Нечестивое дело 

ГЛАВА 6

– Ладненько, – начал Дин, когда они покинули участок. – Не расскажешь, что это только что было?
– Не знаю.
– Ага, я типа поверил.
– Я увидел эти отметины и подумал… Что-то вдруг всплыло в мыслях, – Сэм остановился и посмотрел на брата. – Из того сна. Но что именно, я не помню.
– Сэмми, ты же от меня ничего не скрываешь?

Сэм помотал головой.

– Ты же знаешь, что это никогда не срабатывает.
– Знаю, – подтвердил Сэм. – Я просто… По памяти будто ластиком прошлись.
– Ну, может, взгляд на тело подстегнет твои воспоминания.

Офис окружного коронера Мишнс-Риджа скрывался за стальной дверью длинного коричневого муниципального здания, стоявшего на выезде с главной улицы. Братья прошли мимо мусорного контейнера и одного-единственного автомобиля – простого бежевого седана с правительственными номерами. Земля здесь была усыпана лотерейными билетами и окурками, будто кто-то долго пытал удачу. Дин подергал дверь – заперто. Он позвонил, подождал несколько секунд и принялся стучать в забранное сеткой окно.

– Свет выключен. Разве шериф Красотка не обещала его предупредить?
– Может, коронер еще раньше ушел? – предположил Сэм.
– Или просто никто не хочет разговаривать с парочкой янки, которые задают неудобные вопросы, – Дин отступил, разглядывая щит сигнализации. – Я бы сказал, Сэмми, что-то не чувствуется здесь южной гостеприимности.
– А не ты ли говорил, что обожаешь Юг? – Сэм оглянулся на пустую улицу. – Что насчет Исторического общества?
– В смысле?
– Может, туда сходим, пока совсем поздно не стало?
– Ты не хочешь взглянуть на труп? – нахмурился Дин.
– Дин, ау, дверь на замке!
– Сейф в Белладжио тоже был на замке, но это не остановило одиннадцать друзей Оушена^[1].
– Я просто пытаюсь рационально распределить время.
– Значит, ты не испугался, что придется смотреть на отметины?
– Испугался?
– Ага, – Дин уставился на него пытливым взглядом. – Ну, как в кошмаре.
– Я же сказал, что не помню.
– И вспоминать не хочешь.
– Слушай, – вскипел Сэм. – Если хочешь, чтобы я остался…

Дин пожал плечами:

– Нет, ты прав. Ты иди и посмотри, не удастся ли чего нарыть. Будем разделяться и властвовать^[2]. Чертов апокалипсис на дворе.

Но Сэм уперся:

– Ты чего? Не доверяешь мне? Если нет, ничего путного у нас не выйдет.
– Ты мой брат, все верно, – отозвался Дин. – Но, кроме того, ты – выпускное платьице Люцифера. И если он пихает в твои сны намеки о программе праздничного вечера, то все-таки, наверное, лучше тебе будет изучить их повнимательнее. Вот и все, что я хочу сказать.
– Это не намеки, Дин, – возразил Сэм и попытался точнее донести свои ощущения. – Это не ключи к разгадке, а даже если и так, они мешают мне понять, что к чему. Как будто электрошокером в мозг тыкают. Так что, если я не рвусь насладиться этими ощущениями, ты уж меня прости.
– Ладно, – Дин достал сотовый. – Я еще попытаю шерифа: может, она оттает и расколется. Ты ступай разбирайся с историей, потом встретимся и обговорим.

Сэм кивнул и ушел. Дин следил за братом, пока тот не завернул за угол. Поспешность, с которой Сэм это сделал, не оставляла сомнений: что бы не осталось в его голове от кошмара, брат не был готов с этим встретиться. Не лицом к лицу, по крайней мере.

Дин только надеялся, что когда Сэм наберется-таки смелости, будет не слишком поздно. Он перевел взгляд на окошко, спрятал телефон и подобрал кирпич.

– Джордж Клуни^[3] – слабак, – пробормотал старший Винчестер и размахнулся.

Но не успел он ударить, как замок щелкнул и дверь распахнулась. Из-за двери на него уставился Кастиэль.

– Ты здесь давно? – Дин поспешно прошмыгнул внутрь: после удушающей жары прохладный кондиционированный воздух был настоящей отрадой.
– Только что прибыл.
– Эй! – воскликнули за спиной ангела. – Вы кто такие, черт возьми?

