Я выбрал 
Глава 25. Мир?
Братья собрались было последовать за отцом (тем более миссис Хиггинс шипела потревоженной коброй и угрожала всевозможными карами за нарушение режима, вплоть до конфискации одежды), но их притормозили.
- Винчестер! – грянуло откуда-то из-за стены. Из неприметной калитки показался крайне рассерженный отец Тео, почему-то весь в пуху.
- Что такое? – недоуменно поднял брови Дин, - На этот раз я вроде ничего не натворил.
Но, оказалось, что претензии отца Тео, в чем бы они не заключались, относились к ДРУГОМУ Винчестеру. Поозиравшись, близорукий монах дрожащими руками выудил из кармана очки и кое-как нацепил их на нос. Усиленные очками глаза живо отыскали на поле того, кто им был нужен.
- Винчестер! Сэм Винчестер! Иди сюда и посмотри, что твое чудовище натворило в кладовой!
Сэм быстро оглянулся и мысленно застонал – того, кто по всем статьям годился на роль чудовища, рядом не было. С дерева сиротливо свисал изгрызенный поводок. Ойййййй… Юноша обреченно возвел глаза к небесам. Опять?
- Похоже, твой песик опять был плохим, Сэмми, - сделал вывод Дин. Сэм невольно прошипел сквозь зубы что-то неразборчивое, но безусловно неподходящее для произнесения в монастырских стенах. Зато выводок дивно оживился:
- Джонатан! – почти провизжала беспредельно счастливая Рысь, - Идите сюда! Люк, Питер, Натаниэль, сюда! Скорей пошли смотреть!
Осчастливленный будущим развлечением выводок ломанулся в калитку... Сэму ничего не оставалось, как пойти следом.
За эти пару дней подарочек Дина сполна успел продемонстрировать все основания наградить его подобным прозвищем. Он грыз все, что попадалось ему в зубы и было хоть самую малость помягче железа, Пришлось жизненно важные предметы типа ботинок и сумок засунуть на полки. Тем более, что игрушечные кости, которыми его пытались отвлечь, щеночек почему-то не воспринимал как игрушки, а судя по всему, принимал за запасную еду, тщательно закапывая их (в монастырском цветнике). Кроме этого, Злодей имел и другие милые черты характера: жизнерадостно облаивать все незнакомое, постоянно лезть в мусорную корзинку в надежде найти что-то вкусное, оказываться в самых неожиданных местах, непонятным образом исчезая из комнаты, и брать в подкат любого неожиданного гостя. Падающий гость потом тщательно обнюхивался с целью отнесения к какой-либо из двух категорий.
а) подходящей для радостного облизывания всего лица,
б) пригодной для того, чтоб поставить на него лапы и лаять, хвастаясь хозяину пойманной добычей…
Впрочем, гости (по крайней мере выводок) на такое обращение не обижались, а наоборот, норовили погладить пушистого нарушителя порядка, а то и пообниматься с ним...
Вдобавок Злодей пребывал в твердом убеждении, что хозяйская постель принадлежит ему в такой же мере, что и хозяину, и переубедить его было невозможно. Даже если Дину удавалось стащить «щеночка» с постели брата и внушить ему подобающее для домашнего питомца поведение, среди ночи Сэм просыпался оттого, что лохматая лапа, осторожно потрогав хозяина, тихонько ложилась на постель... за ней вторая… и вскоре кровать, скрипнув, принимала нового «спящего». Впрочем, за это Сэм его не ругал, а даже был в чем-то благодарен – в этой пушистой компании эротические сны ему не снились. Да и кошмары тоже не спешили навещать...
Но вот несносная привычка смываться и пакостить просто выводила из себя. Вчера Злодей развлекся беготней по цветнику, сегодня утром пришлось вытаскивать его из кучи резаной соломы, приготовленной для какого-то удобрения...
А теперь, значит, кладовка... Надеюсь, не при кухне? Напрасные надежды.
- Злодей! – охнул Сэм, озирая следы бурной деятельности «подарочка». Ох ты * * *!
- Вот это да… - зачарованно прошептал кто-то из выводка.
Вот-вот... только это и скажешь. Злодей добрался до места своей мечты.
