Нечестивое дело 
ГЛАВА 21
Сэм беспомощно смотрел на брата снизу вверх, и его лицо, еще недавно белое, уже стало приобретать синеватый оттенок – первый признак необратимого кислородного голодания. Забросив петлю обратно в ящик, Дин начал вертеться вокруг своей оси, шаря лучом фонарика по полу. «Где я выронил нож?» Неужели он не услышал, как нож вывалился на металл? «А если я потерял его еще раньше? На улице или в другой комнате?» Дин оглянулся и заметил, что Сэма слегка клонит набок: он уже был не в состоянии держаться прямо. Выражение паники покидало его лицо по мере того, как начало ускользать сознание. Старший Винчестер бросился к брату и поддержал в вертикальном положении, ища в глазах искорки жизни. «Он теряет сознание! – вопил внутренний голос. – Ему не хватает воздуха! Надо что-то делать!» Дин начал усиленно припоминать, что ему как-то рассказывал водитель «Скорой»: «Если человек подавился, нельзя терять время. Чем больше времени прошло, тем сильнее страдает мозг». Времени искать нож не было. В отчаянии, совершенно не представляя, что делать, Дин развернул брата, обхватил его сзади, накрыл ладонью одной руки кулак другой и надавил Сэму на диафрагму – внутрь и вверх. Ничего не получилось. Тогда Дин попытался еще раз, посильнее. Внезапно Сэм икнул, и что-то, вылетев у него изо рта, со звоном приземлилось на пол. Сэм глубоко и шумно втянул воздух.
– Ты как? – напряженно спросил Дин.
Младший Винчестер слабо кивнул. Из его глаз и носа текло, лицо было в грязи, словно в боевой раскраске. На момент показалось, что ему снова шесть и он разбил коленку, свалившись с велосипеда.
– Что… – выдавил он. – Что… там такое?
Дин нашел лучом фонарика маленький мокрый кожаный мешочек – шнурок от удара разошелся, и на пол вывалилось несколько потертых монет, поблескивающих, как плоские снулые глаза.
– Тридцать сребреников… шекели Тира, – прошептал Дин и посмотрел на реликварий. – Петля…
Что-то звякнуло. Дин быстро переметнул луч света обратно на мешочек.
– Дин? – прохрипел Сэм. – Что?
В дальнем углу что-то шаркнуло.
– Мы здесь не одни, – проговорил Дин.
Он не отрывал взгляда от рассыпанных монет. Длинная тощая рука вынырнула из темноты и унесла с собой одну из них. Старший Винчестер дернул фонарик вверх и увидел бородатое лицо с безумной ухмылкой. Затем человек выступил вперед – он был высокий и невероятно худой, с густой черной бородой и почти ненатурально белой, гладкой и влажной кожей – похожей скорее не на фарфор, а на кожицу гриба. С костлявых сутулых плеч стекала бесцветная потрепанная роба, ее нижний край волочился по полу, а капюшон был откинут.
– Это принадлежит мне, – человек опустился на колени и начал собирать монеты, бережно укладывая их обратно в мешочек. Затем мешочек исчез под одеждами.
– Иуда? – неверяще прошептал Дин.
– Нет. Скорее, его адъютант, – человек поднял глаза, застывшие, бездушные и полностью черные.
– Обалдеть, – приободрился Дин. – Очередной помойный демон. Что мы…
– Никакой я не демон, – его руки метнулись вперед, схватили Дина за шею и с силой оттолкнули.
Фонарик вывалился из пальцев и погас. Мгновение полета в темноте, как в невесомости (старший Винчестер еще успел подумать: «Будет больно…»), а потом навстречу двинулось что-то твердое и плоское – то ли стена, то ли пол – и голова загудела от удара, словно колокол. В глазах сначала раздвоилось, потом картинок и вовсе сделалось три. В голове закружились не то что звезды – целые галактики созвездий, и, когда Дин смог сесть, все, что он чувствовал, это медный привкус крови во рту.
– Ты уверен, что не демон? – проскрипел он.
– Я Сборщик. Вы бы назвали меня духом, хотя я и во плоти. На случай, если… – он с неестественной скоростью выбросил вперед ногу, попав Дину в голову. Удар был идеален: он пришелся чуть повыше уха, и старший Винчестер почувствовал, как мир буквально захлопывается вокруг, как палатка, если одновременно выдернуть все колышки.
Сэм схватил свой фонарик и смотрел, как приближается Сборщик. Его роба тяжело покачивалась при ходьбе и позванивала. Сэм понял, что в ней огромное количество карманов, сотни карманов, наполненных мешочками и кошелечками. Эта роба весила, должно быть, с полтонны.
– Где Иуда?
– Не смог придти. Но передавал привет.
– Так вот чем ты занимаешься, – проговорил Сэм. – Шляешься целую вечность и собираешь кровавые деньги?
– Ну, я хоть не начинаю концы света, – парировал Сборщик и улыбнулся. – Я не жалуюсь: мой работодатель снова в фаворе. Внезапно всем захотелось петлю – и людям, и ведьмам, и низшим демонам. – Он пожал плечами. – Предательство нынче в цене.
Сэм оглянулся. В комнате было только одна вещь, которая сошла бы за оружие, и он, схватив ящик, изо всех сил запустил его в тварь. Сборщик со смехом увернулся. Ящик грохнулся об стену и упал между ними. Сборщик переступил его и быстрым до смазанности движением метнулся вперед, выбрасывая руку. Удар пришелся со всей силой нагруженного в рукав металла, словно само тело твари было налито серебром, которую она собирала. Голова Сэма дернулась назад, стукнувшись об стену. Он выронил фонарик, и помещение погрузилось во мрак. Потом младший Винчестер услышал какой-то знакомый звук – скрип металла о металл, громкий и пронзительный. Сэм поднял голову. При свете нескольких искорок, промелькнувших в воздухе, он успел заметить сверкнувшее в бледной руке Сборщика лезвие.
– Вы в самом деле думали, что я позволю вам вломиться в мой дом? – прошелестело в темноте. – С этой вашей маленькой жалкой зубочисткой?
И тут из дверного проема ударил луч яркого света.
– С чего ты взял, что это твой дом, сукин ты сын? – спросил Томми МакКлейн.
