НА КРУГИ СВОЯ

Автор: Игрушка
Жанр: future!fic, попытка засунуть героев в новые приключения
Рейтинг: PG-13
Категория: gen
Герои: Скорпиус, Джек Крайтон, Джон Крайтон, Айрин Сун, Пилот
Время действия: через цикл после войны скарран и Миротворцев
Длина: 6075 слов
Примечание автора: подарок на Новый год для  trulyalyana
Дисклеймер: Хенсоны, Холлмарк и другие авторы, я завидую вам до невозможности, но все понимаю. Фарскапа ваша. Я просто путешествую по краю вселенной.

Аннотация: Джон лишился знаний об оружии червоточин. Древние стерли его память. Они забрали всё, что могло бы вызвать новый апокалипсис. Но Крайтон помнил, что было с Райджелом на выдуманной Земле, как полыхает сознание, когда в него впивается Кресло Аврора, как Скарранский Император разговаривал с Эйнштейном, он помнит все разговоры с Харви и само его существование. Он помнит Айрин с Дарго на руках, когда он показал Миротворцам и Скарранам конец света. Червоточины – уже часть Крайтона. Не только его мозга, а его души. А душу не под силу стереть даже Древним.

You can run on for a long time...
Johnny Cash.
God’s Gonna Cut You Down

* * *

Скорпиус медленно вышагивал вдоль строя существ. Офицер-Миротворец семенил за ним следом, резво выкладывая новую информацию. Впрочем, этот офицер интересовал Скорпиуса в последнюю очередь. Как и то, что он говорил. Ученый во всем привык полагаться на себя – на свой разум, свои способности, свое чутье.

– Антропоид, планета XP-6…

Сегодня, как и вообще последнее время, эта пестрая шеренга казалась ему бесконечной. Бесконечно скучной, если быть более точным. Новая партия. Прежде, чем Миротворцы и скарране официально открывали очередные планеты, Скорпиус открывал их для себя. Кто знает, может, на этих забытых дельвийскими богинями кусках фрелла живет что-нибудь стоящее?

– Особых способностей и органов не выявлено…

Но всё это было лишь слабым отзвуком прошлого.

Сейчас, после заключения мира, особо не развернешься. Разработка нового оружия запрещена, поиск способов борьбы со скарранами – тоже. Открытые планеты сразу попадают под протекторат союза Миротворцев и скарран, а против двух самых могущественных военных группировок вряд ли кто-то пойдет в трезвом уме.

– Планета TR-11…

Да, Скорпиус тоже хотел мира. Никто не спорит. Иначе он не гонял бы Крайтона по всей известной вселенной. И делал это не зря, как оказалось. Но сейчас он вынужден был с горечью признаться себе, что в условиях мира ему нет места. Скучно…

– Планета F-10, собственного названия не имеет…

Его роль не была забыта. Теперь он имел все, что хотел и вообще мог бы пожелать. Исследовательские базы, величайшие ученые, любые технологии – ему было доступно все. Но мирные исследования навевали на него скуку. Какой вызов был в разработке нового топлива и регулировании внутренних конфликтов на отсталых планетах? Он знал лишь одну вещь, от которой закипала кровь в его охлажденных венах и на которой Миротворцы и скарране поставили запрет в первую очередь.

Червоточины. Его успех и его проклятье.

Он закрывал глаза и видел, как шутя Крайтон находит путь сквозь «дырявую» вселенную.

Червоточины.

Никто и хранителей нового порядка не хотел повторения Армагеддона, который развязал настырный человечек с отсталой планетки. Тяжело осознавать, что кто-то может обладать силой, способной в микроты уничтожать миры.

Червоточины.

Все проекты, даже транспортные, связанные с червоточинами, закрыли сразу же. Всем было приказано считать вселенную прежней – никаких туннелей в пространстве, никаких полетов сквозь них, никаких Фарскейпов, никакой Земли. Они с радостью сказали бы и: «Никакого Крайтона», - но то, что успел натворить землянин за пять циклов, нельзя было перекрыть простым приказом. Он уже попал в легенды и баллады звездных менестрелей, а такие вещи не стираются даже спустя мириады циклов.

– Планета…

Миротворцам и скарранам пришлось смириться с его существованием. Собственно говоря, они проделали это сразу, как только узнали, что у Джона больше нет знаний о червоточинах. Нет знаний – нет угрозы. Все поверили и вздохнули с облегчением.

Все, но не Скорпиус.

Он остановился перед очередным инопланетянином. Золотая кожа, три глаза, дыра вместо носа. Тусклая испуганная аура. Уродство внешнее и внутреннее. Никаких знаменательных деталей и способностей. Офицер что-то бубнил Скорпиусу о планете, на которой это обнаружили, но ученому ничего такого не было нужно. Как скучно…

– Дальше, офицер Закс, дальше, – привычно приказал Скорпиус. Он быстро двигался вдоль ряда. Миротворец торопливо рассказывал о существах, мимо которых они проходили:

– Планета PG-13, собственного названия нет, население отсталое, находится на первобытном уровне развития, знаний о планете, солнечной системе и звездах не имеют. Особых способностей и органов не выявлено. Планета NC-92… Планета G-12…

Офицер тараторил, как плохо обученный крылатый ребан с Уйкокса. Названия и прочая информация слились для Скорпиуса в единый поток. Скучный поток. Он несся по его течению, не имея сил выбраться. Выбираться тоже было скучно, потому что ничего бы все равно не изменилось.

– Знаний о планете, солнечной системе и звездах не имеют…

Зачем ему вообще этот «смотр»? Все равно в девяносто девяти процентах случаев ничего интересного найти не удавалось. Это уже не было похоже на развлечение или на воспоминание о прошлом, скорее, – на рутинную работу, которую он выполнял с усердием мазохиста. Просто отдать приказ всех убрать, чтобы не сболтнули чего лишнего, и расслабиться с бокалом чистейшего раслака…

Он щелкнул пальцами. Офицер Закс вздрогнул и замолк. Скорпиус небрежно махнул рукой на строй запуганных существ.

