Supernatural: Дневник Джона Винчестера
http://fargate.ru/supernatural/     supernatural-fan-2010@yandex.ru

Потерянные души

По мнению Дина, Сэм вернулся из Ада совсем другим. Официальный журнал «Сверхъестественное» побывал на съемочной площадке и расспросил Джареда Падалеки о том, каково это – сниматься у Дженсена, а так же поинтересовался у Дженсена Экклза, что же будет дальше у Дина с Лизой, и разузнал, что еще произойдет с братьями…

Апокалипсис предотвращен, но Ад все еще не сдается. Да и Небеса тоже. К середине шестого сезона стало ясно, что демоны и ангелы навсегда обосновались в мире «Сверхъестественного». Несмотря на то, что Дженсену Экклзу и Джареду Падалеки нравятся монстры шестого сезона, они отмечают, что было бы глупо вернуться к до-ангельской эпохе «по монстру в неделю». «Думаю, ангелы застолбили себе место фанатских любимчиков в сериале, – говорит Экклз. – Придется их оставить, поскольку избавиться от них и притвориться, будто в мире все нормально и без них, было бы глупо». Ему вторит Падалеки: «Мы знаем, что ангелы существуют, и знаем, что Сэм и Дин связаны с Кастиэлем, а еще с демонами, особенно с Кроули, и нельзя просто закрыть на это глаза… да мне бы и не хотелось. Они прочно вплелись в сюжет «Сверхъестественного».

«Мы так далеко продвинулись и настолько расширили границы нашего мира, что теперь всегда приходится помнить о том, что существуют еще Рай и Ад», – считает Экклз. «Кроме того, Миша Коллинз и Марк Шеппард – потрясающие актеры, – добавляет Падалеки, – они много делают для сериала. Здорово, что Кастиэль и Кроули – всё ещё часть истории, как и Сэм с Дином, в отличие от самой идеи (битвы между Небесами и Адом)».

В шестом сезоне много сюжетных ходов и далеко не все тайны раскрыты. «Мне интересно, куда свернет мифология, – отмечает Экклз, – в первых сериях были заманчивые мифологические арки, но сценаристы молчат, так что ждем. Мне очень интересно, куда все вырулит. Ведь очевидно, что Апокалипсис пошел под откос, а вместе с ним и сошла с рельсов и судьба всей планеты. Думаю, Сэму и Дину нужно выяснить, почему вокруг происходит столько странностей. И что теперь делать: примирится с тем, что есть, или исправить и вернуть, как было? А как, собственно, было и во что всё выльется?» – задается вопросом он.

«Все снова как прежде? Мы делаем то же, что и раньше? Нам не особо хочется опять иметь дело с Апокалипсисом! Надеюсь, мы приспособимся к тому, что происходит, и выясним, в чем тут дело».

«У нас целая орава новых персонажей, – продолжает Экклз. – Появились монстры из японской и греческой мифологии, а не только наши, северо-американские. И это здорово, ведь появляются новые сюжетные линии, новые герои, новые загадки, которые нужно разрешить, и все это в итоге возвращает нас к истокам [первого и второго сезонов]».

«Здорово вернуться к тому сюрреалистическому аспекту «Сверхъестественного», с которого мы начинали, – говорит Падалеки. – Немного странно, будто сериал повторяет пройденное, но после всех этих ангелов, демонов, Люцифера, Михаила, и иже с ними, сейчас, по сравнению с четвертым и пятым сезонами, сериал больше похож на тот, в котором я согласился играть, поскольку мы снова охотимся на вампиров, гулей, перевертышей, джиннов, и прочую нечисть; сражаемся с демонами, что сейчас не так просто, поскольку я больше не пью демонскую кровь, а значит, не могу убивать их силой мысли. Здорово, что мы охотимся на что-то новое».

Экклзу очень понравилось охотиться на вампиров в эпизоде «Сумерки крепкого орешка». «Этот эпизод – своеобразная дань моде на вампиров», – говорит он. Одной из очевидных целей был фильм «Сумерки», однако Экклз поясняет: «Имелись в виду книги, фильмы, сериалы (про вампиров) вообще. Но отдавали дань мы, разумеется, по-своему, – посмеиваясь, добавляет он. – Было примерно так: «Заканчивайте уже с этой никому не нужной белибердой и давайте мочить вампиров!».

Во время интервью мы порасспросили Экклза о его режиссерском опыте, а заодно поинтересовались у Падалеки, каково это – сниматься, когда режиссирует партнер по съемкам. «Это было классно, – с энтузиазмом говорит Падалеки. – Я доверяю ему, как режиссеру. А так же и как актеру, и как другу. Он тоже, думаю, доверяет мне как актеру и другу. На самом деле на протяжении шести последних лет, мы, так сказать, направляли друг друга и, если в сцене нам казалось, что от нас хотят чего-то другого, я мог пойти к Дженсену и сказать: «Слушай, представь, что…» или «Помнишь, во втором сезоне мы делали так?», или «Попробуй менее агрессивно, менее сухо». Как партнеры по съемкам и друзья мы репетируем вместе. Каждый день. Поэтому, когда Дженсен взялся режиссировать, особой разницы не было. Сначала он репетировал со мной, а потом делал замечания, как режиссер, хотя, как актер, он их тоже постоянно делает. Было забавно наблюдать, как он крутился вокруг камеры, носился с линзами тут и там. Развлекался, короче. Он – один из моих лучших друзей и я счастлив, когда он занят чем-то, что ему интересно».