Дин заглянул через плечо Кастиэля и увидел небритого мужчину в белой рубашке с подвернутыми до локтя рукавами и с ослабленным галстуком. Мужчина как раз зажигал сигарету, но от изумления почти выронил ее изо рта.

– Дверь была открыта, – выпалил Дин.
– Неправда.
– Вы коронер?
– А кто спрашивает?

Дин показал удостоверение:

– Агент Ван Зандт, ФБР. А это агент… Зивон^[4], – не дожидаясь реакции Кастиэля, он продолжил: – Шериф Дэниэлс сообщила нам код на случай, если вы заняты.

Коронер долго разглядывал то неожиданных гостей, то открытую дверь, потом поднес к сигарете зажигалку:

– Меня зовут Тодд Уинстон. Да, я коронер, – он затянулся и выпустил струйку дыма из уголка рта. – Но шериф Дэниэлс вам не давала никакого кода, потому что она не особо жалует федералов.
– Ох ты боже ж мой, сейчас помру с горя, – бросил Дин. – Давайте оставим в покое шерифа, и вы мне покажете недавно поступивший труп.

Ворча под нос, Уинстон проводил гостей по коридору к маленькому офису и нырнул внутрь. Дин успел разглядеть, что стены там увешаны книжными полками от пола до потолка – книги были, в основном, в твердых переплетах и все еще в суперобложках^[5]. Уинстон появился из офиса со связкой ключей и отвел «агентов» в другой коридор, еще уже прежнего. За очередной дверью открылось помещение с длинными флюоресцентными лампами, заливающими его холодным безжалостным светом. Если во всем здании царила приятная прохлада, здесь было ощутимо холодно, и Дин порадовался, что на нем костюм. В центре стоял стальной стол со стоком внизу, окруженный стендами с инструментами и емкостями с каким-то жидкостями. Рядом примостилась полуопустевшая бутылка питьевой воды. Дин помедлил, чувствуя, как знакомые запахи дезинфекции и химических консервантов щекочут нос, и подождал, пока Уинстон наденет латексные перчатки и халат. Потом коронер отошел к дальней стене с отсеками, поднатужившись, вытащил двухметровый выдвижной ящик и поднял плоскую крышку из нержавейки:

– Это ваш парень?

Дин заглянул внутрь: белый, голый и какой-то плоский, труп Дэйва Волвертона выглядел еще более тощим и жалким, чем Дин себе представлял. Хоть Волвертон и старался при жизни одеваться и вести себя, как солдат Гражданской войны, но по странной иронии именно этих обнаженности и неподвижности ему и не хватало, чтобы окончательно завершить превращение. Рана под подбородком была очищена и зашита, а кожа все еще оставалась вспухшей и розоватой там, где швы обычного Y-образного разреза скрепляли вскрытую грудную клетку. Редкие темные волосы покрывали костлявую грудь и почти болезненно впалый живот. Это тело было очень легко представить в настоящем полевом госпитале 1864 года.

«Кажется, он был голодным, когда умер», – подумал Дин и удивился ходу собственных мыслей.

Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от лица Волвертона, от втянутых щек и впалого рта. Лицо это, даже расслабленное и неподвижное, выглядело странно зловещим, и Дин начал нервничать. Он понял, что не горит желанием находиться рядом с трупом дольше необходимого.

– Вскрытие показало что-либо необычное?
– Ничего особенного.
– А что с токсикологическим отчетом?
– Еще не переслали, – Уинстон снова затянулся, поискал глазами пепельницу и, не найдя, выбросил окурок в немытую чашку из-под кофе.
– Вы его не сами готовите? – поинтересовался Дин.

Уинстон покачал головой:

– Этой частью заведует лаборатория в Уолдроп-сити. У нас тут нет нужного оборудования.
– Что ж, у вас есть, что попросить у Санты на Рождество, а? – Дин нагнулся, чтобы рассмотреть шею погибшего, и увидел синяки, которые заметил Сэм на фото. – А это что?
– Повреждения? Ожоги от веревки.
– И откуда они взялись?
– От веревки, – на полном серьезе повторил Уинстон. – Возможно, какая-то разновидность шнура.
– Спасибо, – съязвил Дин. – Теперь все предельно ясно.

Но Уинстон не заметил сарказма.