– Всех, сэр? – зачем-то уточнил Миротворец. Скорпиус мрачно взглянул на него. А вот Браке не требовалось дополнительных разъяснений…

– А бывало по-другому? – холодно поинтересовался он.

– Нет, сэр, - смутился Закс.

– Тогда что же? – вот так обращаться со старательным Миротворцем тоже было скучно, в общем-то.

– Ничего, сэр. Конечно, сэр, – отчеканил офицер, заметно побледнев. – Понятно, сэр.

Скорпиус стремительно отвернулся и двинулся вдоль испуганной шеренги. Они всегда боялись его. Вполне объяснимо. И даже приятно. Он не испытывал к этим чужим совершенно никакой неприязни. Если появилась хотя бы неприязнь, было бы уже не так скучно. На них Скорпиусу уже не хватало даже любопытства.

– Простите…

Чья-то рука осторожно схватила ученого за кожаный рукав. Скорпиус удивленно остановился. Кто-то попытался задержать его? Забавно. Офицер Закс тут же выхватил пистолет. Скорпиус медленно повернулся к существу, посмевшему коснуться его. Он надеялся, что это будет что-нибудь стоящее…

И разочарованно выдохнул сквозь сжатые зубы – перед ним стояла точная копия себацианина. Высокий пожилой мужчина с седыми волосами и яркими голубыми глазами. Одет он был вполне прилично по сравнению с остальными экземплярами. Хотя бы не шкуры и плетеные ткани. Правда, светлые штаны и куртка казались Скорпиусу смутно знакомыми, но это ощущение было настолько смутным, что он не хотел зацикливаться на нем. Не интересно. Он попытался стряхнуть руку мужчины, но она оказалась на удивление крепкой.

– Зачем нас здесь собрали? Где мой корабль? – заговорил псевдосебацианин.

Скорпиус нахмурился. Говорить с инопланетянином он не собирался – какой смысл говорить с тем, кто тебя не понимает? Ведь им не вводились микробы-переводчики, но информация его заинтересовала.

– Корабль? – Скорпиус повернулся к Заксу. Это было произнесено таким ледяным тоном, что офицер будто с разбегу налетел на стену. Он сглотнул:

– Да, сэр. В наше магнитное поле попал космический корабль нестандартной конфигурации… – Закс сжался, заметив, как хищно сузились глаза полускарранина.

– Вы поймали что-то и не доложили мне? – вот теперь в голосе ученого слышалось любопытство. Офицер дотронулся до воротничка.

– Я хочу, чтобы мне вернули мой корабль, – опять начал говорить мужчина в светлой куртке.

Миротворцы не обращали на него внимания.

– Что еще было в этом корабле? – поинтересовался Скорпиус.

– Ничего, сэр. Мы выдвинули магнитное поле, только опознав в судне конфигурацию, отличную от известных моделей миротворческих, скарранских, небарийских и хайнирских кораблей. Правда, на нем обнаружилось некое подобие хетчевого двигателя. Собственно говоря, этот корабль подходил под описание только одной модели…

– Почему это подобие? – вдруг возмутился инопланетянин. – Мы все сделали точно!

Миротворцы удивленно воззрились на него.

– Вы нас понимаете? – не то спрашивал, не то утверждал Скорпиус и тут же взглянул на Закса: – Вы вводили ему микробы-переводчики?

– Нет, сэр, – он был почти убежден, что воротничок его униформы становится все уже.

– Нет, – тут же вмешался мужчина. – Микробы-переводчики мне ввели раньше.

– Он прилетел на собственном корабле с планеты, настолько продвинутой, что они знают о микробах-переводчиках, и мне не доложили? Возможно, вас не устраивает ваше теперешнее место, офицер Закс?

– Просто, сэр, – Миротворец судорожно сглотнул, – когда корабль этого существа вылетел из… – офицер запнулся, – червоточины, мы не знали, что делать, потому что по приказу Союза их не существует в природе вселенной. А тут еще сканнер идентифицировал конструкцию корабля как Фарскейп. Но ведь этой модели тоже нет… Мы просто… мы решили следовать приказу Союза…

Скорпиус задумчиво потер подбородок рукой в черной кожаной перчатке. Он что-то действительно потерял за этот цикл, если его подчиненные начали безоговорочно доверяться идиотским приказам, а не своим глазам. А еще хуже, что они больше боятся ослушаться этих постановлений, а не его самого. Размышления ученого прервал голос инопланетянина:

– Фарскейп? – возбужденно заговорил он. – Фарскейп-1? Вы его знаете? Вы знаете Крайтона? Вы его видели?

При упоминании Джона Скорпиус поморщился как от зубной боли.

– Фарскейпа не существует, - убежденно высказался офицер Закс. – Упоминание о нем запрещено…

– Как не существует? – возбужденно проговорил инопланетянин. – Не может быть. Он не мог погибнуть…

– Лучше заткнитесь, офицер, – посоветовал Скорпиус Заксу, который еще продолжал бубнить что-то о приказе Союза. Миротворец тотчас захлопнул рот. Полускарранин всегда производил на него неприятное впечатление, но сейчас от него вдруг повеяло холодом и такой властностью, которой он никогда не видел раньше. Закс предпочел не нарываться.

– А чем вам так интересен Джон? – поинтересовался Скорпиус, повернувшись к инопланетянину. – Судя по виду, вы сами с Земли?

Мужчина кивнул.

– Да, я землянин. Я очень надеялся, что червоточина закинет меня туда же, куда и Фарскейп-1. Надеялся, но до сих пор не могу поверить, что это действительно произошло. Я могу увидеть Джона? Ваш подчиненный сказал, что Фарскейпа не существует…

– Мой подчиненный – чистокровный Миротворец, у них тяжело с фантазией, не обращайте на него внимания, – в голос Скорпиуса будто добавили меда. – Фарскейп существует. Давайте вернемся к вам и Крайтону. Вас он интересует просто как представитель вашей расы? Или есть другая причина?

