ПРОЩАНИЕ С АЙРИН СУН

Всегда затянутая в черную кожу, крепкий орешек и прекрасная женщина Клаудия Блэк беседует с Полом Симпсоном.

«Я никогда не смотрела на Фарскейп как на ступень для карьерного роста, - рассказывает Клаудия Блэк. – Я просто знала, что у меня будет великолепная героиня, я инстинктивно чувствовала, что смогу сыграть, если мне дадут свободу. Сначала, в первом сезоне, мне давали столько противоречивых советов о том, кто такая Айрин и как ее играть, что в этом было нечто шизофреническое и невыполнимое. Но потом я посчитала, что имею право сама решать и делать выбор. Это был очень важный опыт. А вообще все говорили, что не представляют, как играть эту героиню, и что я рождена, чтобы сыграть ее. Такое происходит, когда ты начинаешь воплощать то, чего от тебя ждут».

Нет, Блэк не считает, что все, что касается Фарскейпа безупречно: «Были эпизоды, о которых мы с Беном говорили: - «Что есть, то есть, это не гениально, это не Шекспир, но что есть, то есть». Хотя на самом деле тяжело признавать, что некоторые сцены никогда не выйдут совершенными. Вообще у нас никогда не выходило эпизодов, которыми бы все были довольны. Но это заставляло нас по-настоящему ценить каждого, кто участвовал в съемках. Фарскейп – невероятный микрокосмос. Мы находились в своеобразной чашке Петри, потому что были не похожи ни на что в Австралии. Это был тест на человеческую совместимость. Я узнала столько вещей о людях и научилась столько многому, когда была рядом с Беном, потому что в нем больше энергии, чем в ком-либо, и у него меньше времени, чем у других».

Блэк быстро осознала, как много ей дали сериал и Бен Браудер: «Говорят, что Фарскейп никогда бы не стал Фарскейпом без химии между мной и Беном, а я скажу, что Фарскейп никогда бы не стал таким без Бена. Я имею в виду, что есть некий уровень сериала, который возникает из-за действий разных актеров. Возможно, если бы играли более осторожно, то продержались бы 7 лет, но сериал никогда бы не стал тем, каков он сейчас. Бен действительно верил, что он должен бороться за то, чтобы сделать шоу самым лучшим. Это наследие теперь всегда живет во мне. Я никогда не знала, насколько далеко позволила бы зайти такой битве, но для ответа надо просто однажды отдаться чему-то всей душой. Бен же по-настоящему чувствовал, что на нем лежит ответственность за ежедневные попытки сделать шоу лучше, чем вообще возможно. Я не думаю, что есть другой такой человек. Бен и я чувствовали, что мы – самые счастливые люди на Земле, когда работали вместе».

В последнем сезоне Клаудия играла не только Айрин, но и ее скорпиусоподобную версию в сознании Крайтона, и гибрид Айрин и Чианы в одной из «Невоплощенных реальностей». «Я видела такие комментарии: «Видимо, Гиги хорошо ее натаскала». Честно говоря, жаль, что у Гиги не было времени, обучать меня. Были вещи, которые мы все делали, но которых не было на бумаге, так что я спросила ее, что бы она сохранила, а что бы хотела изменить или подкорректировать так, чтобы это работало на характер ее героини. Только после этого мы стали снимать. С Уэйном было так: я много часов проговорила с ним, чтобы подобрать верную интонацию, многие сцены не получились бы без Уэйна. Жаль, что у меня не было достаточно времени, чтобы посмотреть всё шоу, но то, что я видела, показало, что у меня не вышло копирования, у меня получилась обычная пародия. Я поговорила с ним о его жестах, мимике, для того, чтобы понять, что я должна изобразить. Было бы по-настоящему здорово проделать такой маскарад еще раз, несмотря на то, что собственная природа в это время мучается взаперти. Будто суешь свое лицо в ведро с клеем, запрещая каждой частичке себя работать естественно. В уме это выходило легко, на деле получилось очень утомительно».

Фарскейп требовал совершенно разноплановой игры – от эмоциональных моментов между Крайтоном и Айрин до гораздо более странных, когда приходилось сталкиваться с какой-либо научно-фантастической проблемой, как например уменьшающие лучи в эпизоде «Я уменьшаю, следовательно, я существую». «Это важный элемент, который может существовать только в фантастической реальности, - замечает Блэк. – Хорошо, если режиссер и актеры видят, как надо сыграть такие абсурдные моменты, ведь с ними не сталкиваешься в жизни. В таких обстоятельствах не стоит слишком бороться за реализм».

В эпизоде «Молитва», где Айрин пытали скарране, Блэк попала в другую экстремальную ситуацию: «Есть немного вещей, которые ты можешь сделать, если тебя привязывают к стулу и постоянно пытают. Я старалась поддержать те элементы сюжета, которые остались в тайне от Айрин, когда она вернулась на Мойю, поэтому то, что привиделось ей в ее затуманенном мозгу, может быть, реально, а может, - и нет. Это был переломный момент, который на самом деле был необходим. Сначала они даже собирались вставить сцену секса со мной лицом к лицу с врагом».

Блек в восторге, что влюбленные воссоединились как раз перед тем, как были «нейтрализованы» в конце сезона: «В сцене на Мойе она, наконец, понимает, как здорово быть вместе со всеми. И совсем не нужно постоянно думать о смерти или о злом роке, как это было раньше. Им никогда не хватает времени, поэтому она просто поворачивается к нему – и они целуются как раз перед смертью. Для этих двоих никогда не было ничего более реального, чем это мгновение».

Перевод Игрушки