Поцелуй койота 

  

ГЛАВА 19

Шочи поехала вперед, пообещав братьям, что встретит их по ту сторону границы. Сказала, что нужно уладить кое-что. Дин был не в том состоянии, чтобы возражать. Сэм помог ему сесть в машину, и Дин точно так же не был в состоянии возражать, когда брат решил сесть за руль. Пока «Импала» оставляла позади долгие пустынные километры, Дин прислонил идущую кругом голову к стеклу. Мимо проплыл знак, рисунком предупреждающий о нелегальной иммиграции: три бегущих человека – мужчина, женщина и ребенок.

– Скажи-ка мне кое-что, – нарушил молчание Сэм.
– Что?
– Ты всё еще волнуешься, что Шочи пытается нас надуть?
– Не знаю, – отозвался Дин. – В смысле, я почти на все сто уверен, что она человек. Кажется, она не темнит, но… просто не знаю.

Он не собирался рассказывать брату, что в самом деле думает о Шочи. Сэм бы его до ручки довел.

– Думаю, – начал Сэм, но сбился. – Думаю, эта охота важна. Не могу сказать почему. Просто знаю. Дело не только в Шочи и Страже границ. Всё куда важнее, – несколько минут он вел машину в молчании, потом заговорил снова. – Прошла уйма времени с той поры, когда что-то в последний раз казалось действительно важным. По-моему, мне нужно довести дело до конца, что бы ни случилось.
– Не волнуйся, Сэмми, – сказал Дин. – Я пока не собираюсь копыта откидывать.

И понадеялся, что, в самом деле, прав.

Шочи предложила, чтобы они оставили «Импалу» в Сан-Исидро, на американской стороне. Дин совершенно не хотел бросать свою обожаемую машину, но еще больше боялся, что ее «разденут» или украдут на тихуанских улицах. Ему пришлось тяжело опереться на Сэма, пока они ковыляли по длинной цементной дорожке, ведущей к пешеходному переходу через границу. Пограничник, проверивший их документы, был здоровенным латиносом с толстой шеей и чересчур большим количеством крупных белых зубов, сверкающих в обманчиво ленивой улыбке. Он бросил небрежный взгляд на Дина и спросил Сэма:

– Он в порядке?
– Он? – Сэм поставил брата чуть прямее. – В норме. Просто уже начал праздновать и капельку перестарался.

Дин мгновенно подхватил идею и, выбросив свободную руку в воздух, пьяно проревел:

– ШОУ С ОСЛИКАМИ^[1]! У-ХУ!

Пограничник покачал головой и отдал документы Сэму:

– Поосторожнее там.

Пробравшись, наконец, через таможню, они вывалились в лабиринт еще более запутанных дорожек, только что там обосновались торговцы: детишки возраста Бена с лицами, испещренными зелеными и красными кольцами от вдыхания краски, продавали каменно-твердую жвачку и конфеты; старуха торговала гипсовыми статуэтками святых вперемежку с поддельными американскими фигурками. Груды сомбреро и маракас^[2]. Коврики с белыми тиграми, Хулио Иглесиасом^[3] и Девой Гваделупской^[4]. Надувные звери и пиньята^[5] в форме борцов в масках.

В нынешнем состоянии Дина прогулка сквозь строй уличных продавцов казалась Батаанским маршем смерти^[6].

Симпатичная девочка-подросток подбежала к Дину и вручила ему листовку с рекламой непатентованных виагры и регейна^[7] по оптовой скидке. Буквально через пару шагов другая девчонка всучила Сэму рекламу стрип-клуба.

– И что они пытаются этим сказать? – Дин перевел взгляд со своей рекламки на Сэмову. – Знаешь, я тут подумал, лучше не отвечай.

