Ночной кошмар 

ГЛАВА 24

Сэм тихо прикрыл за собой дверь. Выпивая жизненную энергию Ольги Кучарски и создавая ожившие кошмары, ночница, скорее всего, не почувствует его приближения, но это не причина вести себя неосторожно. Возможно, это единственный шанс убить ночную ведьму. Если она покинет дом Ольги, то может направиться куда угодно и скрываться от них с Дином до рассвета, набирая с каждым часом все больше силы. Прижимаясь к стене, он двинулся вперед – по левую руку через коридор располагалась гостиная, и там сидела Ольга, питая монстра, который требовал оплаты за месть и терроризировал весь город. Перехватив свою пику обеими руками, Сэм отошел от стены. Несмотря на темноту, он помнил планировку комнаты. Представляя точное расположение потрепанного кресла, он нарисовал в воображении стол и лампу позади, салфеточку цвета слоновой кости в изголовье. Глубоко вдохнув, он скользнул по коридору и сделал выпад самодельным копьем, целясь в точку сантиметрах в тридцати над изголовьем, но потерял равновесие, когда наконечник прошил пустоту и выбил кусочек гипсокартона из стены. Помимо пробивающегося сквозь щели жалюзи света с улицы, единственным источником освещения были горящие красные глаза ночницы, которая сверлила его взглядом, пристроившись на левом подлокотнике кресла.

– Ты опоздал, охотник, – прошелестела она.

Тело чудовища было чернее теней, в которых оно обитало: ночница представляла собой волнистый трехмерный силуэт, туловище и конечности – натянутые на узкий скелет мышцы, слишком длинные пальцы на руках и ногах. Хотя она уже прекратила есть, но оставалась материальной, по крайней мере, ненадолго.

– Кормишься от беззащитной старухи, – Сэм начал незаметно менять положение, чтобы быстро ударить еще раз. – Не впечатляет.
– Она сама сделала выбор, – ночница двигала руками, гипнотически сжимая-разжимая пальцы, как фокусник перед выступлением. – Она хотела мести, молила о ней, видела ее во сне. Вот поэтому я ее и нашла. Ах, какой она дарила праздник жутких видений, – долгий вздох удовольствия. – Но теперь она мертва.

Будто в подтверждение этих слов пульт выскользнул из пальцев Ольги Кучарски и стукнулся о пол. Глаза, похожие на тлеющие угольки, проводили его взглядом. Сэм с рычанием ударил чугунным «копьем» ночную ведьму, и та с громким шипением взмыла к потолку, распадаясь на отдельные тени, словно завитки черного дыма. В первый момент Сэм думал, что ему удалось пронзить ее тело, но голова с пылающими глазами отплыла подальше и снова заговорила:

– Я буду пожирать тьму этого города. Я буду есть, пока не останется никого. И ни ты, ни любой другой охотник не сможете остановить меня.

Сэм метнулся в обход кресла и ударил пикой вверх, целя в точку между красными глазами – последнюю плотную часть тела ночницы. Просто от отчаяния – он не надеялся попасть и неудача его не удивила. Горящие глаза исчезли еще до того, как прут приблизился к цели. Сэма качнуло вперед, но он подхватился, не позволив себе упасть на окно. Телевизор и настольная лампа снова заработали, и он обернулся. Хоть Сэм и ожидал худшего, увиденное заставило его вздрогнуть. Тело Ольги Кучарски выглядело иссохшей грудой костей, туго обтянутых пергаментной, испещренной пигментными пятнами кожей, а ее голова – черепом с клочками седых волос на висках. Сэм побоялся трогать ее: показалось, что она рассыплется в пыль.

Он полез в карман за мобильником.

Дин бежал так, будто от этого зависела вся его жизнь. Точнее, от этого зависела жизнь Люси Куинн, но Дин держал ее за руку, и если «Чарджер» нагонит их, то переедет обоих. Когда была одержима «Импала», ничем хорошим это не кончилось. Дин вознамерился не допустить подобного финала. Он взглянул вперед и улыбнулся:

– Спасибо!
– За что? – удивилась Люси.
– Прячься за вон того монстра, – сказал Дин. – Но не слишком близко и... поосторожнее.

