис, чуть-чуть не доставая до пола носками разношенных кроссовок...
Несколько секунд он ничего не слышал – только шум крови в ушах...
Потом – странный треск, словно кто-то рядом пытался разжечь костер и добывал щепу.
Жесткие пальцы приподняли его голову за подбородок. Сначала он увидел Вика – тот прислонился к столу и крошил в пальцах ненужные удочки. Легко – как спички. А потом – глаза, которые как смолой затопило. И окончательно поверил. Демоны…
За ним?
Убьют или заберут, как Сэмми?
- А малыш-то в курсе, - проговорил мистер Мак-Джессоп, - Смотри, Виктор – никакого удивления.
Дин попытался отдернуть голову. С волос посыпались налипшие кристаллики соли, попали в ссадины... щеку защипало.
- Тогда можно сразу приступать к делу.
Вик взял со стола нож. Дин закусил губу.
Значит – не заберут.

Он плохо помнит, что было потом... Нож гулял по его телу, срезая рубашку... прочертил
узор на руке… обвел как рамкой, шрам на ребрах. Все это легонько, едва касаясь. Точно играя. Поднялся к горлу... к лицу… и замер у глаза. Кажется, Дин что-то сказал, кажется... или может, вскрикнул – но тварь, которая раньше была Виком, довольно хохотнула.
- Ну-ну…Я просто выбираю место. Чтоб лучше дошло.
- Пошел... к черту… - почему-то было даже не очень больно, только видно плохо – какой-то туман застилал глаза. И тошнило…
Боль прошила плечо. Просто протаранила. Дин дернулся, давя крик, сами собой выступили слезы... Ну же… держись… Винчестер…
- Люблю разговорчивых. – бормотнула ему в ухо тварь из ада, - Даже язык не отрежу – чтоб папе сказал что надо.
Сказал? Что?
Что?
Он что-то пропустил? Как же...
И тут все мысли вышибло и стало холодно-холодно. А потом бросило в жар. Потому что... потому... Нет! Нет-нет-нет, пожалуйста.... Убери-лапы-адская-тварь! Не может быть... Папа…
Боль отступила на второй план.
Страх сдавил горло.
Нет!
А руки не-Вика поползли по его телу, лапая за что попало, тиская, пробуя....
Нет!
- А может, скажем папочке еще кое-что? М-м-м?
И с него сдергивают джинсы. Хватают за ноги, лезут, лапают... Пусти! Он рвется, забыв обо всем, задыхается от нового приступа боли. От унижения... От другой боли… Пусти-меня-тварь! Сволочь! Не трогай!
- Кончай с этим, Вик, - советует голос второго демона.
- Сейчас... Зря я это тело взял – мальчишка еще, не встает… Может, поменяемся телами?
- Нет.
- Ну, может, ты? Я хоть посмотрю...
- Ты придурок? Кончай с этим, сказал! Нам что велено? Ранить и уйти! А если его еще и трахнуть, то он концы отдаст. И что тогда? Хватит! Вызываем скорую и уходим…
И комната гаснет.

- Ну вот как-то так, - Дин наконец опускает чертову подушку, и как-то... расслабляется, что ли. Уже не так сдвинуты брови, не так напряжены мышцы… и он больше не отгораживается, - Надеюсь, ты внимательно слушал, Сэмми, потому что эту историю ты еще вряд ли когда услышишь.
Да уж...
Доверие Сэм оценил. То, что его братик, несмотря на всю общительность, все-таки довольно скрытный, он понял давно – тут они были похожи. Выходит, не только в этом…
И он в полной мере осознал, что чувствовал Дин в милой беседе с покойным ныне Наставником – ощущение, что внутри, то ли в сердце, то ли в животе, плавится серебро. Злость, почти ярость. Жажда мести. И желание одолжить кольт и найти ту тварь, что мучила его брата, было почти непреодолимым. И еще – чувство вины.
Он помнил, как действовал по той же схеме: срезать с объекта одежду… обыскать… вызвать ощущение беспомощности. Если получится – страха. Почти так же... Неудивительно, что Дин на него так смотрел тогда. И неудивительно, что он был так выбит из равновесия.
Как он вообще с ума не сошел.
«Сэм, пожалуйста… мы же братья!»
- Дин. Прости...
- Слушай… Ну брось это уже, ладно? Хватит! Когда вы уже поймете, и ты, и этот рыжий – вы не виноваты!
- Дин!
- Скоро двадцать лет Дин! Брось! – Дин откинулся на спинку постели и снова с силой провел рукой по волосам, - Я вон тоже иногда как припомню… я же тебя едва не убил. Тогда, помнишь? А если бы....
И правда – а если бы?...
- Ну… ты же думал – мы нечисть. Дин, ты ведь не думаешь, что ты виноват?
- Нет?
- Но ты же... тебя же так учили... О-о… - кажется, дошло.
- Во-во. – кивнул его старший брат, на этот раз без улыбки, - Нас так учили. Тебя тоже. Понимаешь? И кончай уже с этими виноватыми глазами! А то сам пойду мистера Робинсона будить, что занялся с тобой этим… блин, как его... психоанализом!
- Не надо, - Сэм внял полушутливой угрозе и попытался улыбнуться, - Я больше не буду... спрашивать.
- Не вопрос, старик, - почти с прежней беззаботностью отозвался Дин, - Ты можешь спрашивать про что хочешь. Как ты сказал, это будет по-честному.
Хм... Сэм тут же воспользовался разрешением. Ему давно хотелось прояснить одну вещь. И заодно немножко отвлечь... И отвлечься.
- Это поэтому психолог так хорошо с тобой знаком?
- Нет! Ты что, старик! Я б скорей язык себе откусил, чем рассказал кому. Даже отец не знает!
О…
- Разве такое скроешь?
Хотя если у кого и получится, то у него. Точно.
- Запросто, - пожал плечом Дин, - Если успеть штаны надеть перед тем, как вырубишься.
Сэм представил, как Дин их надевал, там, в той комнате, перед приездом «Скорой» – и стало жутко…
- Никто не заметил? Ну, из врачей?
- Сэм, слушай... – Дину явно было не по себе. – Хватит уже, а? Нечего там было замечать! Он же только... ну, потрогал. Попробовал... Черт! Мое счастье, что этот урод так торопился, что занял не то тело.
- А почему тогда мистер Робинсон тебя... знает?
Дин задумчиво поерошил волосы.
- О… ох, Сэмми, и в кого ты такой умный? Ладно-ладно, если уж так начистоту, то наш доктор «Душа» мне с месяц мозги полоскал. Пару лет назад... Когда меня в Лигу приняли. Все разбирался с моей агрессивностью...
- Что?
- Ну… - Дин неожиданно хмыкнул, - Помнишь, наш покойничек высказывался насчет неприятностей от смазливого личика? Слушай, старик, не представляешь, скольким типам я подправил внешность, чтоб насчет моей не высказывались! И чтоб лапы не тянули, куда не надо. Чуть самому доктору не всыпал, когда он мне предложил гипноз и все такое… Но он видать, чего-то сообразил и отстал. Только запихнул в «цветник».
- Куда?
- Ну… курсы были такие. Для охотников. Девушек.
- И что ты там делал?
Сэм вообще-то имел в виду, что для парней и девушек нормы занятий разные, например, по физподготовке, но Дин невесть с чего закашлялся и спрятал лицо в подушку…
- Дин?
- Учил обращаться с оружием. Огнестрельным, - слегка сдавленным голосом пояснил брат, - Файрстар, вальтер, беретта.
- А-а-а… - протянул Сэм, рассматривая того, который давал ему с полчаса назад интересные советы….
- Ну... у них руки маленькие, в них помещается только… э…П-239 там или... ну…
- Ага, - покивал Сэм, сообразив, что в советах братца явно проглядывает немалый практический опыт.
- Или «файрстар»...
- Ну да, ну да... Дин, а сколько их было?
- Десять. Четыре блондинки и... эй, мелкий, кончай ржать, а? Я их учил!
Сэм представил, как проходила учеба… точней, послеучебное время… и рассмеялся уже в открытую… Мудрый вы человек, доктор Робинсон. Нет, правда, здорово получилось! Дин несколько секунд смотрел на него, а потом махнул рукой и тоже присоединился к веселью. Смех был немножко нервным, но в нем слышалось немалое облегчение.
Пережитое не забудется и не исчезнет из памяти… и не раз им придется просыпаться по ночам от непрошеных снов, швыряющих в прошлую боль… Но оно не сломало их. Никого из них.
Пройдено. Пережито. Они живы.
Вместе…
А то, что нас не убивает, делает нас сильнее…

Успокоившись, Дин махнул рукой:
- Слушай... может все-таки попробуем уснуть? Или хочешь еще поговорить?
Поговорить с Дином Сэм всегда был не прочь, но сейчас… Сегодня, наверное, хватит... Дин и так вымотанный с этими кольтами, вампиршами и... ой, между прочим, раненым боком! То-то он сегодня на животе не спит...
- Может, лучше поспим?
- О, класс, - просиял Дин, - Тогда бай-бай, Сэмми. А то завтра точно проиграем.
Взбаламученные мысли потихоньку занимали привычное русло...
- Кому? Стоп-стоп… Ты в футбол играть собрался? С таким-то боком?
- Да в порядке я! Так мелочь...
- Дин!
Но вредный братец уже повернулся на целый бок и уткнулся лицом в подушку, делая вид, что абсолютно ничего не слышит.
Сэм сердито уставился на спину «спящего» брата, собираясь высказать все, что думает о таком поведении, но тут его что-то словно кольнуло…
Со спины его взрослый, опытный и внимательный брат выглядел непривычно... хрупким. И в этот момент он почему-то напомнил Люка. Люка, который всегда незаметно старался занять место у стены, с трудом терпел прикосновения врача и ни к кому не поворачивался спиной. Да все они такие, воспитанники Прайда... У них это в кости въелось – никого не подпускать. Не поворачиваться. Не подставляться...
А Дин повернулся...
Доверяет.
Горло снова закололо и сердце замерло, как тогда, при первой встрече… И глаза защипало. Доверяет… Дин…
Дин доверяет… Все, что может и не может. Заботится.
Моя очередь?

Дин давно заснул, а Сэм все лежал с закрытыми глазами, лежал и думал… Им нужен безопасный дом. Чтоб никто не мог ворваться к ним, просто разметав соляную дорожку. Чтоб больше никто не мог их... ни его, ни брата!
Чтобы Дину можно было спокойно отдохнуть после охоты…Чтобы не было страшно засыпать. Безопасный дом... Не хуже монастыря. Ну или ненамного хуже...
Сигнализация... Хорошо, что при появлении демонов начинают сбоить приборы – сразу ясно, что приближаются неприятности. Хорошо, но мало. В смысле, недостаточно. Нужна сигнализация. Дин говорил, что есть несколько типов. Лига потихоньку разрабатывает, хоть и медленно - инженеров со знанием магии в мире меньше чем пальцев на руке.
И святая вода... Недавно они смотрели какой-то фильм... про вампиров. Дин еще хохотал, как мальчишка, и говорил, что режиссеру после такого кино от вампиров надо прятаться – обидятся, что их выставили такими идиотами. Так вот в этом фильме на них тоже святой водой брызгали. Как на демонов. И тоже из распылителей. Если установить их в доме и вывести управление на пульт... надо подумать.
Нужны ловушки. По периметру… Причем и явные, и скрытые... Если обойдут те, что напоказ, то попадут в спрятанную, скрытую под ковром или замаскированную узором... Интересно, если узором – сработает?
Нужно... Нет, солевые дорожки хороши, конечно, но… недостаточно. Вспомнить хоть, как легко разлетается соль от ветра. Или размывается дождем... Но ведь соль бывает не только крупинками, правда? Есть крупные куски, даже глыбы. Если вмонтировать их в пороги и подоконники, получится удержать незваных гостей за стенами? Хоть на время, пока они с Дином смогут подготовиться?
Амулеты… Сэм потрогал тот, что дал ему Дин. Интересно, у кого Бобби его взял? И кто делает амулеты? Они защищают выборочно или от всего сразу? И куда их лучше закрепить? Можно вмуровать или приклеить…
Экзорцизм.... Дин рассказывал про него, даже сказал, что кой-кого из демонов, взятых у Прайда, уже изгнали... А можно сделать так, чтоб они изгонялись автоматически? Как бы придумать такой прибор, чтоб изгонял? И чтоб не отключался при демонах?...
Завтра он засядет за компьютер…

