Вживаясь в роль 

Джаред Падалеки и Дженсен Эклз играют Сэма и Дина Винчестеров уже более семи лет, но как они настраиваются на роль? Джаред и Дженсен рассказали официальному журналу «Сверхъестественное» к каким трюкам им приходится прибегать, чтобы вжиться в образ, начиная от различных исследований по теме сериала и заканчивая изменением голоса...

Надеемся, вы любите смотреть классические фильмы ужасов, потому что в этой статье для вас будет домашнее задание. Нет, это не обязательно, и мы не станем устраивать вам экзамен, но будет весело. Поверьте. Или пропустите следующий абзац.

Итак, какое задание? Посмотрите фильмы Альфреда Хичкока «Окно во двор», «Незнакомцы в поезде» и «Головокружение». А теперь пересмотрите серию «Простая девчонка». Пересмотрели? А вот теперь можете прочитать, каким образом Джаред и Дженсен уже много лет воплощают в жизнь своих персонажей...

«В серии «Простая девчонка» есть кадр, напоминающий мне один из кадров Хичкока из «Окна во двор» или «Головокружения», во всяком случае, эффект от него почти такой же», – говорит Дженсен Эклз. «На этом кадре, на общем плане, Сэм сидит в Импале в углу парковочной площадки, вокруг темно, он ждёт, когда подъедет машина... Машина с визгом тормозит, и в кадре появляется колесо. Открывается дверца, мы видим, как на землю опускаются чьи-то ноги в ботинках, мы следуем за ботинками, они исчезают, мы смотрим вверх и видим, что Сэма уже нет, он вышел из машины. Всё это было снято одним видеорядом, и именно так я это увидел, и ещё подумал тогда: «Похоже на один из классических кадров. Как в «Незнакомцах в поезде». Следишь за ботинками, проходящими по платформе, и наблюдаешь, как хороший герой идёт налево, а плохой – направо. Причина, почему герой обычно идёт слева направо, а отрицательный персонаж справа налево в том, что мы в Америке читаем слева направо, и для нас это направление естественно. Поэтому отрицательный герой и двигается справа налево, так сказать, против шерсти, нам кажется, что это неправильно. Подобные фокусы режиссёры используют уже десятки лет, и очень интересно задумываться над этим, когда комбинируешь кадры».

А ещё интересно задумываться об истории, лежащей в основе сюжета. Конечно, первым делом на ум приходят легенды или мифы, на которых строится мифология «Сверхъестественного», они особенно интересуют Джареда Падалеки, который признаётся: «Я много всего перелопатил. Это уж точно». Но он не останавливается только на мифах и легендах, он исследует источники любой информации, которая влияет на мотивы поведения его персонажа. Вместе с тем, он признаётся, что сейчас его методы несколько отличаются от тех, что он использовал в первом сезоне.

«В первом сезоне, услышав о мифе или легенде, я начинал исследование, пытался что-нибудь найти, спрашивал сценаристов или продюсеров, но со временем я решил не обгонять Сэма. Если Сэм знал что-то, то и я пытался узнать, а если он был не в курсе, то я старался тоже ничего не искать. Как бы играл естественно, понимаете? По моему лицу видно, что я не понимаю, что происходит, потому что я на самом деле не знаю этого, и Сэм, в свою очередь, тоже этого не знает. За все более чем 140 серий проб и ошибок я нашёл единственно верный для себя способ. А что я действительно всегда пытаюсь разузнать, так это специфические вещи, вроде того, что происходило с Сэмом в серии, когда он не спал. Я изучал эффект недостатка сна, как он влияет на суставы, на чувство реальности. Или, когда Сэм проходил детоксикацию от крови демона, я читал о детоксикации от наркотиков, от алкоголя и узнал, каковы её внешние проявления и как она влияет на эмоции и психическое состояние. И вместо того, чтобы фокусироваться на том, с чем Сэм сталкивается внешне, я сосредоточился на его внутренних ощущениях».