Под светом фонаря сверкал горчично-желтый «Хаммер Эйч 2». Люси пробежала вдоль огромной машины и юркнула за нее. Дин вскочил на капот, бросил тело на крышу и, ухватившись за автобагажник, повернулся лицом к опасности. Выхватив пистолет, он несколько раз выстрелил в приближающийся «Чарджер»: второй выстрел пробил переднюю шину, пятый – заднюю. Стеклоочистители продолжали гореть, но пламя на украшенном белой полосой капоте и ветровом стекле выгорело. К счастью, бензин протек в щели на мятом капоте, и теперь из-под него с двух сторон струился дым. Горел двигатель. Машина проседала на спущенных шинах и, выбивала искры, задевая ободами колес асфальт. Дин приготовился к удару. «Чарджер» врезался в силовой бампер «Хаммера», толкнув более крупную машину назад, но не очень сильно. Тем не менее, Дина бросило вперед, и он, больно вывернув руку, съехал на лобовое стекло внедорожника. Продолжая держаться, он смотрел, как «Чарджер» отъезжает и снова устремляется к «Хаммеру». Из-под призрачной машины вырывались языки огня, и у Дина появилось на этот счет нехорошее предчувствие.

Снова вскарабкавшись на крышу, он примерился и спрыгнул в темноту. Ударившись о землю плечом, Дин перекатился и услышал, как позади грохнуло, а потом его обдало волной жара и в ночное небо взметнулось пламя. Сверху дождем посыпались металлические обломки, с клацаньем ударяясь об асфальт и оставляя за собой дымный след.

В следующий момент машина просто исчезла – огненные отблески угасли и жар ушел.

У Дина зазвонил телефон. Отряхиваясь, он поднялся и, свободной рукой потирая ноющую шею, ответил:

– Сэм?
– Ольга умерла, – убито сообщил брат.
– А ночница? Скажи, что ты ее пришил.
– Если бы.
– Дерьмо, – ругнулся Дин. – И что теперь?
– Дин, она собирается убить всех.
– Буду через пять минут. Нам нужен план.

Когда они с Люси поспешили к кафе, зловеще зарокотал гром и начался дождь. Когда Дин задрал голову, темное небо пронзила молния, оставив под веками яркие пятна.

Приближалась гроза.

Как обычно, Лу Сантулли остался после рабочего дня разбирать документы в «Автопродажа Сантулли», своей фирме по торговле подержанными автомобилями. Разобравшись с бумагами, он под тусклыми лампочками прошелся по помещению, проверяя рабочие места продавца и секретаря, чтобы не осталось беспорядка на утро. Все, что угодно, лишь бы занять время. Чем дольше он задерживался на работе, тем меньше времени оставалось жене на брюзжание и бесконечный список поручений. После всего этого фирма была для него оазисом в пустыне. Перед тем, как идти домой, Лу часок-другой играл в он-лайн покер – проигрывал по большей части, но проигрыш держал в разумных пределах. Покер служил еще одним предлогом не появляться дома. Так было не всегда, но последние пару лет бизнес продвигался туго, так как экономика не радовала. Когда дело касалось машин, люди хотели луну с неба. Да, многие не чурались покупать подержанные автомобили, но всеобщая бережливость подточила его позиции. Бог, однако, хранил чету Сантулли от того, чтобы класть зубы на полку. В общем, вот до чего дошли дела, и приходилось выслушивать жалобы по кругу, словно с заевшей пластинки.

Проиграв очередную партию в техасский холдем^[1], третью по счету, Лу обратил внимание на барабанивший по крыше дождь. Вот уже вторую ночь приходили сильные грозы. Из-за мощных ливней и небольших наводнений перебираться с работы в пригород стало нелегкой задачей. Он читал, что прошлой ночью оборвало провода – не очень далеко от его дома, но, к счастью, сам дом напасть не задела, иначе у жены появилась бы еще одна чертова причина жаловаться. С тяжелым вздохом Лу провел ладонью по лысеющей макушке, откинулся на кожаном офисном стуле и, закончив игру, выключил компьютер. Если здесь отрубит электричество или скакнет напряжение, может пострадать оборудование, а при одной мысли о необходимости заменять компьютеры напомнила о себе язва. Он прошел по тускло освещенному зданию, выводя компьютеры из спящего режима, чтобы выключить их, и совсем уж на всякий случай выдернул все вилки из розеток.