Глава 22. Дети Азазеля

За компьютер сразу взяться не получилось. Дин опять умчался куда-то с раннего утра – разбудил Сэма уже одетый, таинственно блестя глазами, пообещал какой-то сюрприз и испарился. Так что порядком удивленному Сэму осталось только размышлять, не приснился ли ему ночной разговор, и отшивать всех, кто вваливался в их временное жилье пообщаться с неугомонным братом.
За полчаса он спровадил массу народа:
- какого-то лохматого субъекта неопределенной наружности,
- трех монахов разных видов и размеров, которым Дин должен был притащить сегодня какую-то сделанную работу,
- грозную миссис Хиггинс (крайне обозленную тем, что пациент смылся, преступно пренебрегая перевязкой), которая все никак не желала уходить, пока не вытащила из юноши обещание повлиять на брата (интересно, как он должен это сделать?)
- брата Терри, притащившего из монастырских теплиц какой-то диковинный фрукт и непременно желавшего его скормить раненому охотнику...
- и, наконец, мистера Робинсона, который спроваживаться не пожелал, а, наоборот, утащил с собой, заявив, что память вернулась еще к двоим воспитанникам, так что его, Сэма, совет срочно нужен! В коридоре они столкнулись с братом Терезием, которому Сэм вчера опрометчиво пообещал придти на урок латыни и заодно рассказать об Азазеле для монастырских хроник. В завязавшейся чрезвычайно вежливой беседе Сэм внезапно ощутил себя мышью, которую оспаривают друг у друга два кота... На счастье, в коридор именно в этот момент занесло Люка – так что учение об Азазеле, которое вдалбливали воспитанникам весь последний год, пересказывать пришлось ему.
Сэм выдохнул и помчался за психологом, пока не пришел медик, желавший еще раз уточнить состав и действие содержимого аптечки...
Да уж, жизнь с каждым днем становилась все более активной. Неужели тогда, в первые два-три дня, ему показалось, что монастырь – тихая гавань! Как бы не так! Тут всегда все кипело и бурлило, и бойкие монахи с муравьиным трудолюбием почти круглые сутки что-то готовили, мастерили, принимали посетителей на так называемой «открытой», общедоступной части монастыря, собирали пожертвования, молились, освящали всевозможные предметы и амулеты, готовили снаряжение для охотников, подлечивали раненых и все это тихо, быстро и почти незаметно.
Сэм с головой нырнул в хлопоты дня, пытаясь разорваться между консультациями команде охотников, обнаружившей среди захваченных в Прайде вещей нечто непонятное, попыткой отвязаться от Мигеля с его черепашьими войнами, милой беседой с растерянными воспитанниками, вспомнившими свое прошлое, и еще кучей дел, которые нужно было срочно решить...
И разговор с психологом, так беспокоивший его раньше, прошел сегодня просто и между делом. Спокойно так…
Только куда опять унесло Дина?
Вот неуемная душа.
- Сэм, послушай... – вторгся в его мысли Крошка Майк, - Готовьте подарки, Мигель уезжает!
- Куда? – Сэм чуть не подавился обедом, Остальные воспитанники тут же перестали болтать за едой и насторожили уши.
- Как куда, домой, конечно!
- Его родители нашлись?
- А они никуда и не терялись. Все пропавшие и их родичи в базе данных. Просто им понадобилось малость времени, чтоб придти в себя, а нам – обеспечить легенду.
- Сказку? – чуть удивилась Анжела-Рысь.
Майк озорно подмигнул:
- Не совсем. Сэм, как ты думаешь, если мы придем в обычную семью и начнем беседы о демонах и одержимых, то куда позвонят родители?
- В психушку, - вставил бывший Лис.
- Вот-вот. Так что к ним заявились два агента ФБР (Билл и Бобби) и поведали о секте, занимавшейся похищением детей. И завтра обещали привезти их пропавшего ребенка.
- И что они сказали?
- Ну, в данный момент, они, наверное, продолжают глотать успокоительные (отец едва не получил инфаркт от радости) и паковать вещи… Мы рекомендовали им переехать – чтоб «сектанты» сбились со следа. Подыскали дом, поселили по соседству Джонаса – это наш охотник на пенсии, будет приглядывать. Вы чего не едите?
- Нас отправят домой? – глаза Люка широко раскрылись. - Когда?
- Ну… дома уже приискивают. Осталось поговорить с родителями, оформить легенды, выучить их… Работы примерно на недели две.

Сэм задержался после обеда (его окликнул пожилой монах, который, судя по всему был поваром, и, осведомившись, где опять носит «этого непоседу», сунул в руки Сэма пакет с упакованным обедом для Дина. Юноша немножко обалдел, но взял, а повар, заговорщически подмигнув, сунул ему в руки несколько совсем не монастырских шоколадок) и вышел позже остальных.
О... а вот это интересно...
Папа рядом с Люком...
Странно. На обеде Питер обронил, что Джон Винчестер к нему подходил. Расспрашивал. Про Сэма, про Наставника, вообще про их житье в Прайде. И к Мигелю он приходил. А теперь разговаривает с Люком…А ведь, если б кто спросил Сэма, он бы поручился, что Д... отец и близко ни к кому из «выводка» не подойдет. Подошел... Вон, общаются. Люк даже вроде как улыбнулся. Может быть, все-таки удастся наладить отношения. Если, конечно, Джон расспрашивает именно за этим…
- Тирекс? – спросили в спину.
Сэм замер. Голос был из прошлого. Как и прозвище. Как и говоривший.
Динго.
Черт... Сэм небрежно переложил пакет из правой руки в левую. Автоматически вздернул подбородок, закрываясь привычным отчужденным высокомерием. И медленно-медленно обернулся.
- Меня зовут Сэм.
Динго подмигнул:
- А я Алекс. Алекс Гринберг. Брось, Ти... э-э... Сэм, не кипятись. Я тоже теперь на воле, выпустили, видишь?
- Интересно. И кто за тебя поручился? Я этого точно не делал.
- А Хорек. Мы столковались. Он мне дает зеленый свет, а я помалкиваю кое о чем.
А Динго не так уж изменился… Все такой же. Проснувшаяся память – не гарантия нормального характера, так, что ли? В подготовительном классе, помнится, был один мальчишка – тот еще подонок. Котенку лапы ломал…
- Шантаж, Динго? Не с того начинаешь.
- Да ладно тебе. Хорька жалеешь? Он с чего-то к одному здешнему здоровяку привязался, прям весь на нервах, что тот узнает про нашего красавчика кое-что... Слушай, а правда, ты с тем твоим пленным в одной комнате живешь?
- Это мой брат, Динго, если ты еще не в курсе. – холодно ответил юноша... Черт. Извещать кого-то из охотников о нраве Динго не хотелось. И что он такое на Люка имеет, а? Больше всего хотелось разобраться с бывшим «волчонком» сразу. Вот прямо сейчас...
- Мне б такого братика, - почти мурлыкнул Динго, - Ты с ним тогда так отжег, что я прямо обзавидовался весь…
Что?
- От одних стонов расплавиться можно было!
Спокойно... Спокойно... Тихо-тихо, Сэм, не время в драку лезть…Что-то... что-то тут не так. Динго раньше таким наглым не был. Что ж такое? Ну-ка, не спеши, послушаем еще…
- Я прямо пожалел, что не завел таки тогда с тобой разговор… когда заходил. Про таблеточки. А? Мы б тебе таблеточки, а ты с нами поделился своим «материалом». Побоялись. Думали, ты такой... правильный, настучишь чего доброго. А ты ничего. Знаешь, как управиться и попользоваться. А он где? – Динго завертел головой, как бы невзначай зацепив взглядом пакет с едой.
Сохранять спокойствие становилось все трудней.
- Уехал. Не твое дело.
- Я б на твоем месте с него не слезал…
Бэмс!
Сэм не понял, как это вышло, но Динго оказался на полу, а в следующую секунду его голова мотнулась от тяжелого удара в челюсть.
Пакет полетел в сторону. Сэм сблокировал ответный удар и добавил еще, в челюсть и горло, промазал, получил в живот, к счастью, не в полный замах, и озверел окончательно. Мальчишки покатились по каменному полу, рыча и ругаясь сквозь зубы…
Кто-то закричал, призывая прекратить и встать, кто-то попробовал оттащить Сэма – тот коротко и без замаха ткнул непрошеного миротворца локтем – наугад, но попал, тот сдавленно охнул голосом Люка и отпустил.... Сэму было не до вежливости и не до послушания. К черту!
Не лезьте! Не вмешивайтесь! Никто-не-смеет-так-говорить-про-них-с-Дином! Никто!
- Сволочь, посмей только посмотреть в его сторону!
Перед глазами клубился красноватый туман…
Посмей… только…
Он почти не чувствовал ударов, весь устремленный к одной цели – выбить из Динго даже мысль о том, чтобы... чтобы. Не смей!
Кто-то перехватил его руку в замахе, рывком завел за спину и сдернул с Динго, как котенка. Юноша рванулся, но держали крепко. И умело. Без стимулятора не выскользнешь. Два невысоких монаха точно так же оттащили второго участника драки и придержали, чтоб не вырвался.
- Что здесь происходит? – мрачно спросил Билл Харвелл. Ох, проклятье… Сэм перестал вырываться.
- Он на меня напал, - Динго слизнул с губ кровь и зло покосился на Сэма. Очень говорящий был взгляд.
«Ты пожалеешь».
«Ты тоже!» - молчаливо ответил ему юноша.
- Сэм?
Тот закусил губу, пытаясь придумать, что сказать. Он не может сказать про Дина! А захват на руках ничуть не помогал сосредоточиться.
- Отпустите меня. Сэр...
- Сэм? Ты вменяем?
Отец? Ох-х…
- Да, сэр.
- Отпусти его, Джон. Так. И что здесь происходит? Сэм? Хотя с тобой позже. Алекс?
- Это он напал на меня, сэр!
Наступило молчание.
- Кто видел, с чего все началось?
- Вот он видел. – Динго ткнул подбородком в сторону Люка, - Пусть расскажет.
Взгляды уперлись в бывшего Хорька.
- Лукас?
У рыжика даже подбородок покраснел.
- Я не… - он посмотрел на Динго и замолк. Тот поймал его взгляд и еле заметно нахмурился.
- Рассказывай, Хор... Люк. Что видел.
И тон был такой, что никто посторонний не догадался бы, что спрятано за этой просьбой. «Говори. То, что надо. Иначе...»
Люк замер. На миг опустил глаза. Шевельнул губами, но промолчал...
- Ты правда видел или нет? – Харвелл не повышал голоса, но в ушах Сэма непроизвольно прозвучало слово «влипли». И Динго, и он сам... И Люк.
- Видел, - наконец прозвучал хрипловатый голос... – Сэр... я прошу… Можно мне... отменить рекомендацию?
Он отвел взгляд от потрясенного лица Динго и договорил:
- Динго... нельзя пока выпускать.

