Поцелуй койота 
ГЛАВА 48
Шочи держалась поближе к Клаудии, пытаясь не думать о Хави. Он был хорошим любовником, хотя в эмоциональном плане всегда хотел большего, чем она способна была дать. Шочи понимала, что бурлящий в теле адреналин приглушает боль, что стоит ей сбросить темп, боль вернется и подкосит ее. Но нельзя беспокоиться об этом сейчас. Надо сосредоточить внимание на Клаудии.
– Вот, – Шочи заложила единственный бархатец Клаудии за ухо. – Тебе достался последний.
– Спасибо.
Сэм сыграл свою роль, будто был для нее рожден, теперь очередь за девочкой добавить последнюю деталь паззла и исполнить собственное предназначение. Чем бы оно не обернулось.
Но готова ли сама Шочи? Готова ли она лицом к лицу столкнуться с Тео? Всё это время, учитывая всё происходящее, она по-прежнему не могла разобраться в чувствах. Гнев, направленный на сестру, был ужасен, но кровь есть кровь. Тео всё же оставалась человеком, той, что вырастила Шочи, той, что голодала, чтобы она и Атликс поели вдоволь, и научила Шочи читать, стрелять и охотиться. Шочи восхищалась сестрой годами, пыталась копировать ее прически, ее небрежность, то, как она держала оружие. Последующие после смерти брата годы Шочи провела, отдаляясь от сестры, делая всё возможное, чтобы доказать: между ними нет ничего общего. Но нельзя отвергнуть факт, что без влияния противоречивых отношений с Тео Шочи бы не стала той охотницей, какой была теперь. Действительно ли она готова сделать всё возможное, чтобы остановить сестру? Даже если придется ее убить?
Пройти по крышам было легче легкого. Спуститься через все этажи в пустой магазин оказалось задачей потруднее: здание кишело зомби и нагвалями. Но Винчестеры шли впереди и освобождали дорогу для Клаудии, словно заправский сверхъестественный спецназ.
Едва они добрались до последнего лестничного пролета, здание сотрясла сильнейшая дрожь, отчего они чуть не свалились друг на друга и схватились за перила. Одна из преследующих их нагвалей слетела вниз по ступеням, и Сэм прикончил ее, как только она достигла площадки.
На первом этаже располагалось большое пустое помещение. Покраску закончили лишь наполовину: вдоль стены лежали куски брезента, банки и кисти. Помятый минивэн боком торчал в разбитой витрине. На противоположной стороне магазина, где должны были располагаться задняя стена и, вероятно, пожарный выход, пульсировал портал, закручиваясь в головокружительную пустоту, а в центре стояла Тео с Ицтлитлантлем в руке.
– Вы опоздали, – произнесла она по-английски, а потом переключилась на родной древний язык. – Элвия ведет Ицпапалотль прямо сейчас. Сестры ее следуют по пятам. Я уже не могу их остановить, и ты тоже. Всё кончено.
– Нет, – ответила Шочи. – Это безумие. Подумай о том, что ты творишь, Тео.
– Я уже думала. Это не конец света, сестренка. Это начало новой эры.
Элвия, спотыкаясь, выбралась из портала, из десятка порезов на ее теле струился дым. Сразу за ней из пустоты показалась колоссальная фигура – сплошь блестящие черные зубы и неутолимый голод.
Клаудия бросилась к матери, и Тео замахнулась на нее обсидиановым ножом. Сэм и Дин дружно бросились на Тео, но Шочи успела первой: выхватила собственный каменный нож и сбила сестру с ног. Они покатились по полу.
– Не трогай ее, – сказала Шочи по-английски, вложив все телекинетические силы в руку с ножом.
– Зачем ты сражаешься со мной, Шочи? – Тео тоже применила силу, чтобы удерживать руку сестры подальше от себя. – Вот он, момент нашего торжества. Зарождение эры расцвета чудовищ. Эры, в которой такие опытные охотницы, как мы, заживут королевами. Мир станет раем дичи и отчаявшихся людишек, готовых заплатить сколько угодно за наши услуги. Даже твои парнишки получат столько богатства и работы, что не будут знать, что с ними делать.
Клаудия обняла мать. Элвия снова обратилась и стала обычной бледной женщиной в черной толстовке с капюшоном. Дин краем глаза взглянул на борющихся сестер и достал из кармана флягу:
– Элвия, мы можем тебе помочь, но тебе нужно это выпить. В смысле… вдохнуть. Проклятье, просто скажи ей, Клаудия. Надо закрыть портал прямо сейчас.