За широкими окнами ревел ветер, ливень хлестал в витринные стекла почти под прямым углом. Лу подошел к запертой двери и выглянул на стоянку. Гирлянда из разноцветных флажков, обтягивающая ее по периметру, дико трепыхалась несколько мгновений, потом оборвалась; чью-то дверь-ширму протащило по улице, и она и исчезла в темноте. Сам пол, казалось, вибрировал под ногами. Планка из деревянной ограды врезалось в окно рядом с Лу, и он отскочил с бешено колотящимся сердцем. На другой стороне улицы, за белым приземистым зданием с надписью «Закусочная Джейка» начала формироваться воронка. Лу часто забегал туда, чтобы быстренько перекусить – бургер или хот-дог с картошкой-фри – когда не мог оторваться от дел. А теперь он с ужасом наблюдал, как крутящееся облако проходит по зданию, разнося его на обломки, будто закусочную запихнули в гигантский блендер. Куски дерева разлетались во все стороны.

Лу завороженно наблюдал, как смерч прокладывает дорогу через закусочную к стоянке. Воронка так разрослась, что больше не получалось видеть ее всем известную форму без того, чтобы не запрокинуть голову, а потом это разом сделалось неважно, потому что смерч двинулся на него. Лу запоздало сообразил, что нужно искать укрытие. Его фирма располагалась в двухуровневом здании: офисы находились наверху, и никакого подвала. Лучшим убежищем оставался кабинет в глубине здания или чулан без окон. Рев сделался таким громким, что связные мысли уже не приходили.

Он в ужасе видел, как синий с белыми полосками «Мини-Купер» в углу парковки отрывается от асфальта и летит к окнам. Лу пригнулся за секунду до того, как автомобиль разбил витринные стекла и снес стойку. Он и раньше думал, что смерч очень громкий, но ничто не подготовило его к тому ужасному шуму, который ударил в уши. Ветряные завитки ворвались в здание и втянули бумаги, кружки и ежедневники в главный вихрь. Лу попятился с отвисшей челюстью: мимо окна бампером по асфальту протянуло красный «Мустанг», и тот врезался в серебристый «Киа Спортаж». Один за другим автомобили на его парковке переворачивались, катились или взмывали в воздух. Жесткие порывы врывались в разбитое окно и несколько раз едва не сбили его с ног. Лу сжал челюсти с такой силой, что заломило зубы. Когда черная «Тойота Королла» влетела в разбитое окно и врезалась в «Мини-Купер», Лу попятился назад, ощущая, что тело стало летучим, будто веса в нем не больше, чем в пустом бумажном пакете. Через считанные секунды его втянет в воронку и выбросит в ночь. Он, цепляясь пальцами за обшивку, пробрался вдоль стены, вскарабкался на ступени и распахнул дверь в кладовку. Он втиснулся в каморку, и дверь захлопнулась за ним так, что затряслась на петлях. Съежившись на полу и обхватив руками колени, Лу Сантулли молился тихонько, почти неразборчиво, выплескивая бессмыслицу шипящих звуков. Если б он только не играл в покер и приехал домой до начала грозы. Если б он отложил уборку в офисе до утра... Еще несколько оглушительных ударов и резких дребезжащих звуков потрясли стены здания. Свет в кладовке потух, оставив Лу в темноте. Рев заполнил его уши, стал всей его вселенной. И пока стены вокруг скрипели и стонали, он искал в кармане мобильный, чтобы позвонить жене, извиниться, что избегал ее, сказать, что все еще любит ее, несмотря на все бессмысленные перебранки. Экран телефона казался неестественно ярким в темноте, его свет выхватил кипы блокнотов, папок и чистящих материалов... и кровь, капающую у него со лба. Должно быть, каким-то обломком его задело, а он в панике даже не заметил. Увы, телефон не ловил сигнал. Он прижал кнопку быстрого набора домашнего номера, но безрезультатно, сбросил звонок, нажал опять, сбросил, нажал...