Мистер Робинсон задерживался...
Конечно, сейчас все провожают Мигеля. Один он тут, как запертый щенок. Даже подарок не успел подобрать, спасибо Рысь подсунула ему вылепленную из глины черепашку – вроде Донателло, хотя Сэм был не слишком в этом уверен... Разбираться в этих зеленых мордах он так и не научился. Зато Мигель порадовался – коллекция получилась.
Мистер Харвелл посмотрел на зверей с недоумением, но возражать не стал. Даже пообещал купить для черепашек специальный домик, так что Мигель расцвел…
И все пошли к воротам – провожать. А Сэма отослали. К психологу. Разбираться с дракой…
Проклятье, как же он так сглупил!
Снова и снова меряя шагами кабинет, Сэм двадцать раз успел выругать себя за вспыльчивость и потерю самоконтроля. Как зеленый новичок, честное слово! Как идиот... Привлек внимание к себе – раз, позволил эмоциям взять верх над разумом – два, нарвался на внеочередную беседу с мистером Робинсоном – три. А как смотрел отец... А что подумает Дин…
Проклятье!
Сэм сел в кресло и мрачно покосился на рыбок – те подплыли к стеклянной стенке аквариума и смотрели так, словно тоже хотели высказать свое неодобрение.
- Отстаньте, - пробормотал юноша машинально.
Рыбки величаво плеснули хвостиками и продолжили таращиться.
Вот черт...
- Не скучал? – мистер Робинсон подбросил в руке апельсин и не спрашивая, бросил его Сэму. – Это тебе. От Терри. Говорит, вся команда болеет за тебя. Садись, что встал? Будешь кофе?
Странноватое начало для выговора... Хотя... всякое бывает.
- Да, сэр.
Может быть, это для контраста? Бывало ж такое – сначала ласковый (слишком ласковый) голос, а потом... Нет, глупость. Это тебе не Прайд.
И все-таки выговор почему-то откладывался.
Пододвинув Сэму чашку, мистер Робинсон ни с того ни с сего завел историю про некую девушку, которая проживала в окрестностях Бостона году этак в тысяча восемьсот восемьдесят девятом. Накануне свадьбы девицу подло и бессердечно бросил жених (попросту завербовался в армию и удрал), а несчастная невеста, скончавшись по непонятным причинам, с горя обратилась в призрака. Вскоре местные жители позабыли про сон и покой. То ли девица при жизни обладала таким скверным характером (ведь не зря ж от нее жених сбежал!), то ли ее обозлило несостоявшееся супружество, но призрак «злосчастной Лауренсии» раз в год, 9 сентября, открывало настоящую охоту на молодых людей противоположного пола. В группу риска входили те, кому уже стукнуло восемнадцать и кто пока не окольцевался в местной церкви. Так что парни в городке по вполне понятным причинам спешили жениться пораньше.
За прошедшие сто с лишним лет призрак ничуть не поутих, невзирая на регулярные заупокойные молитвы и усилия местных священников. Священниками «злосчастная Лоуренсия» тоже не брезговала, основательно проредив их поголовье.
Охотники взялись за неутешную невесту где-то с год назад. К сожалению, они недооценили оперативность изголодавшейся по мужскому вниманию невесты-призрака. И восемнадцатилетнему Дину (только-только исполнилось!) стоило только выйти на улицу…
Он просто исчез.
Поскольку до сих пор все попавшие в недобрые руки призрака объекты мести погибали в первые же часы, до заката солнца, напарники Дина встали на дыбы. Ударный десант из разъяренного Джона и перепуганного Майкла прошерстили городок вдоль и поперек! К сожалению тогда, в конце девятнадцатого века, местные жители неясно с чего посчитали «злосчастную Лауренсию» самоубийцей и недолго думая, похоронили за кладбищенской оградой. Так что быстро найти труп шустрой покойницы не представлялось возможным.
Час за часом, теряя надежду, охотники переворачивали местный архив. Все ниже солнце за окном… Все меньше надежд увидеть Дина живым... Время истекало, и Джон плюнул на конспирацию. Даже не плюнул, а вслух послал ее в такое место, что местный священник перекрестился и удалился молиться во спасение души «несчастного грешника»... А заодно и за спасение жизни его сына...
Неизвестно, что святому отцу ответили Небеса, но помощь земная оказалась весьма существенной – уразумев, зачем в их город явились приезжие, местные жители возблагодарили судьбу и присоединились к поискам. На помощь охотникам пришел весь церковный хор, два местных полицейских, наличный персонал городского музея, а также выпускной класс школы (мужская половина), горячо надеющийся на помощь охотников и избавление от злобного призрака.
Первое упоминание о вероятном местонахождении могилы было найдено около девяти вечера… Джона пришлось удерживать, чтоб он не бросился туда немедленно. Через пять минут место уточнили, и, стараясь не думать, что солнце село полчаса назад, охотники ринулись по ночной улице… Еще через полчаса они были на месте. Отсчет пошел на минуты.
Отыскать сгладившийся еще лет пятьдесят назад могильный холмик…
Раскопать…
Посыпать солью...
Скорее, скорее, скорее…
Почти истлевшие кости вспыхивают веселым костерком… кто-то облегченно вздыхает... кто-то вполголоса бормочет молитву... А Дин? Где…
- Где он может быть? Где?
- Мистер Винчестер…
- Где?!
- Мистер Винчестер. Смотрите на вещи трезво... Закат был полтора часа назад. Он уже…
- Заткнись! Заткнись, слышишь?.... – Джон трясет сказавшего, с трудом удерживаясь от драки, - Заткнись!
Он кричит и бушует именно оттого, что понимает… и все они понимают…
Надежды нет.

- Где обычно... появляются… тела? – хрипло спрашивает Майк.
- Я покажу, - отзывается шериф...

Тело и правда там – безжизненно распластавшееся на заросшей старой площадке для танцев… Перехватывает горло. Даже Джон не бросается вперед, он молча смотрит на своего сына… В лунном свете под ветром шевелится трава… бросает на него легкие тени, и Дин кажется живым…
Дин…
Ну почему мы должны платить за...
- И долго мне так лежать? – вдруг слышится чей-то голос, - Черт, все тело затекло... Встать поможете или нет? Я еле вылез из этой чертовой дыры!
- А-а-а! – хором возопили и охотники, и горожане, дружно набрасываясь на заговорившее тело. Дина стискивали в объятиях, жали руку, щупали пульс и жадно расспрашивали...
Отдышавшись, Дин поведал о впечатлениях. Не слишком печатно, зато полно и эмоционально. Сам момент своего «исчезновения» он не запомнил. Сознание просто выключилось. Зато очень живо припоминалось, как психованная леди-призрак липла к нему, называя сначала «любимым Рональдом», а потом изменщиком и мерзавцем... Пока она не перешла к своему любимому номеру удушения «изменника» на месте, Дин с горя задал ей какой-то вопрос. Призрак остолбенела… Вдохновленный Дин отвесил ей комплимент, а потом стал расспрашивать о «той скотине, которая посмела бросить такую девушку»… «Злосчастная Лауренсия», видимо, решила подождать с удушением столь вежливого и понимающего парня. Наверное, это был первый в истории охотников случай, когда призраку успешно заговаривали зубы и вешали лапшу на уши в течение 3 часов! Пока злопамятная леди не испарилась, мать ее так!

Кофе кончился. История тоже. Сэм повертел в руках пустую чашку… Рассказ о брате достиг своей цели - увлек и заодно отвлек от неприятностей. Тяжелое предчувствие почему-то ушло, стало легче. Только вот зачем это? До сих пор мистер Робинсон никогда не ставил себе целью его развлекать.
- Гадаешь, зачем я это рассказал? – психолог отобрал чашку и подлил еще немного кофе.
- Да. Зачем?
- Подумай. Почему Дин остался жив? Конечно, из-за умения мыслить и поступать нестандартно. Но это и в тебе заложено, просто приглушено слегка. Скоро и ты сумеешь нас удивить… А почему еще? Почему призрак поддался на слова и уговоры?
- Потому что Дин умеет уговаривать?
Психолог почему-то улыбнулся.
- Верно. Умеет. Но не только. Он не потерял голову в критической ситуации и смог выбрать правильный вариант поведения. Не потерял самоконтроля. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Сэм, - Вы про драку.
- Можешь объяснить, почему ты утратил самообладание настолько, что ввязался в нее?
Ну конечно...
- Он сказал... кое-что. И это... ну, вывело меня... из себя, - немного сбивчиво пояснил Сэм. Объяснять не хотелось до смерти... Да и не слишком тренирован он был в умении оправдываться. В Прайде никого не интересовали оправдания – только результат. Никакое оправдание не спасало, если задание оказывалось невыполненным… К тому же… Ну как он объяснит, почему так взъярился, услышав предложения Динго? Ведь тогда надо рассказать и про Дина... А это будет... нечестно. - Только не спрашивайте, что.
Психолог помолчал.
- Ну, вообще-то две версии я уже выслушал. Люка и этого… Алекса. И обе несколько противоречивы... особенно сильны расхождения в версиях о причинах драки. Динго, да? Похоже… Я его не курировал, но сей юноша – наглядное свидетельство тому, что вернувшаяся память не обязательно делает человека хорошим. Вопреки расхожему мнению, не все дети – маленькие ангелы. Среди них есть и воры, и убийцы, и прирожденные садисты, взять хоть классический пример с Джеком Роллсомом. Мальчик убил всю свою семью, когда ему самому не исполнилось еще и семи лет…
Так что... мы далеко не все принимаем на веру, Сэм.
- Правда? То есть... вы не верите Динго? Алексу.
- Разумеется, нет. Особенно в свете того, что рассказал Лукас.
Повисла пауза. Мистер Робинсон испытующе посмотрел на Сэма, но тот промолчал. Молчание – золото, а что думать о Люке, он не определился пока. Что Хорек натворил такого, что до сих пор боялся рассказать?
- Как же с вами непросто, ребята, - вдруг невесело усмехнулся психолог, - Практически два сознания в одном теле… взрослый негативный опыт… детское к этому отношение… Масса комплексов, некоторые совершенно дикие! Мы так боимся ошибиться, выверяем и просчитываем каждый шаг... И все же вы нам не доверяете. Даже вы с Люком. Знаешь, почему он поддался на шантаж? Помогал демонам захватить двух охотников. Стер соль и впустил.
«Там был один из ваших. Рыжик… стер соляную дорожку»… Так это был Хорек? Люк? Вот скотина! И молчал! А Дин почему тогда не… Стоп. Дин ничего не сказал. И не гнал рыжика, когда тот каждый день являлся к ним в гости. И пару раз подсунул какие-то лакомства... Смог простить?
«Когда вы уже поймете, и ты, и этот рыжий – вы не виноваты!»…
А и правда – виноваты? Разве Люк мог отказаться?
Учись у брата, Сэм…
- Ему приказали. Он... не виноват.
- Разумеется. Никто его и не винит. Что было, то прошло, и у него, и у тебя. Только вот… доверия хотелось бы побольше. Понимаешь? Мы не сможем помочь, если не знаем причин «болезни». Вот к примеру - ты не знаешь, откуда у Дина вдруг прорезалось нежелание раздеваться даже на врачебных осмотрах? Особенно в присутствии практиканта? Миссис Хиггинс не обманешь. Или, скажем, почему этот новенький – Джонатан – вовсе не стремится домой? И таких проблем много. Как помочь, если не знаешь истока проблемы?
- Я понимаю.
- Хорошо. Так что?
Почему-то стало жарко. Даже коленям стало горячо, а сердце... ощущение, что оно сжалось в тяжелый ком, и от его ударов почти больно... Снова не по себе. Но... но если так надо, то он готов. Он на многое готов ради того, чтобы в их маленькой семье все было хорошо.
- Я… постараюсь, - какой у него сейчас голос… чужой, хрипловатый, - Доверять. Спрашивайте.
Показалось, или психолог тоже перевел дыхание? Тоже волновался?
Но волнение, если оно и было, никак не сказалось на уверенно-спокойном голосе с доверительно-мягкой интонацией.
- Хорошо… Я рад. Тогда начнем. Начнем с того, что проявилось сегодня. Ты очень сдержанный юноша, Сэм. И если тебя так легко вывели из себя эти глупости, то не без причины. Верно? Вот причины меня интересуют. Расскажешь?

Когда совершенно вымотанный Сэм добрел до своей комнаты, ему не хотелось видеть никого – ни Люка с его извинениями, ни футболистов, ни отца, ни Рыси с Питером…
Лечь. Уткнуться лицом в подушку. Помолчать…
В ушах еще звучали обрывки непростого разговора.
«Это неправда...»
«Верю…»
«Он меня спас… Я верю только ему»
«Я сделаю для него все. Все, что он захочет».
«Такого никогда не будет. Я и Дин… Мы братья!»
«Нет… никогда»
Разговор выжал его досуха, измотал и оставил странное ощущение… нет, не пустоты, а какой-то легкости... Усталой легкости... Светлой.
Только б никто не трогал. Хоть полчаса. Ну хоть минут пятнадцать!
За дверью вдруг что-то грохнуло и сердитый голос Дина что-то рыкнул. Дин? Вернулся? Здорово. Только что он делает? Грохнуло снова, и... не может быть! Рыкнуло в ответ? Что происходит?!
Пинком распахнув дверь, Сэм влетает в комнату уже с пистолетом наизготовку…
Дин оборачивается к нему с каким-то растерянным выражением... На его руках – что-то типа кожаных наручников с железными заклепками... Наручники? Какого черта?
- Дин, что с тобой тво…
- Не стреляй! – торопливо вскрикивает брат, а из-под кровати Сэма тем временем лезет… ЧТО ЭТО?!
Серое, большое, бесформенное, оно все выползало и выползало, и у него не было ни глаз, ни рта…
- Что это…
Что это такое, черт возьми, и почему в него нельзя стрелять?
Серое, больше всего напоминавшее огромный клубок пушистых ниток, зарычало… с интересом обнюхало воздух… и повернуло морду к Сэму.
- Арррр?
- Тихо-тихо. Это Сэм, твой хозяин. Сэм, это Злодей. Тихо же ты!
- Хозяин?!.... Кого?
Нечто оставило попытки облизать лицо Дина и тряхнуло головой. В зарослях шерсти мелькнуло два любопытных глаза. Откуда-то появился хвост и весело завилял, приветствуя онемевшего «хозяина». Дин, воспользовавшись моментом, быстро нацепил на серый клубок «наручники», оказавшиеся ошейником...
- Видишь ли, старик, я тут ограбил приют для животных. Знакомься, это Злодей. Твой щенок.
Сэм окинул мохнатый подарочек потрясенным взглядом …
ЭТО щенок?
Что ж будет, когда он вырастет?!