– Я его… – землянин замешкался, потом посмотрел по сторонам и опять на Скорпиуса. – Он показал нам инопланетян, которые выглядят не как люди. Привез микробы-переводчики… Крайтон – первый, кто долетел и вернулся.

– Вернулся? – Скорпиус прищурился, его черные губы сжались. – Долетел и вернулся?

То смутное чувство, что этот человек ему знаком, становился все сильнее. Он вспомнил полет сквозь червоточину к Земле. Он решил не лететь, но само ощущение этой планеты он хорошо знал. Он узнал его раньше, чем все бывшие заключенные, которые побывали на родной планете Крайтона. Землю он увидел до них в воспоминаниях Джона, которые выдирало из него кресло Аврора. И этот человек был там. Всегда. Скорпиус вдруг улыбнулся. Офицер Закс резко отшатнулся от него, а землянин нахмурился.

– Вы – Джек Крайтон, – Скорпиус не спрашивал, он точно знал. Как знал и то, что дельвийские и небарийские богини удачи повернулись к нему сегодня своими бледными лицами.

– Я? Нет… – запротестовал землянин, но ученый прервал его:

– Не надо спорить. Я вас вспомнил. И потом он похож на вас.

Скорпиус ничего не мог поделать с тем впечатлением, которое производило его лицо на землян. Его давно интересовала эта деталь. Возможно, он походил на какое-то существо из земных легенд или же они просто не привыкли к тому, что не все выглядят, как себациане. Надо будет спросить у Джона при встрече. В том, что встреча произойдет в ближайшее время, Скорпиус уже не сомневался.

– Вы… – Джек не знал, что сказать, под взглядом этого существа в черной коже, но желание увидеть сына победило все: – Вы его видели? Давно? С ним все хорошо?

– Было все хорошо, когда я видел его в последний раз, - Скорпиус продолжал улыбаться своими черными губами. – Не переживайте, сейчас у Джона нет проблем.

«Не было», – прошипел голос в его голове. Он целый цикл не имел возможности подобраться к Крайтону. Все связи с Мойей были строго ограничены, без общегалактической надобности общение с Джоном, его семьей, кораблем и бывшими заключенными запрещалось.

– Я хотел бы его увидеть, – заметно волнуясь, сказал Джек Крайтон. – Это возможно?

– Конечно, – кивнул Скорпиус. – Я постараюсь сделать все, что бы это произошло как можно быстрее. Офицер Закс, проводите, пожалуйста, мистера Крайтона в его каюту и найдите в базе данных последнее местонахождение Мойи.

– Но, сэр… – Миротворец чувствовал, что за сегодня уже преступил десяток законов Союза, а сейчас требовалось нарушить основной приказ – никаких связей с экипажем Мойи.

– Да, офицер Закс? – голос ученого был все таким же приторно сладким. – Вам что-то непонятно?

Миротворец несколько секунд молча смотрел на своего начальника. Он работал под его командованием почти цикл, но никогда не видел его таким. Он внезапно понял, почему и как этот полукровка добился такого высокого положения в командовании Миротворцев. Закс заморгал и отчеканил:

– Все понятно, сэр. Ваш приказ – для меня закон.

Улыбка Скорпиуса стала шире. Что ж, скоро он сможет проверить, так ли он хорошо узнал Крайтона за это время. И Скорпиус чувствовал, что Джон не подведет.

***

Айрин спала рядом с ним. Ее черные волосы разметались по подушке. Джон осторожно, стараясь не разбудить ее, убрал непослушный локон, упавший ей на лицо. Айрин улыбнулась во сне. Крайтон замер, но она не проснулась. В кроватке, покачивающейся над полом, заворочался Ди.

– Шшшш… – тихо зашипел Джон, успокаивая сына. Дарго опять засопел.

В их комнате было уютно и тепло. Он как-то раз пытался объяснить Пилоту, что когда он говорит о тепле, это совсем не значит, будто у Мойи проблемы с поддержанием внутреннего климата. Но на этом слове микробы-переводчики начинали сбоить. Крайтон вздохнул: да, тепло в местном понимании слова – просто параметр, оно никак не касалось уюта, а уют здесь скорее связывали с безопасностью. Другой мир – другие правила. Джон пять циклов учился жить по ним, но последнее время хотел чувствовать себя землянином.

Земля… Джон откинулся на подушке, стараясь не потревожить жену, и закрыл глаза. На этом краю вселенной встречались планеты с вполне земной природой, населенные себацианами или другими антропоидными расами. Даже стиль жизни, порой, напоминал ему Землю. Напоминание, но не больше. Когда он думал о своей планете, она представлялась ему девственной, нетронутой жестокими правилами космических сверхдержав. Здесь таких планет не было. Они все знали о существовании скарран и Миротворцев. Он пытался однажды открыть сюда «дверь», но вовремя понял, что Земля не готова.

Перед его мысленным взором внезапно разверзлась другая Земля, реализованная в какой-то иной реальности. Земля, где он не закрыл за собой ту «дверь». Земля под скарранами. Червоточины тогда выплевывали его в разные реальные нереальности. Он увидел бесконечную волну знаков языка Древних и быстро открыл глаза, выдворяя ощущение открывающейся червоточины, которая затягивает его в себя. И он точно знает, где выплывет из нее. Повеяло зимним холодом…

– Ай-ай-ай, Джонни, как ты мог? – проскрипел знакомый голос где-то на заднем плане, и Крайтон почувствовал, как его кожа покрывается мурашками, сердце забилось где-то в горле. Он приподнялся на локте и провел рукой по лицу, прогоняя наваждение.

Джон сел на кровати, уснуть все равно уже не удастся. Он натянул штаны и футболку, сунул ноги в легкие туфли. Он больше не носил кожаную одежду и форменные ботинки Миротворцев. Безопасная домашняя жизнь – безопасная домашняя одежда.

