Supertramp

Supertramp - везунчики, они же - неудачники, они же - выживалы и перерожденцы арт-рока 70-х. И вот почему. Начало истории группы было почти сказочным, впору сказаниям о Золушке или Иванушке-дураке. Богатенький голландец Стэнли Майсегис, впавший на в арт-роковый маразм, узрел пианиста Ричарда Дэвиса (к тому же - обладателя бархатного, чуть гнусавого, но приятного и оригинального голоса) в одном из концертных залов Монасо в составе группы The Joint. Молодой парнишка настолько приглянулся чудаку-миллионеру, что сразу после концерта тот предложил ему собрать собственную команду. Своих первых корешков Рик отыскал по объявлению журнале Melody Maker: басист Роджер Ходгсон, гитарист Ричард Палмер и ударник Боб Миллер. Все они были мальчишками, разными по характеру и воспитанию, но их объединяли любовь к джазу и року, непреодолимое желание играть входивший тогда в силу арт-рок и мечта стать знаменитыми. Когда-нибудь. Название Supertramp выдумал Палмер. А было это, дай бог памяти, в 1969-м году.

Подписав с подачи Майсегиса контракт с A&M Records и плотно, но коротко поработав в студии над уже имевшимися у каждого идеями (чего греха таить, преобладали интересы Дэвиса), в августе 70-го Supertramp выпустили свое первое дитя - одноименный диск. При всей оригинальности музыки, нестандартности и, в общем-то, своевременности релиза (британские банды только начинали делить арт-роковый пирог), он потонул в бурном потоке доброй сотни других дисков. По правде говоря, прог-фанаты просмотрели настоящий шедевр раннего арта. Ходгсон использует здесь широчайший ассортимент инструментов, от акустической гитары до виолончели, а по глубине композиторских идей он, пожалуй, (как бы странно это не звучало) сильнее самых знаменитых дисков Supertramp.

Не смущенные такой неудачей, ребята взяли в группу саксофониста Дэйва Винтропа и принялись гастролировать по Британии. Их первым выходом в свет стал фестиваль рока на Айл Оф Уайт. Не все в группе, однако, были готовы к неудачам. Уже в 71-м слабачки Палмер и Миллер ушли, а на их место были ангажированы Кевин Курри (барабаны) и Фрэнк Фаррелл (басуха, рояль, аккордеон), в то время как Роджер переселился за гитару (да и, слава богу!). К тому же у него был высокий красивый голос - полная противоположность вокалу Рика по тембру. К этому времени у Supertramp, благодаря удачному композиторскому и исполнительскому тандему Дэвис-Ходгсон, начинают появляться ростки своего звука и голоса: сдвоенный вокал-перекличка, узнаваемые пробежки клавишных (они и сейчас такие же), великолепные, полные мелодии соло гитары и духовых. Длинные инструментальные куски не могли не поражать воображение слушателя. Тем не менее, вышедший в 71-м Indelibly Stampede привлек внимание критиков и меломанов лишь своей скандальной обложкой (сплошь покрытый тату обнаженный женский торс).

И все же команда не теряла надежд, она теряла только бойцов: Винтроп, Фаррелл и Курри тоже пали смертью не очень храбрых. Но самое веселое заключалось в том, что благодетель Стэн тоже потерял веру в молодых музыкантов, он забрал деньги и ушел. Всё, что теперь оставалось у Дэвиса и Ходгсона - долги в размере 60-ти штук британских фунтов за инструменты и студию. Эх, а ведь так всё хорошо начиналось!

Рику и Роджеру было о чем подумать, хотя времени на раздумья было не очень много - кредиторы стучались в дверь… Выход из гнилой ситуации друзья видели в коренном изменении музыкальной концепции: упрощение песенных структур, привлечение большего мелодизма, акцентирование музыки. Кто-то мог назвать это уклоном в поп-рок, но парни просто и гениально решили проблему - они ликвидировали стилистический разброс, который многие путали со сложностью музыки, отказались от тянувших на дно ошметков психоделии 60-х и максимально отполировали звук, сделав его безупречно чистым и даже стерильным. Аранжировки же, наоборот, приобрели сочность и богатство.