Глава 23. Злодей

- Будет большой песик, - ухмыльнулся Дин.
Большой... ага. Сэм оторопело рассматривал «подарочек». Тот жарко дышал и все норовил взгромоздить на хозяина лохматые лапы. Ого... С ног свалит и не заметит. Ой!
- Это порода «командор». Они вырастают в настоящих монстров, старик. По размеру.
- Ага, и ты решил подарить мне монстра…
- А ты против? Старик, ты только подумай – свой ручной монстр! Самое то!
- И кто кого будет водить на поводке?
- Тут еще вот в чем дело, Сэмми, - разом посерьезнев, Дин подошел поближе, - Эти собаки – классные защитники. Попадись такому вендиго – так еще неизвестно, кто кем пообедает. Так что пусть лучше будет рядом.
О... Сэм посмотрел на подарочек по-иному. С этой точки зрения серый кандидат в монстры выглядел очень привлекательно.
Подарочку тем временем надоело ждать, пока хозяева договорятся. К тому же ему давно хотелось есть. «Щеночек» открыл розовую пасть и гавкнул.
Сэм уронил бутылку с водой, Дин замолк на полуслове и расхохотался – голос у песика был уже не по-щенячьи гулкий...
Сообразив, что хозяева попались нерасторопные и собачьего языка не понимают, песик решил позаботиться о своем пропитании сам: нырнув под кровать, будущий монстр отыскал там добычу, о которую можно было всласть почесать зубки. Добыча была небольшой, водилась под кроватью в количестве двух штук, и для его собачьего носа пахла очень привлекательно.
Ботинки Дина.
Будущий защитник Винчестера-младшего покосился в сторону занятых хозяев… и втихомолку запустил в добычу зубы, пока не отобрали. Люди иногда бывают такими жадными. Ругают почем зря. Сами-то они эти штуки не едят. Почему ж тогда отбирают и ругаются?

Над головой шкодного подарочка продолжалась увлекательная беседа о всяких недорослых монстрах в качестве охранников и защитников. А также о неподходящей кличке для будущего защитничка... Прозвище явно надо было сменить, но на что?
Поразмыслив, братья решили не называть свое приобретение Сникерсом. Не стоит напоминать о грустном (Сэм этого не помнил, но, по словам Дина, малыш, носивший это имя, погиб под колесами машины в каком-то мотеле). Да и непохож был этот громадный клубок шерсти на кроху-щеночка…
- Может, Бетховен?
- А это кто?
- Проехали. Ты что предлагаешь?
- М-м... не знаю. Супермен?
- Супермен тут я, - гордо заявил Дин, - Не пойдет.
Сэм рассмеялся, чувствуя, как стремительно поднимается его настроение, и братья погрузились в увлекательный мир собачьих прозвищ, подходящих, не очень подходящих и вовсе неподходящих, но чертовски забавных.
Дин сгоряча предложил такой вариант, что миссис Хиггинс, случись она тут, прописала б ему успокоительного (после нагоняя, конечно). Сэм не остался в долгу и в шутку предложил назвать мохнатое чудовище Призраком… Дин пришел в ужас (шуточный) и предложил представить, что скажут случайные прохожие, коим повезет увидеть, как юноша стоит посреди улицы и кричит «Призрак-призрак!»
Увлекшийся подбором подходящего имени Сэм начисто забыл и о драке, и о Динго, о своем папе с его вопросами, и о выматывающем разговоре с психологом, которому выболтал то, о чем в жизни больше никому не скажет (ну… кроме Дина разве что).
Но ему напомнили…
Тихий стук в дверь заставил их умолкнуть, а подарочек – отвлечься от процесса загрызания кого-то под кроватью и невнятно заворчать...
- Заходите! – повысил голос Дин и спешно сунул поводок под кровать, бормоча что-то типа «надо-придержать-это-в-секрете-пока-я-не-договорился-с-отцом-настоятелем»…
Дверь открылась. На пороге стоял понурый Люк.
- Ух, - выдохнул Дин, - Я-то подумал... Входи, чего стоишь?
Бывший Хорек тихо прикрыл дверь.
- Привет, - неловко начал он и замолк, переводя взгляд с одного Винчестера на другого.
- Привет-привет!, - жизнерадостно отозвался Дин, - Ты Майкла не видел?
- Нет. Пока нет... Дин... слушай… можно с тобой поговорить?
Сэм мысленно ахнул, понимая, что сейчас Люк запросто выложит историю про драку. И что будет? Говорить про драку? Но тогда надо рассказать и причину. А причина брата точно не обрадует... И врать тоже нельзя. Дин нахмурился…
- Слушай, парень, если ты опять с извинениями, то кончай уже с этим, ты меня достал, честное слово!
- Дин… пожалуйста…
- Парень, кончай строить из себя кающегося грешника – нет, монастырская обстановка определенно действовала и на старшего брата, - И забудь наконец про это. Можно подумать, они б кого другого не нашли.
- Но...
- Еще раз придешь с этой ерундой, заставлю пойти к миссис Хиггинс! И заявить ей, что ты не согласен с ее методами лечения!
Люк дернул плечом, явно не обрадованный обещанием...
- Но…
- Огребешь по полной, предупреждаю! Эй… ты что?
Вопрос был в тему – взгляд Люка, и без того, как в воду опущенного, стал совершенно затравленным…
- Эй… Приятель, завязывай с… дьявол, Сэмми, да что с ним такое?
- Ну…
- Так, - глаза Дина становятся очччччень пристальными. Взгляд окидывает понурого Люка и цепляет плечо Сэма так, словно у него рентгеновское зрение и ссадины на животе и этом самом плече просвечивают через клетчатую рубашку… – Похоже, вопрос стоит поставить по-другому? Что с ВАМИ? А ну, выкладывайте.
О… ну если вопрос стоит так… и задается таким тоном… Сэм выложил про драку, Динго и его шантаж раньше, чем смог отфильтровать информацию. Верней успел, но... по минимуму. Про Динго и его пакостные штучки напоминать не хотелось в абсолюте, но имя никак не опустишь. Разве что мелкие подробности типа реальной причины.
- Ага, - кивает Дин, - Значит, ты дал добро на то, чтобы спустить этого вашего Динго с поводка, потому что боялся, что Майкл узнает про твои «задания»? Так, что ли? Приятель, он давно про это знает!
- Что?
- Ваш Наставник с удовольствием выложил на допросах, какую змею мы пригрели на своей груди! В смысле тебя, Люк. И кого ты сдал, и где, и кому он тебя… э… проехали. Майкл ему чуть морду не набил.
Сэм представил, как Крошка Майкл собирается набить морду бывшему Наставнику и невольно улыбнулся – хотелось бы посмотреть.
- Просто наш вежливый проф не хотел тебя доставать всякими там прошлыми гнусностями. Прошло и все. Забудь и живи дальше. – голос Дина зазвучал вдруг очень мягко... и не только для Люка – зеленые глаза на миг остановились на Сэме… - Просто живи дальше… И перестань наконец грызть кровать, ты, клубок шерсти!
Ошалевший от подобного обращения Люк изумлено приоткрыл рот, но Дин уже метнулся к постели и сдернул покрывало, открыв взорам «подарочек», упоенно обгрызающий чей-то ботинок.
- О нет... – простонал Дин, горестно воззрившись на непредвиденный обед шкодливого «подарочка», - Первоклассные ботинки, чтоб тебя, прожорливая ты скотина!
- Это кто? – ошеломленно спросил Люк, разом забывший о собственных бедах.
- Злодей, - шепнул в ответ Сэм, рассматривая дивную картину: «Охотник на нечисть пытается отобрать у щенка кожаные лохмотья, еще недавно бывшие ботинками», а лохматый будущий защитничек накрывает их лапой и ворчит...
- Кто?!
- Обжора! – кипит Дин, - Проглот! Паршивая псина!
Щеночек недовольно рыкнул. Видимо, с диагнозом насчет обжоры он был согласен, а вот оскорбления типа «паршивой псины» слушать не нанимался!
- Дин…
- Подожди, Сэмми… - Дин рассерженно взирал на прожору-щеночка, - Я ж тебе скормил целую кучу бургеров! Ты пакет корма умял! Ты даже в мусорнике что-то выискал!
- Дин!
- И что тебе теперь нужно? Десерт в виде моих ботинок?
- Аррррр, - согласился щенок. И снова запустил зубы в «десерт».
- Дин... – Сэм еле удерживал хохот… - По-моему, прозвище Злодей все-таки ему подходит.
- В тему, старик! – брат смерил пожирателя своих ботинок негодующим взором, - Бывшие хозяева знали, как назвать этого …
- Дин Винчестер! Такие слова в стенах монастыря! – послышался с порога голос, от которого Дин сморщил нос и нацепил на лицо лучезарную улыбку…
Явилась миссис Хиггинс с вопросом, отчего это один из Винчестеров не явился на перевязку…

Лечь у Сэма так и не получилось. В смысле получилось, но не там и не так – после небольшой проповеди о здоровом образе жизни и влиянии правильного лечения на продолжительность этой самой жизни миссис Хиггинс уволокла в перевязочную обоих Винчестеров.
Дин только и успел шепнуть Люку, чтобы тот остался в комнате и присмотрел за... (быстрый взгляд на грозного врача) за… за его ботинками под кроватью, ладно? Пусть только не нервничает, он... то есть они вообще-то смирные.
Оторопевший от перспективы приглядывания за «ботинками» Люк тем не менее остался в комнате, а почему-то примолкшая миссис Хиггинс только ускорила шаги…
По дороге они все оглядывались, опасаясь услышать лай «ботинок», но к счастью, обошлось.

