ВОЙНА СЫНОВ 

ГЛАВА 4

Путешественники во времени стояли на тротуаре в полном недоумении. Вокруг текла толпа женщин в пышных юбках, шляпках и перчатках и мужчин в костюмах и котелках. Дин сообразил, что в своих джинсах и кожаных куртках они с Сэмом смотрятся среди принаряженных прохожих, мягко говоря, чуждо. «Эта крылатая обезьяна в самом деле отправила нас во, вроде бы, Нью-Йорк пятьдесят четвертого», – подумал он, пытаясь переварить случившееся.

Кажется, Дон закинул их прямиком в центр Таймс-сквер, но поблизости не наблюдалось ни одного вооруженного камерой туриста. Еще тут было подозрительно чисто и тихо: никаких груд мятой бумаги и мусора, никакой рэп-музыки, гремящей из ближайших магазинчиков.

– Сначала мы сориентируемся, потом я надеру тебе зад, – объявил Дин.
– Я не… – начал Сэм.
– Не надо, Сэм. Ничто из того, что ты собираешься сказать, не изменит факта, что ты подставил нас ради личных целей. Опять.
– Ты не единственный, кого в это втянули, Дин. А значит, иногда можно последовать и моему плану.

Дин бросил взгляд на шумную толпу и решил, что продолжать обсуждение на публике не стоит:

– Ладно, умник. Ты снова хочешь изменить будущее, так что дальше делать будем?
– Уйдем с улицы.

В этом Дину пришлось согласиться с братом. Пытаясь незаметно смешаться с людским потоком, они развернулись и направились на север, к Центральному парку. Дин ловко стянул «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» из газетного киоска, который пристроился на углу сорок седьмой и Бродвея. Некоторые вещи не меняются, в какую бы эру ты не попал. Ловкость рук есть ловкость рук. Дин глянул на дату «26 июня 1954» и потряс головой. Этот мудак зашвырнул их почти на полвека назад и даже не объяснил, где или как найти Свиток Войны.

Сэм, несмотря на их затруднительное положение, улыбался.

– Поразительно, – сказал он.
– Ты что, эльф только-только с Северного Полюса?^[1] – проворчал Дин. – Мы были в Нью-Йорке раз десять.
– Да, но сколько раз мы были в пятидесятых? – парировал Сэм.
– Настоящее веселье начинается в шестидесятых^[2].

Когда они пересекали оживленный перекресток, мужчина в плаще задел Дина плечом.

– Эй, глаза разуй, приятель, – машинально огрызнулся Дин, но когда взглянул на прохожего, на момент решил, что видит лицо Кастиэля.

Мужчина настороженно вскинул глаза, и Дин понял, что ошибся. Это был не Кас, и на расстоянии многих километров они не встретят ни одного знакомого лица. Или на расстоянии десятилетий, учитывая ситуацию.

Ангельские скачки во времени не были чужды Винчестерам, они уже испытывали их раньше: когда Анна пыталась убить Джона и Мэри Винчестеров в семьдесят восьмом, и когда Кас закинул Дина в семьдесят третий. Дину не нравилось прошлое, он даже вспоминать его не хотел, и вот снова-здорова. А еще ему жутко хотелось есть – еще один недостаток путешествий во времени.

Сэм через плечо посмотрел на мужчину в плаще, потом снова на Дина:

– Чувак, это не тот Нью-Йорк, с которым мы знакомы. Постарайся хоть чуточку меньше бросаться в глаза.

Уходя с Таймс-сквер, Сэм бросил на площадь последний взгляд. Вместо гигантских экранов размером с трехэтажный дом, улицы обрамляли кинотеатры и кофейни. Рекламные щиты, которыми так известна Таймс-сквер, сливались в неоновый лабиринт. Реклама «Кока-Колы» высотой с двухэтажное здание нависала над площадью, наполненной не смешливыми группками туристов со среднего запада, но энергичными послевоенными рабочими, жаждущими исполнить Американскую мечту. Пятидесятые увидели рассвет потребительского общества, которое увековечилось после Второй мировой; покупки создавали богатую Америку, и подтверждения этому виднелись повсюду. Одно здание венчала реклама «Шевроле», под ней разместилась реклама виски «Канадиан Клаб», а еще ниже с боковой стороны дома улыбалось, выставив напоказ крупные зубы, лицо Эда Салливана.

Сэм схватил брата за руку:

– Можно пойти посмотреть «Шоу Эда Салливана»^[3]!

Дин смерил его презрительным взглядом:

– Сэм, я тут не собираюсь с тобой в «Безумцев»^[4] играться. Мы достанем нужную страницу «Свитков» и как-нибудь заставим Дона вернуть нас в 2010. И всё на этом.
– Я просто подумал, мы могли бы воспользоваться единственным в жизни шансом увидеть живые легенды… вживую.

Дин зашагал по Бродвею, а Сэм за ним, держась чуть сзади. Затем они свернули направо, на 55-ую улицу. Кажется, Дин точно знал, куда идти – перешел дорогу, петляя между машинами, и Сэм порадовался, что в пятидесятых не штрафуют за переход в неположенном месте.

Дин толкнул дверь гастрономического магазина «Карнеги», и Сэм безропотно вошел следом, понимая, что бороться с аппетитом брата смысла нет. Они выбрали кабинку с видом на 7-ую авеню. Дину даже в меню смотреть не пришлось: это было единственное в мире место, где подавали его самое любимое после чизбургера с беконом блюдо. Около столика появилась официантка в пышной розовой юбке с белым передничком.