Для реализации нового подхода к музыке нужны были соратники-единомышленники. Ими на долгие годы (вплоть до конца 80-х) стали замечательный саксофонист и флейтист Джон Энтони Хеллиуэлл, басист Дуги Томсон и барабанщик Боб Сайбенберг - отличная ритм-секция, какую стоит поискать не только в прогрессиве, но и вообще в роке 70-х. По сути, это было второе рождение Supertramp.

В 1974 году команда гордо выпускает альбом Crime Of The Century (продюсер Кен Скотт), который не только стал поворотным в смысле музыки и коммерческого успеха, он, в соответствии с названием, был эпохальным, определившим место Supertramp среди ведущих исполнителей арта. Он - визитная карточка и образец торговой марки группы, апофеоз союза Дэвиса и Ходгсона, диск, открывший дверь в долгую хитовую карьеру. Все планировавшиеся элементы сработали, особенно же оригинальным и непохожим на другие банды было использование в качестве солирующих инструментов гитары, электропиано и саксофона в равных пропорциях, не говоря уже о голосах. Вокалисты делили обязанности в зависимости от настроения песни: ироничный и рассудочный Дэвис, ранимый и возвышенный Ходгсон (который мог истерично взорваться на апогее композиции). Но самой удачной вокальной находкой были спорящие партии, которые вы без труда отыщете в любом из творений Supertramp и после Crime Of The Century.

Реакция критиков и любителей прогрессива была молниеносной, альбом признали № 1 в Британии, а оба сингла с него, Dreamer и Bloody Well Right тоже поразили хит-парады, причем в яблочко. Однако, если уж говорить о сильных треках, то убийственная (такой вещи нет и не может быть ни у кого больше!) School, открывающая альбом, по-моему, самая лучшая со всех точек зрения. В ней используется весь арсенал, имевшийся в запасе у звукрезов и исполнителей того времени, мощные барабаны оглушают, голос Роджера бросает в дрожь, а чего стоит длиннющее и прекраснейшее фортепианное соло (да таких просто не бывает в природе!)… А песня-то всего лишь о том, как несовершенна система образования в Англии. Ну и в целом, любой трек с Crime Of The Century достоин высшей похвалы, в их музыке и лирике нашли свое место одиночество и безразличие общества, паранойя и преступность, ярость и безответная любовь. Я подозреваю, что именно с этого диска в словаре рок-критиков появился термин мелодичный прог-рок.

Последующие два альбома - Crisis? What Crisis? (1975) Even In The Quietest Moments (1977) закрепили звездный статус Supertramp, а композиции группы стали постоянными гостями радиоэфира. Диск 75-го интересен, прежде всего, тем, что вокалом в большинстве номеров завладел Роджер Ходгсон. Easy Does It, Sister Moonshine и Ain't Nobody But Me - стоящие вещи. Пожалуй, как никогда круто здесь работает и саксофонист Хеллиуэлл. Следующий диск выделяется большей простотой (хотя 10-минутная Fool's Overture - настоящий артовый шедевр!) и упором на акустику, а пройти мимо Give A Little Bit и Babaji и остаться равнодушным просто невозможно. Хотя в этих работах нет таких хитов как Dreamer, в них полно инструментальных зацепок, личных эмоций и переживаний творцов, того необычного настроения, которое и делает прогроковые альбомы 70-х такими притягательными даже в сегодняшние, весьма прагматичные времена.

Но вершиной коммерческого успеха команды стал знаменитый до сей поры Breakfast In America (1979), хиты с которого The Logical Song, Breakfast In America, Goodbye Stranger, Take The Long Way Home стали классикой удобоваримого арт-рока. Диск оставался на первых позициях в США 6 недель, он махом обрел платиновый статус (преодолев миллионный тираж в считанные месяцы) и удостоился всяческих премий, наград и званий… В 80-м The Logical Song признали лучшей песней года в Британии как с музыкальной, так и поэтической точки зрения. Всего же к началу 90-х по миру было продано около 20 миллионов копий Американсокго завтрака. Причина кроется, естественно, в привлечении к музыке группы большего числа меломанов за счет упрощения структур композиций за счет увеличения удельного веса запоминающихся мотивов.