Белый холодильник носил на себе следы энергичного царапанья. А как же иначе - за прозрачной дверцей аппетитной грудой. лежали сосиски. Но холодильник остался цел, чего не скажешь о пакетах с крупой. Рис, перемешавшись с кукурузой, составили неповторимый двуцветный узор на одной из полок.
Пучки лука и прочей зелени, очевидно, были сочтены врагами и уничтожены путем рассыпания по всему полу.
В корзину с куриными яйцами лучше не смотреть, чтоб не расстраиваться. Содержимое продранного мешка (похоже, с кукурузной мукой), усеяло тонким нежно-желтым слоем весь пол и частично - полки…
Со стенки стекало нечто трудноопознаваемое, отдаленно напоминающее патоку – но где вы видели патоку в перьях?
Сам шкодный подарочек висел на чьей-то ноге (вроде как коровьей) и рычал, потому что нога никак не желала отрываться от туши… И чихал. От муки.
Выводок восторженно рассматривал результаты деятельности своего любимца. У Сэма в этот момент просто не было слов. У других, правда, слова нашлись.
- Настоящий злодей! – восхищенно проговорила Рысь...
- Ага! – согласился Люк.
- Ко-ко! – поддакнул кто-то сверху.
Уже ничему не удивляясь, Сэм поднял голову – и столкнулся с внимательно-печальным взглядом нескольких пар круглых глаз. Куриных. Куры, эвакуировавшись на самую верхнюю полку, проникновенно взирали на ребят и роняли светлые перья вперемешку с пухом.
Да-а…
- Все равно он хороший, - улыбнулась Рысь.
- Рррррр! - согласился подарочек. Чудооооовище….
- Мы поможем с уборкой, - предложил Питер.
Пока выводок в полном составе занимался уборкой, Дин куда-то исчез. Сэм на брата не сердился – во-первых, раненый, во-вторых… можно понять, в конце концов.
Благодаря усилиям хихикающего выводка кладовка постепенно приняла прежний вид, Злодея кое-как отцепили от говяжьей туши и отчитали за недостойное поведение, крупу рассортировали и промыли. Пит и Джонатан слазили наверх и сняли белоперых узников полки.
Сменивший гнев на милость отец Тео уже угощал ребят кукурузными лепешками со свежим медом, когда в кладовку влетел будущий отец Анджело:
- Ребята, скорей бегите к воротам! Ой, простите, отец Тео... Скорей! Там Дин вернулся... Ой, бегите скорей!
Интересно, кто-нибудь видел Импалу такой? Хоть кто-нибудь? Сэм краем глаза заметил, как кто-то из охотников щелкает невиданное зрелище на фотоаппарат. Было отчего.
Любимая машина брата здорово смахивала на передвижной зоосад.
Заднее сиденье истошно мяукало на разные голоса, в окно высунулась морда какой-то белой собачищи, а сам Дин выгружал клетку с чем-то хрюкающим.
- Матерь божья, - прошептал рядом кто-то...
- Немыслимо…
Дин поставил хрюкающее на землю (к счастью это оказалась не свинья, а попугай, передразнивающий голоса животных ) и махнул рукой «выводку».
- Эй, парни, принимай зоопарк.
Не веря свалившемуся счастью (хрюкающему, лающему и мяукающему), выводок уставился на… на самого доброго в мире охотника! Самого-самого!
- Это… нам?
- Ага. Выбирайте.
- Виииииииииииииии! – и выводок помчался разбирать свое счастье.
В эту минуту они были абсолютно не похожи ни на будущих властелинов мира, ни на солдат – дети. Просто дети…
Дин с улыбкой смотрел, как подростки разбирают звериков, и каждый раз кивал, когда очередной питомец приюта для животных обретал хозяина. Похоже, он заранее знал, кто кого себе выберет? Ага. Вот Пит восторженно пробует ладонью нежный мех на спинке роскошного белого кота... Вот Рысь мурлыкает на пару с пушистой черной кошкой. Он ошибся только раз – пройдя мимо здоровенной белой псины, Люк бережно берет на руки рыженькую кошечку - совсем котенка… И закрывает глаза, когда котенок доверчиво трется головой о его ладонь...
- Дин... – голос бывшего Хорька тихий и какой-то сдавленный, - Дин… Спасибо.
- Отец Небесный, что тут творится? – ахает за спиной настоятель, - Это что за ковчег?