Когда они выбрались на нужную улицу, Дин сразу заметил Шочи. Не заметить ее было нереально. Она сидела за рулем четырехдверной «Импалы» 67 года, но на количестве дверей и факте, что эта машина сошла с конвейера «Шевроле» в том же году, сходство двух автомобилей и заканчивалось. Эта «Импала» щеголяла пониженной крышей и опущенным кузовом: до асфальта оставалось каких-нибудь пару сантиметров. Покрашена она была в глянцевито-зеленый цвет с золотистым металлическим напылением. На капоте располагалось поразительно безвкусное изображение мускулистого ацтекского воина с грудастой, сильно неодетой девицей, отирающейся у его ноги. Подойдя поближе, Дин увидел, что салон оформлен блестящим золотистым винилом и желто-зеленым искусственным мехом. Колпаки на колесах сияли, как бриллианты.

Заметив Винчестеров, Шочи помахала им и стукнула по пульту управления гидравликой, отчего машина подпрыгнула и закачалась.

– Скромненько, – Сэм открыл заднюю дверцу, забросил туда сумку и усадил брата, а сам сел рядом с Шочи. – В этой машине нас никто не заметит.
– Ты же вроде говорила, что здесь опасно водить хорошую машину, – было так хорошо наконец-то сесть, что Дину стало неловко.
– Я сказала, здесь опасно ездить на вашей машине, – поправила Шочи. – Здесь все знают, кому этот автомобиль принадлежит. Его никто не тронет.
– А чья эта машина? – поинтересовался Сэм.

Шочи стремительно тронула машину с места:

– Я же говорила, мне многие обязаны.

Дин пытался следить за окрестностями, но вид за окном сливался в залитую светом размытую череду нечитаемых знаков, потрепанных автомобилей и дыма от тележек с тако. Из внушительной акустической системы ревел какой-то агрессивный старомодный рок-н-ролл, но текст был на испанском.

Сэм и Шочи смеялись, разговаривали, но слов Дин не разбирал. Боль в руке пульсировала в такт сердцебиению. В груди нарастала тяжесть, каждый вдох давался с трудом. Закрывая глаза, он ощущал, будто падает. Дин гадал, действительно ли бабка Шочи сможет исцелить его, а потом вдруг неожиданно испугался, что сделал ужасную ошибку, согласившись на эту работу. Ошибку, которую не исправить.

Он вспомнил о споре, который вышел у них с Сэмом после возвращения из угрюмой темницы, в которой их дед мучил монстров. Дин, ясное дело, храбрился, но что, если и в самом деле он умрет до того, как к Сэму вернется душа? Дин понимал, что является единственным, что удерживает брата в рамках человечности. Если Дина не будет, Сэм прекратит бороться? Обречет себя на жизнь без эмоций, без совести? Дин не мог позволить подобному случиться. Не в первый раз он оказался чересчур чертовски упрям, чтобы умереть. Возможно, и не в последний.

Через какое-то время (он понятия не имел, сколько именно) Шочи загнала «Импалу» на узкую подъездную дорожку, ведущую к зданию, смахивающему на укрепленную военную базу. Здание оказалось мотелем, но только окруженным колючей проволокой и охраняемым ребятами в спецназовской форме и с автоматами. Они, расплывшись в широких улыбках, помахали Шочи и с энтузиазмом показали Винчестерам большие пальцы.

– Где мы? – проскрипел Дин.
– Это женский дом, – ответила Шочи. – Тут мы будем в безопасности.
– Женский дом? – выгнул бровь Сэм. – Бордель, что ли?
– Ага.
– Чудненько, – прокомментировал Сэм.
– А зачем такая охрана? – поинтересовался Дин. – Браконьеры?
– Конкуренция очень жестокая, – объяснила Шочи. – Другие дома угрожают смертью Тиа Люпэ.
– Войны проституток? – Сэм оглянулся на брата озадаченно-весело. – Прямо-таки реалити-шоу.
– Мы больше не в Канзасе, – отозвался Дин.