– Когда тело принесли, вокруг его шеи ничего не было. Ни следа волокон на коже, опять-таки. Но, тем не менее, вот.
– Существуют другие способы связать душу человеческую, – проговорил Кастиэль, прикоснувшись к ожогам. – Некоторые разновидности демонических пут нелегко распознать.
– Пут? – коронер взглянул на Дина. – Какого черта он болтает?

Кастиэль хотел ответить, но старший Винчестер перебил его:

– Не обращайте внимания. А где опись вещей, которые имел при себе Волвертон?
– Ее пока не закончили, – Уинстон оглянулся на дверь. – О, я совершенно забыл. Мне нужно позвонить, – и, не ожидая ответа, он вышел, оставив Дина и Кастиэля с трупом.
– Попробуем что-нибудь сделать, – Дин вытащил из кармана разлинеенную карточку и начал читать Римский ритуал^[6]:
– Deus, et Pater Domini nostri Jesu Christi, invoco nomen sanctum tuum…
– Ты его еще не запомнил? – серьезно спросил Кастиэль.
– Достало, что каждый норовит меня исправить, так что я все записал, – отозвался Дин, и продолжил читать: – ...et celmentiam tuam supplex exposco…

Внезапно труп Волвертона дернулся так, что его рука перевернулась тыльной стороной вверх, а пальцы открытой ладони дрогнули и сжались. Голова слегка перекатилась набок.

– ...ut adversus hunc, et omnem immundum spiritum…
– Что-то происходит, – пробормотал Кастиэль.

Дин остановился и взглянул на труп. Из левого уха Волвертона показалось что-то черное. Сначала Дин решил, что это жидкость, но потом сообразил, что оно живое, обрамленное десятками крохотных подвижных волосков-ножек. Существо, напоминая уродливого таракана, начало неспешно пробираться по бледной щеке к глазам, но замерло, как только на него упал взгляд Дина.

«Оно смотрит на меня, – волосы у него на загривке стали дыбом. – Невозможно! У него ведь даже нету…»

И тут с пронзительным писком оно прыгнуло Дину на лицо. Старший Винчестер машинально отшатнулся, и существо шлепнулось на пол. Дин подскочил к нему и наступил, сминая под каблуком и морщась от липкой пакости, брызнувшей из-под ботинка. Тварь продолжала извиваться, потом, корчась, залезла ему на лодыжку и скользнула вверх, к голени. Дин почувствовал, как она пристает к коже, и заорал:

– Она все еще двигается! Отцепи ее!

Кастиэль немедленно схватил ту самую бутылку, что-то прошептал над ней и выплеснул воду Дину на ногу. Раздалось шипение, и тварь снова пронзительно запищала. И перестала чувствоваться. Дин поддернул мокрую штанину и не увидел ничего, кроме красноватой отметины над пяточным сухожилием. Он схватил бумажное полотенце, стер остатки святой воды и выкинул его в мусорное ведро.

– Что это было? – Дин все еще не мог успокоить дыхание.
– Моа, – отозвался Кастиэль.
– Что-что?
– Демонический посредник, уникальный для этого региона американского Юга, – ангел нахмурился. – Я не видел таких со времен Гражданской войны, когда ангелы и демоны сражались за души погибших.
– А теперь оно вернулось, – Дин с отвращением осмотрел подошву. – Почему? И почему именно Волвертон?
– Его коснулся Свидетель.
– То есть, этот твой Свидетель использовал парня вместо носового платка?
– Ты не понимаешь, – возразил Кастиэль. – Моа не очень хорошо известна в люциферианском бестиарии, она – одна из самых его смутных визитных карточек. Ее вообще существовать не должно. Само ее присутствие – предвестник Апокалипсиса. И Свидетель это знает. И хочет, чтобы знали мы.
– И этого парня ты ищешь? – спросил Дин. – Специально?
– Мне нужно его найти.
– Ну, что сказать, – старший Винчестер покачал головой. – Удачи.

Уинстон обнаружился в офисе с телефоном у уха. Дин решительно подошел и нажал на кнопку «разъединить».

– Эй! – рявкнул коронер, вскочив на ноги.

Он хотел, кажется, шагнуть к Дину, но что-то в выражении лица «агента» остановило его.