- Сэм?
- Что?
- Так что там с дракой, старик? Выкладывай.
- Здесь?
- Да брось, чувак, нам тут еще долго валяться. А из аппаратуры только камера имеется, да и та выключена сейчас. Так что колись.
Сэм подумал... Ну... вообще-то наверное, можно. Им еще тут как минимум с четверть часа лежать.
Замечание насчет ботинок дорого обошлось Дину. Миссис Хиггинс притащила их в свой кабинет (по совместительству смотровую-перевязочную) и параллельно с осмотром-прощупыванием-исследованием замучила вопросами, что Дин курил, что пил, чем надышался и (или) где ударился головой.
После десятого клятвенного уверения в полном отсутствии всяких галлюциногенов (а также алкоголя, ушибов головы и прочего) и признания, что это была просто неудачная шутка, миссис Твердая Рука мстительно напоила обоих братцев какой-то гадостью под туманным названием «общеукрепляющий тоник». А потом намазала шею Сэма и бок Дина желтоватой мазью (у которой тоже запах был далек от аромата роз и фиалок) и велела лежать тут двадцать минут в полной неподвижности. И если она, врач, только услышит сегодня слово «футбол» или «разминка», то оба окажутся в изоляторе!
Вввввинчестеррррры!
Винчестеры переглянулись… вздохнули... хихикнули и покорились судьбе. Хотя, скорей всего, ненадолго. Правда, Сэм с интересом прислушивался к ощущениям и помалкивал (после сегодняшних сюрпризов переполненному впечатлениями юноше было совсем нетрудно помолчать). Но, насколько он знал Дина, тому вынужденная неподвижность (если речь шла не об охоте и не об отдыхе после нее) и молчание давались так же просто, как зверю кенгуру - строевой шаг. То есть никак.
Так что Сэм заключил сам с собой пари, насколько хватит молчания у братика... По его подсчетам – не больше четырех минут.
Так и вышло.
- А почему ты решил, что я не все выложил?
- Ну-у... старик, то, что ты темнишь, поймет даже Злодей, если выучится говорить, - довольно усмехнулся старший брат, - Дырок в этой истории как в ломте сыра! А я все-таки тебя знаю.
Хм... И где это, интересно, он прокололся?
- В причинах, - охотно отозвался его невозможный братец.
В ответ на незаданный вопрос, кстати...
- А точнее?
- Точней… Мне вот показалось странным, что мой тихий сдержанный брат, который изо всех сил старается быть пай-мальчиком, вдруг срывается с нарезки так, что бьет морду бывшему приятелю прямо в монастырском коридоре. И при этом еще и молчит, из-за чего все это.
- Я не молчу.
- Ах да, тебя взбесил шантаж. Сэм, ну не ври.
Сэм покусал губу.
Ну вот...
Ведь знал же, что глупостей наделал. И вот, изволь расхлебывать последствия… Как сказать Дину, что про них сплетничает и Динго, и его чертовы дружки? А если они еще поделились с кем-нибудь... * * *!
- Так в чем дело, Сэм? – уже без улыбки спросило «последствие», - О чем ты умолчал?
В серьезном голосе было что-то... нет, не упрек. Что-то похожее на… пожалуй, на просьбу. «Не ври мне, Сэм… Только не ты».
Юноша опустил голову. Дин прав. Они не должны врать друг дугу. Только не они.
- Ладно.
Выложить про намеки рыжего придурка оказалось легче, чем он думал – главное, при этом на Дина не смотреть. И не вспоминать… Сволочные намеки Динго снова вытащили из памяти то, что стоило б похоронить, как охотники - кости всяких там призраков.
Мерзкую ухмылку Наставника… глаза Дина… тот миг, когда Сэм едва не переступил последнее, что оставалось в нем тогда от человека… Нет, он знал, знал, что все прощено, разом и навсегда, он понимал. Только… нескоро все это забудется.
- Ага, - как-то без эмоций проговорил Дин, когда краткий пересказ (всего-то в четыре фразы уместился) был закончен. – Ага... ясно
...
В зеленых глазах тенью метнулось смятение и злость… потом он пристально сощурился… и вдруг рассмеялся:
- Сэмми, так ты, значит, вступился за мою честь? Очешуеть!
- За нашу, - поправил в тон Сэм.
- А, ну да...
- И это не смешно.
- Ты прав, Сэмми. Это не смешно. Это чертовски смешно. Черт, хотел бы я это видеть!
- Ха-ха! – пробурчал Сэм, не понимая, что здесь может быть забавного.
- Как скажешь, старик, – Дин старательно удерживал на месте губы, так и норовившие разъехаться в улыбке. Вспышка растерянности и злости погасла, и сейчас у старшего братца был вид вызванного к директору школьника, который прячет за пазухой тройку шустрых хомячков.
- Дин!
- Я серьезен, как отец Модильяни! – заверил негодный братец, для наглядности широко раскрыв глаза и старательно демонстрируя эту самую серьезность.
- Дин…
- Нет проблем, старик. Мне как, ощущать себя принцессой?
Ну вот что на такое можно было сказать, а? Тем более сам юноша по-прежнему не видел в этой ситуации ничего, напоминающего юмор. Может быть, потому что в чем-то, пусть частично, но все-таки ощущал горечь вины…Нет, он понимал, что иного пути не было - и Дин это говорил, и психолог объяснял. Разумом понимал, но вот в душе... Поганая-таки иногда штука – память.
Занятый своими мыслями Сэм не сразу заметил, что смешливые искорки в глазах старшего погасли...
- Прости.
- Что?
- Ну... прости, в общем. Ты прав, нельзя, чтоб про нас трепали такое... Но в следующий раз будь поосторожней. Слыхал историю про даму, которая слишком горячо протестовала?
Ох Преисподняя… И правда. Сэм вздохнул.
- Э... понял.
- Здорово. В следующий раз морды будем бить вместе, - заключил Дин, - Но только в крайнем случае. А сначала…
- Что?
- Ну, как же, старик! То, что ты так здорово умеешь – морочить голову, пудрить мозги и вешать лапшу на уши.
Что-что? О чем он... о! Здорово умею, значит... Наслушался…
- Вспомнил? – Дин усмехнулся, - Помню-помню, как сидел тогда в этом твоем жутком домике и слушал, как вы, парни, общаетесь… Как на ножах деретесь – прием на приеме.
- Значит, не драться?
- Без меня - ни в какую. А вместо этого…- он сделал паузу и Сэм охотно договорил:
- Пудрить мозги.
- Вот-вот.
- Кому пудрить мозги? – громыхнул с порога голос миссис Хиггинс, - Это мне, что ли?
О... попали.

- Интересно, как там Люк поладил с... ботинками? – вспомнил Дин, когда они наконец выбрались из негостеприимного кабинета миссис Хиггинс. Нет, на гостеприимство грех жаловаться, грозная врач была, судя по всему, не против, оставить там семейку Винчестеров чуть ли не навсегда, но пора и честь знать! Тем более, в комнате их ждал Люк с бо… то есть со Злодеем.
Не сговариваясь, братцы ускорили шаги, справедливо опасаясь за Люка, за мебель в комнате, за желудок проглота-щенка и вообще…

Опасения оказались напрасными.
Нет, в смысле, кое в чем они были справедливы: например, покрывало на постели Сэма и впрямь хранило следы пребывания в собачьих зубах. Сумка лежала посреди комнаты и имела такой вид, точно по ней хорошо потоптались и попробовали на вкус ремни… Обувь с чего-то сменила место пребывания и громоздилась на верхних полках (обычно предназначенных для молитвенника или документов), жалко свесив шнурки…
А посреди всего этого беспорядка на постели Дина сладко дрыхли Люк в обнимку с «подарочком».
- Неслабо тут повеселились...

- Сэм?
- А? – юноша подхватился, автоматически оценивая обстановку. Не услышал как подошли, черт...
А-а...
- Ты что, спишь? – у Джона Винчестера был откровенно удивленный вид.
Мда, и впрямь... Место нашел. Тренировочный зал... А что делать?! Глаза откровенно слипались, и сейчас бы он, наверное, уснул даже в кабинете психолога... Если б Люк еще не показал щенку, как удобна хозяйская постель, может, еще удалось бы выспаться. А так...
- Я Дина жду...
- А он где? А-а...
Вот-вот...

Глава 24. Спарринг

Презрев запрет миссис Хиггинс, братья Винчестеры все-таки вышли на разминку. Правда, Дин строго-настрого смотрел за тем, чтобы братец не перенапрягался, так что тренировка вышла та еще. Люк, Терри и прочие, в десятый раз пробегая мимо, обозвали этот комплекс упражнений «разминкой ленивцев под кайфом»…
Сэм, в общем-то, чувствовал себя абсолютно здоровым – швы на шее спокойно зарастали, превращаясь в аккуратный небольшой шрамик - и запросто мог бы пройти полосу препятствий. А вообще-то, если постараться, то и две. Причем с утяжелителем… Детские игрушки после Прайда. Но не стал. Дин не раз говорил, что знает Сэма, но и Сэм неплохо изучил своего старшего братика. И прекрасно знал степень его упрямства.
Если он сейчас присоединится к разминке охотников, то Дин из принципа пойдет с ним и на все советы и предупреждения только сделает невинные глаза: «Я-здоров-а-если-кто-сомневается-пошли-посоревнуемся». А что у него повязка на ребрах и швы на боку, упрямый братец вспомнит уже потом…
Так что нет, спасибо, нарываться не будем...
И Сэм спокойно придержал свои умения при себе. Они без лишней спешки пробежали два круга по полю, покидали ножи, отработали несколько упражнений. А кто там обзывается ленивцем, может обзываться хоть до отпадания языка – плевать. Сэм притворится хоть ленивцем, хоть черепахой – если от этого легче Дину...
Так вот.
- Классно бросаешь, старик! – расцвел улыбкой Дин, когда ножи в третий раз кучно легли в центр мишени, - Завтра возьмем серебряные. У них немного другой вес и...
- Дин Винчестер! – пропел за спиной женский голос.
Братья обернулись...
- Ханна! – изумился Дин, - Вот кого не ждал увидеть здесь...
- Не ждал? – черноглазая красавица сверкнула улыбкой, - Вредина! А я вот ждала…
- Э-э… Я к тому что…- Дин явно смутился, - Что, у святых отцов сменились правила? Теперь в монастырь пускают и девушек?
Сэм в разговоре не участвовал – он изо всех сил старался сконцентрироваться на лице молодой женщины и не дать глазам соскользнуть пониже… Слишком уж яркий у нее был... тренировочный костюм. В телевизоре попадались и более вызывающе одетые люди, но то в телевизоре, а тут... А от нее вдобавок еще и пахло, как от розового куста в монастырской теплице.
- Пастор сказал, что это «временная мера, вызванная чрезвычайными обстоятельствами»! И к тому же мы из внешнего кольца. О, а вот и остальные…
- Кто? – ахнул Дин…
Они. Сэм только рот раскрыл, когда калитка в высоком каменном заборе отворилась, пропуская еще четырех девушек, одетых так же броско, как и первая…
- Дин!
- Девочки, смотрите, кто тут!
- Дин-ин!!!!
- Наш инструктор! Привет, красавчик, как там персональный ствол? – протянула мулатка…
- Эй, девочки, поаккуратней! – слегка покрасневший, Дин тем не менее говорил твердо. Как бы случайно, он бросил взгляд в сторону Сэма, и «цветник» моментально притих. Верней не притих, а как бы это сказать... сменил манеру общаться.
- О... А это твой брат, да?
- Дин, мы слышали вашу историю...
- Это здорово, мальчики, мы за вас рады!
- Дин, а он симпатичный...
- Привет, Винчестер-младший.
- Э… привет, - отозвался Сэм, который как раз призадумался об острой необходимости холодного душа…
- Дин, а можно тебя на пару слов? – состроила глазки блондинка…

- Ага...- понимающе повторил отец, глядя на старшего сына. «Пара слов» явно затянулась… Cтайка девушек, окружив Дина, оживленно щебетала, переглядываясь и пересмеиваясь. Сэм невольно улыбнулся...
- Как ты? – вдруг спросил отец. – Все в порядке?
Хорошо, что ничего не пил в этот миг – обязательно поперхнулся бы... Пап, ты… сам-то здоров?
- Нормально, - осторожно, точно пробираясь через полосу песчаных ловушек, ответил юноша. И украдкой бросил взгляд на Дина. Брат как раз смотрел в его сторону и, судя по всему, прощался со своим «цветником»…
- Я там был.
- Что?
- Я был в этом демонском городе… Хотел вчера поговорить, но…
Но вчера была драка. Ага… Помешали. И… и наверное, к лучшему.
- Что значит был?
- Попросил включить меня в команду, которая зачищала этот... город.
- Зачищала?
- Ну да. Мы забрали все записи и посмотрели… Я видел ваши дома. И твой. И эту «морилку». Этот столб на площади…
- Я не хочу об этом говорить, - Сэм ощутил, как каменеет его лицо. Не хочу говорить…
И думать. И вспоминать. Это кончилось. Все.
- Сэм, подожди.
Юноша невольно остановился – за все это время отец, кажется, в первый раз назвал его по имени. И как часто бывало в «кризисные» по словам психолога, моменты, сознание среагировало полной путаницей мыслей и чувств... раздвоилось... раздробилось... словно одновременно слушали-думали-говорили три личности.
Классификация закончена? Это спросил внутренний голос, злой и холодный, голос Тира, который в последнее время просыпался все реже…. Просыпался, когда возникала какая-нибудь угроза.
Неужели? – этот вопрос вырвался сам, быстрый радостный вопрос малыша-Сэма, который не переставал надеяться, что папа перестанет сердиться и снова все станет хорошо… И радостное волнение, захлестнувшее сердце, тоже было его, Сэмми…
Пятнадцатилетний Сэм Винчестер молча смотрел на отца.
- Сэм… - протянутая рука замерла на полпути. Осторожно так… как у человека, который хочет погладить тигренка и не знает, чем ответит полосатая дикая кошка – мурлыкнет? Или запустит зубы? Сэм, слушай... – в глазах отца промелькнула смущенная, но теплая улыбка. - Хочешь спарринг?
Что?
- Не думаю, что это хорошая идея, пап! – голос наконец-то вернувшегося Дина был слегка напряженным.
- Сэм?
Спарринг… Тренировочный бой? Здесь?!
Только отец мог додуматься! Но… Но Джон не спорил. Не настаивал и вообще был… Сэм не мог подобрать слова… не таким. Непривычно нерешительным… Только смотрел. И первый раз по-настоящему назвал его по имени.
«Сэм?» - спросили глаза отца.
- Спарринг так спарринг.