– Командор Крайтон! – раздался резкий голос Пилота.

– Тсссс! – шикнул в комм Джон. – Перебудишь всех! – он выскочил в коридор. – С ума сошел? Давно Ди провода из нейрокластера не выдергивал?

– Командор, – Пилот снизил громкость, – простите, я не подумал…

– Да ладно, брось. Что там у тебя?

– Поднимитесь на мостик. С вами тут хотят поговорить.

– Кто? – Джон стремительно шел по коридору Мойи. – Чиана? Райджел?

Он улыбнулся, представив каждого из них. Они давно не виделись. Он был бы рад поболтать.

– Нет… – Пилота явно что-то смущало. – В общем, тут с нами пытаются связаться с исследовательской базы Миротворцев.

За спиной Чианы и Райджела раскрылась увеличивающаяся пасть червоточины, превращенной в оружие конца света. Крайтон зажмурился, за его спиной кто-то гнусненько захихикал. Джон обернулся, точно зная, что там никого не будет. Коридор был пуст.

– Надеюсь, ты их послал подальше? – нахмурился он.

– Я не знал, как лучше поступить…

– У них же четкий приказ не беспокоить нас. Я думал, Миротворцы и исполнение приказов – одно и то же.

– Просто мы с Мойей решили, что если они связываются, значит, дело может иметь общегалактическое значение, - в голосе Пилота звучало сомнение.

– Зато я теперь общегалактического значения не имею, – Крайтон вышел на мостик. – Пылесос Древних вытащил все знания о червоточинах.

– Я знаю, командор…

– Фрелл, что ты там юлишь, Пилот? – поморщился Крайтон. – Ты же не умеешь врать.

– Это Скорпиус, – раздалось из комма.

Джон провел большим пальцем по губам.

– А этому кожаному кузнечику мог бы просто пожелать оказаться в пасти будонга.

– Он сказал, что у него для вас подарок с Земли, командор, – будто извинился Пилот. – В случае со Скорпиусом это может оказаться правдой, Джон.

Очертания мостика поплыли, золотые стены Мойи вдруг стали голубыми, будто кто-то резко изменил освещение. Бесконечно ветвящийся туннель, в конце которого его ждал отчий дом. Крайтон сердито мотнул головой, сегодня это накатывало слишком часто.

– В случае со Скорпиусом это может оказаться верной дорогой в музей средневековья, в пыточную камеру в качестве экспоната.

«Ты же знаешь, что он прав», – раздался привычный голос за спиной. Крайтон закусил губу. Дьявол, кажется, решил вернуться на свое место на его левом плече. Интересно, если хорошенько плюнуть, он исчезнет?

– Джон… – тихо позвал его Пилот. Похоже, он делал это не первый раз.

– А? – отозвался Крайтон. – Да. Я задумался. Извини.

– Что мне делать?

– Они все еще на проводе?

– Джон, мы слишком далеко друг от друга, чтобы провода способны были нас связать, – меланхолично забубнил Пилот. – Да и сплавов, которые были бы способны растянуться на такое расстояние в космическом вакууме…

– Это идиома, Пилот, – закатил глаза Крайтон.

– Да? – запнулся тот. – Я все время забываю о твоем земном происхождении.

– Пора бы привыкнуть. Ладно, они все еще ждут ответа?

– Да.

Крайтон вздохнул.

– Соедини.

В ракушке сбоку от обзорного окна замерцала голограмма. Потом на месте дребезжания и статических разрядов появилась голова себацианина в форме Миротворца.

– Джон Крайтон? – спросил он и с любопытством начал рассматривать землянина, когда тот кивнул. – С вами хотел бы разговаривать руководитель исследовательской базы Вайнона Скорпиус.

Джон усмехнулся и кивнул еще раз:

– Валяй. Давно не видел этого кожаного уродца. Зови своего начальника.

Миротворец испуганно оглянулся и опустил глаза. Его изображение исчезло. Вместо него появилась до боли знакомая голограмма.

– Здравствуй, Джон, – голос тоже оказался до боли знакомым. Сочетание «до боли» в случае со Скорпиусом воспринималось буквально.

– Привет, мой кожаный друг.

– Рад тебя видеть во здравии, – Скорпиус улыбался, что очень настораживало Крайтона. – Как жена? Дарго?

– Без тебя у всех все отлично, – ответил Джон в тон полускарранину.

– Счастлив слышать. Надеюсь, с Мойей и Пилотом тоже все в порядке?

– Опять-таки без тебя, Миротворцев и скарран у них все прекрасно.

– Не собираетесь завести еще одного малыша, раз уж все так замечательно?

– А ты не собираешься объяснить, какого фрелла ты решил нарушить приказ Союза?

– Ты все также нетерпелив, Джон.

– Могу поспорить. Ты все также безобразен, а я тебя терплю. Но это будет длиться недолго.

Глаза Скорпиуса опасно сверкнули.

– У меня для тебя небольшой подарок, Джон.

– Ты не похож на Санту, Скорпи.

– По-прежнему любишь земные выражения, – черные губы Миротворца продолжали улыбаться. – У меня есть еще одна весточка с Земли. В наше магнитное поле попал занятный кораблик. Думаю, ты можешь сам поздороваться с его пилотом.

Скорпиус отодвинулся, а на экране появилась еще одна фигура. Джон замер. Он столько раз последнее время видел это лицо в своих снах, что сейчас тоже на миг подумал, что спит. Только голос ученого-Миротворца на заднем плане возвращал его к реальности:

– Модель была идентифицирована, как Фарскейп. Корабль вылетел из червоточины прямо перед нашей базой. На его борту оказался один пассажир. Землянин. У него были микробы-переводчики, поэтому мы быстро выяснили…

– Джон… – хрипло проговорил на экране землянин, выглядящий, как его отец. Крайтон вздрогнул:

– Нет.

Скорпиус замолчал.

– Джон, это я, – опять начал землянин.

