Поцелуй койота 
ГЛАВА 24
Сэм сел в машину вместе с Поркайо, чтобы убедиться, что тот не сбежит, и Дин ехал вслед за их убогой синей «Тойотой» к непримечательному дому. Пока «Тойота» заезжала в гараж, Дин повесил на плечо ружейную сумку Шочи и вышел из машины. К тому времени, как Дин добрался до двери, Сэм уже придерживал ее, открытую. Поркайо стоял рядом.
– Клаудия здесь? – Дин передал сумку брату.
Поркайо покачал головой:
– Она в школе.
– Не хочется тебя огорчать, – возразил Дин, – но мы видели, как она вернулась домой около часа назад.
Поркайо нахмурился, достал из кармана телефон, набрал номер и подождал.
– Тебе лучше бы перезвонить как только получишь это сообщение, – проговорил он и, поколебавшись, добавил: – Я не сержусь, mija[1]. Просто перезвони, хорошо?
Он сбросил звонок и посмотрел на мобильный. На глазах у него снова появились слезы, и Поркайо, скрипнув зубами, утер их кулаком. Подняв телефон, он сжал его в пальцах, будто собираясь швырнуть куда-то, но сдержался.
– Если с ней что-нибудь случилось… Из-за меня…
– А почему бы нам не войти, – перебил Дин.
Насколько дом был непримечательный снаружи, настолько причудливый и красочный он оказался внутри. Было до боли ясно, что винтажные постеры романтичных фильмов и очаровательные образцы народного искусства были любовно подобраны покойной женой. Все забавные деревянные зверюшки выглядели пыльными, печальными и заброшенными. На журнальном столике лежали ярко-красные женские очки, а рядом пустая кофейная чашка и любовный роман в мягкой обложке. Дин был уверен, что книга не принадлежит ни Поркайо, ни Клаудии. Комната казалась храмом.
– Принести вам чего-нибудь? – спросил Поркайо. – Пива?
– Да, – согласился Дин. – Было бы чудесно.
Поркайо привел их в большую кухню, заваленную грязной посудой, пищевыми контейнерами и пивными банками.
– Извиняюсь за беспорядок, – проговорил он. – Я всё прошу Клаудию прибраться, но она не слушает.
Пожав плечами, он вытащил из почти пустого холодильника упаковку «Будвайзера», вручил каждому по банке и отодвинул мусор со стола, чтобы освободить место для оставшихся трех банок.
– А сам-то? – Сэм кивнул на гору посуды. – Руки сломаны? Или раковиной пользоваться не умеешь?
Поркайо посмотрел на него с обиженным удивлением, будто Сэм предложил двигать тарелки силой мысли. Дин открыл банку и сделал пенистый глоток.
– Знаете, – сказал он. – Мне не кажется, что нам стоит оставаться здесь, в доме. Не нужно провоцировать Стража появляться в жилой зоне, полной ни в чем не повинных семей. А если она пойдет вразнос, как в том фургоне с иммигрантами? А если Клаудия заявится домой?
– Правильно, – согласился Поркайо. – Я не могу позволить такому произойти.
– Ладно, – проговорил Сэм. – И куда нам податься?
– Я работаю ночным сторожем в офисном здании в Санта-Ана, – сказал Поркайо. – После ухода уборщиков там пусто до восьми утра.
– И когда ты заступаешь?
– В десять.
– Чувак, – изумился Дин. – Ты спишь вообще?
Поркайо печально покачал головой:
– Не особенно. Я пытаюсь дремать между работами, но снятся кошмары.
Сэм взглянул на часы:
– Десять? Слишком поздно. Нам нужно уехать куда-нибудь прямо сейчас.
– Можно выехать в пустыню, – предложил Дин. – Стражи Границ ведь чаще всего появляются в пустыне?
– Неплохая идея, – одобрил Сэм.
– Послушайте, ребята, – вмешался Поркайо. – Вы уверены, что мне не надо ехать одному? В смысле, это же я ей нужен, так? Почему бы просто не отдать ей меня?
– Очень благородно, – оценил Дин. – Но кто знает, остановится ли она после тебя и как выследить следующую жертву. Возможно, это наш последний шанс расправиться с ней. Ты, может, и чувствуешь, что заслуживаешь смерти, но те бедняги в фургоне ничего подобного не заслужили. Тварь совершенно потеряла контроль, и нам нужно остановить ее.
Поркайо опустил голову и поставил нетронутое пиво на стол.
– Я понимаю, – начал он. – Но…
Из гостиной донесся какой-то шум – мягкий удар, будто что-то упало на ковер.
– У тебя есть кошка? – спросил Сэм.
Поркайо помотал головой. Дин стал перед ним и заглянул в дверной проем, ведущий в гостиную. На подушках яркого полосатого дивана появилось четыре здоровенных параллельных царапины, через которые вылезли клоки белой набивки. Любовный роман теперь лежал на полу.
- ↑ Mija=mi hija – моя дочка