Футболка аккуратно свернутая, легла на ближайшую скамью. Дин вновь попробовал заменить тренировочный бой просто тренировочную пробежку на троих , в ответ на что оба его родича в один голос напомнили ему о состоянии его здоровья и посоветовали побыть зрителем. Молодой охотник несколько ошалело перевел взгляд с одного на другого и покачал головой.
Отец тоже сбросил рубашку, причем куда небрежней – прямо на истоптанную траву у края поля. Его взгляд скользнул по плечу Сэма, по шее... По шрамам. И снова мгновенная пауза. Словно его твердость пошатнулась...
- Ты уверен?
- На все сто, - спокойно ответил юноша. И чуть улыбнулся – самым краешком губ. Фраза принадлежала Дину. Сэм вообще любил копировать его фразочки – меткие, уверенные, полные какого-то ехидно-острого юмора.
Дин, кстати, в третий раз вопросил, в своем ли они уме, но Винчестера-младшего уже охватило неудержимое желание поразмяться. И ответить вызовом на вызов. Спарринг так спарринг! Он быстро повел плечами, разминая руки, готовясь...
- Полный контакт?
- Идет, - кивнул Сэм. С Дином они пробовали только пару раз, и почти всегда – лишь обозначали удары. Старший был осторожен, младший – аккуратен. Оба щадили друг друга. А тут… Привычная готовность к бою настороженным холодком прошлась по телу, напружинила мышцы, сузила глаза в оценивающем прищуре. Ну что ж... Посмотрим.
- Эй! – запротестовал Дин, порядком встревоженный.
- Я буду осторожен, - в один голос ответили Джон и Сэм. И замолкли, несколько удивленные таким совпадением. Не понял... Это что ж такое?
Джон остро взглянул на младшего сына… потом на старшего… и в глазах Дина снова промелькнули озорные чертики.
- Да вам и зеркала не надо!
- О чем ты? – поднял бровь Джон.
- Ну-у… - чертики спрятались, и Дин, казалось, с крайним вниманием изучал наглухо закрытые монастырские окна, - Что вы скажете, если я напомню, что захваты и броски выше бедра не допускаются?
- Угу, - дружно отозвались оба. И почти синхронно пожали плечами, не успев остановить это движение…
О-о! Вот оно что!
Сэм наконец понял, почему Дин вдруг развеселился.
Я похож на него? На отца? Ну… ну не знаю, как к этому относиться! Потом подумаю.
- Супер! – протянул Дин, - Но, может, хотя бы легкий контакт? Пап, ты тяжелее его раза в два!
- Я в курсе. Начали?
К ним стали стягиваться зрители.
Начали!

Ни Сэм, ни отец еще не видели друг друга в поединках, поэтому первые движения были пробными. Осторожными…
Пробный выпад – Сэм легко отклоняет корпус – ровно настолько, чтоб уйти от летящей руки. И сразу же отскок назад, разрывая дистанцию, уходя от удара в ребро.
Неплохо. Быстрый, быстрый и умелый…А ну-ка... Сэм попробовал боковой удар ногой… и еле успел уйти от перехвата! Не зарывайся, Сэм... Так... Скорость, скорость...
Сэм ушел в защиту, время от времени пробуя быстрые выпады и неожиданные комбинации. Просчитывая преимущества и слабости противника. Отец быстрый, но он в Прайде не жил. Я быстрее. Зря волнуешься, Дин. Отец крупнее, но вес – не главное, и размер тоже. Ну-ка, ну-ка... Оп! Назад! Ччччерт, больно же. До искр перед глазами... И до... черт, нет, нет, нет же!
Пррррроклятье! Подстегнутое болью от неудачно сблокированного удара, тело немедленно вспомнило вколоченные до автоматизма навыки... И Сэм в последний момент удержал ногу, взметнувшуюся для удара на поражение. В груди, в животе полыхнуло что-то – темная, горячая вспышка злости. Держи себя в руках, Сэм, ну же! Фуххх… успел. Успел... Спокойно. Держись... Это тебе не Прайд, Сэм... Держись.
Все, все, спокойно...
Бррр… Хорошо хоть, с черняшки соскочил – ведь не сдержался бы... Это ведь на автомате уже – отвечать болью на боль. Нет, больше на блокировку не пойду – не та сила. Не погасишь. Держи дистанцию, Сэм. Уклон, поворот, нырок… Близко не подпускать. Уклон, нырок, пере… черт, обманка! Успел, успел... Только ветерок по животу прошелся – вовремя ушел.
Хорошо... хорошо…
Соберись. Вот так.
Слабости… в чем же у него слабость? Ага, противник не использует ноги. Только руки… Это плюс. Зато его руки чуть длинней – при старании достанет и на дальней дистанции. Значит, и будем держаться на дальней... Еще... Бережет спину. Помню-помню... Что еще? Еще – скорость и выносливость. Ударил – защищайся, второе правило. Нарушаем, отец? Ну-ну... Вперед!
Следующий удар он принял на предплечье, позволил атакующей руке скользнуть выше и ткнул в открывшийся бок. Есть!
- Есть! – эхом отозвался кто-то из зрителей.
Кто-то захлопал. Кто-то присвистнул.
Отец прищурился, и бой заметно прибавил в скорости. Стал жестче.
Сэм усмехнулся – поединок плавно переходил в привычный режим. Хо-ро-шо-о... Только не сорваться и не бить на поражение. Осторожней…
Уклон, нырок, бросок... Круговой удар. Есть! Получилось! Закончить комбинацию на сдвоенный удар Сэм не успел – Джон приблизился ближе, чем надо, и…
Небо и земля пару раз поменялись местами.
На зубах хрустнул песок.
Сквозь пару-тройку выплывших неведомо откуда зеленых кружочков Сэм рассмотрел отца, наклоняющегося к нему с протянутой рукой…
Сознание истолковало мирный жест по-своему - и тело хлестнуло волной адреналина. Сэм откатился, не вставая, стремительно-гибко взметнулся в воздух и оказался на ногах. Уже в защитной стойке.
Зрители заулыбались…
- Хорош.
- Твой сынок, твой...
- Винчестер…
- Может, хватит? – это Дин. Ох, вовремя ж сказал... Голос брата, хоть и сердитый, все-таки подействовал успокаивающе. Вовремя... Дин. Мое лекарство от кошмаров. И от злости... Джон тоже сказал что-то одобрительное, даже, кажется, улыбнулся…
И сходу пошел в атаку.
Снова. Прямой снизу... Мимо. Сверху… Нырок... Ну-ка, ну-ка... Поймав момент, Сэм проводит боковой удар ногой, и пока Джон выходит из защиты, выбивает его опорную стопу из равновесия. Классическая задняя подсечка.
Теперь подкат. Есть. Отец валится на землю… Сэм кошкой бросается сверху, блокирует попытку встать и перехватывает его руку, имитируя болевой захват. Все.
Все замерли…
- Ничего себе… - пробормотал кто-то.
- Котенок завалил тигра... – хмыкнул Элкинз.
- Эх, Майкл не видел…
Сэм не слушает и не слышит – тяжело дыша, он смотрит в темные глаза... В темные глаза, где нет злости – только удивление и…одобрение? Да…
Твердая теплая ладонь легко хлопает его по плечу. И это не просьба прекратить бой – это просто касание. Отцовское. Почти объятие. И негромкий голос:
- Помоги встать, сынок.
Только с «встать» ничего не получается – сразу по крайней мере.
- Эй, вы что там – упали в цемент? – послышался голос Дина, и… нет, честное слово, Сэм не собирался этого делать! Он даже не хотел – так, само получилось.
- Парни, вам помочь?
Простой толчок... короткий возмущенный вскрик... и сверху на них падает Дин. Единственное, что он успел – это извернуться, чтоб не придавить им головы.
- Сэм!
- М-м-м? – самое невинное выражение, опробованное на миссис Хиггинс, явно имело успех – Дин ошеломленно хлопнул ресницами и... рассмеялся.
- Развлекаемся?
- Вовсю, - откуда-то снизу подтверждает отец, не пытаясь встать.
- О-о… - протянул Дин. Зеленые глаза живо выцепили руку отца на плече брата... И Дин в момент расцвел и сияет, как хромированные детали его любимой «Импалы». И от души хлопнув Сэма между лопаток, стискивает обоих до хруста костей.
- Вы, два упрямых… - у острого на язык Дина снова не хватает слов, и он просто смотрит на них блестящими глазами. – Вы…
- Упрямые кто? – тихонько интересуется Сэм, пряча улыбку.
- Олухи, - предполагает Джон, - Или придурки... Вы, ребята, именно так и ругаетесь.
- Идет, - соглашается Сэм. – Я б и на барана согласился...
А что? Настроение – супер.
- Они самые, - подытоживает Дин, и, пока зрители расходятся, делает совершенно неожиданную вещь - сталкивает их лбами. Легонько. Как двух напроказивших малышей. И оба что-то невнятно бурчат, но высвобождаться почему-то и не думают.
Куча мала не спешит расцепляться. Джон даже не просит своих парней слезть с него в конце концов, хоть спина и болит распрозверски. Шов разошелся, наверняка. А может и не один... Хиггинс раскричится. Ну и черт с ними, со швами.
Слишком хорошо ему было в этот миг. Рука младшего смягчила свою хватку, и теперь… теперь они обнимали его с двух сторон. Его мальчики... Его сыновья. Его, его. И Дин, и… Сэм. Сэм. Сэмми. Его малыш. Быстрый, сильный, ни разу не ударил по-подлому... Его мальчик. Будущий охотник.
Джон посмотрел в небо – там неспешно плыли некрупные золотисто-белые облака. Сколько лет он их не видел… Сколько лет он не чувствовал вот это тепло у сердца? Счастье. Почти счастье.
Заполнилась пустота, терзавшая его много лет – вернулся младший. И старший тоже... в каком-то смысле…
- Джон Винчестер! – грянуло с крыльца.
Явилась неизбежная расплата в лице миссис Хиггинс.

Глава 25. Мир?

Братья собрались было последовать за отцом (тем более миссис Хиггинс шипела потревоженной коброй и угрожала всевозможными карами за нарушение режима, вплоть до конфискации одежды), но их притормозили.
- Винчестер! – грянуло откуда-то из-за стены. Из неприметной калитки показался крайне рассерженный отец Тео, почему-то весь в пуху.
- Что такое? – недоуменно поднял брови Дин, - На этот раз я вроде ничего не натворил.
Но, оказалось, что претензии отца Тео, в чем бы они не заключались, относились к ДРУГОМУ Винчестеру. Поозиравшись, близорукий монах дрожащими руками выудил из кармана очки и кое-как нацепил их на нос. Усиленные очками глаза живо отыскали на поле того, кто им был нужен.
- Винчестер! Сэм Винчестер! Иди сюда и посмотри, что твое чудовище натворило в кладовой!
Сэм быстро оглянулся и мысленно застонал – того, кто по всем статьям годился на роль чудовища, рядом не было. С дерева сиротливо свисал изгрызенный поводок. Ойййййй… Юноша обреченно возвел глаза к небесам. Опять?
- Похоже, твой песик опять был плохим, Сэмми, - сделал вывод Дин. Сэм невольно прошипел сквозь зубы что-то неразборчивое, но безусловно неподходящее для произнесения в монастырских стенах. Зато выводок дивно оживился:
- Джонатан! – почти провизжала беспредельно счастливая Рысь, - Идите сюда! Люк, Питер, Натаниэль, сюда! Скорей пошли смотреть!
Осчастливленный будущим развлечением выводок ломанулся в калитку... Сэму ничего не оставалось, как пойти следом.
За эти пару дней подарочек Дина сполна успел продемонстрировать все основания наградить его подобным прозвищем. Он грыз все, что попадалось ему в зубы и было хоть самую малость помягче железа, Пришлось жизненно важные предметы типа ботинок и сумок засунуть на полки. Тем более, что игрушечные кости, которыми его пытались отвлечь, щеночек почему-то не воспринимал как игрушки, а судя по всему, принимал за запасную еду, тщательно закапывая их (в монастырском цветнике). Кроме этого, Злодей имел и другие милые черты характера: жизнерадостно облаивать все незнакомое, постоянно лезть в мусорную корзинку в надежде найти что-то вкусное, оказываться в самых неожиданных местах, непонятным образом исчезая из комнаты, и брать в подкат любого неожиданного гостя. Падающий гость потом тщательно обнюхивался с целью отнесения к какой-либо из двух категорий.
а) подходящей для радостного облизывания всего лица,
б) пригодной для того, чтоб поставить на него лапы и лаять, хвастаясь хозяину пойманной добычей…
Впрочем, гости (по крайней мере выводок) на такое обращение не обижались, а наоборот, норовили погладить пушистого нарушителя порядка, а то и пообниматься с ним...
Вдобавок Злодей пребывал в твердом убеждении, что хозяйская постель принадлежит ему в такой же мере, что и хозяину, и переубедить его было невозможно. Даже если Дину удавалось стащить «щеночка» с постели брата и внушить ему подобающее для домашнего питомца поведение, среди ночи Сэм просыпался оттого, что лохматая лапа, осторожно потрогав хозяина, тихонько ложилась на постель... за ней вторая… и вскоре кровать, скрипнув, принимала нового «спящего». Впрочем, за это Сэм его не ругал, а даже был в чем-то благодарен – в этой пушистой компании эротические сны ему не снились. Да и кошмары тоже не спешили навещать...
Но вот несносная привычка смываться и пакостить просто выводила из себя. Вчера Злодей развлекся беготней по цветнику, сегодня утром пришлось вытаскивать его из кучи резаной соломы, приготовленной для какого-то удобрения...
А теперь, значит, кладовка... Надеюсь, не при кухне? Напрасные надежды.
- Злодей! – охнул Сэм, озирая следы бурной деятельности «подарочка». Ох ты * * *!
- Вот это да… - зачарованно прошептал кто-то из выводка.
Вот-вот... только это и скажешь. Злодей добрался до места своей мечты.
Белый холодильник носил на себе следы энергичного царапанья. А как же иначе - за прозрачной дверцей аппетитной грудой. лежали сосиски. Но холодильник остался цел, чего не скажешь о пакетах с крупой. Рис, перемешавшись с кукурузой, составили неповторимый двуцветный узор на одной из полок.
Пучки лука и прочей зелени, очевидно, были сочтены врагами и уничтожены путем рассыпания по всему полу.
В корзину с куриными яйцами лучше не смотреть, чтоб не расстраиваться. Содержимое продранного мешка (похоже, с кукурузной мукой), усеяло тонким нежно-желтым слоем весь пол и частично - полки…
Со стенки стекало нечто трудноопознаваемое, отдаленно напоминающее патоку – но где вы видели патоку в перьях?
Сам шкодный подарочек висел на чьей-то ноге (вроде как коровьей) и рычал, потому что нога никак не желала отрываться от туши… И чихал. От муки.
Выводок восторженно рассматривал результаты деятельности своего любимца. У Сэма в этот момент просто не было слов. У других, правда, слова нашлись.
- Настоящий злодей! – восхищенно проговорила Рысь...
- Ага! – согласился Люк.
- Ко-ко! – поддакнул кто-то сверху.
Уже ничему не удивляясь, Сэм поднял голову – и столкнулся с внимательно-печальным взглядом нескольких пар круглых глаз. Куриных. Куры, эвакуировавшись на самую верхнюю полку, проникновенно взирали на ребят и роняли светлые перья вперемешку с пухом.
Да-а…
- Все равно он хороший, - улыбнулась Рысь.
- Рррррр! - согласился подарочек. Чудооооовище….
- Мы поможем с уборкой, - предложил Питер.