– Нет! – отрезал Крайтон и перевел взгляд на Миротворца, стоящего сзади. – Ты думаешь, я поверю?

Скорпиус только молча улыбнулся.

– Я не настолько фарботнулся, чтобы поверить, будто это мой отец, – выплюнул Крайтон в голограмму на ракушке.

– Джон, это действительно я, – настойчиво проговорил с экрана землянин. – Мы построили новый Фарскейп после того, как вы улетели. Его дополнили хетчевым двигателем. В той степени, в которой мы поняли твои объяснения, конечно. Я столько ждал…

– Ты не мой отец, – отрезал Джон. «А вдруг?» – голос Харви лизнул его левое ухо.

– Ты не мой отец, – повторил Крайтон, больше для себя, чем для тех, с кем говорил. – Я думал, ты изобретательнее, – он обратился к ученому. – Мозги спеклись без войны?

– Прекрати, Джон! – крикнул Джек с экрана. – Я столько боролся за то, чтобы лететь за тобой, а ты орешь, что это не я?

– Ты бы еще мою мать приплел, Скорпи, – Джон не обратил внимания на слова Джека. – Было бы очень забавно. Обхохочешься.

– Говори со мной, сын! – рявкнул землянин. Крайтон вздрогнул и перевел взгляд на него. Голографическое лицо было до ужаса похоже на его отца. В его глазах действительно светилась живая злость. Но Джон столько раз видел это лицо, за которым крылось что-нибудь другое – скарранские игры с его разумом или оборотни-Древние. Он отвернулся от ракушки. Что за фреллов мир, в котором он не может доверять любимым лицам?

– Джон, – голос Джека гулко звучал на мостике Мойи. – Я не знаю, почему ты не хочешь верить мне. Наверное, у тебя есть причины. Но ты всегда можешь проверить. Что я должен сказать, чтобы ты поверил? В детском саду ты никак не мог подружиться с Джерри Стиджером, миссис Джонсон сказала, чтобы вы держались за руки, пока не сможете уживаться друг с другом. Вечером ты пришел с хорошим синяком под глазом. У Джерри тоже было такое украшение. Что ты хочешь, чтобы я вспомнил?

– Ничего, – Крайтон хмурился. – Ты просто не мог пролететь сквозь червоточину. Червоточины к Земле не существует. Я ее разрушил.

«Вселенная любит постоянство, Джон Крайтон, – от голоса в его голове повеяло арктическим холодом. – Она возвращает то, что было разрушено. Она восстановилась бы даже после глобального уничтожения, которое вы устроили, открыв гигантскую червоточину».

Он почувствовал, как порыв морозного ветра бросил ему в лицо тысячи льдинок.

– Ты знал и молчал? – с горечью пробормотал Крайтон.

– Откуда я мог знать, что ты пытался закрыть червоточину? – спросил Джек, не зная, что сын обращается не к нему.

Черные глаза Эйнштейна ничего не выражали: «Ты сам это знаешь, Джон Крайтон». «Знает, знает, просто не хочет признать», – промурлыкал другой голос. «Заткнитесь оба», – мысленно пожелал Джон.

– Чего ты хочешь? – повернувшись к ракушке, Крайтон опять обратился к Скорпиусу, который внимательно наблюдал за ним. Джон даже спиной чувствовал его улыбку.

– Ты знаешь, Джон, – глаза полускарранина вспыхнули.

– Думаю, я смог бы добраться до тебя на Фарскейпе-2, – улыбнулся Джек. – Ко мне тут хорошо отнеслись, так что, полагаю, никто не станет возражать, чтобы мы встретились. Этот великодушный человек…

– О да, пап, ты встретил самое великодушное существо во всей вселенной, – усмехнулся Джон. – О его великодушии ходят легенды. Видимо, это семейное везение Крайтонов.

– Тем более… – Джек, похоже, был слишком рад будущей встрече, чтобы почувствовать сарказм в тоне сына.

– У меня нет того, что тебе нужно, Скорпиус, – он опять обратился к ученому. – Ты это знаешь. Это все знают.

– Может быть… – палец в черной перчатке коснулся подбородка. – Но они не знают тебя так, как я.

– Привези его, – нажал Крайтон.

– Думаю, я могу сам… – заикнулся Джек, но разговор шел мимо него.

– Лучше тебе самому сюда прилететь, Джон.

– Мне все равно, что ты там себе придумал в своих фрелловых мозгах. Я ничего не помню о червоточинах. Зато я прямо сейчас могу связаться с командованием Союза и рассказать, чем занимается твоя исследовательская база. Думаю, Грайза будет счастлива прихватить тебя за кожаную задницу.

– Мне не хотелось бы их расстраивать, Джон, но они ничего не найдут. К сожалению, они не найдут ни Фарскейпа-2, ни его пилота.

Крайтон увидел, как на экране Джек обернулся.

– Что вы такое говорите? – возмущенно крикнул он.

– Успокойтесь, Джек. И не делайте глупостей, – Скорпиус посмотрел на него. – Думаю, ваш сын будет вести себя благоразумно и до этого не дойдет.

– Но… – запнулся землянин. – Зачем?..

– Джон знает, – Скорпиус взглянул на Крайтона: – Ведь так, Джон?

– Если у тебя мозги перегрелись, засунь их в холодильник. Я уже десять раз говорил, что ничего не знаю о червоточинах. Ты сам знаешь, как работает Эйнштейн и его команда. Они записывают то, что хотят, и стирают это по своему желанию.

– Так же, как они стерли Харви, которого ты тут же восстановил?

– Харви 2.0 – это моя проблема. Видимо, стоит признать: кое-что фарботное во мне живет.

– Но Древние же – величайшая раса. Исправить твое маленькое расстройство психики – для них так же просто, как для хайнира съесть за арн недельный запас пищевых кубиков.

Джек напряженно следил за их разговором, при упоминании о расстройстве психики в его глазах вспыхнуло волнение.