Естественно, возник вопрос: раз Экклз снял свой эпизод, не захочет ли и Падалеки почувствовать себя режиссером? «Нет, я не особо хочу что-то режиссировать, – заявляет он. – Не думаю, что это – мое. Мне нравится играть и таким образом рассказывать историю. Но возможно когда-нибудь мне захочется стать продюсером или сценаристом, типа того. Мне нравится идея создать сериал, правильно подобрать съемочную группу, актеров, режиссера. Возможно, работать над сюжетом. Такое мне по душе больше, чем режиссура. Но кто знает? Может, однажды, во мне проснется жажда снимать. Но сейчас меня вполне устраивает то, что я актер».

В отношениях между Сэмом и Дином снова не все гладко, и Экклзу это нравится. «Должен сказать, что серия (6.06. «Горькая правда»), в которой Дин срывается на Сэма, одна из моих любимых. Он просит: «Ну же, старик, это, правда, я. Просто со мной что-то не так. Думаю, мне нужна помощь». Между дублями я сказал Джареду: «Давненько мы не снимали противоборство братьев». Словно по старинке, как было в первых двух сезонах. Словно Сэм и Дин вернулись к истокам. Нам с Джаредом хорошо работалось в те времена».

Так что же не так с Сэмом? И как Сэм выбрался из Ада? «Не знаю, – признается Падалеки. – Не думаю, что он смог бы выбраться из Ада. Поскольку мне никто ничего не говорит, я думаю, он был освобожден из Ада, так или иначе. Не думаю, что Сэм смог бы сам вырваться из клетки, где он был заточен с Люцифером. Не думаю, что ему удалось бы справится с Люцифером и Михаилом. Думаю, его кто-то оттуда вытащил. Каким-то образом ему кто-то помог, и мне очень интересно узнать, кто это был, каковы будут последствия, и как сильно изменился Сэм. Но пока этого не случилось, так что, думаю, к середине сезона узнаем».

Видимо, примерно в то же время мы узнаем, кто воскресил дедушку Кэмпбелла и зачем. «Дедушка не понимает, что именно происходит, но, думаю, знает больше, чем показывает», – так считает Падалеки. Джареду интересно, почему старший Кэмпбелл хочет, чтобы Сэм стал главой семьи охотников? Потому, что он считает его эдакой суперзвездой из-за того, что он смог засунуть Люцифера обратно в клетку, или это лишь дедушкин тайный, даже зловещий, замысел? «Да, это вопрос, – говорит Падалеки, мысленно возвращаясь назад. – Может, потому, что Сэм доказал, что способен на это. Пусть в сравнении с Сэмюэлем он – зеленый новичок, зато играет по-крупному. Это как разница между квотербэком, отыгравшим 20 лет и квотербэком, отыгравшим 8 лет, но выигравшим при этом четыре Суперкубка. Вы с кем будете играть? А поскольку Сэм был в Аду, впустил Люцифера и победил его… Он выиграл более крупные битвы против сильных соперников, так что Сэмюэль и Сэм похожи на боксера, выходящего на ринг лет 20, и боксера с пятилетним опытом, но зато чемпиона в тяжелом весе. Думаю, Сэмюэль просто уважает его. К тому же Сэм охотился уже в наше время, имея интернет и используя все новомодные штучки, в то время как Сэмюэль не охотился уже много лет. Сэмюэль ходит в библиотеки, чтобы что-то узнать; он только подходит к зданию, а Сэм уже все нашел в интернете. Думаю, Сэмюэль и остальные Кемпбеллы доверяют Сэму Винчестеру потому, что он много сделал, много сражался. И их впечатляют его достижения».

А возможно кто-то велел им позволить Сэму командовать? Может этот «кто-то» и запрограммировал Сэма быть «идеальным» охотником. Падалеки, хоть и не совсем убежден, не отметает такую идею полностью. «Сэм совершил некоторые поступки будто бы ради благого дела, – отмечает Падалеки. – Знаете, как иногда поступают военные, когда им приходится принимать нелегкие решения, надеясь, что пользы будет больше, чем вреда. Они знают, что жертв не избежать, но считают, что действуют во благо. Так что Сэм – не социопат, жаждущий крови. «Я – не мерзавец, но и не милашка. Я пытаюсь выполнять свою работу». Но что касается чувств, то тут все совсем наоборот: «У меня нет чувств. Ничего личного, я просто делаю свое дело».

«Кастиэль смог выяснить, что что-то не так, – говорит Падалеки. – Но не могу сказать, что именно…». У Сэма все еще есть его «работа» и, слава Богу, что это убийство монстров и демонов, а не избавление планеты от рода человеческого. Но нам еще предстоит выяснить, в чем собственно дело.

«Мы знаем, что-то происходит, – говорит он, – но до сути пока не добрались. Обычно в сезоне первые 8-10 серий подготавливают зрителя к тому, что будет происходить с 11 по 22 серию, так что нас пока разогревают. Многое из происходящего мы узнаем лишь потом…»

Более личный, но не менее важный для Дина вопрос: сможет ли Дин спасти отношения с Лизой? И, если сможет, то не умрет ли она какой-нибудь нелепой смертью? «Думаю, Дин обманывает себя, думая, что сможет сохранить отношения, – заявляет Экклз. – В последующих эпизодах он скажет: «Я – не отец. И никогда им не буду, потому я – убийца, хороший убийца, этим я занимаюсь по жизни, и всегда буду заниматься».

«Думаю, он понимает, что никогда не сможет вести оседлую жизнь. И хотя он любит эту женщину и ее ребенка, он знает, что так всегда не будет. Мне кажется, она будет той, кто скажет: «Я не могу так жить, а ты знаешь, что никогда не сможешь мне дать то, что я хочу». Думаю, она от него уйдет».

«Кто знает, – добавляет Экклз. – Может появиться нечто, что, стремясь добраться до Дина, убьет Лизу, и это разобьет ему сердце. Думаю, можно было бы использовать это как одну из сюжетных линий. Поживем – увидим».