Что-то массивное проломило стену.

Не успел мозг сообразить, что это, как предмет врезался Лу в лицо с силой кувалды, раздавив глаза, вогнав кость и хрящи носа в мозг и размозжив череп.

За пару секунд до того, как мобильный телефон раскатало по кладовке, в крохотном динамике послышался женский голос:

– Алло? Лу?..

Роман Мессерли проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.

– Чувак, подъем!
– Что?..
– На работу пора, старик!

Роман сел и оглядел подвальное помещение. Он сидел на диване перед большим телевизором с плоским экраном, с колена упал джойстик и ударился о пол. Роману понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, что он зашел домой к другу, чтобы убить время перед сменой. Ага, берлога Гэвина.

– Гэвин, мы разве...
– Чувак, ты вырубился посредине «Гало»^[2], – объяснил Гэвин. – Слышал когда-нибудь про энергетики? Что с тобой такое? Забываешь пить мультивитамины? Старик, выглядишь дерьмово.
– Сплю в последнее время неважно.
– Я вышел за колой, а потом вырубили электричество, так что я решил дать тебе поспать, пока не надо будет идти... а идти надо сейчас, чувак.
– Спасибо, старик, не хочу опоздать.

Роман с трудом поднялся с дивана. Последние дни выжали из него все соки. Он по-прежнему валил все на какой-то противный вирус, но пока единственным симптомом оставалась жуткая усталость. Поднявшись по ступеням и выйдя через переднюю дверь, он подавил очередной выворачивающий челюсть зевок и выбежал в сильнейший ливень.

Путь до старого черного с рыжим «Субару Аутбек» растянулся, казалось, на километр. К тому времени, как Роман выскочил на обочину и затолкал ключ в замок, он вымок насквозь. Когда он заводил двигатель, с лица и рук капала вода, и Роман задумался о недельном отпуске. Пять дней из семи он проспит. Даже шесть. А седьмой прибережет, чтобы съездить куда-нибудь.

Выехав на дорогу, Роман почувствовал волну утомления, а резкие движения поставленных на полную мощность «дворников» заворожили его. На момент показалось, что потемнело в глазах, но эта темнота была в салоне и заполнила его. Огоньки на приборной доске угасли, и хриплый женский голос шепнул на ухо:

– Мы с тобой еще не закончили.

Когда отказал двигатель и машина по инерции откатилась к поросшей травой насыпи, Роман был уже был без сознания и дышал с трудом.

– Да тут чертов торнадо, – пожаловался Дин, когда вымокший насквозь брат забрался в машину.

Нервно кусая ногти, Люси Куинн наклонилась с заднего сиденья и шепнула:

– Это безумие какое-то.
– Пока еще цветочки, – отозвался Дин. – Скоро ягодки пойдут.
– Дин, я ее достал, – Сэм злился на себя. – Даже ранил, но недостаточно сильно.
– Мы ее замочим, – пообещал Дин увереннее, чем чувствовал.

Сквозь отчаянно мелькающие щетки стеклоочистителей они смотрели, как огромная воронка – черная громада на фоне ночного неба – продвигается по западной части города.

«Импала» направилась туда по Велкер-стрит, но Дин вел машину осторожно, потому что плана на случай столкновения с торнадо у него не было. Это как тигра за хвост ловить. И, как будто в подтверждение необдуманности этого поступка, все остальные автомобили спешили в противоположном направлении. До смерча осталось километра два, когда с дома сорвалась крыша и улетела в темноту, словно воздушный змей с оборванной ниткой.

– Что хорошо, – мрачно проговорил Дин, – летающих коров не видать.