Он имеет в виду напряженную эмоциональную и психологическую борьбу в душе Сэма, ну а что же все-таки насчет сверхъестественного? Особенно насчет левиафанов? Всё, что им нужно – лишь немного воды. Пить не хотите, нет? «Они могут путешествовать с молекулами воды», – предупреждает Падалеки. «А раз левиафаны могут передвигаться по водопроводу, они могут попасть куда угодно, и твой персонаж становится совершенно бессильным, ведь «Боже, они могут быть повсюду!»

И это ещё не самое худшее. Конечно, они могут вселиться в твоё тело, как они поступили с Кастиэлем, но людей они расценивают как мясо. Очень вкусное мясо. «Левиафаны едят своих жертв», – отмечает Падалеки. «Из-за этого наши персонажи становятся чрезвычайно уязвимыми. Ты оказываешься всё равно, что перед диким зверем. Твой противник не хочет пристрелить тебя, не хочет поиграть с тобой, он хочет просто тебя слопать. В борьбе с существом, которое желает тебя съесть, есть что-то реальное, почти животное, словно ты сражаешься с медведем, но медведь этот умеет мыслить, может перемещаться с водой и выглядеть как твой друг или брат, или даже как ты сам».

И на самом деле, был левиафан, как две капли воды похожий на Сэма. Падалеки говорит, что играть левиафана в серии «Кровавое чтиво» «было хорошо, но мало». «К несчастью, на телесъемках всегда подгоняет расписание, и ты не успеваешь проникнуться. Я бы хотел подольше играть левиафана», – говорит он. «Но всё равно было весело. Мы всё же успели сыграть мерзопакостных, злобных маньяков с манией величия».

«Перед началом съемок, я задумался, а как я должен измениться? Как сыграть так, чтобы было видно отличие? Ведь я выгляжу как Сэм, но я не Сэм», – напоминает нам Падалеки. Один из трюков, используемых актёрами – изменение голоса. «Я голос не меняю. Но я заметил, что многие актёры, которых я глубоко уважаю, играют голосом. Я же пытаюсь говорить так, как говорит мой персонаж, и если это выражается в том, что мой голос повышается или понижается, что ж, так тому и быть. Я не пытаюсь думать о том, что снаружи, я думаю о том, что внутри».

«Впервые мне пришлось играть другого персонажа внутри Сэма, когда в него вселилась Мэг (во втором сезоне в серии «Рождённый под несчастливой звездой»), а потом мне удалось сыграть ангела Люцифера (в сериях пятого сезона «Конец» и «Лебединая песнь»). И я понял, что вместо того, чтобы думать о том, что нужно делать, о том, какие использовать жесты, мне следует осознать мотивы своих поступков, свои страхи. Сэм, как человек, уязвим, он был в аду, буквально и фигурально, он может умереть, а левиафан выглядит как Сэм, он в теле Сэма, но он ничего не боится. Он не знает страха, он заинтересован только в том, чтобы всё было так, как угодно ему. Важно было попытаться проникнуться самой сутью левиафана, ибо он не демон, не призрак, не Люцифер, поэтому нужно было понять, что им движет и прочувствовать его силу. Было весело, надеюсь, что мне удастся сыграть его снова».