– Что бы ты там себе ни напридумывал, Харви больше нет, знаний о червоточинах нет. Точка. Конец игры. Занавес.

– Что ж… – Скорпиус шагнул ближе к экрану. – Раз ты так говоришь, думаю, мне стоит поверить.

Джон напрягся: что-то явно было не так.

– Хотя тебе давно стоило бы заметить, что я знаю, когда появляется Харви. Все-таки у нас много общего. Но тебе виднее, – слишком легко согласился Скорпиус и продолжил: – Тем более что у меня есть теперь другой источник информации о червоточинах.

Крайтон усмехнулся:

– И что ты получишь? Во-первых, я еще сомневаюсь, что это действительно мой отец, а не твой клон, в который ты вставил мои воспоминания. Во-вторых, даже если это мой отец, – голос Джона предательски дрогнул, – ты получишь конструкцию Фарскейпа, которую ты в основном уже знаешь. Для того чтобы знать, куда тебя вынесет дырявая вселенная, нужно увидеть Эйнштейна.

– Джон… – запнулся Джек: имя великого ученого Земли произвело на него впечатление. Вернее, то, как запросто Джон говорил о возможности встречи с ним.

Но сын продолжал, не обращая на его замечание внимания.

– А старик Эйнштейн не очень-то любит гостей. Особенно после того, сколько раз я ему надоедал.

– Джон, но проверить же я всегда могу, – улыбка Скорпиуса стала похожа на оскал черепа. – И я ведь проверю, чтобы убедиться. Мы его слегка усовершенствовали с тех пор. Оно ждет. У него мало работы в последнее время.

– Ты… – выдохнул Джон. Он почувствовал, что ему впервые за долгое время не хватает Вайноны. Вайноны, упирающийся в обтянутый черной кожей затылок Скорпиуса. Палец нажимал на курок снова и снова. «Он ведь настоящий, – мяукнул тот же голос в его голове. – Это не меня в мусорные баки кидать. Сомневаюсь, что ты сможешь оказаться рядом с ним настолько близко, чтобы успеть выстрелить. Забудь о Джеке. Сунешься на базу – и все законы Союза относительно тебя перестанут действовать». Харви, завернутый в клетчатый плед, покачивался в кресле у камина.

– Зачем тебе все это надо? – хмуро спросил Джон. – Войны же нет. Изучение червоточин запрещено. Надоело быть в командовании Миротворцев?

– Власти никогда не бывает много.

– Тогда зачем?

– В этом мире нет постоянства, Крайтон. Скарране и Миротворцы – не единственные силы во вселенной. Всегда найдутся те, кто захотят выстроить свой порядок. Потом руководство Союза вспомнит, какая мощь кроется в червоточинах. Ты опять попадешь под удар. А если я буду знать все, то смогу его отвести от тебя.

– Какая забота! Сейчас расплачусь от умиления.

– Тебе выбирать, Джон.

– Это все твои гипотезы. Война, которой никогда может не случиться.

Скорпиус невозмутимо пожал плечами.

– У тебя есть три арна на размышление. Если ты не выйдешь на связь, я проверю, что знает о червоточинах твой отец. Жизнь – это колесо, Крайтон. Нужно лишь уметь ждать, когда оно обернется.

Изображение в ракушке исчезло. Крайтон с размаху залепил кулаком по золотой стене Мойи.

***

Харви задумчиво рассматривал карты, лежавшие перед ним на управляющей колонне.

– Знаешь, Джон, ты – удивительный человек.

– Не подлизывайся, – Крайтон сидел на полу, прислонившись спиной пульту, и мрачно глядел на черный космос в обзорном окне.

– Не думай, что это комплемент, – Харви перевернул верхнюю карту в колоде, лежащей сбоку от «косынки». – Просто меня всегда восхищало твое умение вляпываться.

– Без тебя я был бы менее успешен в этом деле.

– Винишь меня? Это так по-человечески – искать крайнего.

– Я не ищу, я нашел. Давно. Ты или твой создатель – без разницы.

– К сожалению, должен тебя расстроить, Джон, – Харви подхватил одну из открывшихся карт и положил ее на другую. – Скорпиус уже давно не при чем. Единственный мой создатель в этой и прошлой версии – ты сам.

– Не надо! – махнул рукой Крайтон. – Я никогда бы тебя не восстановил в здравом рассудке!

Харви отвлекся от пасьянса и наклонился к Джону:

– Ты знаешь ответ на это замечание.

Крайтон со злости двинул в челюсть Харви кулаком, но попал в пульт, отчего взвыл и затряс рукой.

– Вот видишь, Джон, – усмехнулся клон. – Ты и прошлый раз так начинал. Лучше признай, что…

– Заткнись, сморщенная морда.

– Я заткнусь, но я уже здесь, – Харви вернулся к картам.

Крайтон закрыл глаза. Воспоминания и мысли ураганом крутились в его голове.

– Джон?

– Иди к фреллу! – рявкнул он прежде, чем понял, что голос слышится не в его разуме. – Айрин?

Он поднялся:

– Извини, я задумался и не заметил тебя.

– Пилот сказал, что ты с кем-то говоришь, – она взглянула на мертвую ракушку.

– Да… – поморщился Крайтон. – Миротворцы хотели поболтать.

– Поболтать? – Айрин вскинула бровь. – Неужели за цикл в мире и покое мои соотечественники научились это делать?

– Ты же научилась, – улыбнулся Джон и притянул ее к себе за талию.

Харви поперхнулся на заднем плане и уткнулся в карты.

– У меня было больше времени и хороший учитель, – смеясь, она заглянула в глаза мужа, и ее улыбка изменилась, будто она что-то заметила там. – Пилот сказал, что ты и после Миротворцев с кем-то говорил.

– Да так, – поморщился Крайтон. – Старая привычка разговаривать с самим собой.

– Давно этого за тобой не замечала.

– Всё когда-нибудь возвращается. Жизнь – это колесо.

Он нахмурился.

– Чего хотели Миротворцы? – Айрин чувствовала его напряжение.