Пока выводок в полном составе занимался уборкой, Дин куда-то исчез. Сэм на брата не сердился – во-первых, раненый, во-вторых… можно понять, в конце концов.
Благодаря усилиям хихикающего выводка кладовка постепенно приняла прежний вид, Злодея кое-как отцепили от говяжьей туши и отчитали за недостойное поведение, крупу рассортировали и промыли. Пит и Джонатан слазили наверх и сняли белоперых узников полки.
Сменивший гнев на милость отец Тео уже угощал ребят кукурузными лепешками со свежим медом, когда в кладовку влетел будущий отец Анджело:
- Ребята, скорей бегите к воротам! Ой, простите, отец Тео... Скорей! Там Дин вернулся... Ой, бегите скорей!

Интересно, кто-нибудь видел Импалу такой? Хоть кто-нибудь? Сэм краем глаза заметил, как кто-то из охотников щелкает невиданное зрелище на фотоаппарат. Было отчего.
Любимая машина брата здорово смахивала на передвижной зоосад.
Заднее сиденье истошно мяукало на разные голоса, в окно высунулась морда какой-то белой собачищи, а сам Дин выгружал клетку с чем-то хрюкающим.
- Матерь божья, - прошептал рядом кто-то...
- Немыслимо…
Дин поставил хрюкающее на землю (к счастью это оказалась не свинья, а попугай, передразнивающий голоса животных ) и махнул рукой «выводку».
- Эй, парни, принимай зоопарк.
Не веря свалившемуся счастью (хрюкающему, лающему и мяукающему), выводок уставился на… на самого доброго в мире охотника! Самого-самого!
- Это… нам?
- Ага. Выбирайте.
- Виииииииииииииии! – и выводок помчался разбирать свое счастье.
В эту минуту они были абсолютно не похожи ни на будущих властелинов мира, ни на солдат – дети. Просто дети…
Дин с улыбкой смотрел, как подростки разбирают звериков, и каждый раз кивал, когда очередной питомец приюта для животных обретал хозяина. Похоже, он заранее знал, кто кого себе выберет? Ага. Вот Пит восторженно пробует ладонью нежный мех на спинке роскошного белого кота... Вот Рысь мурлыкает на пару с пушистой черной кошкой. Он ошибся только раз – пройдя мимо здоровенной белой псины, Люк бережно берет на руки рыженькую кошечку - совсем котенка… И закрывает глаза, когда котенок доверчиво трется головой о его ладонь...
- Дин... – голос бывшего Хорька тихий и какой-то сдавленный, - Дин… Спасибо.
- Отец Небесный, что тут творится? – ахает за спиной настоятель, - Это что за ковчег?
Дин чуть натянуто улыбается, быстро закрывая собой собачью морду в машине:
- Отец Никлас, они не доставят много хлопот.
- Про некую собаку с богопротивной кличкой ты, помнится, тоже такое говорил, - прохладно отозвался настоятель, кося глазом на весьма шустрого попугая, который ни с того ни с сего решил продемонстрировать, как красиво воет полицейская сирена…
По собравшейся толпе прошла волна смешков…
- Да безобидней только хомячки!
- Ага. – выразительный взгляд проводил одного из «хомячков» - серого котенка, который, похоже, заподозрил, что под рясой настоятеля скрывается мышка… Под нарастающие смешки настоятель с достоинством спас свое одеяние, подозвав Терри и велев взять это «создание господне».
- Мне?! Спасибо, отец Никлас! - подпрыгнул будущий отец Анджело, шустро сцапав нежданный дар судьбы. И тут же умчавшись с ним куда-то в район теплиц. Отец настоятель проводил его печальным взглядом…
- Два года назад ты притащил в монастырь девицу…
- Э-э…
- Да, я помню – ты принял ее за мальчика, которому позарез нужно убежище. Год назад здесь оказался десяток тех русских ребятишек… просто даже вспоминать интересно, где мы потом их только не искали…
- Отец Никлас…
- А сейчас, значит, мы имеем уже четыре десятка подростков и ковчег, - смиренно продолжил святой отец, - Боюсь даже представить, что будет в следующий раз – девушки-мусульманки со змеями? Дин, я надеюсь, это белое, что торчит сейчас за твоей спиной – это не полярный медведь?
- Э-э… нет, - Дин оглянулся, но поздно. Белая собачища заскучала сидеть в машине и сейчас выходила на травку. Выходила и выходила... Секунды три. – Это...
- Боже правый, маремма! – ахнул настоятель при виде снежно-белой красоты… - Дин... это для кого?
- Для вас, святой отец! – ориентировался Дин быстро.

Миссис Хиггинс сдержала свою угрозу, так что до вечера Винчестера-старшего увидеть не удалось. Лишь когда миновало время ужина, сыновьям разрешили навестить отца. Может, кому другому и не разрешили бы – миссис Хиггинс целых три минуты излагала, что она думает о всяких бестолковых и безответственных болванах, которые нарушают режим. Но предусмотрительный Дин взял урок у младшего братишки, и на рассерженную Терезу уставились две пары таких проникновенно-щенячьих глаз, что женщина рассмеялась и махнула рукой.
- Идите уж! Восьмая комната.
Здесь, как и раньше, было тихо... Узкие коридоры светлого камня, казалось, гасили звуки, тем более полы были застланы плетеными соломенными ковриками. Не сговариваясь, братья двинулись бесшумным крадущимся шагом…
Перед восьмой комнатой Дин притормозил... сделал предостерегающий знак рукой и пригнувшись, заглянул в небольшое стеклянное оконце на двери. И усмехнувшись, поманил Сэма…
Ну да, странно было бы видеть Джона Винчестера спокойно лежащим на больничной койке. И представшая глазам картина вполне соответствовала его характеру: осторожно опираясь на стену плечом, отец медленно перелистывал лежащие на коленях вырезки из газет... Поморщившись, он подчеркнул карандашом какую-то строку и снова вчитался в текст.
- Так и знал! – шепотом объявил Дин, - У него в генах сидит дюжина трудолюбивых муравьев, точно...
- Что?
- Ну... Если отец не работает, то значит, он в отключке. Двигаем.

- Мальчики… - только это и сказал Джон, завидев их на пороге своей кельи-палаты. Зато его глаза говорили. Темные, блестящие, они смотрели на подросших сыновей, и была в них гордость... И еще – счастье… И еще – тепло...
Его мальчики. С ним. Оба.
Это главное.
И он совершенно автоматически повторил жест, который в последний раз делал очень давно – восемь лет назад... Раскрыл руки навстречу ребятам - словно приглашая… Тогда, возвращаясь с охоты невредимым, он вот так распахивал руки – и его мальчишки бросались к нему и висли где придется... и радовались, что папа вернулся и все хорошо. А он видел, что его маленький мир цел… и все нормально. Все хорошо, насколько это вообще возможно без Мэри.
Восемь лет прошло, и его мальчики выросли – и Джон, спохватившись, начал опускать ладони, но Дин и Сэм, промедлив миг, вдруг очень спокойно и естественно шагнули вперед и не сговариваясь, пригнулись…
Его мальчики действительно выросли – поэтому виснуть на шее и тискать папу они не стали. Легонько, чтоб не потревожить спину, приобняли и плюхнулись по обе стороны, воссоздав конструкцию обожаемого Дином хот-дога с сосиской внутри.
- Мальчики, - повторил Джон слегка дрогнувшим голосом… И замолк.
Спасая положение, Дин принялся пересказывать последние монастырские новости, в красках описав появление «ковчега» и историю с белоснежной мареммой, заставившей отца настоятеля разрешить даже присутствие попугая (который, как выяснилось, знал не только приличные слова)...
Отвлек капитально – смеялся даже Сэм, который все видел... Джон развеселился настолько, что даже поведал историю о том, как Брейден и Элкинз взяли с собой на охоту (и обучение) двух малоопытных охотников. Охота была на призрака под названием «черный пес», который регулярно, по признаниям водителей, устраивал аварии на одном шоссе... Как выяснилось, авариям способствовал не какой-либо пес-призрак, а бар со стриптизом на той же дороге и зеленый змий (совершенно не сверхъестественный), который злостно увязывался за водителями после посещения этого самого бара. А пока охотники этого не выяснили, они, естественно искали пса. И любой мало-мальски отдающий в черноту пес рисковал быть посыпанным солью... Джон и не представлял, что в каком-либо месте может скопиться СТОЛЬКО черных собак.
А про эксцентричную леди, разводившую ньюфаулендов и гончих, охотникам сказали уже потом….
Потом разговор сам собой перешел на питомцев... а потом и на их хозяев. Анджелу, Питера, Люка с его рыжим котенком… И разговор потихоньку стал более серьезным.
- Хорошая задумка, Дин. Парни заслужили хоть немного радости. После такого...
- Пап, ты правда был в Прайде? – вырвалось у Сэма.
- Был, - ладони Джона Винчестера сами собой сжались в кулаки, - Был…Не будет нам покоя, пока мы не разделаемся со всеми демонами. Не изгонять их надо – убивать ко всем дьяволам! За такое...
- Пап… - Сэм невольно напрягся. При виде чьей-то злости ему становилось… не по себе. Приходилось прилагать определенные усилия, чтобы не злиться в ответ.
Искры ярости в глазах отца приугасли...
- Простите, мальчики. Сэм.... Но эти домики, где вы жили, этот столб на площади... там песок до сих пор в крови. И наручники эти... и следы на столбе – видно, где наручники передвигали все выше – когда вы росли… Первые – совсем низко… У этого вашего наставника на стене в задней комнате были ваши фотографии. Сорок шесть фотографий. И еще больше – пустых мест. А инструменты, а… Жаль, не я его убил! - вырвалось у Джона.
Тишина, наполнившая комнату, была густой… вязкой… и горячей. Словно раскаленный ветер пустыни снова облизнул лицо, опалил щеки. Папа, зачем? Я не хочу вспоминать…
- Пап, может не стоит сейчас об этом? – предложил Дин как бы между прочим.
- Стоит. Я не просто так завел этот разговор. Сэм, я хочу сказать... Хочу сказать, что ты... в общем, я очень рад, что ты не сломался, что ты... вернулся домой.
Сэм хотел ответить, но обнаружил, что не может. Просто не может. Для этого нужно сначала проглотить застрявший в горле комок – весом на килограмма полтора, наверное, и к тому же, кажется, колючий…
Папа…
- Меня спас Дин, - слова едва проталкивались через стиснутое волнением горло...
- Ты первый начал, - привычно открестился старший брат. Но польщено улыбнулся…
- Подожди... – отец, заметно волнуясь, выдохнул, - Сэм… Я горжусь, что ты мой сын. Ты и Дин, который не сдался. Не отступил. Смог то, что не смог никто. Мне очень повезло с сыновьями.