Они подъехали еще ближе, и увидели, что смерч пронесся по парковке перед заправочной станцией, направляясь к колонкам. Одна из опор, удерживающих тент над заправкой, погнулась, и крыша опрокинулась, заскрежетала металлом, царапая асфальт и разбрасывая искры.

За два квартала Дин надавил на тормоз, и «Импала» перед тем, как остановиться, прокатилась еще немного по скользкой дороге. Перед ними расцвел взрыв, от ударной волны машина качнулась. Осколки стекла и горящие металлические обломки усыпали землю. Покореженный кусок корпуса насоса шлепнулся на капот «Импалы», отскочил и прокатился по дороге до бордюра.

– Дин, он исчез, – сказал Сэм.

Сперва Дин подумал, что брат говорит о взрыве на заправке, который – в отличие от призрачного «Чарджера» – определенно не исчез. Пламя все так же пылало, дым клубами тянулся в небо, а обломки звякали и клацали вокруг. Заправочная станция была настоящая, не оживший кошмар, и взорвалась она по-настоящему. Но потом он заметил, что стих жестокий ветер, который трепал «Импалу» при приближении к смерчу. Посмотрев по сторонам и высунувшись для верности из окна, Дин убедился, что торнадо и вправду исчез.

– Ну, хоть что-то, – пробормотал он.

Дин развернулся на пустой дороге и погнал обратно к кафе «У Си Джея», но не успели они проехать и пары километров, как «Импалу» легонько тряхнуло. В следующий момент она накренилась вправо и завибрировала. Решив, что машина получила повреждение, Дин съехал к обочине для быстрого осмотра. Но стоило ему выйти из машины, как задрожала земля. В припаркованных вдоль улицы автомобилях взвыли сигнализации, окна в ближайших зданиях треснули и осыпались, а в свете фар Дин разглядел, как по асфальту ползут трещины.

– Шикарно, после торнадо только землетрясения не хватало.

Он быстро сел в машину и погнал к кафе.

– Дин! Осторожно! – заорал Сэм.

Расщелину, по диагонали пересекающую Велкер-стрит, Дин заметил вовремя: она разошлась на достаточную ширину, чтобы поймать в себя колесо и сломать ось. Дин сумел избежать худшей ее части, резко вывернув руль, а вот автомобилю Государственного патруля Колорадо, выскочившему с другой стороны, не так повезло. Разлом продолжал расходиться и автомобиль, попав в него передними колесами, врезался бампером в противоположный край трещины. Машина накренилась вперед, опрокидываясь в провал. Патрульные, распахнув дверцы, не теряя времени, забрались на крышу и сумели спрыгнуть на землю до того, как машина с гулким скрежетом ушла в провал, и над землей остался только багажник. Дин помедлил, прикидывая, не нужна ли помощь, но второй патрульный автомобиль остановился прежде, чем врезался в первый, и оставшиеся без транспорта полицейские, подбежав к нему, забрались на заднее сиденье.

Когда Роман Мессерли, умирая, уже ничего не мог дать ночнице, его тело тряхнуло таким спазмом, что треснула ключица. Ночница отпустила его голову, и тело упало вперед, повиснув на ремне. Всю свою жизнь он беспокоился за возможные трагедии и несчастные случаи, несмотря на то, что его учили противостоять им. Больше ему беспокоиться не придется, но ночница сделала его страхи реальностью, и Роман в некотором смысле оставил свой след в городе.

Потеряв плотность, чудовище взмыло в ночной воздух, наполнившись украденной у первых жертв энергией. Горящими красными глазами ночница смотрела с высоты на город, на распространяющийся по нему хаос и рычала от удовольствия – словно пронзительный ветер свистел. Она чувствовала город одним целым, от края до края, маленький людской муравейник, полный страха и неуверенности, сомнений и горя. Перед тем, как спуститься к следующей жертве, она выплеснула перед собой темноту, которая заразит каждый разум на километры вокруг. Те, кто не спит, почувствуют продирающий по позвоночнику холод, ощутят непонятный ужас, а спящие... о, спящие разговаривали на ее языке, и она отвечала им, распространяя глубоко в их мысли самую кромешную тьму.