Джон неопределенно махнул рукой.

– По-моему, Союз запретил все связи с нами, – нажала Айрин.

– Это был Скорпиус.

– Ты пожелал ему оказаться в пасти будонга?

– Пытался.

– Что ему было нужно? – в голосе Айрин послышались нотки офицера Миротворцев.

– Солнышко, давай оставим эту тему? – без особой надежды сказал Крайтон.

– Джон, – тихо проговорила Айрин, – мы как-то обещали друг другу никогда не врать. Давай не будем начинать.

Харви украдкой схватил колоду, нашел нужную карту, быстро положил ее в «косынку» и, озираясь по сторонам, бросил карты на край пульта.

Джон провел рукой по спине жены.

– Это был Скорпиус. Они поймали корабль в магнитную сеть…

– И? – поторопила его Айрин. – Что в нем такого?

– В общем, – запнулся Джон, – это был Фарскейп-2, он вылетел из червоточины. На Земле построили второй модуль после того, как мы улетели. Они даже хетчевый двигатель воспроизвели, представляешь? Ни за что бы не подумал, что земляне в ближайшие сотню лет разберутся хотя бы в десятой части того, что там напичкано.

Его будто прорвало, Айрин в волнении смотрела на него.

– Там был пилот. Просто какое-то катастрофическое земное везение. Это мой отец, представляешь? Фрелл! Нарваться сразу на Скорпиуса.

– Ты связался с командованием Союза? – прервала его жена.

Харви быстро смешал карты на пульте.

– Думаешь, Скорпиус не отрезал этот путь в первую очередь? Я пригрозил, а он сразу же заметил, что, когда комиссия доберется до базы, ни Фарскейпа, ни пилота уже не будет.

– Джон, ты совсем фарбот? – нахмурилась Айрин. – Ты же сам видел, как Древние принимали облик твоего отца. А уж для Скорпиуса смоделировать его голограмму вообще ничего не стоит!

– Да, конечно, – послушно согласился Крайтон и отвернулся к обзорному окну.

– Он просто играл с тобой, Джон, – Айрин положила сзади ему руку на плечо. – Потому что знает, сколько для тебя значит отец. Я только не понимаю, зачем ему это.

«Упомянешь про червоточины, придется рассказывать и дальше, – Харви тасовал карты в руках. – Твоя жена – Миротворец. Бывших Миротворцев не бывает. Она всегда будет думать импульсной винтовкой».

– Совершенно бессмысленно, – опять покорно кивнул Джон.

– И совершенно не в стиле Скорпиуса, – Айрин попыталась заглянуть в глаза мужа, но он отводил взгляд. – Если ты понимаешь, что твой отец – всего лишь блеф полукровки, то зачем так напрягаешься? Чего он хотел?

– Звал на свидание, – попытался отшутиться Крайтон.

– Червоточины, – вдруг проговорила Айрин, и Джон против воли вздрогнул. – Ну конечно! Что же еще. Всегда все дело в них. Скорпиус никак не может успокоиться. Он до сих пор уверен, что ты все еще знаешь, как их открывать и как ими управлять?

Харви дернул за веревочку, и перед ним открылась голубая дыра, куда он сбросил колоду и смахнул пыль с пульта. Получив свою порцию, мини-червоточина закрылась.

– Богатая фантазия, – вяло улыбнулся землянин, упорно рассматривая звезды.

– Джон, что происходит? – наконец взорвалась его жена. – Ты же не знаешь ничего о червоточинах, так?

– Ага... – тихо пробормотал Джон.

– Так? – нажала Айрин.

– Да, – также тихо сказал он. Здесь что-то было не так.

– ТАК? – потребовала она.

– Ну…

– Фрелл, Джон, что происходит? Только без недомолвок! Скажи, как есть.

Харви вытащил из кобуры импульсный пистолет и лизнул зарядник перед тем, как вставить его в рукоятку.

– В общем, я кое-что вспомнил, – Джон наконец повернулся к ней.

– Что именно?

– Червоточины. Это произошло случайно. Помнишь, Ди сидел в Фарскейпе? Мне вдруг представилось, как был бы рад отец узнать, что у него есть внук. Так захотелось сесть и полететь к Земле.

– Я могу представить…

Харви приставил пистолет к виску.

– Понимаешь, я столько о них не вспоминал, а тут Земля, отец, наш полет, другие реальности… В общем, с того времени, как только я попадал на мысль о Земле, сразу вылезали и червоточины. Автоматика. Будто у меня в голове так и остались те дороги, которые были заполнены знаниями о них.

– Ты сам себе хозяин, Джон, – хмурилась Айрин. – Ты сам решаешь, о чем думать, а о чем – нет. Неужели ты так часто размышляешь о Земле?

– Я не знаю, как объяснить. Сначала я принимался о них думать только с воспоминаний о Земле, но потом…

– А было еще и потом?

Палец Харви задрожал на курке.

– Было. Айрин, у меня большинство воспоминаний о тебе, о Ди, о Мойе, да обо всем вообще связано с червоточинами. Они вылезают везде.

– Хорошо, – напряженно кивнула Айрин. – Ты вспомнил червоточины. Но это же всего лишь слово.

– Слово, за которым я вижу путь.

– То есть ты…

– Да, сейчас я уже знаю, как они открываются, куда ведут, как собирается двигатель смещения и прочий дрен.

– А оружие? – в голосе жены слышался лед.

– Ты с Дарго на руках, крейсеры Миротворцев и скарран, собирающиеся уничтожить друг друга… Я почти сразу попадаю на мысль о червоточинах как оружии. Я знаю, как открывать такие дыры.

Пистолет Харви оглушительно шарахнул. Из ствола вырвалось облако черного дыма, клон закашлялся.

– Чем ты думал, Крайтон?? – крикнула Айрин. – Видя меня и Дарго, ты должен был перестать думать о червоточинах! Тебе было мало того, что было тогда? Соскучился по креслу Аврора? В твоих мозгах больше дыр, чем в этой «червивой» вселенной!