Дин чуть натянуто улыбается, быстро закрывая собой собачью морду в машине:
- Отец Никлас, они не доставят много хлопот.
- Про некую собаку с богопротивной кличкой ты, помнится, тоже такое говорил, - прохладно отозвался настоятель, кося глазом на весьма шустрого попугая, который ни с того ни с сего решил продемонстрировать, как красиво воет полицейская сирена…
По собравшейся толпе прошла волна смешков…
- Да безобидней только хомячки!
- Ага. – выразительный взгляд проводил одного из «хомячков» - серого котенка, который, похоже, заподозрил, что под рясой настоятеля скрывается мышка… Под нарастающие смешки настоятель с достоинством спас свое одеяние, подозвав Терри и велев взять это «создание господне».
- Мне?! Спасибо, отец Никлас! - подпрыгнул будущий отец Анджело, шустро сцапав нежданный дар судьбы. И тут же умчавшись с ним куда-то в район теплиц. Отец настоятель проводил его печальным взглядом…
- Два года назад ты притащил в монастырь девицу…
- Э-э…
- Да, я помню – ты принял ее за мальчика, которому позарез нужно убежище. Год назад здесь оказался десяток тех русских ребятишек… просто даже вспоминать интересно, где мы потом их только не искали…
- Отец Никлас…
- А сейчас, значит, мы имеем уже четыре десятка подростков и ковчег, - смиренно продолжил святой отец, - Боюсь даже представить, что будет в следующий раз – девушки-мусульманки со змеями? Дин, я надеюсь, это белое, что торчит сейчас за твоей спиной – это не полярный медведь?
- Э-э… нет, - Дин оглянулся, но поздно. Белая собачища заскучала сидеть в машине и сейчас выходила на травку. Выходила и выходила... Секунды три. – Это...
- Боже правый, маремма! – ахнул настоятель при виде снежно-белой красоты… - Дин... это для кого?
- Для вас, святой отец! – ориентировался Дин быстро.
Миссис Хиггинс сдержала свою угрозу, так что до вечера Винчестера-старшего увидеть не удалось. Лишь когда миновало время ужина, сыновьям разрешили навестить отца. Может, кому другому и не разрешили бы – миссис Хиггинс целых три минуты излагала, что она думает о всяких бестолковых и безответственных болванах, которые нарушают режим. Но предусмотрительный Дин взял урок у младшего братишки, и на рассерженную Терезу уставились две пары таких проникновенно-щенячьих глаз, что женщина рассмеялась и махнула рукой.
- Идите уж! Восьмая комната.
Здесь, как и раньше, было тихо... Узкие коридоры светлого камня, казалось, гасили звуки, тем более полы были застланы плетеными соломенными ковриками. Не сговариваясь, братья двинулись бесшумным крадущимся шагом…
Перед восьмой комнатой Дин притормозил... сделал предостерегающий знак рукой и пригнувшись, заглянул в небольшое стеклянное оконце на двери. И усмехнувшись, поманил Сэма…
Ну да, странно было бы видеть Джона Винчестера спокойно лежащим на больничной койке. И представшая глазам картина вполне соответствовала его характеру: осторожно опираясь на стену плечом, отец медленно перелистывал лежащие на коленях вырезки из газет... Поморщившись, он подчеркнул карандашом какую-то строку и снова вчитался в текст.
- Так и знал! – шепотом объявил Дин, - У него в генах сидит дюжина трудолюбивых муравьев, точно...
- Что?
- Ну... Если отец не работает, то значит, он в отключке. Двигаем.
- Мальчики… - только это и сказал Джон, завидев их на пороге своей кельи-палаты. Зато его глаза говорили. Темные, блестящие, они смотрели на подросших сыновей, и была в них гордость... И еще – счастье… И еще – тепло...
Его мальчики. С ним. Оба.
Это главное.
И он совершенно автоматически повторил жест, который в последний раз делал очень давно – восемь лет назад... Раскрыл руки навстречу ребятам - словно приглашая… Тогда, возвращаясь с охоты невредимым, он вот так распахивал руки – и его мальчишки бросались к нему и висли где придется... и радовались, что папа вернулся и все хорошо. А он видел, что его маленький мир цел… и все нормально. Все хорошо, насколько это вообще возможно без Мэри.