Ночью Сэм долго не мог уснуть.
Примирение с отцом и все волнения дня кружились и толкались перед глазами. А еще – воспоминания о Прайде.
Отец сказал, что город взорван.
Стало легче, но ненамного.
Прайд больше никто не увидит, но куда денешь память?

Глава 26. Я выбрал

...Мигель вылез из машины и огляделся...
Южная растительность увивала кованые решетки вокруг двухэтажного белого дома с нарядной зеленой лужайкой... Справа от массивных дверей весело плескал струями небольшой фонтан. Красивое, спокойное место...
Камера, следовавшая за Мигелем, показала, как юноша нерешительно шагнул к воротам и коснулся решетки... и резко повернул голову, видимо, на какой-то вопрос... или совет? Совет, потому что, послушав секунду, Мигель кивнул головой и переместил руку чуть выше, к большой темной кнопке. Но нажать не успел.
Двери распахнулись. На лужайку выбежала пожилая полная женщина, близоруко сощурилась на гостей… и обернувшись к дому, что-то прокричала. На втором этаже распахнулось окно…
Половинки ворот поехали в стороны, пропуская машину, а по дорожке к Мигелю уже бежали люди – его родственники, его семья, наверное, потому что юноша, радостно вскрикнув, бросился им навстречу. И всего через пару секунд руки темноволосого мужчины ложатся на его плечи... блестящие глаза всматриваются в лицо… и с плачем налетает на них маленькая смуглая женщина, обнимая сразу обоих, целуя, беззвучно расспрашивая о чем-то…
По смуглым щекам катятся радостные слезы...
Мимо камеры руки тянутся к тому, кто их держит... и изображение перекашивается, сбивается, потому что того, кто ее держит, тоже стискивают в объятиях и хлопают по плечу...
... Мигель еле успевает отвечать на вопросы, спрашивает…и улыбается сквозь слезы…
Изображение гаснет.

Зажегся свет.
По кабинету проходится неясный шепоток – «выводок» обсуждал увиденное. Мигель попал домой! Когда их собрали сегодня – быстро, как по тревоге, они поняли, что случилось что-то важное, но такой радости не ожидали.
- Мигель Родригес вернулся домой, - подытоживает Билл Харвелл. – Теперь выбор за вами, мальчики.
Ребята переглянулись. Сэм перехватил растерянный взгляд Люка – тот здорово нервничал. Ну, это понятно. Сэму, если честно, и самому было не по себе. Выбор? Какой?
В этой относительно небольшой комнате были не только бывшие «дети Азазеля». Охотники. Отец Модильяни. Десяток монахов, старательно отводивших глаза от «цветника» в лице блондинки лет двадцати пяти. Несколько незнакомых лиц…
- Позвольте, я поясню, - встал мистер Робертсон, - Как все вы знаете, у ребят уже после того, как они оказались в монастыре, проявился так называемый психокод, подчиняющий их поведение определенной программе. Психокод был внедрен не… э, если позволите, я опущу некоторые специальные термины. Проще говоря, он внедрен людьми, а не демонами, по человеческим технологиям.
- То есть вы можете его снять, - кивнул отец Джозеф.
- Не так все просто. Снятие психокода у первого добровольца дало неожиданный эффект – полную утрату памяти о пребывании в Прайде. Всей памяти, вплоть до рефлексов. То есть фактически наш доброволец, Мигель Родригес, вернулся к исходному состоянию. Восьмилетний мальчик до момента похищения.
- Это точно?
- Тестирование не выявило никаких отклонений – нормальный здоровый мальчик. При небольшой помощи он прекрасно адаптируется в социуме.
- Кажется, я понял, куда вы клоните, - Майкл бросил взгляд на стайку ребят, - Но не опасно ли основываться на одном опыте.
- Не одном. Не все в курсе, но два дня назад память проснулась еще у одного питомца Прайда – некоего Кобры. Но, как и в случае с Алексом Гринбергом по кличке Динго, положительного эффекта это не дало. Вчера, на очередной беседе, Кобра попытался убить своего психолога и был задержан дежурными. При задержании самопроизвольно активировался психокод, и нам пришлось повторить опыт.
О… Сэм переглянулся с ошеломленным Люком. Вот оно как... Прощай, Кобра…
- Да, - подтвердил их догадки мистер Робинсон, - В настоящее время бывший Кобра, Ник Тайлер, спокойно кормит рыбок, читает комиксы про Людей Х и допекает врача вопросами, когда его отпустят домой к маме. Нам необходимо провести еще кое-какие тесты, но я думаю, что они лишь подтвердят наши предположения. Полное снятие психокода влечет за собой утрату памяти и, образно говоря, возвращение в детство.
Пауза… Все осмысливали информацию. Пастор Джим покачал головой, трое охотников зашептались...
- Хочу сказать еще кое-что, – встал помощник психолога, - Ребята находятся здесь уже месяц. За это время они поправились и отвыкли от наркотика. Кое-кто даже вспомнил свое прошлое. Но это единицы, а мы не можем держать их здесь вечно. Они очень нам помогли, их рассказы позволили понять, что творилось в городе, но... Пребывание в заключении никому не идет на пользу.
- А что, выпустить их на улицу? – возмутился один из незнакомцев.
- Эти машины для убийства?
- Невозможно!
- Хайлем, прекрати.
- Спокойно. Билл, какой план? – седовласый Стив Ванделл, натаскавший немало охотников, в момент придавил взглядом вспыльчивого Хайлема.
- Спасибо, Стив. Так вот, ответ на твой вопрос, Берт Хайлем - нет, - мистер Харвелл чуть качнул головой, - Мы предлагаем иное. Снять психокод и вернуть детей родителям.
И снова пауза. Напряженные взгляды.
- Всем снять? – уточнил невысокий лысоватый мужчина. Кажется, его Дин звал попросту Бобби.
- Тем, кто не вспомнил – всем. Тем, кто обрел память – предоставим выбор.
- Забыть все или остаться здесь? – уточнил чей-то удивленный голос.
- Дети в любом случае окажутся у родителей. Они доказали, что способны на человечность и вполне адаптабельны. Выбор проще – помнить или забыть. Что скажете, ребята?
Ошеломленный выводок молчал. Вот так – сразу? Они ждали встречи с родителями, это так, они желали возвращения в нормальную жизнь, но были готовы к тому, что ожидание затянется на месяцы… А так...
- Прямо сразу?...
- Не сразу, - Билл Харвелл сплел пальцы и чуть наклонился вперед, - Давайте кое-что уточним. Эту неделю наши аналитики трудились над легендами для вас. Сами понимаете, нам не нужна огласка, поэтому правду своим родителям вы сказать не сможете. С теми, кто станут просто детьми, проблем не будет – они смогут рассказать лишь коротенькую историю про добрых агентов ФБР, наше официальное прикрытие... Команды сопровождения уже вызваны, сформированы и утверждены. Для этого, кстати, мы подключили девушек, уж простите, отец Никлас.
- Не беда, Уильям. Прочтем лишнюю молитву и добавочную исповедь об искушениях, - настоятель ободряюще улыбнулся подросткам.
- А вот остальным придется задержаться, - продолжил глава охотников. И выставил вперед ладонь, предупреждая готовые рвануться вопросы, - Ненадолго. Коррекция, утверждение и заучивание легенд – примерно два дня. Последнее медицинское освидетельствование – еще полдня. За это время ваши родители будут предупреждены – как семья Мигеля. Все ясно?
- Да... Да... Так точно, - чуть вразнобой зазвучали напряженные голоса.
- Так что вы можете не волноваться – вы в любом случае попадете домой. И скоро.
- Кроме тех пяти человек, у которых нет родителей, - уточнил отец Модильяни, - Мы подобрали им хорошие приемные семьи.
- А наши звери? – нет, вы гляньте, Люк даже на совещание притащил своего рыжего хулигана-котенка… Сейчас тот тихонько дремал под рубашкой. Билл Харвелл с усмешкой покосился на торчащий из-под полы рыжий хвост пушистого «зверя». Отец Модильяни тоже улыбнулся:
- Включим в легенду.
- Да. Поэтому вы должны решить, хотите ли вы помнить о Прайде? Вы можете сейчас пойти и подумать... До завтра.
- А можно сразу? – Джонатан встал, - Если можно, я хочу все это забыть. Как можно быстрее.
- И я... – вздохнула Акула… то есть Эллис - новенькая среди вспомнивших...
- Хорошо, - кивнул мистер Робинсон, - Новые комнаты готовы, сроки согласуем после собрания. Волноваться не надо - мы с уважением отнесемся к любому вашему решению. Анджела?
Девочка встала. Почему-то оглянулась на Сэма... Виновато улыбнулась:
- Я тоже хочу быть нормальной. Если можно, то уберите это…
- Люк?
Сэм повернул голову – рыжик не раз говорил, как он хотел бы забыть все, в особенности Наставника, Кобру и штучки Динго и его пакостных дружков... Ему попало сильней других, и Сэм не хотел бы меняться с ним воспоминаниями. Но Люк почему-то молчал.
- Люк?
- Нет, - голос Люка, только-только начавший ломаться, был похож на гитарный звон – такая же сдержанная сила за кажущейся тишиной, - Я не хочу забывать. Я возвращусь к родителям, но в восемнадцать лет я вернусь к вам и стану охотником. Демонам не место у нас.
- Правильно! – охотники, и среди них тот самый Хайлем, одобрительно загудели…
- Мы примем, - кивнул мистер Харвелл, - Питер?
- Я прошу время подумать.
- Хорошо. Сэм?
Юноша удивленно шевельнулся – он? Для отца это тоже было сюрпризом:
- Сэму-то с чего такой вопрос? Его семья здесь и в курсе.
- Джон, в этом никто не сомневается, - вмешался отец Модильяни, до сих пор молчавший, - Но это их право – решать. Не каждому захочется помнить этот кошмар. Выбирай, Сэм.
Выбирай?
Ему? Он не думал, что тоже может выбрать...
Утратить память или нет… Конечно, нет, он удивился поспешному согласию троих «детей Азазеля». Лишиться даже навыков самозащиты… Немыслимо.
«Зато спать без кошмаров» - тихо шепнул внутренний голос… Сэм с усилием глотнул застрявший в горле воздух... Вот оно что! Забыть Прайд. Совсем забыть – разве не этого ты хотел?
- Сэм? – удивленно переспросил отец, - Сэм, ты всерьез думаешь?....
- Пап! – предостерегающе перебил Дин, - Папа... оставь.
- Дин!
Но голос старшего брата зазвучал очень твердо.
- Просто оставь. Тут он должен сам... сам решить. – короткий поединок взглядов… и напускная веселая улыбка, - Думай, старик. Если что – мы придумаем тебе самую лучшую жизнь!
Конечно, конечно ты придумаешь! Ты же всегда придумываешь – то пистолет, то щенка, то футбол этот… все для меня. Думаешь, я не понимаю? А я... мне наверное, будет легче, если я забуду про ту комнату в Прайде… про тот стол... про твои глаза перед «поцелуем грозы»…
Только… это значит, забыть и про другое. Про то, как Дин обнимал его, когда он вспомнил… про тихий утешающий шепот над ухом, когда так больно и горько, про серьезный взгляд «Я больше не брошу тебя, Сэмми. Никогда не брошу»… Про тот вечер, когда их жизни держались вместе на одной тонкой ниточке – вечер, который сблизил их навсегда… Про его доверие.
И еще… тогда он не будет помнить, что Дина тоже надо защищать.
Нет, Дин будет рядом, и все равно останется его братом и будет беречь, любить, заботиться, но... но нельзя.
Нельзя. Я не буду забывать. Я не хочу.
Доверие за доверие, Дин. Помощь за помощь. Любовь на любовь. Я тоже хочу заботиться о тебе. Вместе охотиться. Прикрывать тебе спину, мой упрямый братишка… Присматривать, чтобы на тебя не положили глаз всякие там ненормальные вампирши… У нас будет дом. Такой, как я задумал.
И отец – они ведь только помирились…
А учиться – учиться можно и заочно. Он спрашивал у Майкла...
- Сэм?
Сэм Винчестер, бывший (теперь уже точно – бывший!) сын Азазеля поднял голову. И улыбнулся, свободно и легко.
- Я выбрал.