Женщина, которая, видно, и отзывалась на имя Тиа Люпэ, вышла поприветствовать их. Она носила розовое латексное платье, что было плохой идеей еще десять лет и двадцать килограммов назад, и слишком много колец на пухлых пальцах с французским маникюром. У нее были взбитые осветленные волосы и тонкие, подрисованные карандашом, изогнутые брови.

–Sup, flaca^[8]? – проговорила она, когда Шочи опустила окно. – Познакомь меня со своими сексуальными друзьями.
– Впереди Сэм, позади Дин. Мальчики, это Тиа Люпэ.
– Мэм, – поприветствовал Сэм.

Она сказала Шочи что-то по-испански, наверняка пошлое, потом перешла на английский:

– Твоя abuelita^[9] в номере двадцать один. Просто оставь машину в гараже. Вы, мальчики, если пожелаете обслуживание в номерах, только позвоните.

Вытащив скрутку мексиканских купюр, Шочи сунула несколько штук Люпэ в руку и сделала, как та сказала.

Дин с изумлением увидел, что к каждому номеру прилагается собственный гараж. Когда он упомянул это, Шочи рассмеялась:

– Это чтобы жены не заметили машины, если начнут искать мужей.

Сэм помог брату выбраться из автомобиля и зайти в комнату. Внутренняя отделка оказалась крайне аляповатой: повсюду розы, алый бархат и золотые блестки, но Дин был счастлив, не обнаружив ни единого кактуса. После душного тихуанского зноя кондиционированный воздух показался ледяным, как в холодильнике.

Бабка Шочи ждала их. Дин сам не понимал, кого ожидал увидеть, вероятно, какую-нибудь типичную индианку-знахарку или кого-нибудь в том духе, но не был готов к виду женщины, которую представила Шочи.

– Это моя бабушка Тоси. Она совсем не говорит по-английски.

Тоси была миниатюрная, как и предполагал Дин, но в остальном до образа, нарисованного его воображением, было далеко, как до небес. Ее прическа представляла собой гигантский багряно-красный купол, парик, скорее всего, и добавлял ее росту добрые сантиметров двадцать. Глаза за большими круглыми очками были подведены толстыми стрелками, а на костлявых запястьях и шее висело килограммов пять причудливой безвкусной бижутерии. Носила она тунику из черного бархата с изображением искристо-золотой головы ягуара впереди, блестящие леггинсы с золотыми нитями и золотистые ковбойские сапоги на высоком каблуке.

Тоси сказала что-то презрительно и явно не по-испански. В смущенном молчании Дин привалился к брату, а обе женщины принялись горячо о чем-то спорить. Сэм тряхнул головой и повел Дина к кровати:

– Так она собирается помочь или нет?

Дин благодарно осел на кровать: голова шла кругом, мышцы ослабли и дрожали. Тоси проговорила что-то и указала подбородком на Дина, выжидательно приподняв подрисованные брови.

– Она хочет, чтобы я предупредила тебя, что будет больно, – сказала Шочи.
– Потерплю, – отозвался Дин.

Когда Шочи перевела ответ, Тоси оглядела Дина с ног до головы. Следующие слова, предназначенные Шочи и Сэму и подкрепленные жестом «Брысь!», в переводе не нуждались. Шочи задержалась в дверях и оглянулась через плечо. Она явно переживала, но пыталась этого не показывать. Сэм не оглянулся вообще.

Дин умел справляться с болью, но понятия не имел, что делать, когда Тоси принялась стаскивать с него одежду, словно пьяная девчонка на шоу «Чип&Дейл»^[10]. Когда Дин попытался помешать ей снять с него рубашку, Тоси хлопнула его по здоровой руке и твердо что-то сказала. Дин рос без сильных авторитетных женщин в семье и не представлял, как себя вести, когда маленькая старушка крутит тобой, как хочет. Пришлось позволить Тоси завладеть рубашкой. Но потом она принялась расстегивать ремень.

 Назад

ГЛАВА 18

ГЛАВА 20