Восемь лет прошло, и его мальчики выросли – и Джон, спохватившись, начал опускать ладони, но Дин и Сэм, промедлив миг, вдруг очень спокойно и естественно шагнули вперед и не сговариваясь, пригнулись…
Его мальчики действительно выросли – поэтому виснуть на шее и тискать папу они не стали. Легонько, чтоб не потревожить спину, приобняли и плюхнулись по обе стороны, воссоздав конструкцию обожаемого Дином хот-дога с сосиской внутри.
- Мальчики, - повторил Джон слегка дрогнувшим голосом… И замолк.
Спасая положение, Дин принялся пересказывать последние монастырские новости, в красках описав появление «ковчега» и историю с белоснежной мареммой, заставившей отца настоятеля разрешить даже присутствие попугая (который, как выяснилось, знал не только приличные слова)...
Отвлек капитально – смеялся даже Сэм, который все видел... Джон развеселился настолько, что даже поведал историю о том, как Брейден и Элкинз взяли с собой на охоту (и обучение) двух малоопытных охотников. Охота была на призрака под названием «черный пес», который регулярно, по признаниям водителей, устраивал аварии на одном шоссе... Как выяснилось, авариям способствовал не какой-либо пес-призрак, а бар со стриптизом на той же дороге и зеленый змий (совершенно не сверхъестественный), который злостно увязывался за водителями после посещения этого самого бара. А пока охотники этого не выяснили, они, естественно искали пса. И любой мало-мальски отдающий в черноту пес рисковал быть посыпанным солью... Джон и не представлял, что в каком-либо месте может скопиться СТОЛЬКО черных собак.
А про эксцентричную леди, разводившую ньюфаулендов и гончих, охотникам сказали уже потом….
Потом разговор сам собой перешел на питомцев... а потом и на их хозяев. Анджелу, Питера, Люка с его рыжим котенком… И разговор потихоньку стал более серьезным.
- Хорошая задумка, Дин. Парни заслужили хоть немного радости. После такого...
- Пап, ты правда был в Прайде? – вырвалось у Сэма.
- Был, - ладони Джона Винчестера сами собой сжались в кулаки, - Был…Не будет нам покоя, пока мы не разделаемся со всеми демонами. Не изгонять их надо – убивать ко всем дьяволам! За такое...
- Пап… - Сэм невольно напрягся. При виде чьей-то злости ему становилось… не по себе. Приходилось прилагать определенные усилия, чтобы не злиться в ответ.
Искры ярости в глазах отца приугасли...
- Простите, мальчики. Сэм.... Но эти домики, где вы жили, этот столб на площади... там песок до сих пор в крови. И наручники эти... и следы на столбе – видно, где наручники передвигали все выше – когда вы росли… Первые – совсем низко… У этого вашего наставника на стене в задней комнате были ваши фотографии. Сорок шесть фотографий. И еще больше – пустых мест. А инструменты, а… Жаль, не я его убил! - вырвалось у Джона.
Тишина, наполнившая комнату, была густой… вязкой… и горячей. Словно раскаленный ветер пустыни снова облизнул лицо, опалил щеки. Папа, зачем? Я не хочу вспоминать…
- Пап, может не стоит сейчас об этом? – предложил Дин как бы между прочим.
- Стоит. Я не просто так завел этот разговор. Сэм, я хочу сказать... Хочу сказать, что ты... в общем, я очень рад, что ты не сломался, что ты... вернулся домой.
Сэм хотел ответить, но обнаружил, что не может. Просто не может. Для этого нужно сначала проглотить застрявший в горле комок – весом на килограмма полтора, наверное, и к тому же, кажется, колючий…
Папа…
- Меня спас Дин, - слова едва проталкивались через стиснутое волнением горло...
- Ты первый начал, - привычно открестился старший брат. Но польщено улыбнулся…
- Подожди... – отец, заметно волнуясь, выдохнул, - Сэм… Я горжусь, что ты мой сын. Ты и Дин, который не сдался. Не отступил. Смог то, что не смог никто. Мне очень повезло с сыновьями.
Ночью Сэм долго не мог уснуть.
Примирение с отцом и все волнения дня кружились и толкались перед глазами. А еще – воспоминания о Прайде.
Отец сказал, что город взорван.
Стало легче, но ненамного.
Прайд больше никто не увидит, но куда денешь память?