Есть шансы, что удастся. Если и не левиафана, то какого-нибудь другого Сэма. Кроме всего прочего, в мире «Сверхъестественного» полно разных тварей, принимающих внешность людей: левиафаны; перевёртыши; демоны; ангелы; призраки; ведьмаки, при помощи заговора меняющиеся телами; ролевики с конвенций фанатов; глюки джинна; глюки рейфа; фокусы фокусника; ангельские галлюцинации; двойники из другого времени; двойники из параллельной вселенной... может, мы кого и забыли, но, в общем, вы поняли. Так почему же двойники так популярны в «Сверхъестественном»? У Падалеки есть объяснение: «Я думаю, что многих в политике или в религии, в отношениях или в браке, в дружбе и т.д. преследует страх быть обманутым, что их доверчивостью кто-нибудь воспользуется. Человеческие существа хотят доверять друг другу и верить, что им говорят правду. Поэтому, к несчастью, многие оказываются обманутыми тем, кто использует эту доверчивость, поэтому нужно иметь смелость, чтобы верить тому, что тебе говорят, что другой человек искренен с тобой... Двойники же делают тебя вдвойне уязвимыми, ведь одно дело знать своего врага, и совсем другое, когда он коварно проникает в твою жизнь и творит пакости. По-моему, именно поэтому они так популярны в шоу, ведь ты смотришь на, казалось бы, знакомого человека, но совсем его не знаешь, и он тебе лжёт».

Свои мысли о том, что думают люди, что их пугает, Падалеки использует в актёрской игре. «В сюжете меня интересует ход мыслей персонажей, их чувства, а вовсе не их внешний вид», – суммирует Падалеки. «Это другой подход к игре, и именно он меня заботит. Нужно стараться сыграть как можно лучше. И всегда учиться. Развивать своё мастерство. Нужно получать удовольствие от своего ремесла и самого процесса».

Даже при том, что в актёрском ремесле деньги не главное, это не значит, что актёры не должны наслаждаться плодами своего успеха. Когда Падалеки заключил контракт на полный сезон «Девочек Гилмор», он купил себе телевизор, чтобы играть в видеоигры. Эклз же пошёл дальше, когда почувствовал успех в Голливуде в своём первом проекте «Дни нашей жизни». «Моей первой крупной покупкой был грузовичок-пикап», – говорит он. «В нём не было необходимости, просто однажды я понял, что могу себе его позволить, потому что подписал трёхлетний контракт, во время которого я больше ничего не мог делать. Он подоспел как раз вовремя, ибо, если бы не он, мне бы пришлось возвращаться домой и поступать в колледж. Я вложил все свои старания в то прослушивание и получил роль. Потом я оказался на площадке с Дейдрой Холл, которая играла мою мать, и она сказала мне: «Учи реплики... и не загораживай освещение». Я так и сделал, и где-то уже через год она сказала: «Ты далеко пойдёшь, мальчик. Когда тебя попросят подписаться ещё на три года, я тебе не позволю, потому что ты далеко пойдёшь. И я подумал, что, наверное, нашёл себе занятие на какое-то время...»

Он не только стал актёром на какое-то время, он уже долгое время снимается в «Сверхъестественном». Мы все надеемся, что сериал ещё долго будет сниматься, но когда он закончится, как Эклз представляет себе его финал? Не так давно он предполагал, что Сэм и Дин уйдут с большой помпой, но теперь Эклз поясняет. «Мы можем устроить что-то типа Тельмы и Луизы, взять Импалу и сигануть с обрыва... или пойти по пути Бутча и Сэнданса, уйти в сиянии славы, а потом занавес. Или мы можем очнуться, и всё это было лишь дурным сном, а Сэм и Дин какие-нибудь бухгалтеры». А разве не это случилось в серии «Эта ужасная жизнь» в четвёртом сезоне? Эклз смеётся, а потом выдвигает ещё одно несерьёзное предложение. «Или это всё лишь видеоигра... а Сэм и Дин просто в неё играют».

А нельзя ли сделать так, чтобы они «жили долго и счастливо»? Ни сон, ни самоубийство, ни смерть от пули или когтей. Как бы тогда выглядело «Сверхъестественное»? «По-моему, тогда Дин со своим братом колесили бы на Импале, и всё было бы так, как в первом сезоне, когда они вместе охотились, когда души были нетронутыми, сами живы-здоровы и занимались бы тем, что умеют лучше всего до тех пор, пока есть силы».

 Назад