– Айрин, я не хотел…

– Если не хотел, то и не делал бы!

– Айрин…

– Опять, Крайтон, опять! Ты же обещал. Ты каждый раз сам суешь голову в пасть кидвы и еще устраиваешься поудобнее! Только на этот раз есть отличие, Джон!

– Я не собираюсь…

– Собираешься! Уже собрался. Только на этот раз все не так, Джон. Я хочу жить в мире. С тобой и Ди. Ты помнишь о Ди? Хочешь для него судьбу Джоти?

– Ты же знаешь, что нет.

– Да? Уверен? А может быть, тебе захотелось вернуть время приключений? Спустя циклы мне тоже весело вспоминать о чокнутых генетиках, о Катраци, о Теневом хранилище, о корешах, калишах и Арнеске. Но я еще помню, как это было страшно и безнадежно тогда. А ты должен помнить о кресле Аврора.

– Я помню, Айрин. Поэтому не сел в модуль и не кинулся брать штурмом базу Миротворцев.

Он приблизился к ней и осторожно дотронулся до руки. Себацианка молчала.

– Значит, ты разговаривал с Харви? – вдруг спросила она. Клон, пытавшийся прочистить ствол после неудачного выстрела, вскинул голову и начал озираться по сторонам. Заметив Айрин, он отбросил пистолет в сторону, лизнул руку в кожаной перчатке и начал приглаживать несуществующие волосы. Его лицо расплылось в натянутой улыбке.

– С чего ты взяла? – начал Крайтон, но тут же смутился, увидев выражение лица жены. – Да, в общем.

– Ну конечно, где червоточины, там и его кожаная и’има…

Харви покрутился, рассматривая свою спину.

– Это вышло случайно.

– Прекрати. Я уже все слышала про твое случайное воспоминание о том, как уничтожить вселенную.

– Ну да, – усмехнулся Крайтон. – Он вылез сразу за червоточинами.

– Тебе что, скучно без него? – Айрин грустно смотрела на мужа. – Порой я не понимаю тебя, Джон.

– Айрин, все нормально, – Крайтон опять притянул ее к себе, но чувствовал, что что-то изменилось. – Он не будет мешаться.

Сзади Харви раскрылась червоточина и проглотила его.

Себацианка покачала головой:

– Я помню, что он творил тогда… Но, знаешь, Джон, на самом деле меня волнует не совсем это.

Крайтон провел рукой по ее волосам.

– Меня волнует, – продолжала Айрин, – что ты не рассказал мне об этом давно. Я не хочу делить тебя с твоим воображаемым другом, но чувствую, что это уже происходит. А еще нужно будет делить тебя с твоей жаждой приключений. Со Скорпиусом и его Джеком Крайтоном…

– Нет, нет, нет, – замотал головой Джон.

– Не надо, – Айрин выскользнула из его объятий. – Пойду посмотрю, как там Ди.

– Кстати о Джеке, – он бросил ей вслед. – Червоточина действительно открывалась, я знаю. И это действительно мой отец.

Айрин не остановилась.

***

– А чего ты ждал?

Харви выскользнул из-за спины, как только Айрин исчезла за поворотом коридора. В руках он держал огромный плакат с надписью: «Чего хочет Крайтон? Дайте ему это!»

– Не знаю.

– Гениальный ответ, – клон потряс лозунгом. – Пять за сообразительность.

– Почему всегда все так сложно? – Крайтон опять устроился около управляющей колонны. – Почему Фарскейп не мог вылететь здесь? Почему мой отец наткнулся именно на Скорпиуса? Наверняка, Эйнштейн сейчас сидит на своем айсберге и ржет до слез.

– Смеющийся Эйнштейн – это страшно, – Харви оперся на палку с плакатом. – Как там сказал Скорпиус? Оборот колеса. Видимо, в этой точке червоточины и он связаны намертво.

– Ага, вселенная опять надумала взбеситься. А я даже не представляю, что делать.

– Как всегда, Джон, как всегда, – вздохнул клон и выбросил плакат. – Пора бы привыкнуть, что гениальные идеи тебя озаряют в последний момент, когда уже почти ничего нельзя исправить.

– И что ты предлагаешь? Подождать?

– Ждать не надо, – раздался уверенный голос Айрин. Джон опять пропустил ее появление.

Он встал и удивленно уставился на жену. Себацианка была затянута в черные кожаные штаны и куртку. К бедру крепилась кобура с импульсным пистолетом.

– Одевайся, – она бросила Крайтону его футболку, брюки и кожаный плащ. – Заскочим на Хайнирию, а потом выясним отношения со Скорпиусом.

– На Хайнирию? – переспросил Джон, натягивая черные штаны.

– Дядюшка Райджел соскучился по Дарго, – усмехнулась Айрин и поставила перед мужем ботинки с высокой застежкой.

– Неужели Его Императорское Величество решили стать нянькой?

– Ага, только Его Пожирающее Величество еще не решили, на Мойе заниматься этим или дома на Хайнирии. Он тебя хорошо знает, поэтому представляет уровень активности Ди.

– А Чиана?

– Она как раз гостит у доминара, – Айрин оценивающе осматривала мужа. – Все-таки то, чем мы занимались из-за тебя пять циклов, - это наркотик, покруче бабулиных грибов.

Крайтон пристегнул к бедру кобуру с любимой Вайноной.

– Значит, банда в сборе?

Харви, исчезнувший, когда вошла Айрин, появился опять. На этот раз в каске, бронежилете и с базукой в руках. «Где тут лишние базы Миротворцев?» – заорал он. Джон ухмыльнулся. Айрин положила руку ему на плечо:

– Ты уверен в том, что это твой отец?

– Да.

– Значит, возвращаемся на круги своя.

Крайтон кивнул голограмме Пилота, появившейся в ракушке, и через пару микротов Мойя ушла в звездный прыжок.

К о н е ц