– Кто еще оставался наедине с трупом? – спросил Дин.
– Что?
– Вы меня услышали. Кто, кроме вас, был здесь?
– Никто. Ну, разве что шериф Дэниэлс. Наверное. Все произошло прямо на поле боя, при всем честном народе. Если вокруг шеи Волвертона была веревка, кто-то должен был ее увидеть, – теперь в голосе Уинстона проскальзывало отчаяние. – Правильно?
– Веревка – наименьшая из ваших забот, – Дин задрал голову. – У вас тут есть камеры слежения? Или датчики движения?
– Свидетель обладает силой демона, – вмешался Кастиэль. – Он мог войти незамеченным.
– Что? – вытаращился Уинстон.
– Фигня. Бьюсь об заклад, засранец оставил хоть какой-то след.

Кастиэль покачал головой:

– Но…

Дин, не слушая, снова развернулся к коронеру:

– Когда будет готов токсикологический отчет?
– Вероятно, завтра.
– Вы находили что-нибудь необычное на трупе или на его одежде? Отметины, ритуальные ожоги, шрамы?
– Нет, – но голос прозвучал как-то не так.
– Уверены?
– Да, – Уинстон беспомощно уперся взглядом в столешницу. – Боже, да!

Дин переключился на телефон.

– Посмотрим, что это был за звонок, – пробормотал он, включив телефон и поставив автоматический дозвон.
– Не делайте этого! – взмолился Уинстон. – Вы же не хотите…
– Еще как хочу, – отозвался Дин.
– Привет, – произнес женский голос. – Это…

Старший Винчестер покосился на Кастиэля:

– Постойте-ка, я знаю этот голос! – он перевел взгляд обратно на трубку. – Кто говорит?

Но голос оказался записан на пленку и продолжал:

– …Кэнди. У нас с подружками вечеринка в джакузи, но мы потеряли топы бикини, и теперь… – голос заговорил с придыханием. – Ты прямо-таки обязан помочь нам найти их. Просто введи номер кредитной карточки и получи три минуты…
– Ты знаком с этой женщиной? – поинтересовался Кастиэль.

Дин оборвал вызов на полуслове и посмотрел на коронера – тот густо покраснел.

– Лучше городу не оплачивать этот звонок, – буркнул Дин и собрался уходить. – Да, и мы еще вернемся взглянуть на токсикологический отчет.
– Конечно, – отозвался Уинстон. – Как скажете. Только… вы уж предупредите сначала, ладно?

Когда они вышли на улицу, уже начало темнеть.

– Он не лжет, – проговорил Кастиэль.
– Ясное дело, – вздохнул Дин. – И это значит, что у нас полный ноль.
– Не обязательно, – они шагали по тротуару под фонарями. – Есть вероятность, что Волвертон встретил Свидетеля на поле битвы или…
– Притормози, – Дин остановился. – Ты говоришь, Свидетель то, Свидетель это… Но если этот Свидетель тусовался с Иисусом и речь зашла про удавку, то у меня только одна догадка.
– Какая же?
– Иуда. Ты охотишься на Иуду.

Кастиэль покачал головой:

– Не знаю…
– Почему нет?
– Имя Иуды больше связано с искусом и предательством, нежели с кровью и жестокостью.
– Так-то оно так, но, насколько я знаю людей, и предательство бывает кровавым, когда в ход идет оружие.

Внезапно до Дина донеслись громкие голоса и смех. Он оглянулся, впервые обратив внимание на окрестности: они стояли недалеко от большой старой церкви, которая выглядела так, будто пережила столетия боев и ненастной погоды, и, в общем, смахивала на военный корабль, потерпевший крушение и обретший здесь покой. Из высокой сводчатой двери выплеснулась толпа в костюмах и платьях.

– Это… – начал Кастиэль.
– Свадьба.

Старший Винчестер увидел, как под гром аплодисментов и радостные крики жених с невестой спускаются по ступеням и направляются к лимузину, поджидающему их у обочины. Платье невесты было явно не современным, а жених носил форму солдата Конфедерации – такую реалистичную, что Дин почти видел над ней клубы пыли.

– Они издеваются? Как можно жениться в этих обносках?
– Любовь – это поле боя, – изрек Кастиэль.

Дин вытаращился на него:

– Чего?
– Я слышал эти слова в песне.

Дин отвернулся, едва сдерживая улыбку:

– Ты просто нечто, Кас, знаешь? – не услышав ответа, старший Винчестер продолжал, не оглядываясь. – Ты там уже исчез, да?

Ясное дело, когда он все-таки обернулся, Кастиэля за его спиной действительно не было.