В том же 80-м команда колесит по всему свету, пользуясь моментами истинной славы. Концерт в Париже становится основой для живого релиза, к слову сказать, звучащего один в один как студийник. Это, одновременно, говорило как о высоком профессионализме супертрэмпов, таки и о начале некой стагнации, поскольку естественная импровизация и концертный дух рокерства напрочь отсутствовали на зальнике Paris. Саунд же группы меж тем становился всё более компактным, ориенитрованным на мэйнстрим и всё дальше уходившим от артовых корней. Это более всего заметно в последнем (на мой взгляд) интересном альбоме Supertramp - Famous Last Words (как это символично!), вышедшем в 82-м году и ставшим лебединой песней Роджера Ходгсона в составе. Роджера перестал удовлетворять статус поп-рокера, он хотел от музыки совсем иного. Тем не менее, самые попсовые треки на Famous Last Words написаны именно им, а его хрупкий романтический голос заполняет лучшие песни: It's Raining Again, Know Who You Are, C'Est La Bon, Don't Leave Me Now…

Перемены в группе совпали с эрой электроники, а потому вышедшие в 85-87-м Brother Where You Bound и Free As A Bird были уж совсем ритмично-танцевальными, почти дисковыми, что удручало старых поклонников Supertramp и не могло привлечь к ним новых (кроме оставшейся четверки на них гостил добрый десяток сессионщиков, так и не сумевших заменить брата Роджера). Если честно, то Brother еще тяготеет к прог-року (джазовая Cannonball и навороченная 16-минутная заглавная композиция), к тому же флойдовец Дэвид Гилмор посверкал на альбоме обычными для него рваными соляками, но общее впечатление удручало. Бродяги совсем потерялись на бескрайних дорогах Музы и топали явно не туда. Жутчайший живой альбом Live '88 - обескураживающее и удручающее тому подтверждение. Все дороги сошлись в одну, а она привела в тупик. Пришло время расставаться…

Supertramp находились не у дел долго, слишком долго, чтобы их реюнион в 1997-м оказался кому-то позарез необходимым, разве что самому Рику Дэвису. Он-то и собрал бывших членов группы Хеллиуэлла, Сайбенберга и еще кучу музыкантов, чтобы попытаться вернуть былой дух и славу Supertramp. Да, многие вещи не меняются с годами, талант не улетучивается как сигаретный дым, но Some Things Never Change вопреки своему претенциозному имени внес мало нового в положение группы и ее музыку, хотя, основываясь на горьком опыте 80-х, Дэвис постарался привлечь как можно больше знаменитых мелочей, делавших звук команды таким узнаваемым и притягательным. В целом, альбомы Supertramp конца 80-х - 90-х годов не так уж плохи, но им не хватает мелодического стержня, который унес с собой Ходгсон, нет и того разнообразия вещей, напоминавших в дни Crime Of The Century и Breakfast In America разноцветный калейдоскоп, в котором ни одна картинка не повторялась, сколько не крути.

Нынешний состав Tramp состоит из не менее восьми музыкантов (а ушел-то всего лишь один, да еще в 83-м!), но их присутствие вряд ли можно ощутить в самом свежем на данный миг опусе команды Дэвиса (да-да, это, по сути уже четвертый его сольник под маркой Supertramp). Slow Motion в целом неплох, это, если можно так сказать, поп-арт-рок (или, если угодно АОР), с хорошими, чисто трэмповскими клавишами и знакомым голосом самого Рика (которому так не хватает естественного соседства Ходгсона!). Он очень ровный и простой (к тому же, Дэвис, взявший на себя роль продюсера, не справился с этим делом), в нем нет хитов, выделяющихся наподобие School или Logical Song, в нем нет даже намека на неожиданность или загадку. Оттого-то и слушается он печально: время ушло, вместо него пришла старость, а в рождаемой музыке нет огня. Тем не менее, Дэвис продолжает сохранять спокойствие духа, он настроен оптимистично, а наступившее пробуждение прог-рока дает ему увереность в завтрашнем дне. В конце концов, не один он вновь пустился в плавание, рядом курсируют под рваными парусами, подгоняемые приливом, потрепанные, но бодрые корабли Kansas и Genesis, Journey и Focus.

Источник — www.mechanicalpoet.net