– Что вам предложить, джентльмены? – спросила она с сильным нью-йоркским акцентом.

Дин улыбнулся впервые за весь день:

– Мне, пожалуйста, копченую говядину на ржаном хлебе с двойной горчицей, картофельный салат и рутбир^[5].

Сэм покачал головой. Ничего не делает Дина счастливее, чем еда. Он оторвался от меню:

– Я буду рубен^[6] с индейкой под русской приправой^[7] и капустный салат.

Официантка кивнула и принялась черкать в блокноте.

– Скоро будет готово, – улыбнулась она и ушла отнести заказ.

Когда официантка удалилась на приличное расстояние, Дин выжидающе взглянул на брата:

– Ладно, капитан, какой у нас план?

Сэм раздумывал над следующим шагом, но пока никакие удачные идеи в голову не приходили. Они очень мало знали про Свиток Войны, только то, что в 2010 году удалось обнаружить в интернете. А именно, что первого июля – как раз через пять дней – в отеле «Уолдорф Астория» устроили частную распродажу. Но как хотя бы подобраться достаточно близко, чтобы просочиться на аукцион?

– Ну, можно попытаться устроиться в отель на работу, – предложил Сэм. – Если будет там работать, не привлечем к себе внимания.

Дин пожал плечами. Обычно они не устраивались на работу по-настоящему, чаще притворялись: то федеральными агентами, то священниками, то инспекторами из Центра контроля заболеваний. Работать по-настоящему было не в его стиле. Однако, учитывая обстоятельства, выбора не было. Они чересчур мало знали об этой эпохе, чтобы прикинуться какими бы то ни было официальными лицами.

Принесли бутерброды – десяток сантиметров отличного мяса на свежем хлебе. Дин был вне себя от радости.

Спустя считанные минуты он уже приканчивал огурчик и последний кусочек бутерброда. Перед уходом он взглянул на счет и выудил из кармана десятку. По пути обратно братья прошли мимо молоденькой официантки.

– Спасибо, – широко улыбнулся Дин.

Она скромно пропела:

– Это вам спасибо.

Дин открыл дверь и самодовольно улыбнулся Сэму:

– Похоже, Бетти Дрейпер^[8] на меня запала.

Сэм ответил с точно такой же самодовольной улыбкой:

– Похоже, пора уносить ноги.

Дин вопросительно взглянул на него. А потом они услышали за спиной громкий женский крик:

– Задержите тех мужчин!

Они оглянулись на официантку, которая держала выложенную Дином весьма современную десятидолларовую купюру.

Сэм без оглядки бросился бежать по улице, а Дин за ним. Они проскочили загроможденный машинами перекресток, чуть ли не вызвав цепную аварию, когда загорелся зеленый, а спустя считанные секунды как ни в чем не бывало шагали по 54-ой улице.

– В «Уолдорф»? – предложил Дин.
– Да, наверное, – отозвался Сэм.

Он достал телефон, намереваясь поискать в «Гугле» расположение отеля, но на экране отразилось лишь нагромождение пикселей. Дело было не только в том, что в пятидесятых он не смог поймать сигнал, сам механизм мобильного оказался поврежден. «То ли путешествие во времени сказалось на электронике, то ли сломался при падении», – решил Сэм и быстро спрятал телефон в карман, чтобы не привлекать внимание несуществующим прибором.

– Эй, сколько времени? – спросил Дин.
– Не знаю, от телефона проку нет.
– Ага, от моего тоже. Не включается.

Сэм заслонил ладонью глаза и посмотрел на солнце:

– Примерно час до заката. Я тут подумал, давай найдем местечко прикорнуть. Не знаю, в перемещении во времени дело или в походе в закусочную с приключениями, но…
– Но малютка Сэмми хочет спатки? – поддразнил Дин.
– В зеркало посмотри, – парировал Сэм. – У тебя синяки под глазами больше глаз.
– А кто виноват? Может, это все твои выходки на мне сказываться начали?

Продолжая перебраниваться, они вошли в квартал довоенных домов под названием Виллард Хаусиз. Знак перед одним из домов предлагал «вакантные места», и Сэм рассудил, что они по адресу. Братья зашли в дом и поднялись в квартиру 3Е. На звонок открыла старушка и повела их в апартаменты, расположенные на другой стороне коридора. Квартира явно когда-то была частью пентхауса, но потом ее отделили стеной, и получилось небольшое помещение с кухонным уголком, спальней и примыкающей к ней гостиной. После многих лет жизни в дешевых мотелях и на заднем сиденье «Импалы» Винчестеры не были привередливыми. Учитывая отсутствие денег – соответствующих эпохе, во всяком случае – Дин спросил, можно ли внести плату в конце недели. Та согласилась, просто спросила имена. Они отделались псевдонимами. Дин так устал, что даже не вспомнил, у какой группы они эти имена позаимствовали.

К несчастью для Винчестеров в квартире не оказалось одной вещи – а именно второй кровати.

– Может, надо было сразу остановиться в «Уолдорфе»? – проворчал Дин.
– Думаешь, они бы позволили расплатиться в конце недели, гений? – отозвался Сэм.

Не дожидаясь ответа, он ушел в ванную комнату. Забрался в стоящую на львиных лапах ванну, а под голову подложил куртку. Ванна даже близко не подходила по росту, но Сэму было все равно.

Через минуту он уже спал.