Клаудия перевела, а Дин присел на корточки и протянул фляжку. Элвия некоторое время задумчиво смотрела на него, потом протянула руку.
Внезапно всё здание затряслось: из мерцающего портала донеслась серия раскатов. Дин пошатнулся, пытаясь удержать равновесие на полу, который теперь больше напоминал палубу корабля в шторм. Фляга выскочила из его пальцев и отлетела к зияющему разрыву. Дин бросился следом, но от удара об цементный пол крышечка соскочила, и кровь Альфы, устремившись наружу, растаяла в воздухе.
Дин стукнул кулаком по полу.
– Если бы мама тебя увидела, ей бы стало стыдно, – сказала Шочи. – От того, кем ты стала.
– Не рассказывай мне про стыд, – парировала Тео. – Ты ничего не знаешь о нашей матери.
Ударные волны катились из портала, словно десяток землетрясений одновременно. По стенам и полу от него паутиной побежали трещины, и теперь можно было разглядеть гигантскую оскаленную голову и длинные руки.
– Я знаю, что она погибла смертью воина, – сказала Шочи. – Она умерла, выполняя свой священный долг.
– Я позволила тебе верить, что она погибла почетной смертью, только потому, что ты была юна и подавлена горем, – отозвалась Тео. – И еще потому, что я не хотела, чтобы ты тоже несла тот позор, который со мной по сей день. Позор, из-за которого я не в состоянии принимать вычурные разглагольствования семьи о равновесии и священном долге.
– О чем ты? – спросила Шочи, хоть и подозревала, что ответ ей не понравится.
– Наша мать погибла на самой обычной охоте, зачищая гнездо новообращенных вампиров. Она погибла, потому что была пьяна, потому что пила годами, пытаясь заглушить боль от работы, потерявшей для нее всякий смысл. Она была пьяна и неуклюжа, и ее убил неопытный вампир. Душераздирающее зрелище.
Сила Шочи дала сбой, и Тео воспользовалась моментом.
– После этого, – продолжала она, – работа растеряла всё глубокое духовное значение и для меня. Я увидела, какой пустой ложью она на самом деле является, и поняла, что в этой жизни важно только одно – удовольствие, которое нужно выжать из каждого дня.
– И убить меня будет тебе в удовольствие? – спросила Шочи. – Плоть от твоей плоти, кровь от твоей крови? Вот до чего ты опустилась?
– Твоя смерть не принесет мне удовольствия, сестренка, – сказала Тео. – Его принесет победа.
– Клаудия, – Сэм поднял «Магнум» и прицелился в Элвию. – Назад.
– Нет! – Клаудия откинула спутанные волосы с залитого слезами лица Элвии. – Нет, должен ведь быть другой способ.
– Посмотри на нее, – сказал Сэм. – Она умирает… ты что, не видишь? Нам нужно закрыть ворота. Выбора нет.
– Мне жаль, Клаудия, – присоединился к нему Дин. – Но другого пути нет.
– Есть, – возразила девочка. – Дин, помнишь, ты сказал мне, что всегда есть выбор, – она повернулась к Элвии и прошептала по-испански, а потом по-английски: – Преврати меня.
– Что? – Дин сделал шаг вперед. – Я в жизни не позволю тебе этого сделать. Да ладно, не нужно лезть на рожон, просто чтобы произвести на меня впечатление.
– Ты тут ни при чём, – Клаудия бросила на него сердитый взгляд. – Это единственная надежда. Даже если ты убьешь ее сейчас, закрывать ворота слишком поздно. Смотри, Когтистая Бабочка уже на подходе. Но если я стану Стражем, мы с Элвией сможем увести Звездных Демонов обратно. У нее не хватит сил справиться одной.
– Она не сможет тебя обратить, – ровно сказал Сэм. – Стражи Границ способны разделить Поцелуй Койота только с умирающими женщинами.
На момент воцарилось молчание. Ицпапалотль полностью оформилась и начала выбираться из портала: гигантские черно-серые крылья, развернувшись, задевали потолок.
И тут в руке Клаудии оказался серебряный нож. Тот самый, со Святой Девой на рукояти, который вручила ей женщина в Чиуауа.
– Нет! – завопил Дин. – НЕТ!
Клаудия вонзила нож себе в грудь.
